Шипы и Розы

- ...Это, кажется, сделало (признай же!) больно - Зеркало, зеркало, молви скорей, кто с красотою сравнится моей? Проходила утренняя рутина королевы - Таких нет, моя королева, - покорно отвечало зеркало. Равенна триумфально улыбнулась. Улыбка – остра, как лезвие. - Однако, встревоженность вам не к лицу, ваше величество. Королева вспыхнула: - Как я должна быть уверена, что она действительно меня любит? - Терпение, ваше величество, такие вещи требуют ТЕРПЕНИЯ. Вы же не хотите спугнуть ее. Равенна поникла взглядом, соглашаясь со стеклом, а затем – еще раз взглянула на свое отражение, просматривая, как ей казалось, все новые и новые морщинки… . *** В один из последующих дней за этим занятием Равенну застала Грета. Девушка сначала постучала, но, кроме тишины, никто не ответил… .Тогда она всем телом навалилась на неподатливые двери и те наконец-то прямо-таки забросили ее в комнату. Грета прошла дальше, так как комната оказалась больше, чем можно было представить: все заставлено книжными стелажами, увешано старыми, пыльными картинами. Эта комната прямо-таки проглатывала светлый образа девушки, когда та шагала все дальше и дальше, будто загипнотизированная… . Напротив зеркала сидела Она, а Грета, вместо того, чтобы учтиво обратиться, так же замерла, как и королева, только созерцая не свое отражение, а, быть может, кого-то, кто был сейчас намного интересней себя самого. Равенна все же заметила отражение девушки и, не повернувшись, холодно бросила: - Ты потерялась, моя дорогая? Грета обомлела. - Разве я не ясно объяснила, где тебе можно находиться, а куда лучше НЕ СОВАТЬ свой любопытный нос?! Грета должна была что-то ответить… - Я…я просто нигде не могла вас найти, - она продолжала беседу с профилем королевы, - мне нужна ваша помощь - она подошла совсем близко, что-то в руках зашевелилось – она показала черного ворона, - у него перебито крыло… Королева резко повернулась к девушке и вскинула бровью, глядя сначала на неловкое лицо Греты, затем – на птицу, затем – снова на Грету (главное не задержаться на нем слишком долго). Грета расплылась в сдержанной, но искренней и как-бы просящей, улыбке. Королева сделала глубокий вдох, потому что кто-то явно вторгся в ее зону комфорта, потому что этот кто-то смотрел на нее сверху вниз, потому что этот кто-то была Она и королева чувствовала, что не хочет что-либо менять. - Не стоит тратить силы на слабого, - она залезла своим взглядом Грете под кожу. Девушка прочистила горло: - Он не слабый – он лишь ранен… Эта фраза начала першить в горле у ее величества. Уставшие глаза впились в уже неуверенный взгляд девушки, дыхание сбилось, мысли рассыпались, рассыпались будто где-то на лице у впередистоящей: в веснушках, в алых губах, в глазах, в пшеничных ресницах, на ключицах и на – (СТОП!) - Все равно он умрет. Девушка спустила улыбку, но, быть может, такая грубость вовсе не от черствости, может - …Простите, вы выглядите такой уставшей… - Это – старость, - отрезала Равенна, вглядываясь в следы этой «старости». Старые никому не нужны. Видя, что Грета хотела возразить, королева перехватила ее мысли. - Ты можешь отрицать это, но только до тех пор, пока ты молода, свежа и прекрасна, - королева снова влила свой взгляд в бездонные глаза девушки. – Всем, чем я сейчас являюсь, я обязана своей красоте и только… . Разве кто-то б посмотрел на меня, не будь я красивой? – она встала и теперь уже возвышалась над девушкой, сокращая расстояние; взгляд Греты невольно упал на ее уста. - Моя красота спасла меня от голодной смерти, моя красота дала мне власть, моя красота дала мне любовь… . Теперь, - склонилась королева, дыханием скользя по личику Греты, - я должна отдать ей что-то взамен. - Простите, - растерялась Грета, - может быть, вы и держите власть, но вы не можете заставить кого-то любить вас… , - она отстранилась, - ваши подданные бояться вас, они ненавидят вас, им не важно как вы выглядите… - Ложь! Мой народ любит меня. - …Они называют вас ведьмой, бессердечной, безумной, - каждое слово было невольно словно пощечиной самолюбию королевы и теперь Грета поняла, что и КОМУ только-что сказала. Равенна обжигала замолчавшую девушку ледяным взглядом, склонившись предельно (запредельно) близко… . Она схватила Грету за подбородок: - Любого-другого на твоем месте уже б склевали вороны, - кивнула она на птицу в руках. - Мне незачем жить. Королева резко опустила руку с подбородка на горло, выдавив слезы и невольный страх – Грета не сводила с нее глаз и молча молила отпустить. - Врешь, - Равенна опустила руку, Грета невольно потерла сжатое горло. И впервые – впервые ее наивные глаза обнажили неподдельный страх. Но отчего-то это вовсе не польстило королеве, это…это, кажется, сделало ей (признай же!) больно…