Кое-что от боли

«Будь на месте Локи кто-нибудь другой, мне было бы так же хреново», упорствовал Тони. Он делал это, жуя обед и ужин, копаясь в микросхемах и перемещаясь по дому так, чтобы реже встречать «постояльца». Самообман, но без спасательного круга болтаться в океане рефлексии было неохота. И так всё валилось из рук самым отвратительным образом. Прятаться в привычных делах, избегая Локи, было проще всего, но уколы совести из-за того, что Тони бросил его в одиночестве, не давали покоя. На третий день совесть победила. – Джарвис, скажи-ка мне, где эта жертва скандинавского правосудия? Локи нашёлся на террасе: стоял, облокотившись на парапет, и смотрел вдаль. С безотчётным уважением Тони отметил, что он вовсе не выглядел жертвой. Какое-то время они молчали. Полуденный океан сверкал так, что было больно глазам. Только благодаря выступающему козырьку крыши и лёгкому бризу не чувствовалось особо сильной жары. Наконец, Локи нарушил тишину: – Я знаю, почему ты три дня прятался в мастерской. В глазах – издевка, в голосе – торжество. Всё разом будило смутные подозрения, которые Тони тут же отбросил, поскольку в тот вечер насмешник был пьян до беспамятства. – Может, и прятался, – нехотя согласился он. – Окей, ритуальные слова поддержки – это не совсем по моей части. Я могу сто раз попробовать распилить ошейник или распить с тобой коллекцию старого виски. Что угодно, только не ломать голову над тем, что сказать. «Перебор, похоже на оправдания». Он прислонился к парапету и посмотрел на Локи. – Достаточно того, что ты просто здесь. Если хочешь, можешь вообще молчать. Но я говорил о другом, – ухмыльнулся тот. Тони чертыхнулся и спросил: – Ты не спал тогда? Продолжая ухмыляться, Локи опять уставился в горизонт. – Мы перебрали с виски. К тому же… – Старк, заткнись. Ты даже не представляешь, как смешно слушать твои отговорки тому, кто прожил больше тысячи лет, и кому осталось двадцать дней, – он и вправду рассмеялся, только глаза в этом почти не участвовали. Тони последовал совету и замолк. «Это значит «забудь, мы много выпили» или «хватит врать себе и оправдываться передо мной»? Ну, по крайней мере, я рассмешил его своим идиотским поведением». Что было глупее – поймать себя на притяжении к недавнему врагу или три дня не выходить из подвала после такого открытия – он пока не решил. – Давно хотел спросить. Где ты был перед появлением на Земле? Лицо Локи помрачнело, и Тони сделал вывод, что выбрал новую тему неудачно. «Кто суёт повсюду нос, бывает часто бит, как пёс»*, всплыли из памяти следы гуманитарной части образования. Бить его вроде пока не собирались, но вопрос экс-богу явно был не по нутру. – Тебе лучше не знать. В ладонях покалывали тысячи иголок, как и во время отчаянного блефа в башне. Но то была настоящая игра с огнём, огнём в обличье человека. Нынешняя взаимная игра на нервах была лишь её бледной тенью. «Лучше уж так», резонно отметил он. «Целее будешь». – А насколько ты себя контролировал в Нью-Йорке? Имею в виду Тессеракт, голубые глаза, читаури и всё такое. – Достаточно, чтобы иметь возможность выбирать, – поморщился Локи. – Между чем и чем? – Между сохранностью своей шкуры и всем остальным. – Долго сомневался? – съязвил Тони, глядя в зелёные глаза. – Где-то с минуту, – в тон ему ответил Локи, едва заметно дёрнув щекой. – Врёшь, и нервы ни к чёрту, – усмехнулся Тони. – Дольше. – А что выбрал бы ты, герой? «Увильнул». – Я бы скорее умер, чем позволил собой управлять каким-то инопланетным уродам или магической хреновине. Локи звонко щёлкнул пальцами у него перед носом и заявил: – Вот в чём твоя проблема. Наивно меряешь всех по себе, считая лучшими, чем они есть. Сам не способен на настоящую подлость и думаешь, что другие – такие же, пока тебя не ткнут носом в обратное. – Буду считать это комплиментом. – Ровно до той секунды, когда я вырву твой реактор и буду наблюдать, как ты корчишься в конвульсиях. – Будучи выше на полголовы, Локи умел эффектно нависать. – Не веришь, что я могу сделать это без магии? В саму возможность Тони верил: Обадайе понадобился всего лишь маленький парализатор. В намерение – нет. Когда действительно собираются убить, не устраивают спектаклей с угрозами. «Сей театр мы уже проходили». – Не вырвешь, – ответил он. – Иначе не пришёл бы сюда и не болтал на моей террасе. Локи отвернулся и спросил, как ни в чём не бывало: – Я читал досье. Почему ты до сих пор не вынул осколки, если реактор – твоё слабое место? Ваша медицина, насколько я знаю, на это способна. «Ага, досье и мозги Селвига с Бартоном». – Операция слишком рискованная, плохие шансы. – Ты множество раз рисковал, не задумываясь, с тех пор, как впервые надел доспехи, – возразил Локи. – Так что первая попытка не засчитана, попробуй ещё раз. Тони улыбнулся и скрестил руки на груди, думая, стоит ли злиться. «Невероятно. Безо всякого колдовства этот божок вскрывает черепную коробку, копается там, как у себя дома, и заставляет сомневаться в собственных мыслях». Он переступил с ноги на ногу и ответил: – Ладно… Одно дело – рисковать, полагаясь на себя и костюм, собранный своими руками, а другое – лежать беспомощным на операционном столе. – Бесстрашный Тони Старк боится ситуаций, когда от него ничего не зависит? Во вкрадчиво-невинном вопросе было скрыто второе дно, вот только Тони никак не мог этого дна нащупать. Смирившись, он подтвердил: – В точку. Стоило на мгновение прикрыть глаза… Как вдруг Локи оказывается близко, очень близко, слишком близко, – настолько, что слышно дыхание на виске. Его руки – на парапете с обеих сторон, волосы щекочут шею, щёки и лоб. Калифорнийские плюс девяносто пять** вмиг оправдывают себя: воздух между ними накаляется. У левого уха лукаво шелестит: – Что ж, сейчас всё зависит только от тебя. Локи отстраняется самую малость. Его зрачки расширены, губы приоткрыты, а на лбу блестят капельки пота. Несуществующие сирены в голове Тони по привычке воют об опасности, им плевать, что бог лишён сил. Тело же откликается вовсе не так, как должно: недвусмысленной горячей волной, поднимающейся от низа живота к солнечному сплетению. «Ты не бог, ты чёртов демон». На этом связные мысли заканчиваются, и Тони жалеет, что на нём нет брони, чтобы скрыть участившееся дыхание. А если этот проклятый инкуб приблизится еще хотя бы на дюйм, то ещё и стояк. «Почему. Так. Безумно. Жарко?..» …Он оттолкнул Локи в последний момент. Хрипло бросил: – Остынь, холодный душ к твоим услугам. И ушел, не зная, к кому из них двоих обращался. * – Цитата из поэмы «Корабль дураков» Себастьяна Бранта, немецкого сатирика XV века. ** - По Фаренгейту.