29
Альфа сидит крепко привязанный к стулу и в который раз неистово рычит от боли прикрывая глаза, чтобы хоть на мгновение обмануться темнотой, либо проснуться в поту от ночного кошмара, но пощечина возвращает в реальность, заставляя вновь столкнуться взглядом со своим мучителем. — Ты можешь всё это прекратить, — брезгливо вытирая окровавленную руку салфеткой, добавляет Хосок, будто не он пару минут назад стал причиной чужого разукрашенного лица. — Стоит только ответить на мои вопросы. — и надавливает ботинком на место чужого ранения на ноге. Старый заброшенный ангар пропитывается воплем боли, а Хосок на это лишь усмехается уголком губ и подходит ближе к столу, который кишит изобилием разных, на первый взгляд безобидных штучек. Старший Чон вновь улыбается своим мыслям, пожалуй только он один знает, насколько нестандартным может быть применение лежащих на столе вещей. Дэйв рычит сквозь зубы, дышит тяжело и громко. Мужчина в который раз осматривается, ища пути отхода, но вокруг пусто, серо и пыльно, ржавые каркасы и выбитые кое-где окна дают понять, что место наверняка заброшенно уже много-много лет. Такое здание не может находится в центре, а значит они за городом и скорее всего в какой-то глуши, где никому нет никакого дела до постройки в аварийном состоянии и до всего того, что происходит внутри неё. И Хосоку это, определённо, на руку. — Пошёл к черту. — выплёвывает сквозь стиснутые зубы, стараясь подавить собственный скулёж, но тут же взвывает ещё сильнее, когда Хосок жмёт на курок, делая дырку в чужом ботинке и по совместительству - в ноге, давая понять, что дерзости в свою сторону терпеть не будет. — Поверь, это только начало. Меньшее из того, что ты можешь себе представить, — наклоняясь к уху. — Начинай говорить, и возможно, у тебя появится шанс спасти свою шкуру. Потому что если я заставлю тебя говорить - спасать будет уже нечего. — Хосок дает пару минут, чтобы тот перевёл дух и немного пришёл в себя, сам же берет со стола бутылку виски и делает пару глотков, кривясь. — Знаешь, мой папа говорил, что с возрастом вкусы меняются. Он вообще говорил много правильных, поучительных и мотивирующих вещей, и самое забавное, что он верил в них. Верил в людей, верил в человеческую доброту и искренность, но зря. В мире нет никакой доброты, справедливости и искренности. — Хосок делает ещё пару глотков, а другой рукой зачесывает спадающие волосы назад. Стук каблуков грубых ботинок эхом разносится по помещению, и с каждым новым шагом тень улыбки на лице альфы пропадает. — Мне тогда было 17 лет. Мой отец был военным и погиб при выполнении секретной спецоперации. Бумагу с сочувствующими словами прислали, чек, выражающий насколько они нам соболезнуют, какую-то грамоту и медаль. В общем вся эта хрень должна была, наверно, как-то уменьшить нашу боль, что абсурдно, потому что нам не деньги были нужны, а хотя бы возможность по человечески попрощаться, но и этого шанса нам не дали. Папа тогда продал всё и мы перебрались в Сеул. Не знаю почему, наверно ему казалось, что шум мегаполиса заполнит те места в душе, в которых навеки поселилась гробовая тишина. Цены были космические, но нам хватило денег, чтобы купить квартиру и открыть крошечную пекарню. — Хосок вновь улыбнулся, окунаясь в воспоминания далёкого прошлого. — Со временем всё начинало налаживаться. Я поступил на юриста, нашел подработку, на выходных помогал папе в пекарне. Он был слишком мягкий, так что я понимал, что акулой бизнеса ему точно не быть, да и этот бизнес едва ли окупал себя, но это была папина отдушина, он там отдыхал и отвлекался, даже улыбаться стал, так что это мизерная цена за то, что я мог вновь видеть его улыбку. В конце концов, на спокойную и тихую жизнь нам хватало, а со всем остальным я обещал себе разобраться. Пекарня закрывалась в семь вечера и я обычно к этому времени уже заканчивал со всеми факультативами и приходил к папе, чтобы помочь убрать и вместе пойти домой. Хосок сжал в руках бутылку так сильно, что пальцы его рук побелели, а через секунду резко развернулся, направляясь в сторону сидящего на стуле. Чон опрокидывает бутылку, выливая её содержимое на чужую голову, а следом на простреленное бедро и стопу. Многочисленные раны на теле начинают жечь огнём и альфа вопит нечеловеческим криком. Чон рывком хватает того за лицо разворачивая к себе. — Я нашел его в подсобке на стуле за компьютером. Застреленным. — прошипел альфа. — Он ничего никому не сделал, просто жил, а такой ублюдок как ты решил, что имеет право вмешиваться в его судьбу, решил, что имеет право отнимать у него жизнь. — Хосок отступает назад, пряча руки в карманы. — Такие твари как ты почему-то думают, что они могут вершить человеческие судьбы, но на самом деле, вы просто недолюбленные, никому не нужные никчемные сволочи, до которых никому нет дела. — Чон проводит руками по лицу, сгоняя минутный наплыв излишней эмоциональности и смотрит на Дэйва нечитаемым лицом. — Я поклялся тогда, что найду выродка, который это сделал, и я нашел. Какой-то наркоша, которому не хватало двадцать долларов на очередную дозу. — Чон хлопает ладонями по карманам в поиске пачки сигарет, достаёт одну, закуривает и держа ту зубами присаживается на корточки, чтобы перевязать шнурки на ботинках. Эти несколько секунд, со стороны, совершенно обыкновенных действий, дают Хосоку время справиться с совсем не пережитыми эмоциями. Дают время вновь закопать в себе ноющее чувство пустоты, потери и несправедливости, но Чон с лёгкостью закрывает все двери внутри себя, не давая шанса семнадцатилетнему мальчику пробиться. — Поверь, то, что происходит с тобой сейчас - это даже не сотая часть того, на что я способен. — смотря в чужие глаза сквозь дым. — И лучше тебе не знать мою другую сторону. Хосоку было не жаль. Перед его глазами все ещё стоял до смерти напуганный Тэхён и сотни других, ни в чем не виноватых лиц, которым он успел помочь, и которым не успел. Альфа с особым изощрением растягивал чужие страдания, балансировал, не переходил черту. За столько лет он научился понимать, когда нужно остановиться, а когда надавить сильнее. — Знаешь за годы работы я сталкивался с множеством разных людей и порой приходилось немного успокаивать особо буйных, чтобы нормально вести диалог, так сказать. Для этого у меня есть два верных помощника. Вот тут, — беря со стола первый шприц. — Диплацин. Если упустить всю химию и объяснить простыми словами, то эта, на первый взгляд, безобидная жижа настолько расслабит все твои мышцы, что можно сказать - парализует, но при этом никак не заблокирует правильную работу твоих нервных окончаний. — на лице Дейва непонимание и страх поочерёдно сменялись, а Хосок внутри ликовал. Работает. Всегда работает. — Иными словами - двигаться ты не сможешь, но боль будешь чувствовать. А тут, — вновь разворачиваясь к столу и касаясь следующего шприца. — Пожалуй, мой самый любимый коктейль. При попадании этой водички в человеческий организм - все чувства обостряются и складывается впечатление, будто твоё тело, как сплошной оголённый нерв. Даже касание ворота рубашки о шею будет приносить нестерпимую боль. Можешь себе представить, что ты будешь чувствовать вколи я тебе это с твоими уже имеющимися ранениями. Ах да, если ты думаешь, что тебе вдруг повезёт и от болевого шока ты откинешь копыта и прекратишь свои мучения, то я спешу тебя огорчить. Поверь, годы практики и пару неудачных попыток научили меня некоторым полезным штучкам, так что случайно умереть у тебя не получится.***
В салоне автомобиля повисло неловкое молчание. Все попытки Чимина хоть как-то разговорить молчаливого друга оставались безуспешными. И спустя минут пятнадцать, когда Намджун получил от Джина «добро» в виде оповещения, что Юнги уснул и альфа наконец, выдохнул. — Закрой Юнги доступ и я всё тебе объясню. Чимин глаза округляет от удивления, а следом хмурится. — Мы договаривались, что не… — Считай, что беременность твоего омеги послужила исключением для нашей договорённости. Закрывай, у нас мало времени. Пак долгую минуту буравил взглядом друга напротив, но с тяжелым вздохом сделал то, что от него требовалось. Намджун кивнул и стал рассказывать всё, что услышал от Хосока и по мере погружения в чужой рассказ, Пак всё больше и больше убеждался, что закрыть доступ было лучшим решением. Злость и обида за Тэхёна внутри росла с каждым словом и альфа физически чувствовал потребность оторвать ублюдку руки. По указанному адресу парни прибыли ещё спустя полчаса, когда Джун, наконец, закончил рассказ. Оба на взводе, с потемневшими глазами и сжатыми кулаками двинулись к ангару. Скрип двери заполнил эхом каждый уголок в полутусклом помещении и им понадобилось пару минут, чтобы глаза привыкли к темноте. Несмотря на то, что внутри было довольно просторно, и герметичность здания страдала, запах свежей крови не выветривался, он был довольно яркий и вызывающий тошноту. Альфы проморгались, а заметив вдали две фигуры, двинулись в их сторону. Хосок стоял спиной ко входу в длинном чёрном пальто и спокойно копался в вещах на столе, а мужчина, привязанный у стулу, заметив двух подходящих ближе мужчин сощурился, пытаясь разглядеть, а когда идентифицировал гостей - рассмеялся. — Какие люди пожаловали, здравствуйте Чимин-щи, — и улыбается, показывая окровавленные зубы. — Намджун-щи, моё почтение, давно не виделись. — с ещё более хитрым взглядом. — Снял бы я шляпу, для манер, но увы, ваш друг поспособствовал полному моему обездвиживанию. Сложно было разглядеть в сидящем что-то, кроме ран и гематом, на лице живого места не осталось, Хосок постарался, но было понятно, что мужчина их откуда-то знает, что заставляло обоих альф напрячься ещё сильнее. Нет, понятно, что любой из тех, кто причастен ко всей этой ситуации осведомлён, кто они такие, но что-то в чужих словах давало понять, что дело вовсе не в «заочном» знании друг друга. Спустя ещё пару шагов - первым останавливается Чимин. Пак замирает, не веря своим глазам, и всматривается более пристально, развеивая все свои сомнения. Намджуну понадобилось немного больше времени, но и тот, спустя несколько шагов замирает, утупившись в сидящее тело напротив. — Дейв. — одновременно, заставляя Хосока развернуться, а виновника замешательства вновь растянуть улыбку. — Ох, Намджун-щи, вы меня помните? — протянул альфа. — Приятно, приятно. Хосок с Чимином переглянулись, обмениваясь непонимающими взглядами, а Намджун сорвался с места, подлетая к мужчине и ударил в челюсть так сильно, что тот вместе со стулом упал на пол, продолжая смеяться и выводя из себя ещё больше. — Мразь! — рычит Ким и замахивается ещё раз, но Хосок оттягивает друга. — Стой! — кричит. — Ты убьёшь его! — Да, с большим удовольствием! — вырываясь, но к парням вовремя подоспел Чимин. Не то, чтобы им не хотелось составить компанию Намджуну, но поговорить и выбить из ублюдка информацию - намного важнее. — Намджун, успокойся! — крикнул Пак. — Слышишь меня? Нам нужно узнать всё, что он знает! Пока Чимин пытался привести Джуна в себя и убедить, что оторвать чужие ноги можно немного позже, Хосок поднял Дейва и усадил обратно, а потом подошёл к парням, где Ким всё ещё пускал искры из глаз. Спустя пару минут, Дейву, по всей видимости наскучило отсутствие внимания в свою сторону и тот рассмеялся, возвращая всё внимание себе. — Зубы жмут, упырь? — вновь сжимая кулаки. — Намджун, спокойно, — влез Хосок. — Скажи лучше, откуда ты его знаешь. Чон догадывался, но нужно было подтверждение его версии. Дейв работал в компании, так что откуда его узнал Чимин - вопросов не возникало. Но вот Намджун - это другое. — Это одна из пешек того ублюдка, который предложил мне сделку. Тогда в машине. Он был за рулём. — Дай угадаю, второго зовут… — Джереми. — заканчивает Ким. Чимин вскинул брови, смотря то на одного друга, то на другого. — В этом ваша проблема. — простонал Дейв, сплёвывая густую красную слюну. — Пасть закрой. — Расскажешь как? Ты то свою закрыл на много лет. — Джун фыркнул и стал вырываться, но Чимин, несмотря на заметную разницу в весе держал крепко. — Вы как малые дети, думаете, что умнее всех, думаете, что можете всех спасти и перехитрить. — смотря каждому по очереди в глаза. — Но он впереди вас. Каждый ваш шаг, каждая победа, каждое ваше продвижение происходит только потому, что ему выгодно, потому, что он хочет. Поверь, — разворачиваясь к Хосоку. — Он знает, что ты будешь делать завтра. Ты ещё не подумал, а он уже нашел сотни выходов из твоего «капкана». — Пусть твой хозяин и дальше так думает, это только нам на руку. — Идиот, он позволяет тебе думать, что ты впереди, что ты обошел его, что ты разгадал его планы… — договорить не даёт удар в челюсть. — Следи за языком, понял? Хосок не настолько придурок, как могло показаться. Он пробил каждого работника в офисе, больше, чем за десятком (особо близких к Чону) он приставил своих парней для слежки. Охранников, а в частности Дэйва и Джереми он так же проверил, в первую очередь, потому что с поста охраны доступно то, что не доступно остальным сотрудникам, но в отношении них - было тихо. Спокойная, размеренная жизнь, дом работа, дом работа. Холостяки, работающие пять дней в неделю, а по выходным сидящие в барах за бокальчиком пивка. Оба не вызывали подозрения, и Хосок быстро списал их со счетов, а вот муж и отец Чонгука как раз наоборот, были взяты в оборот. Обычно предателем оказывается тот, кто может подобраться максимально близко, так что Хосок, чего греха таить, проверил даже друзей Чона, включая Намджуна, Чимина, Джина, Юнги и даже Тэ. Если в случае парней, Хосок был уверен, что те чисты, то по отношению к мистеру Сохёну и Минхо такого доверия не было, но и там, к собственному удивлению - не нашел ничего подозрительного. Отец Чона дерьмо, как человек, а муж туп до невозможности, но и это не преступление. — Рассказывай всё, что знаешь, или я порадую твои кровеносные сосудики вкусным коктейлем. — Я ничего не знаю. — вновь сплёвывая вязкую слюну. — Не вешай мне лапшу на уши, — рыкнул детектив. — Зачем вам Тэхён и Чонгук? — Я не знаю ничего, но даже если бы и знал, то не сказал бы. Хосок улыбнулся, подходя ближе и оголяя чужую шею. — Подумай хорошо, оценит ли твой босс такую жертвенность? — Без разницы, я и так труп. Назад мне дороги нет, а ты и так меня убьешь, так почему бы мне не насладиться вашей безвыходностью в последние минуты и не остаться на стороне победителей? Хосок, по правде говоря был уверен, что это его туз в рукаве и немного опешил, слыша отказ, но виду не подал. — Значит будет по плохому. С каждой минутой дыхание Дейва учащалось, грудная клетка вздымалась выше и выше, лоб покрылся капельками пота, лицо покраснело, и казалось, будто всё тело горит огнём. Альфа прикрыл глаза и старался не двигаться, потому что, как Хосок и обещал - каждая клеточка организма была настолько чувствительна, что даже лёгкий ветерок из-за сквозняка ощущался, как покалывание иглами. — Ну что, теперь готов? — Зря тратите время. — Не думай, что мы получаем удовольствие от твоей компании. — влез Пак. — Да, так что открывай рот по делу, если не хочешь, чтобы я применил свою фантазию в ход. Мой омега - врач, и ты даже не представляешь, как бы я хотел воплотить одну из его угроз в жизнь на тебе. — Вам бесполезно говорить что-либо, потому что вы не слышите. — улыбнулся Дейв. — Поэтому он всегда впереди. Вы не обращаете внимание на важные детали. Не придаете значение мелочам и были бы вы немного внимательные, то вас бы уже тут не было. — О чём ты? — напрягся Чимин, скрещивая руки на груди. — Вам нужно всё пережевать и как птенцам положить в рот. Вы глупые, слепые, влюблённые ослы. — Закрой пасть. — скалится Ким, сжимая кулаки в карманах пальто. — Думаешь он не знал, что ты пытаешься нас найти? Думаешь он не знал, что ты и Чимин взяли тогда след и чуть не вышли на нас? Я вам тогда весьма доходчиво объяснил, что лучше не лезть, да? Кстати, как там плечо, Хосок, не беспокоит? — подмигнул и продолжил. — Думаешь, ты нашёл Тэхёна потому что такой умный? Нет, ты нашёл его, потому что босс так хотел. Тэхён уехал, потому что нам так нужно было и вернулся, потому что мы так захотели. Ты думал, что следишь за Тэ, что благодаря твоим людям он в безопасности? Ничего подобного. Тебе разрешили так думать, тебе разрешили вести. Играл не ты, играли тобой. — с довольной физиономией расказывает Дейв. — Зачем вам это? — перебил Чимин. — Зачем вам Тэхён и Чонгук? — Ты задаёшь неверные вопросы, Чимин-щи, — и развернулся к Хосоку. — Даже сейчас. Это так забавно, я вам намекаю, но вы просто не слышите. Вы концентрируетесь на том, что нужно, как вам кажется, узнать сейчас, но напрочь игнорируете всё остальное. — Что мы игнорируем? — рыкнул Намджун, теряя терпение. — Очевидные вещи. — Конкретнее, — с рыком всаживая кусок арматуры в чужую рану на бедре. — Мы не в игры с тобой играем, если ты ещё не понял. Дейв под воздействием препарата ощутил такую боль, что ему казалось, будто от напряжения капилляры в глазах полопались. Ангар наполнился вереском, от чего сидящие на затворах птицы, с громким лопотом крыльев улетели, недовольно крокоча. Альфа вновь рассмеялся, но по нему было видно, что тот правда на грани, даже несмотря на всю игру, широкие зрачки, пересохшие губы и бледное лицо говорили о ужасном состоянии. — Я могу тебя оставить тут истекать кровью и медленно гнить, а могу помочь - всё зависит от тебя. — Я меньшее, что должно вас волновать. — вновь прохрипел мужчина. — Ты чувствуешь, что мы подбираемся ближе и тянешь время, да? Пытаешься спасти шкуру своего хозяина, шавка? Зря, ой зря. Он вот, не спешит искать тебя и спасать твою задницу. Возможно, он не такой благородный и умный, как тебе казалось? — Думать, что вы можете его перехитрить - самая большая ваша ошибка. И она будет стоить дорого. Очень дорого. — Но ты тут, и судя по всему, это не входило в ваши планы. — Не думайте, что он не смог извлечь из этой ситуации пользу для себя. — вновь подмигнул, насколько позволял заплывший глаз. — Может это и не планировалось, но хотите сказать, что вы сейчас в более выигрышном положении? Чимин с Намджуном переглянулись, наконец понимая, к чему тот ведет. — Единственное, что тебя должно волновать - это твоё положение. — продолжил Хосок, пока Ким сзади кому-то звонил, что не осталось незамеченным Дейвом. — Что, не отвечает? — скалясь. — Чимин-щи, попробуй позвонить своему пузатику, вдруг он сможет подойти к телефону. Чимин с Намджуном побледнели на глазах, понимая, о какой невнимательности тот говорил. Они оставили омег одних. С благими намерениями, конечно, но как известно, хочешь как лучше, а получается как всегда, а в их случае - всегда дерьмово. — Если с ними что-то случится… — начал Чимин, делая шаг к Дейву. — То в этом будете виноваты только вы. — перебил тот. — Ваша заносчивость и беспечность. Чимин с Намджуном вылетают из ангара, продолжая безрезультатно набирать поочередно Джину и Юнги. Гудки раздражающе тянулись, вызывая у альф мандраж. Глупо, очень глупо и необдуманно. Только бы всё было хорошо, только бы хорошо.***
Чонгук с недовольством отбрасывает мобильный на пассажирское сиденье. Видит бог, Чон хотел предупредить Джина, что едет к нему, но омега упорно игнорирует все звонки, так что ничего не оставалось делать, кроме как предупредить СМСкой. Альфа после встречи с Тэхёном долго не мог прийти в себя и первые пару часов просто сидел в заведённой машине, слушая, как дождь барабанит по стёклам. Он прокручивал каждое омежье слово и в какой-то момент, его собственный воспалённый мозг даже выдал версию, что Тэхён, на самом деле не хотел всего этого говорить, что его заставили и прочая странная хрень. Так что Чон решил, что лучше поделиться своими переживаниями с кем-то, а не держать всё в себе, да и с Джином они в последнее время сблизились, это конечно не мешало Киму крыть того матом и грозить убить, но все уже привыкли к этой «особенности» омеги. Чонгук припарковал машину на служебном месте у входа в больницу, мысленно отмечая, что получит знатную пиздюлину от врача за это. Альфа не спеша поднялся по ступенькам на второй этаж, где ранее была палата Тэхёна. Джина можно было найти либо в его кабинете, либо в этой палате, что последнее время всё чаще и чаще служило местом, где омега проводил свободное время. Скучал. Джин поддавшись минутной сентиментальности удалил из реестра палату номер 7, так что она теперь служила больше местом, где все ребята собирались( будто другого места не было), когда Джин работал и не мог вырваться на очередную встречу. Подойдя вплотную к двери, Чонгук так и завис с рукой на ручке, слыша крики Джина с Юнги и звуки волочения. Убедившись, что там явно война не из-за паука в углу, Чон еле сдержал в себе порыв ворваться сию секунду, но вспомнил наставления Хосока, что внезапность - это конечно, беспроигрышный козырь в рукаве, но только в том случае, если ты на все сто процентов уверен в своём преимуществе. Чон сильный, но как говорил Хосок: «Даже такой амбал, как ты - ничто, против оружия». Жизнь научила действовать не на поводу у импульсивности, а включать хитрость и холодность ума. Чонгук аккуратно убрал руку с ручки, а когда услышал, как шаги становятся ближе - отошел вбок, чтобы сразу не попасть в поле зрения. Первым выходит заплаканный Юнги, следом за ним злющий Джин с красной щекой, получая поторапливающий толчок в спину и последним появляется высокий альфа. Чон немедля и пользуясь чужим замешательством со всей силы впечатывается кулаком в лицо незнакомца, от чего тот вваливается обратно в палату. Джин с Юнги взвизгивают от неожиданности, отходя назад. Дезориентированный и растерянный мужчина не успевает встать и осмотреться, как получает ещё парочку по ребрам с ноги от чего начинает кашлять и задыхаться, а старший Ким, наконец, отмирает и выуживает из кармана шприц с успокоительным и пока Чонгук не дает амбалу подняться, делает укол в шею, где препарат действует моментально. Врач хватает бледного Юнги за руку в утягивает в палату, закрывая дверь изнутри. — Цел? Всё хорошо? — осматривая омегу со всех сторон. — Где-то болит? — Что это, блядь, такое было? — отдышавшись и разминая кулак, спросил Чон. Врач проигнорировал чужой вопрос и лишь когда убедился, что с беременным всё хорошо, развернулся к Чону и крепко-крепко обнял. — Никогда не думал, что скажу тебе это, но я рад тебя видеть. Чонгук улыбнулся слабо, прижимая дрожащего парня ближе и легонько поглаживая по спине. Джин хоть и сильный характером, и может дать отпор, но как не крути - он омега. И как бы тот не старался контролировать эмоции - природа берет своё. — Ты цел? — Да, всё хорошо. — шмыгая носом. Чонгук отстраняет от себя врача, замечая блестящие глаза, и алую, припухшую щеку. — Это он? — проводя легонько по следу от пощёчины, заставляя Кима поёжиться. Тот голову отвел, не давая четкого ответа, но и так всё было понятно. — Что случилось? Врач максимально незаметно кивнул в сторону Юнги. — Позвони лучше Намджуну, он всё объяснит. — Я не тупой, Джин, я понимаю, что что-то происходит и то, что вы от меня это скрываете заставляет меня нервничать ещё сильнее. — взвизгнул Юнги, подходя ближе. — Тебе нельзя нервничать. — Так хватит прикрываться моей беременностью и скрывать от меня, что случилось! — фыркнул Юнги, а потом прикрыл рот руками и убежал в уборную. Ну, глаза Чона определенно точно на грани выхода из орбит, глазниц и всё такое. — Он..? — тыча пальцем, по которому его тут же бьют. — Не тычь пальцами! Это некрасиво. — будто в данный момент это кого-то волнует. — Да, пару часов назад узнали, — отвечая на вопрос. — Перед тем, как Джун с Чимином уехали. — Куда уехали? — Джин почесал затылок, отводя глаза в сторону. — Куда они уехали, Джин? Что-то случилось? — Чонгук, уже всё хорошо. — поспешил добавить омега, видя, как учащается чужое дыхание. — Уже? А было нехорошо? Что-то случилось? — повторил альфа, держась за грудную клетку, пытаясь делать глубокий вдох, а затем выдох, как учил его Джин, но кажись, уровень стресса за сегодня перевалил норму и простая дыхательная гимнастика до сраки. — Успокойся сейчас же! — фыркнул, таща того под локоть и усаживая на кровать. — Я расскажу, если ты пообещаешь мне не нервничать! — Джин…пожалуйста. — тяжело дыша и начиная кашлять. — Как же ты меня бесишь! — фыркнул Джин, начиная хлопать альфу по карманам, в поисках его «кислорода». Первый приступ у Чонгука случился через пару месяцев после отъезда Тэхёна. Благо, Чон тогда был в кабинете у Джина и врач вовремя оказал первую помощь. Альфа побледнел, на лбу появились испарины пота, язык заплетаться, тяжелое дыхание сменялось непрерывным кашлем, пока тот и вовсе не рухнул на пол, держась за грудь. Реакция организма на стресс, в случае с Чонгуком, запустила иммунную систему и вызывала выброс определенных гормонов. А они, в свою очередь, привели к обострению астмы. Стресс и астма в априори не могут быть совместимы, так как стресс является усиливающим фактором для приступов. Чтобы снять напряжение и тем самым предотвратить ощущение удушья нужно научить бороться со стрессом, а это сложно, когда вся твоя жизнь состоит из чередов пиздеца. Ну и выкуривание минимум пачки сигарет в день, отнюдь не улучшает ситуацию. Общие рекомендации Джин дал, лично следил за чужим здоровьем, но в то же время понимал, что главной причиной появления болезни являются нервы, а просить альфу не нервничать было самой глупой просьбой. Врач протянул Чонгуку его «облегчающее средство», как они это называли, пару пшиков ингалятора и спустя пару минут к альфе вернулся его цвет лица, а дыхание нормализовалось. — Спасибо. — отставляя стакан с водой в сторону. — Когда ты всем расскажешь? — оглядываясь на дверь уборной, в которой до сих пор полоскало Юнги. — Скоро. — вытирая пот со лба. — Чонгук, это не шутки. — Это случается не так часто, всё нормально. — Нет, не нормально. — крикнул шепча (если это возможно). — Джин, говори, что происходит, ты знаешь, что у этой штуки действие короткое. И если ты не хочешь, чтобы я тут откинул копыта, то лучше сейчас, пока оно работает. Врач вздохнул и принялся рассказывать всё, что узнал по связи от Намджуна. На моменте с машиной и Тэ, Чонгук сжал челюсти и кулаки до такой степени, что Джин притих, кладя тому ладонь на предплечье. — Чонгук, уже всё хорошо. Хосок успел, Тэхён в порядке. Только вот Чонгук не в порядке. Всё внутри него требовало найти Тэхёна, обнять, прижать к себе и убедиться, что тот цел. Его омегу тронули, его омегу обидели, его омегу испугали. Жизненно важно наказать того, кто посмел касаться, видеть такого беззащитного, кто посмел даже подумать о Тэ в таком ключе. Дверь с грохотом открывается и внутрь влетают запыхавшиеся Чимин с Намджуном и тут же кубарем летят на пол, споткнувшись о лежащее тело, параллельно лепеча слова облегчения, когда ловят взглядом Чона. В ту же секунду из уборной выходит Юнги и охает, застав крайне интересную картину. Пару минут копошений и вошканий и когда каждый загрёб под крылышко свою пару и успокоился, парни, наконец, стали говорить. — А потом мы вышли из палаты и появился Чонгук, ей Богу, я впервые в жизни был настолько рад его видеть. — улыбнулся Ким. Чон смотрел в пол и ждал своей очереди и задал вопрос только после того, как альфы убедились, что Джин и Юнги точно целы. — Где Тэхён? — глядя на друзей по очереди. Чимин прижал к себе Юнги, давая понять, что омега может искать все ответы в его голове. — Он.. — Он в безопасности. — открывая дверь в палату, перебил Хосок. — В безопасности!? — рыкнул Чон, срываясь с места в сторону детектива и хватая того за шкирки, следом впечатывание в стену. — В какой, нахрен, безопасности!? Ты целый год вешал мне на уши лапшу, что с ним всё хорошо, что твои люди рядом! Ты не давал мне этот чертов адрес, хотя я бы смог его защитить! — Чонгук бьет кулаком рядом с лицом Хосока и рычит утробно. Альфа внутри зол, неистово зол. — Ты обещал, Хосок, обещал, что с ним ничего не случится! — Теперь он будет в безопасности, Чонгук. — повторил детектив кивая в сторону двери, где сложив ручки в замочек стоял Тэхён. Измученный, заплаканный, с подбитой бровью и губой, омега стоял на пороге не двигаясь с места. Он не смотрел никому в глаза, не говорил, будто сомневался, что имеет право, будто сомневался, что его примут, что для него ещё есть место. Чонгук тут же забывает о своей злости и подбегает к омеге, сгребает того в охапку объятий, наплевав на утреннее четкое обозначение, что они друг другу никто, и крепко крепко прижимает к себе. Так, как хотелось долгое время, так, как правильно. Альфа дышит громко зарываясь в чужие волосы и обволакивает собой со всех сторон, а когда слышит тихий всхлип и чувствует, как чужие руки обхватывают его талию - расслабляется окончательно. Тэхён дома. Так думал Чонгук. И в этот раз Тэхён думает так же. Он дома.