***
— Ты слышала, что они устраивают матч по квиддичу в этом году? — Мерлин, я бы отдала все ради того, чтобы туда попасть! Гермиона безжизненно тыкала ложкой в предварительно проверенную на наличие яда кашу, подперев голову левой рукой. Большой зал еще никогда не был таким громким и пустым одновременно. Знакомая школа, знакомые целые стены, и ни одного знакомого лица. Сердце болезненно сжалось, и Гермиона глубоко вздохнула, поджимая губы, хотя это ни капли и не помогло. Даже дышать в этом месте было тяжело. Она слышала взрывы хохота вокруг себя, слышала пустые разговоры, и только сейчас поразилась их пустой бессмысленности. Все эти люди просто гнались за решениями своих житейских проблем, играли роли милых девочек и мальчиков или послушных учеников, боялись получить «незачет» и совершенно не думали о том, что большая часть их жизни проходит в занятиях, совершенно им не нужным и не близким. Они наивно полагали, что им дано все время этого мира. Или не задумывались о том, что в любой момент их жизни, даже сейчас, в дверь могла постучать смерть. — Эй, Гермиона, — острый локоток Елены Грин впился ей под ребра. Так весело и беззаботно. Совершенно беззаботно. Гермиона бросила на собеседницу короткий взгляд. Елена Грин была сочетанием несочетаемого. Тонкая шея, миниатюрное тельце, совершенно непригодное, на первый взгляд, для любой физической активности, ярко контрастировали с умело замаскированными хорошим подбором одежды мышцами. Не слишком большими, но достаточными, чтобы судить о неплохой физической подготовке. Что было странно для отпрыска чистокровного семейства этих лет. Еще страннее смотрелось дерзкое скошенное каре. — Да, Елена? — не повернув головы, плоско спросила Гермиона, особенно громко ударив ложкой о дно тарелки. — Ну же, не будь такой букой, — Елена наклонилась к девушке, и ее темные волосы мягко пощекотали ее плечо. — На тебя смотрит Том Реддл, а ты, поверь мне, точно не хочешь произвести на него плохое впечатление. Он классный парень. Холодный, отстраненный… А такие всегда скрывают внутри горячее сердце, а? — Елена мечтательно прикрыла глаза, прикладывая руку к груди. — Ммм, — понятливо протянула Гермиона, поднимая брови и кивая. Она быстро отправила ложку склизкой каши, даже не посыпанной сахаром, себе в рот, после чего, тяжело сглотнув, прикусила щеку с внутренней стороны и постаралась сделать все, чтобы ее губы не скривились в выражении «вот это счастье мне выпало на голову». — Э-эй, — Елена хитро улыбнулась, ткнув миниатюрным пальчиком девушку в бок. — Он красив, умен, а еще перспективен. За него борются почти все девочки школы. — Это у вас местный спорт? — Гермиона резко повернулась к Елене вполоборота, уперев правую руку в бок, а левой — подперев щеку. — Уже есть победители? Елена прищурилась. Выпрямив спину, она вытянулась и приподняла подбородок, глядя на Гермиону с сочувствием. Чистокровные никогда не меняются. — Гермиона, я знаю, что твоя жизнь во Франции была несладкой, но сейчас все позади. Ты вполне можешь жить нормальной жизнью. Тем более, ты же даже не воевала. Рот Гермионы против ее воли растянулся в широченной улыбке, настолько же огромной, насколько неискренней. Она мелко закивала головой, чувствуя, как губы болезненно скручивает горечь. — Ты очень много знаешь, Елена, — с нескрываемым сарказмом ответила Гермиона. Слова были сказаны почти шепотом, и девушка отвернулась, вновь опустив взгляд в кашу. Бело-коричневую и совершенно безвкусную. — Я знаю достаточно, — Елена сузила глаза, чем стала напоминать Паркинсон в ее худшие годы. Разумеется, она все знала. Она знала, что еще несколько лет назад Гермиона сидела здесь со своими лучшими друзьями. Она знала, что Гермиона лично стерла память своим родителям и отправила их в Австралию, чтобы защитить. Она знала, что все, кого она любила, вывешены, словно тряпки, на всеобщее обозрение на главной площади магического Лондона, рядом с пустующим столбом для одной случайной ошибки вселенной. Иногда смерть куда милосерднее. — Знаешь, — Гермиона резко встала, разворачиваясь к Еве вполоборота, чтобы не было видно покрасневших глаз. И подступающих слез. — Я, пожалуй, и правда пойду учиться. Встретимся на травологии. Не дождавшись ответа гриффиндорки, Гермиона быстро проследовала к выходу из зала. Площадь с их телами бесконечно висела перед глазами. Они хотели отпраздновать победу в Хогвратсе… Гермиона сама не знала, почему развернулась перед выходом из зала. Со стороны слизеринского стола на нее смотрело два серых глаза. О, она знала этот взгляд. Том Реддл скучающе вглядывался в ее черты, не собираясь отворачиваться. Его взгляд был… гипнотическим. Девушка несколько секунд не моргала, вглядываясь в его черты. Холодные, острые… Его лицо было бледным, а два прозрачно-голубых глаза сверкали, выделяясь алмазами на фоне черных волос. Такая ангельская красота для такого пустого монстра. Гермиона почувствовала, как что-то щекочет ее ментальные щиты и, спохватившись, захлопнула свой разум, словно шкатулку. Реддл едва заметно дернулся, моргнув. Словно получил кнутом по пальцам. Не успев здраво оценить ситуацию и сберечь себя от опрометчивых действий, Гермиона растянула губы в победной ухмылке, после чего развернулась и гордо вышла из зала. Если Темный Лорд хочет узнать ее мысли, ему придется смириться с поражением.***
Гермиона ворвалась в кабинет ЗоТИ, обогнав опаздывавшего преподавателя на пару секунд, из-за чего получила в свою сторону, кажется, невнятное кряхтение о «леди, которые идут на урок, где им не место, и смеют опаздывать». Профессор Пауэрс, дряхлый старик, осуждающе качая головой, плелся к своему столу, пока девушка, даже не услышав его возмущений, плюхнулась на стул. Она ничего не слышала уже давно. Елена Грин, сидящая рядом, выразительно подняла правую бровь, покосившись в ее сторону. Погодите-ка… Елена Грин?! — Я думала, что для девушек ЗоТИ необязательно к посещению, — проговорила Гермиона, нахмурившись. — Я считаю, что современная девушка должна иметь много навыков, — проигнорировав скептический тон Грейнджер, сказала Елена. Затем, растянув губы в хитрой улыбке, добавила: — А еще я слышала, мальчикам нравятся умные. Гермиона едва подавила желание закатить глаза. Урок ЗоТИ был полнейшим отстоем, как сказал бы Рон. Профессор Пауэрс невнятно бормотал технику безопасности в обращении с Экспеллиармусом, и один Мерлин ведает, почему ему позволяют так бездарно проводить уроки выпускного курса. Гермиона скучающе крутила свою палочку между пальцев. Грейнджер глубоко вздохнула, считая потерянное время. Чтоб она хоть еще раз посетила это занятие. — Теперь дуэли. Раз уж такова ситуация в мире, один из Вас будет темным магом, — Гермиона облегченно выдохнула, услышав заветное слово. То, ради чего она пришла в этот класс. Не сражаться же вечно в Выручай-комнате с манекенами! — Гермиона ДеБелло и Елена Грин, — слова профессора доносились как будто из-под воды. Гермиона устало вздохнула. Что же, ей повезло. Из всех возможных дуэлянтов ей в пару досталась пустоголовая девчонка. Профессор Пауэрс, сощурив глаза в раздражении, отправил Гермиону и Елену в самый дальний конец зала, подальше от него. Грейнджер начинала догадываться, что профессор страдает от легкой предвзятости. Остановившись, девушки отточенным движением разошлись в разные концы зала. Гермиона внимательно оглядела оппонентку. Елена старалась. По крайней мере, так могла судить Гермиона, оценивавшая ее стойку опытным взглядом. Ее оппонентка старалась изо всех сил, но, увы, ей недоставало опыта. Гермиона могла это сказать даже до начала дуэли. Скосив глаза в сторону весело болтающего со слизеринцем Реддла, девушка нахмурилась. Он улыбался. Том Реддл улыбался. Прикрыв глаза, Гермиона покачала головой, словно пытаясь выбросить из головы эту сумасшедшую картину. Она просто должна не показывать Реддлу, что знает что-то о боевой магии. Так, на всякий случай. Все равно на уроках ЗоТИ ей вряд ли дадут заняться делом. А вот Реддл может и отметить талантливую ученицу, найти повод втянуть ее в какую-нибудь сомнительную деятельность… Гермионе было не нужно, чтобы будущий Темный Лорд вспомнил что-то об их встречах в прошлом. Гермиона приняла расслабленную позу, приглашая Елену атаковать. Девушка словно сорвалась с места, делая выпад в ее сторону и размахивая палочкой. Агрессивно, но слишком долго, размашисто и неумело. Гермиона ленивым движением отклонила заклятие. Елена дернулась, вставая в свою обычную боевую позицию. Ее волосы прыгали вверх-вниз, вторя ее энергичным скачкам. Слишком энергичным. Словно пытаясь совершить обманный маневр, Елена нагнулась, запуская заклятие, но эта попытка была настолько смехотворно прямолинейна, что не могла сбить с толку опытного бойца. Гермиона даже не шевелилась. Она просто отвела ее заклятие. Елена прыгнула, атакуя Гермиону еще двумя слишком прямыми атаками, и девушка, порядком устав от этого, ответила ей всего одним быстрым движением палочки. Елена словно поскользнулась, падая на спину. Поморщилась. Гермиона не шевелилась. Эта «дуэль» повторилась еще несколько раз. Грейнджер было больно смотреть на то, с каким усердством эта девочка мажет по такой цели, как она. Большой и совершенно неподвижной. Вздохнув, Гермиона покачала головой под очередное громкое падение Елены. Сказав себе, что она об это пожалеет, Гермиона подошла к девушке, протягивая ей руку. Елена в непонимании глянула на Грейнджер, все еще потирая ушибленный бок, а затем резко схватилась за ее руку, мгновенно вскакивая на ноги. — Я готова продолжить, — холодно сказала Елена. По ее глазам было видно: продолжать она не хочет. — Тебе нужно делать движения палочкой более мелкими и острыми, но сохранять точность, — посоветовала Гермиона. Уязвленная Елена сузила глаза. — Интересно, откуда тебе столько известно о боевой магии? — Я была прилежной ученицей. Мой друг научил меня многому из того, что знал, — Гермиона почти не солгала. Она моргнула. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она слегка повернула голову и увидела, как на нее неотрывно смотрит Реддл. Сглотнув, Гермиона быстро перевела взгляд на слизеринцев, проходясь глазами по их идеально причесанным макушкам. Она должна проиграть Грин. Немедленно. Кивнув девушке, Гермиона встала в привычную позицию. В последний момент она сделала вид, что отвлеклась на кого-то справа. Розовое заклинание попало в ее руку, заставляя девушку упасть. Зал не обратил на это внимания. Что же, теперь Гермиона Грейнджер падает под школьными заклинаниями. Девушка специально неуклюже поднялась, делая вид, что на этот раз Елена победила в честном бою, и выпрямилась. Реддл не смотрел в ее сторону. Зато обзор внезапно загородил профессор Пауэрс. — Это просто возмутительно! — прокряхтел он, смерив Гермиону яростным взглядом. Она нахмурилась, в непонимании глядя на профессора. — С того самого момента, как Вы появились на пороге моего кабинета, я понял, что Вам здесь не место, мисс ДеБелло! Ваши позорные провалы только подтверждают эту мысль! Класс затих. Гермиона не собиралась смотреть в сторону слизеринцев, зная, чей взгляд там найдет. Но слова Пауэрса заставили ее резко сжать древко палочки, чувствуя, как дрожат пальцы. — И сколько же Вы наблюдали за нашей дуэлью? — голос Гермионы не дрогнул, хотя она видела, как оборачиваются с мерзкой улыбочкой на лице слизеринцы. Гриффиндорцы сохраняли в большинстве своем безучастное лицо, выражающее, однако, молчаливое согласие со словами профессора. Девушка поджала губы. Сердце начало биться чаще. — Достаточно, чтобы увидеть, что Вам на моем уроке не место! Ни Вам, ни Грин! О чем не перестаю напоминать! — Пауэрс перевел суровый взгляд на сжавшуюся в комочек Елену. Девушка опустила взгляд, поджав розовые губы и смущенно сложив руки вместе. Но что-то в ее покорности выглядело неестественным. — Сражения — не женское ремесло! Гермиона почувствовала, как ее кровь начала вскипать. Ее зубы скрипнули, и девушка громко выдохнула, делая шаг вперед. О, как хорошо она знала таких людей, как Пауэрс! В детстве она так часто отмалчивалась на их слова, гадая ночами, не были ли они правы. Но сейчас она не собиралась молчать. К тому же, по реакции Грин было понятно, что это — одно из постоянных развлечений профессора. — Так дело в том, что мы чего-то не умеем, или в том, что это не женское ремесло? — Гермиона не заметила, как вытянулась, делая несколько шагов к профессору. Она приблизилась на непозволительное расстояние, возвышаясь над дряхлым стариком и смотря на него неморгающим взглядом. Манерный слизеринец с белой шевелюрой вышел вперед: — Война недостаточно хорошо указала тебе твое место, ДеБелло? — раздался оглушительный взрыв хохота слизеринцев. Смеялись они точно не над «глубокомысленной» фразочкой индюка. Они просто представляли из себя идеальный пример клубка змей, которые, шипя, окружают свою добычу. Не целясь, Гермиона подняла левую руку, на ходу ловя подброшенную палочку, и вывела четкое и быстрое жалящее проклятье. Слишком быстрое и точное, чтобы школьник мог его отразить. Белобрысый взвыл, хватаясь за свой тонкий аристократический нос, распухающий теперь до размера гриба. Он жалобно заскулил. С гриффиндорской стороны раздались аплодисменты. Пауэрс замер, глядя на Гермиону с приоткрытым ртом. Девушка послала ему язвительную улыбку. Неожиданно розовая вспышка мелькнула слева, и Гермиона машинально возвела щиты. Повернувшись вполоборота, она увидела поднявшегося на ноги белобрысого. Розовая вспышка заклятия растеклась вязкой жижицей по острым углам желтого щита. Исчезла вместе с ним. Белобрысый послал еще несколько заклятий Гермионе, но та, отразив их простым движением палочки, сделала подсечку, послав заклятие ему в ноги. Слизеринец распластался на спине. — Мисс ДеБелло! — гаркнул профессор Пауэрс. Гермиона развернулась к нему с чарующей улыбкой. — За развязывание дуэли… — Профессор Пауэрс, позвольте мне этим заняться, — глаза Гермионы самопроизвольно расширились, когда она услышала этот голос. Глубокий, приятный, бархатистый. В следующую секунду рука Тома Реддла холодно и покровительственно приобняла ее за плечи. Гермиона почувствовала плечом шерстяную ткань его серой школьной жилетки. Сердце остановилось. Что он творит? — Мисс ДеБелло оскорбили, и это, должно быть, было чрезвычайно болезненно для нее. Она беженец, помните? Я думаю, ей просто скучно на уроке. Не хватает вызова. Пауэрс несколько секунд сверлил Гермиону не обещающим ничего хорошего взглядом. Затем махнул рукой. — Сражайся с ней тогда, Том. Ты мальчик хороший, может, что и выйдет из нее. Пауэрс повернулся, направляясь к своему столу. Гаркнул «работать!», отчего класс подпрыгнул на месте. Гермиона подняла взгляд, встретившись с лицом Реддла, на котором играла легкая улыбка. Многозначительно поведя плечом, на котором лежала его рука, Гермиона приподняла брови. Реддл убрал руку, делая приглашающий жест в дальний конец зала. Девушка сглотнула. Она заинтересованно разглядывала новый паркет, буквально чувствуя, как ее прожигает взгляд Реддла. А этот черт был красив. — Я Том. — Я уже знаю, — холодно перебила его Гермиона. Том не повел и бровью. Грейнджер продолжала идти с дальний конец зала в ногу с ним, чувствуя, как лихорадочно бьется сердце в груди и учащается дыхание. Она игнорировала его взгляд. Что он задумал? Это все должно, просто обязано кончиться плохо. Последнее, что хотела Гермиона, — это попадаться на глаза юному Лорду, память которого должна быть просто фотографической. — Кажется, наше знакомство началось не с той ноты. Я от природы сильный легилимент, и иногда мне трудно контролировать свои способности. Не хотел копаться в твоих мыслях, — приподняв уголки губ, бархатно проговорил Реддл, так, словно действительно раскаивался, а не был самим дьяволом в овечьей шкуре. — Кстати, мое имя тебе известно. Не напомнишь свое? Время потекло медленнее. Гермиона уставилась в пол, тяжело сглатывая. Он сказал это случайно? Он случайно повторил те слова, которые сказал ей, когда был ребенком? — Гермиона, — хрипло ответила девушка через пару секунд. Откашлялась, сделав вид, что у нее першит в горле. Реддл одарил ее той дьявольской улыбочкой, от которой, видимо, и таяли здешние девочки. — Очень приятно. У тебя боевой настрой. Откуда ты? — спросил он с полуулыбкой. — Из Франции, — пожала плечами Гермиона, следуя своей легенде. — Франции? У Вас очень интересный язык. Дашь как-нибудь пару уроков? — Гермиона могла поклясться, что Реддл ни на секунду не поверил, что она француженка. — Интересуешься иностранными языками? — изобразила удивление Гермиона. — Наверное, уже на нескольких говоришь? Реддл одарил ее той самой улыбкой. — Пока лишь на немецком, но я активно изучаю латынь, — скромно заметил он. Реддл обошел ее, внезапно подходя со спины. Гермиона дернулась от этого необычного движения, оборачиваясь. Волосы встали дыбом от осознания того, что она позволила противнику зайти за спину. В следующую секунду его ладонь легла ей на запястье, выводя ее руку в позицию, параллельную полу. Словно случайно, Реддл едва коснулся складок ее мантии, обступая сзади со всех сторон. Дыхание задело ее щеку. Девушка покосилась в его сторону. — Главное в стойке — держать руку… — Я знаю, что такое стойка, — вновь перебила его девушка. Реддл коротко улыбнулся, как будто бы смущенно. Пусть считает ее хамкой, только бы он ушел. — Извини, — улыбнулся краешком губ он, направляясь к своему месту. Гермиона чувствовала: он не раскаивается. Вероятно, этими трюками он уже много раз водил за нос хогвратских девушек, а самое ужасное — со стороны это действительно выглядело как боевой инструктаж. К слову о тех самых хогвартских девушках. Елена Грин только что получила заклятием. А теперь злобно косится в ее сторону так, словно Гермиона отняла ее трофей. Реддл встал напротив нее, принимая боевую позицию. Сейчас будет проклятие. Или что-то менее запрещенное, но очень-очень опасное. И Гермиона ожидала всего, но только не Экспеллиармуса. Зависнув на долю секунды, она возвела достаточно простой щит, и тот, разумеется, выдержал атаку. Но заклинание Тома ощущалось тяжелее заклятий Елены. Выбросив руку вперед, Гермиона решила не рисковать, ответив Реддлу той же монетой. Мерлин, ведь он запомнит ее лицо. Он абсолютно точно ее запомнит и пронесет эту память через года. Значит ли это, что он помнил ее во время битвы за министерство?.. Том играючи отразил ее атаку, посылая ей простое жалящее заклятие. Гермиона постаралась на этот раз сделать движения палочкой более размашистыми и медленными, чтобы сымитировать неумение. Они обменялись еще двумя заклятиями. Реддл не спешил переходить на новый уровень дуэли. — Ты используешь только протего, — констатировал факт он. — Как насчет других щитов? Гермиона была бы рада использовать еще хоть что-то, что входит в рамки школьной программы. Но в голове были лишь сложные схемы заклинаний для авроров. — Считаю его универсальным и полезным щитом, — девушка сделала вид, что является совершенно несведущим в теории магии человеком. Использовать один протего — смех да и только! Видимо, так посчитал и Том, потому как в следующее мгновение будущий Темный Лорд послал в ее сторону куда менее безобидное заклинание, которое нельзя было отразить таким детским щитом. Не успев подумать, Гермиона вывела сложную формулу защиты, и проклятие врезалось в золотую стену перед ней. Реддл растянул было губы в ухмылке, но уже в следующую секунду ему пришлось отклонять заклятие, посланное Гермионой. Отклонил он его легко. И послал ей голубое заклятие. Гермиона замерла. — Рон! — только и успела крикнуть Гермиона. Она звала его к портключу. Хотя и сама не успевала. А тот, обернувшись, послал ей голубю вспышку заклинания. Оно ударило Гермиону в грудь, отбрасывая на метр. Упав и проскользив по жесткому полу, она очнулась только тогда, когда увидела перед собой потолок замка. Кабинета ЗоТИ. — Гермиона, ты слышишь? Гермиона, что случилось с Роном? Где остальные? В ушах звенело. На глаза наворачивались слезы. — Эй, ты слышишь меня? — профессор Пауэрс озадаченно на нее смотрел, проверяя пульс. — Гермиона, пожалуйста, скажи что-нибудь! Гермиона твердо отвела руку профессора в сторону. Села, превозмогая головную боль, даже не глядя в сторону растерянного Тома. Вернее, казавшегося растерянным Тома. Встала на ноги, чувствуя, как горячая струйка крови стекает вниз по лбу. — Мерлин, да у тебя кровь! — Врача сюда, немедленно! — Я справлюсь. Мне надо в больничное крыло, — пробормотала Гермиона, выходя из кабинета. Ей было все равно, кого и что она оставляет позади. — Прости меня. Прости меня, Гарри. Собственные сдавленные рыдания казались ей далекими, когда коридоры пустого замка вертелись перед глазами. Она уже бежала вперед, а ноги заплетались, не поспевая следом. Она не могла остановиться. Она не должна остановиться. И, когда она наконец упала, ее заглотила долгожданная темнота.