Damnatio memoriae

Гермиона находилась в настоящем уже второй день. Хотя, откровенно говоря, это ее совершенно не волновало. У нее были заботы важнее. Малфой все еще копался с отчетами, пока Гермиона, постепенно втягиваясь в уже забытый режим, готовилась к предстоящей операции. На самом деле, у нее не было идей, как она провернет это. Хотя все же одна была. Но вероятность того, что ее предположения подтвердятся, была настолько низкой, что означала одно — ее будут поджидать. Именно поэтому Гермиона, сидя на диване, крутила в руках палочку Гарри. Она была послушной. Девушка не сильно удивилась этому факту: вероятно, на ее преданность повлияло само решение ее друга. Решение отдать эту палочку ей после его смерти. Вздохнув, Гермиона сняла крепление с правого предплечья. У нее уже давно был на уме один проект, который она не могла реализовать из-за нехватки времени. Теперь она была готова. Вооружившись пером и бумагой, Гермиона провела несколько часов в работе над магической формулой. Что бы ни говорили другие волшебники, создание заклинаний не было таким простым делом, как могло показаться. Для этого было необходимо придумать слишком много, слишком много возможностей предусмотреть. К счастью для Гермионы, ее мозг занимался этим последние несколько месяцев. Она часто размышляла перед сном о возможной формуле, накидывала идеи, устраняла ошибки. Неудивительно, что через несколько часов ее труд подошел к концу. Гермиона зацепила крепление на правом предплечье, вставляя туда палочку. Затем повернула запястье, заставляя оружие попасть ей точно в руку. Девушка небрежно бросила палочку на диван, отходя на несколько шагов и следя за ее поведением. Затем, вытянув руку, она вновь двинула ладонью, и палочка, повинуясь ее жесту, мгновенно прилетела к ней, уверенно ложась в руку. Еще несколько часов Гермиона провела, копируя механизм на левую руку. Гермиона исследовала дом. Это оказалось небольшое потрепанное здание, стоящее на берегу моря. В нескольких метрах от девушки находился пляж, но чтобы добраться до него, нужно было спуститься с высокой скалы. Малфой всегда оставался Малфоем. Он не мог построить секретную базу на равнине. Найдя еду на кухне, девушка перекусила на скорую руку. Еще несколько часов у нее ушло на практику заклинаний левой рукой. После обучения в Хогвартсе и военной школы, где их частично учили отбиваться обеими руками, Гермиона довольно быстро смогла воспроизвести базовые вещи. Однако ей удавались только базовые. Даже Бомбарда не смогла сорваться с ее палочки, сколько бы она ни пыталась. Наконец, Гермиона попыталась сделать свои перемещения более осознанными. Она правда пыталась. Но сколько бы ни старалась, что в ее голове, что в ее внутренних ощущениях была полная пустота. Она уже почти отчаялась совершить скачок, когда вдруг дверь за ее спиной скрипнула. Малфой должен был вернуться только завтра. Гермиона резко развернулась, взводя палочку. Как Пожиратели обошли защиту? В темноте перед ней мелькнуло что-то темное, и это решило все. Гермиона не могла держаться. Страх охватил ее так же внезапно, как и чувство падения. Гермиона ощутила, как неведомая сила потянула ее назад. Воспоминания сосредоточились на юном Лорде. Но Гермиона, неожиданно для себя, вспомнила о Малфое. О том, что Пожиратели, если это они, убьют его, когда найдут. Сила мгновенно изменила свое направление. Гермиона упала на траву. Грудь разрывалась от боли, и Гермиона судорожно сглотнула воздух. Она оказалась на коленях. Поднявшись, девушка обнаружила себя на том самом возвышении, где находился тайный дом Малфоя. Тучи сгущались над ней, море с силой билось о скалы, ветер завывал, хлеща ее по щекам холодными порывами. Вдали сверкало окно убежища. Одна капля упала ей на нос. Затем вторая. Третья. Стена дождя обрушилась на нее совершенно внезапно. Подняв палочку, Гермиона побежала вперед по скользкой земле, ощущая, как мокнет ее одежда. Она вбежала в дом, не думая о возможной опасности, и, пройдя коридор, резко открыла дверцу. Ее точная копия только что растворилась в странном облаке, очень напоминающем трансгрессионное. Кажется, теперь она знала, что влияло на ее перемещения.

***

Гермиона не задержалась в будущем надолго, но зато не могла не отметить очевидных преимуществ ее перемещения. Во-первых, она переместилась сразу в Хогвартс. Во-вторых, она переместилась в нужный день. Ну и в-третьих, вместе с ней были данные о поле вокруг Хогвартса. Один Мерлин ведает, каким образом Драко удалось заполучить такие данные, но он сумел. Теперь дни Гермионы имели четко фиксированное расписание: утром она посещает уроки, затем работает над расшифровкой заклинания поля, а вечерами… вечерами она готовит совместную работу с Реддлом. Гермиона продолжала успешно учиться. Девушка попросту не могла заставить себя изображать недалекую девицу. Она посещала все занятия, даже ненавидимое ею теперь ЗоТИ, и уверенно поднималась в глазах всех преподавателей. Исключая Пауэрса, конечно. Этот хмурый черт никогда не признавал ее заслуг. Разумеется, Гермиона столкнулась и с другими незначительными житейскими проблемами. Например, Елена Грин денно и нощно верещала что-то об обязанностях леди, и ее поведении и прочих радостях жизни. Гермиона не придавала этому большого значения. К тому же, она прекрасно осознавала, что Грин ревнует Реддла. Стоит отметить, что девушка продвинулась в исследовании заклинания поля не очень далеко. Даже несмотря на то, что изучение заклятий было ее основной задачей в рядах Ордена. И вместе с тем Гермиона не могла не отметить, что в формуле поля отчетливо прослеживался элегантный почерк Волан-де-Морта. — Добрый вечер, Гермиона. Он всегда подкрадывался незаметно. Настолько незаметно, что Гермиона вновь слегка вздрогнула, услышав его голос. Она медленно повернула голову. Реддл был красив. Гермиона всячески гнала прочь мысли, подобные этой, но в этот раз ощущала себя слишком уставшей, чтобы отрицать очевидную мысль. А еще он был умен и харизматичен. За последнюю неделю они говорили с Реддлом так часто, что Гермиона почти перестала ощущать тревогу в его присутствии. Том был странным. Он уже был убийцей. Но она не ощущала этого в разговоре с ним. Напротив, он вел себя свободно и естественно, рассуждал холодно и здраво, и никогда не заставлял ее чувствовать себя дискомфортно. Все казалось настолько безобидным, что Гермионе приходилось постоянно напоминать себе, кто перед ней. — Привет, Том. Гермиона сложила свои исследования, укладывая их в сумку. Реддлу нечего знать о ее планах уничтожить его душу. Самоубийственных планах, надо признаться. Гермиона против воли тяжело вздохнула. В ее самоубийственные планы, видимо, входило полное истощение себя самой, потому как девушка, погружаясь в исследования, уже пару дней не могла выспаться. Она просто не могла вот так сразу уснуть после длительной работы. Мысль об очередных вечерних посиделках с Реддлом приносила ей почти физическую боль. Том тем временем, как и обычно, занял место напротив нее. — Смотрю, ты очень увлечена своей работой. Гермиона кивнула, совсем случайно зевнув. Прикрыв рот рукой, она положила голову на свободную ладонь, палочкой заставляя свиток пергамента выпрыгнуть из ее сумки. Она взяла перо, медленно поднеся его к листу. Что же еще можно написать в их отчете? Например, можно использовать подорожник. Да, как насчет его свойств? Может быть, если измельчить его и добавить в отвар на второй стадии… — Гермиона? «Он что, смеется?» — пронеслось в ее голове. Девушка медленно открыла глаза, поднимая взгляд на Реддла. Тот, скопировав ее позу, улыбался ей, не разжимая губ. Он чуть приподнял брови, неотрывно на нее глядя, слегка сощурив глаза. Гермиона в непонимании ответила ему пустым взглядом. Он ждал. Девушка перевела взгляд на свой пергамент и только сейчас заметила, что все это время скребла по нему не обмакнутым в чернила пером. — О, — сонно заметила она. Убирать руку из-под головы было слишком болезненно для нее, но она все же сделала это. Отложив перо, она потянулась правой рукой к чернильнице. Так медленно, словно была подмороженной мухой, не иначе. Теплая рука неожиданно обхватила ее ладонь, мягко кладя на стол. По телу словно прошелся электрический разряд. Сердце Гермионы забилось чаще, и странное чувство удивленной радости прокатилось сверху вниз по телу. Девушка медленно перевела взгляд на Тома. Он все еще ей улыбался. Только теперь весело покачивал головой, все сильнее и сильнее растягивая губы в улыбке. Гермиона отстраненно заметила, что он красиво улыбался. Его рука так непривычно грела ее кожу. Но так точно, строго, сильно и одновременно мягко обхватывала ее, что создавалось впечатление, будто так и должно быть. — У меня есть предложение получше. Что-то вроде сделки, — хитро прищурился он, обращаясь к Гермионе. Девушка устало приподняла брови. — Только если это не договор о купле-продаже чьей-то души на крови, — устало пробубнила девушка. Действительно, а какие еще могут быть предложения у будущего Темного Лорда? Гермиона подумала секунду. Но она все еще не убрала его руку. Реддл одарил ее улыбкой. — Нет, все не настолько серьезно. Я просто предлагаю тебе пойти спать. Я сам доделаю сегодняшнюю работу. Гермиона подняла на него полный удивления взгляд. Прежде чем она успела подумать, с губ сорвался ответ. — Нет. Для пущего убеждения Гермиона покачала головой, утыкаясь взглядом в свои записи. Она сделала было движение правой рукой в сторону чернильницы, но Реддл не дал ей сдвинуться с места. Девушка вновь подняла на него взгляд. Он лишь слегка приподнял брови. — Спасибо, Том, но это моя работа. Принимать помощь от будущего Лорда — что может быть хуже? Гермиона не знала, что заставляло в этой ситуации ее сердце биться сильнее: тот факт, что он все еще держит ее руку, или то, что он предложил ей помощь. Сердце билось от страха, разумеется. — Это наша работа, Гермиона, — мягко поправил ее Том, не сводя с нее глаз. В кои-то веки ей было сложно выдержать его взгляд. — Но… — Ты устала. Если тебе нужны объективные доказательства того, что это лучший и возможных исходов, — просто подумай о том, сколько ты действительно сможешь сделать в таком состоянии. Гермиона вздохнула. Медленно зевнула. Глаза закрывались. Хорошо, он был прав. — Хорошо. Спасибо. Она медленно собрала свои вещи. Том ее не торопил. Только смотрел на нее хитрым прищуром, следя исподтишка за каждым ее действием. Уже почти уйдя, Гермиона внезапно остановилась у книжной полки, разворачиваясь. Чувство опасности само собой притупилось. Она посмотрела на идеально ровную спину Реддла, и с губ сам собой сорвался вопрос: — А что насчет необъективных причин? Рука Тома замерла, не закончив предложение. Он медленно обернулся к ней, улыбаясь. Так, словно ждал, что она задаст этот вопрос. — Из необъективных причин — на выходных я собираюсь в Хогсмид, нужно купить ингредиенты для нашего эксперимента в рамках домашней работы от Слизнорта. И так уж вышло, что, кроме тебя, некому составить мне компанию. Он состроил грустную рожицу, глядя ей в глаза. Смысл его слов доходил до нее постепенно. — Я приду, — согласилась она. Затем, отведя взгляд, пошла в направлении выхода из библиотеки. Гермиона убеждала себя, что Реддл не оставил ей выбора: чисто по-человечески (а Гермиона не умела быть грубой), пойти с ним было ее обязанностью. Тем более, он вызвался ей помочь. Только когда она дошла до спальни, ее грудь схватил болезненный ужас совершенного. Она только что согласилась пойти в Хогсмид с будущим Темным Лордом. С убийцей. С причиной ее сломленной жизни. С тем, чью жизнь она поклялась прервать. Гермиона не могла понять, что тревожит ее больше: предположение о том, что ее просто водят за нос, или о том, что Темный Лорд действительно когда-то был обыкновенным школьником.