***
Гермиона повалилась на пол убежища Малфоя, кубарем прокатившись по неровным доскам. Болезненный удар о стену выбил из нее все лишние мысли, оставив лишь надоедливую пульсирующую боль в затылке и нарастающий шум в ушах. Она поморщилась. Чей-то шепот, знакомый еще с битвы в Министерстве, шел издалека. — Герми-о-она! Ге-ерми-о-она, — противный женский голос словно дразнил ее. Создавалось впечатление, что девушка, которой он принадлежал, ходила вокруг Грейнджер. Но ни звука шагов, ни шелеста одежды слышно не было. — Гермиона, мы ждем тебя. Нам тебя очень не хватает. Гермиона вновь поморщилась, против воли издав стон боли. Она попыталась собрать мысли воедино, оценить повреждения, но сознание словно не слушалось ее, ускользая. — Ты же знаешь, что ты принадлежишь нам? Она попыталась упереться левой рукой в пол, но почувствовала, что не может нащупать твердой поверхности под собой. Малфой сделал ремонт? — Ты такая же, как и мы, Гермиона. Это лишь вопрос времени. Грейнджер с тяжелым вздохом открыла глаза. Магический камин горел, как и раньше, отбрасывая свет на паркет. Гермиона перевела взгляд на свою руку. Собственный крик показался ей чужим. — Мы всегда знали, что ты одна из нас. Ты скоро присоединишься к нам. Ее рука выглядела так же, как и раньше. За исключением всего одной маленькой детали. Та спокойно проходила сквозь пол, не встречая сопротивления. Голова закружилась сильнее, шум в ушах нарастал. Под странный шепот в своей голове Гермиона провалилось в темноту.***
После смерти Грюма в зале совета царил хаос. Смерть одного из самых опытных бойцов выбила из колеи почти всех присутствующих, и попытки сохранить самообладание были тщетны. Идеи и возражения лились со всех сторон, и Грейнджер поморщилась. Наконец, генералы угомонились. Настала ее очередь. — Последние месяцы я работала над новым заклинанием. Так как риск попасть в плен слишком велик, это заклятие, — Гермиона запнулась, осознавая, какую реакцию вызовут последующие слова. — Это заклятие полностью стирает личность, а значит — и воспоминания. Шум поднялся невообразимый. Люди кричали наперебой, отовсюду слышались возмущения о бесчеловечности этих методов. Однако, стоило Элизабет поднять вверх руку, все мало-помалу, но затихли. — Я попросила изобрести это заклинание, — начала начальник лаборатории. — Попав в лапы к Пожирателям, наши солдаты могут надеяться лишь на быструю смерть. Лучших из нас пытают, пряча в подземельях Азкабана. Это же заклинание не только избавит вас от боли, но и уничтожит всякую надежду на восстановление известной человеку информации, что, по данным нашей разведки, уже не может гарантировать даже смерть. Гермиона плохо помнила, в скольких грехах их обвинили, пока они стояли перед военным советом. Помнила только, что все медленно пришли к необходимости связать себя узами заклинания, чтобы, попав к врагу, не выдать тайн. Помнила, как Элизабет прошла по кабинету и запястье каждого волшебника обволокло тусклое голубоватое свечение. А еще Гермиона помнила то, что Элизабет сказала после. — Мисс Грейнджер уже доказала свою исключительную полезность. Ее просьба о введении себя в Малый совет была одобрена. Гермиона помнила, как в ужасе расширились глаза Рона, еще несколько минут назад добровольно связавшего свое сознание с ее новоизобретенным заклятием. Как в шоке приоткрыл рот Гарри. — Гермиона, нет! Ты не можешь лезть и сюда! Рон говорил что-то еще. Громко, раздраженно, раздувая ноздри в бессильном гневе. Но они должны были понимать: куда они — туда и она.***
Гермиона спешно обернулась, вновь собирая людей. Нужно никого не забыть. Ничего не упустить. Она вложила в окровавленные руки бывших заключенных портал, отходя на несколько метров. В этот момент прогремел взрыв. Гермиона успела лишь на секунду обернуться, чтобы увидеть, как первую и единственную линию обороны разбросало в разные стороны. Пожиратели, выстроившись плотным рядом, подняли палочки в воздух, направляя смертельное проклятие в их сторону. В сторону последних выживших: ее, Рона и пленников. Уизли находился в семи метрах от нее. — Рон! — только и успела крикнуть Гермиона. Она звала его к портключу. Хотя и сама не успевала. А тот, обернувшись, оттолкнул ее заклинанием. Она сделала последнее, что могла. Послала ему вспышку голубого заклятия. Рон не противился. Его заклятие ударило Гермиону в грудь, отбрасывая назад на несколько метров. Она врезалась в толпу как раз в тот момент, когда заложенный в портключ таймер остановил отсчет. Последнее, что она видела, — это яркий шар Круциатуса, попадающий в спину Уизли. — Гермиона, Гермиона! Ты слышишь? Она слышала. Просто не хотела отвечать. Она хотела умереть. Здесь, сейчас, на этом чертовом месте. Чтобы не открывать глаза, не видеть его лицо, не объяснять ничего. — Гермиона? Где Рон? Рона не было. Он погиб в тот момент, когда голубое заклятие сорвалось с кончика ее палочки. Машинально, четко. Его сознание растворилось, и сейчас Пожирателям досталась пустая, бездушная оболочка без воспоминаний. Ее Рон.***
— Нет, нет, пожалуйста! Собственный крик, надрывный, сломленный, вновь казался Гермионе чужим. Она смутно ощутила прикосновение чужих рук к себе, но лишь забилась сильнее, не различая сон и реальность. Слезы катились по щекам. — Приди уже, наконец, в себя! Гермиона открыла глаза, жадно глотая воздух. Малфой сидел на полу, держа ее в руках и глядя на нее со смесью раздражения и обеспокоенности. Она резко подняла в воздух левую руку, подставляя ее под свет огня. Вроде бы не просвечивает. Затем, поколебавшись с секунду, Грейнджер несколько раз с размаху ударила костяшками пальцев о пол. Боль была вполне настоящей, а звук от удара громким. — Да что, черт возьми, происходит? — раздраженно вздохнул Малфой, встряхивая ее. Гермиона перевела взгляд на того, словно заметила его присутствие только сейчас. Разговор будет долгим. Они проговорили по меньшей мере час. Она, укутанная в плед, с чашкой горячего шоколада в руках, неуверенно передавала Малфою все, что случилось с ней за время ее отсутствия. Или почти все. Она отметила интерес Реддла к ней, но их поцелуй все еще казался ей чем-то слишком личным, чтобы вот так вот обсуждаться. Драко угрюмо молчал, поглощая информацию. Наконец, Гермиона замолчала, вопросительно уставившись на собеседника. Малфой рассеянно почесывал подбородок. Затем, метнув на нее короткий взгляд, вздохнул и выпрямился в кресле. — Раз уж ты не справилась с задачей не привлекать внимание Реддла, — начал он издалека, — может, стоит попробовать иные методы… работы с ним? Гермиона напряглась. Она выиграла время, отхлебнув шоколада из чашки, и старалась придать лицу невозмутимое выражение. — О чем ты говоришь? — безразлично поинтересовалась она, внутренне надеясь, что все же не так поняла Малфоя. — Почему бы не вступить в его игру? Стать к нему… ближе? Попытаться им воспользоваться, раз он пытается подобраться к тебе? Как говорится, держи врагов… — Ты сошел с ума! — Грейнджер почти перешла на крик. Она поправилась под строгим взглядом Драко, но ее возмущение меньше не стало. — Что может быть… хуже, чем пытаться обмануть Реддла? — Речь не совсем об обмане, — лениво протянул Малфой. — Смотри, ты уже привлекла его внимание по непонятной тебе причине. Ты ничего не делала в начале года, но он все равно заметил тебя. Можно предположить, что он запомнил те встречи с тобой в детстве. А может быть, ты сама пока не обо всех встречах знаешь. В любом случае Реддл теперь не остановится. Он попытается достать из тебя информацию и воспользуется любыми методами: такова его природа. Гермиона отвернулась. Она внимательно его слушала и не могла с ним не соглашаться. Вот только ей не нравилось то, к чему все идет. — Не питай иллюзий по поводу его добрых намерений. Единственное, что ему нужно, — это то, что находится у тебя в голове. Подумай сама: Темный Лорд потенциально может стать бессмертным, если ему в руки попадется твоя сила. Он обманывал умнейших людей своего времени, втирался в доверие, убивал, не оставляя следов. Гермиона молча кивнула, и ее сердце болезненно сжалось. Она уже позволила ему зайти слишком далеко. Она уже позволила себе сострадать ему. Она уже позволила себе думать о нем как об обычном человеке. — И именно поэтому я должна как можно реже контактировать с ним. Не ходить одной. Попытаться делать проект Слизнорта без него. — Нет, — она почти вздрогнула от стальных ноток в его голосе. — Он хочет обвести тебя вокруг пальца. Выудить информацию. Так сделай вид, что попалась. Достань из него информацию о крестражах. Из ее груди вырвался смешок. А затем она и вовсе залилась смехом. Гермиона затихла, едва поняла, что Малфой говорил серьезно. — Это у Реддла-то я должна вытянуть информацию? У самого бога обмана и манипуляций? Он всегда контролирует свою речь. Думаешь, он просто взболтнет о частях своей души? — Ты можешь понять его ход мыслей, — уклончиво заметил Драко. — Дождаться момента, когда он будет уязвим. Ударить тогда, когда он не будет ждать. Гермиона раздраженно выдохнула, отворачиваясь. Она понимала, что Реддл — опасный человек, нашедший путь к бессмертию. Его необходимо остановить. Раз уж его нельзя убить в прошлом, можно хотя бы попытаться в настоящем. И у нее определенно были прекрасные шансы переиграть того в его школьные годы: в конце концов, он еще подросток. Но играть в такую ложь… — По крайней мере, несколько крестражей еще при нем. Они должны быть где-то рядом. Гермиона кивнула, а затем дернулась, вспомнив о кольце. — Первый крестраж, где он? Малфой неопределенно повел плечом. — Здесь. Хранить больше негде. А что там с клыком? Она неуверенно достала из внутреннего кармана мантии хорошо защищенный артефакт. Глаза Малфоя загорелись. — Ты и вправду смогла. Гермиона не ответила, вспоминая о той странной встрече с Волан-де-Мортом, который буквально отпустил ее в свое время вместе с оружием. Драко встал, кидая на нее усталый взгляд. — Мы уничтожим его утром. Если, конечно, ты еще будешь здесь. Он оставил ее одну. Гермиона чувствовала, будто он собирался рассказать ей что-то еще, однако отмахнулась от этих мыслей. Она должна доверять ему. Вот только сможет ли она играть с Реддлом, даже во имя будущего?..***
Уже на рассвете Гермиона держала в руках клык с ядом василиска. Кольцо Реддла лежало перед ней на камне. Малфой стоял рядом, уступая ей честь уничтожить их первый крестраж. Она колебалась. — Как думаешь, он почувствует, где мы? — неуверенно спросила Грейнджер, оттягивая момент. Драко неопределенно пожал плечами. — Не попробуем — не узнаем. Его отношение к собственной смерти немыслимым для Гермионы образом вдохнуло в нее силы. Сделав несколько шагов вперед, она занесла над головой клык для удара. Поколебалась секунду. Резко опустила. Черная дымка вырвалась наружу, крича и извиваясь, прежде чем раствориться в воздухе. Туман рассеялся, и теперь Гермиона могла четко разглядеть встающее над морем солнце. Его лучи растекались по волнам, девушка слышала, как вода разбивается о скалы под обрывом, на котором они находились. Дышать стало чуточку легче, едва она раз и навсегда определилась с тем, что должна сделать. «Успеть до своей смерти», — поправила себя Гермиона. Она обернулась на Драко. Тот все так же стоял на месте, спрятав руки в карманы. Однако теперь его взгляд был прикован к ней. — Ты не все рассказал вчера, — сказала Гермиона наугад. К ее удивлению, Малфой согласно кивнул. Словно собираясь с мыслями, он вернул взгляд к восходящему на горизонте солнцу. Ветер красиво перебирал его серебристо-белые волосы. — Послушай, Грейнджер, я не хочу вселять в тебя пустые надежды, — он помолчал. — По официальным документам, девчонка Уизли мертва. Даже тело есть. Но во всей этой истории что-то не сходится. Гермиона выдохнула. Неужели? Неужели есть шанс? В конце концов, даже тело Гарри смогли хорошо подменить, но Джинни?.. — Есть шанс, что Джинни Уизли выжила при штурме Брандхольма.***
Гермиона знала, что найдет его в библиотеке. Завернув за очередной поворот, она увидела его — безупречно красивого, опирающегося о стол и безразлично пробегающегося глазами по строкам очередной книги. Грейнджер отрывисто постучала костяшками пальцев по ближайшее полке, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Реддл поднял на нее глаза, и взгляд его на секунду неуловимо изменился. Гермиона поборола желание извиниться и сбежать. Но она не могла. Она боец. И у нее мало времени. — Гермиона? — мягко сказал он. Губы ее дрогнули в короткой улыбке. — Я не помешаю? — осторожно спросила она, делая шаг в его сторону. — Нет, — брови Реддла чуть поднялись, когда он, подтверждая свои слова, мотнул головой. Его взгляд все еще не сходил с нее. — Нет, прошу, присоединяйся. Он неопределенно повел книгой в сторону ближайшего стола. Гермиона медленно проследовала к указанному месту под его пристальным взглядом, однако не села, а лишь уперлась на столешницу, копируя позу Реддла. — Что читаешь? — она нервно обхватила деревяшку руками, оглядывая окружавшие их полки. Облизнула губы, молясь, чтобы сердце перестало так предательски колотиться. Том, очевидно, заметил ее нервозность. Но лишь опустил взгляд в книгу, пожимая плечами. — Что-то из передовой магии. Хотя автор, — он перевернул книжку, бегло просматривая обложку, — некий Оуэлл, больше философствует, чем дает стоящую информацию. Никогда раньше не слышал об этом авторе; ему, вероятно, не больше двадцати. Гермиона кивнула. Слов не находилось. Она помолчала несколько секунд, пытаясь придумать, как бы вывести разговор на нужную тему. Не найдя других вариантов, тяжело вздохнула, поднимая взгляд. — Насчет того, что случилось на Астрономической башне… Том поднял на нее взгляд. В лице он не изменился. Гермиона посмотрела в пол. — Мне жаль, что все тогда так… — Ты не должна ни за что извиняться. Она подняла на него удивленный взгляд, но Реддл уже спрятал свои глаза, погрузившись, казалось, снова в чтение. Грейнджер открыла было рот, чтобы возразить, но тот пресек ее попытку. — Что было — то было. Проехали. Гермиона вздохнула. Голос ее не слушался. Она глядела в пол, все еще не веря, что готова опуститься до… такого. Но сердце билось, с каждым ударом напоминая ей, что времени осталось все меньше. — Я просто хотела сказать… Что, может быть, мы могли бы… попробовать. Попробовать «попытаться справиться вместе». Том поднял глаза. Их взгляды встретились. Гермиона неосознанно закусила губу, боясь его реакции. «Он все поймет. Он раскусит тебя быстрее, чем ты моргнешь», — твердило сознание. Но прочитать его реакцию было невозможно: истинные эмоции были скрыты под отрепетированной маской. — Ты уверена? — не глядя на книгу, Том захлопнул ту, кладя на стол. Он медленно приближался к ней, совершенно неспешно. Гермиона на секунду почувствовала себя жертвой, загнанной в угол. Только сейчас, казалось, она поняла, что он выше ее на полголовы, что он гораздо сильнее ее, что он… к тому же, восхитительно пахнет? Гермиона едва не поперхнулась от этой мысли, настолько неожиданной она была. Том остановился перед ней. — Если бы я не была уверена, меня бы здесь не было. Она подняла на него взгляд. Губы Реддла растянулись в легкой улыбке. Гермиона не помнила, что он ей сказал. Не помнила, что привело к поцелую. Но она помнила, как отчетливо ощущала, что целует хищника, который, вероятно, думает, что поймал ее на крючок. Она помнила, что чувствовала себя так, словно ее обхватывают когтистые лапы — нежные сейчас, но способные разодрать ее тело в любой момент. И знала, что, несмотря на все, она тоже имела над ним небольшую власть. Ему не придется прощать себя за то, что он прекрасно сыграл эту партию. Что он, вероятно, пытался ей манипулировать. А вот простит ли она себя за то, что то, что она назвала стратегическим решением, было на самом деле тем, чего ей хотелось?..