Профессор Дж. Оуэлл
***
Гермиона не находила себе места. Она буквально кожей чувствовала, как под ней разгорается ее метафорический погребальный костер. И на этот раз причиной послужило даже не то, что она переступила черту в общении с Реддлом. Черту, за которую поклялась не заступать. Джинни. Ее Джинни! Она могла быть жива! Эта мысль не давала Гермионе покоя. Назойливой мухой та приходила к ней по ночам, врывалась в мирные сны и разрывала то подобие спокойствия, что было у Грейнджер. Она просыпалась с криком, путаясь в простынях, будила соседок. В одну ночь Елена попросту не выдержала и наложила заглушающее заклятье не свою кровать в попытке выспаться. Юста отнеслась к Гермионе с большим пониманием и настойчиво рекомендовала посетить врача. Но та лишь отмахивалась, натягивая на себя одеяло по самый нос, — ни один врач не был способен помочь ей. Прыжки происходили чаще. Гермиона старалась избегать Реддла всю неделю, потому что не была уверена, в какой момент магия утянет ее в будущее или прошлое. Чаще всего прыжки были короткими и на небольшие расстояния, но чем больше она перемещалась, тем тяжелее ощущала на себе их последствия. Голоса, редко появлявшиеся в ее голове лишь месяц назад, теперь говорили с ней перед каждым скачком. И хотя руки и ноги оставались физическими и настоящими, Гермиона была уверена, что это ненадолго. Впрочем, в ее ситуации были свои плюсы. Грейнджер отчетливо ощущала, что ее состояние, каким бы оно ни было, временно. Об этом ее предупреждали и голоса, постоянно шепчущие о смерти и о том, что магия неприемлит аномалий. Погибнет ли она или лишь лишится своих способностей, Гермиона не знала, но твердо решила успеть как можно больше за отведенный ей срок. И она начнет с крестражей. Если повезет — на них и закончит. Гермиона решила начать с кольца. Того самого, которое они с Мафлоем уничтожили несколько дней назад. Несмотря на то, что с ним было покончено, она помнила, что именно ее версия из будущего вручила ей крестраж. Значит, его оставалось добыть. Достать ингредиенты для Оборотного зелья было несложно. Гермиона расположилась в туалете Плаксы Миртл, как в старые добрые времена, и надежно укрыла котел несколькими маскирующими чарами высокого класса. Она не сомневалась, что рано или поздно допустит ошибку — и Реддл попытается выяснить, почему она так часто появляется в этом месте. Поэтому пусть лучше думает, что она трусливо сбегает от своих проблем вдали от любопытных глаз. В какой-то мере так и есть: перемещения во времени легче переживать, находясь в месте, куда редко заглядывают. Зато, если ей повезет с прыжками, она вообще сможет закончить зелье за считанные часы. Закончив с ингредиентами для первого этапа, Гермиона проверила маскирующие чары и, убедившись в их надежности, спешно покинула убежище Миртл. Грейнджер нарочито медленно шла по коридорам, выбирая самый длинный путь до гриффиндорской спальни. Даже прошлась по верхнему этажу замка под недовольный шепот дремлющих портретов: мало кто заглядывал в те темные уголки замка, где сегодня побывала она. Наконец, не обнаружив за собой хвоста, Гермиона расслабленно выдохнула и направилась к спальням уже в более естественном темпе. Однако стоило ей завернуть за ближайший угол, как ее остановил знакомый голос. — Гуляешь? Гермиона медленно обернулась. Ее взгляд встретился со взглядом Реддла — отстраненным, разбавленным лишь каплей заинтересованности. Сердце предательски участило свое биение, разгоняя кровь. То, что Том был здесь, — абсолютно точно не случайность. — Да, — настороженно ответила Гермиона, слегка прищурившись. Она не спешила предпринимать конкретных действий. Реддл тоже не спешил что-либо делать. Он все так же опирался спиной о стену, не сводя с Гермионы взгляда. Наконец он продолжил. — Я хочу поговорить. Вот так просто. Даже не уточнил, удобно ли ей. Хочет ли говорить с ним она. Вопрос глупый — конечно же не хочет! И тысячу раз уже прокляла дурацкого Малфоя с его дурацким планом обвести самого бога обмана вокруг пальца. Она не должна была поступать так импульсивно. — Если честно, я не думаю, что… Гермиона отвернулась, делая шаг в сторону лестницы, но уже в следующую секунду ее запястье обвила его ладонь. Хватка была стальной, но пока не причиняла боли. Пока. Грейнджер остановилась, медленно оборачиваясь. Теперь Реддл был гораздо ближе. И продолжал, не моргая, смотреть на нее, прямо в глаза! Гермиона не знала почему, но именно этот немигающий взгляд производил поистине устрашающее впечатление на нее, хотя она и была достаточно сильна, чтобы не подать виду. По спине пробежали мурашки. «Он что-то знает. Надо бежать», — завопило ее подсознание, но Гермиона лишь сглотнула, удерживая себя и свои порывы в руках. — Это не займет много времени. Я надеюсь, — медленно произнес Реддл, делая к ней еще один небольшой шажок. Теперь они стояли почти вплотную — их разделяли какие-то жалкие полметра. И его пальцы так и не выпустили из захвата ее запястье. Гермионе не нужно было даже оборачиваться, чтобы знать, что она стоит на самом краю лестницы. Лестницы, которая может вот-вот отсоединиться от этого этажа и безмятежно поплыть в другую сторону. А внизу… Вниз падать высоко. — Вот как, — медленно ответила Гермиона, избегая его взгляда. По правде говоря, это первый их разговор с того дня, когда она затеяла двойную игру в библиотеке. И раньше он никогда не производил на нее такого устрашающего впечатления. Но раньше она ему и не врала. А сейчас одна мысль о том, что Реддл мог уличить ее в попытке играть на его «чувствах», заставляла ее нервничать. Может быть, во всем виноваты чертово чувство вины и несокрушимый моральный компас, который осуждал каждый новый шаг Гермионы. — Я наблюдал за тобой всю неделю. С тобой что-то не так. И мне кажется, я знаю, что именно. Кровь прилила к щекам. Гермиона немигающим взглядом уставилась на его белоснежную рубашку, едва заметную под черной мантией. Если он заметил ее во время одного из перемещений… Если он обнаружил котел с Оборотным зельем… А если он как-то определил, что видел за день несколько ее вариантов из разного времени?.. — Ты меня избегаешь? Гермиона хлопнула глазами и в неверии вскинула голову. Том глядел на нее все так же — не мигая. Только теперь изучающее склонил голову набок, слегка прищурил глаза, считывая ее эмоции. — Что? — Ты меня избегаешь, Гермиона, — на этот раз он не спрашивал. Грейнджер едва подавила рвущийся наружу облегченный выдох, но ее губы все равно неуловимо растянулись в подобии улыбки. Ну конечно! Реддл слишком эгоцентричен, чтобы предположить, что у нее есть заботы, кроме его блистательной персоны. Стоит запомнить эту его черту. Может пригодиться, когда нужно будет сыграть на его слабостях. С другой стороны, что еще он мог подумать?.. Тем временем пальцы за запястье предупреждающе сжались, возвращая Гермиону в реальность. — Нет! Что за глупости? — Я пытался выловить тебя после зельеварения. Трансфигурации. Но ты первая выбегала из кабинета, а потом словно растворялась. Гермиона напряглась. Около кабинета зелий было много тупиковых ходов. В один из таких она сбегала, когда чувствовала, что очередной прыжок ее вот-вот настигнет. Но Реддл замолчал, ожидая ответа. Она решила подумать об этом позже. — Все совсем не так. Просто мне трудно… свыкнуться с новой ситуацией. Отчасти это правда. Гермиона не находила себе места после того, как они уничтожили первый крестраж. Новости о Джинни повергли ее в самый настоящий шок. К тому же, все эти странности с потерей ее телом осязаемости… — Но ведь именно об этом мы с тобой и говорили тогда в библиотеке. О том, чтобы решить все наши проблемы вместе. Гермиона не ответила. Его пальцы все еще сжимали ее запястье, а она не рисковала вырываться. Какая-то ее часть приказала ей оставаться на месте, но ее левая нога все равно медленно опустилась на верхнюю ступеньку. — Да, но, — начала Гермиона. Внезапно пол уехал у нее из-под ног: лестница начала свое движение вниз. Не удержавшись на ногах, Грейнджер начала лететь назад и в какой-то момент подумала, что сорвется. Но ее остановили. Реддл продолжил сжимать ее запястье. На секунду их взгляды встретились, и Гермиона отстраненно подумала, что сейчас он мог бы без зазрений совести отпустить ее. Она, стоящая лишь одной ногой на твердой поверхности, никогда не смогла бы спастись. Прекрасная, бессмысленная и глупая смерть. Но в следующую секунду Реддл рывком притянул ее к себе, оттаскивая от края платформы. — Было бы глупо так погибнуть, — проговорил он. Выдержал паузу. — Не хочешь сходить на выходных в Хогсмид? Чтобы развеяться? Гермиона перевела на него взгляд. Мозг лишь отстраненно обрабатывал куски полученной информации. Цепкий взор уловил падающий на его плечо черный волос. Недолго думая, Гермиона ответила: — Да. Было бы замечательно. А затем, сократив между ними расстояние, прижалась к нему в объятии. Левая рука обняла его сзади и легла на плечо, накрывая упавший волос. — Спасибо тебе, — сказала Гермиона. Том отстраненно ответил на объятия. Почувствовав его неуверенность, она поспешила отстраниться. Соскользнувшая с его плеча рука прихватила с собой едва заметный волосок Темного Лорда. — Я ничего не сделал, — заметил Реддл. — За что конкретно ты благодаришь? Гермиона быстро нашла ответ. Настолько быстро, что ответила почти без промедления, и эти слова показались ей до какого-то момента даже искренними. — За то, что ты есть. Она повернулась, направилась в глубь коридора. Реддл не пытался ее догнать.***
— За то, что ты есть, — передразнила себя Гермиона, врываясь в общую спальню. Раздраженно выдохнув, она упала на кровать и закатила глаза. Теперь ей предстоял сеанс психотерапии с самим будущим Темным Лордом. Из груди вырвался нервный смешок, и Гермиона отстраненно подумала, что в ее поведении в последнее время было слишком много всего «нервного». Она задумчиво подняла левую руку в воздух. Ее тонкие пальцы держали один-единственный темный волос. Гермиона сама не знала, чем он может ей пригодиться, но упускать возможность собрать материал для превращения в Темного Лорда не собиралась. Опустив руку, она поджала губы и убрала волос в одну из своих склянок. Грейнджер вновь вспомнила тот день в библиотеке, когда столкнулась со своим будущим «я». Теперь ей предстояло доварить Оборотное зелье, найти где-то волосы или ногти Малфоя, переместиться в нужный день в прошлое, придумать, чем отвлечь Реддла, чтобы затем отыскать кольцо-крестраж и незаметно его стащить. Ха! Проще простого. Вроде. Гермиона вздохнула. В любом случае победить Темного Лорда в прошлом, где он еще студент, а не полностью окрепший темный волшебник, сумевший огородить свои крестражи сильнейшей магией, куда проще, чем в будущем, где тот уже поставил на колени всю Британию. Хотя «победить» — слишком громкое слово. Гермиона планировала найти крестражи в этом времени, ведь большинство из них будут созданы в течение этого года. За исключением тех, что они уже уничтожили в будущем. Итого: дневник был уничтожен Гарри. Кольцо уничтожено в будущем и скоро будет добыто в прошлом. Медальон и чаша появятся вскоре после выпуска Реддла из школы, и Гермиона очень надеется, что сможет быть к нему достаточно близко, чтобы забрать их в нужный момент и улизнуть. Диадема должна еще находиться где-то в старом Хогвартсе — Том подбросит ту после того, как его не примут на работу. Сама Гермиона должна была найти и уничтожить ее во время Первой Битвы за Хогвартс, но они с Роном не преуспели в этом. А Нагайна была убита Невиллом, что стоило тому жизни. Если подумать, осталось не так много. Три с половиной крестража.***
Когда они с Томом расположились в пабе «Три метлы», а именно на таком месте встречи настояла Гермиона, она решительно не знала, чего ожидать. Предполагала, что Реддл не станет сразу начинать с разговоров, больше похожих на допрос, но и не смела надеяться, что тот не попытается выведать у нее что-нибудь. А она не была хороша в манипуляциях и уходах от ответа. С такими невеселыми мыслями Грейнджер медленно отпивала сливочного пива. Реддлу обстановка, казалось, была не очень по душе, но он этого не показывал. — Как тебе Англия? — Гермиона на секунду замерла от такого вопроса. Только потом Грейнджер лениво вспомнила, что она беженка из Франции, а ее семья и близкие друзья бесславно погибли на войне. — Неплохо. Но я не очень много видела. Страна как страна, все они похожи друг на друга. Гермиона видела, как коротко дрогнул уголок рта Тома, когда он подносил ко рту кружку. Любые эмоции с его лица сразу же стерлись. Глаза на этот раз смотрели не на нее, а на потертую столешницу. Его молчание казалось бесконечно долгим Гермионе, глоток — бесконечно медленным. — А люди? — он поставил кружку на стол. Взгляд его переместился на Гермиону. Прищуренный, слегка исподлобья. Та неопределенно пожала плечами, специально оглядывая помещение за ним с видом необычайного интереса. — Люди как люди. Теперь у Тома вырвался короткий и мягкий смешок. Он вернул взгляд на столешницу. Если бы у Гермионы спросили, каким он ей казался сейчас, она бы ответила «находящимся в другом мире». Действительно, движения Реддла были размеренными и плавными, а взгляд проходил сквозь предметы. Том словно замедлился во времени. — Ты довольна прямолинейна. Гермиона приподняла брови. Она не совсем понимала, о чем он говорит. Поймав ее вопросительный взгляд, Том пояснил. — Иностранцы, с которыми я говорил, обычно рассыпаются в комплиментах нашей стране и ее людям. Атмосфера спокойной Британии для них рай по сравнению с обстановкой во Франции. Гермиона пожала плечами. Она медленно начала вытягивать из памяти все, что знала о войне из учебников. Было очевидно, что Реддл прощупывает ее предысторию. — Война влияет на восприятие мира, — уклончиво ответила Гермиона. — Удивительно однажды проснуться и осознать, что ты в безопасности. Том рассеянно кивнул. — Ты скучаешь по дому? По Франции? Гермиона моргнула. О, она скучала по дому. По настоящему дому. Но эта тоска уже давно заброшена в дальний угол ее сознания, зарыта всеми потерями, с которыми ей пришлось столкнуться. — Да, — тихо ответила она и тяжело сглотнула. Она перевела взгляд на столешницу, несколько раз часто моргнув. Ее эмоции были отчасти настоящими. — Но я не хочу об этом говорить, если честно. Том согласно кивнул и сложил ладони в замок, устраиваясь на стуле поудобнее. — Понимаю, прости. Давай и правда поговорим о чем-нибудь менее грустном. Кстати, давно хотел тебе сказать, что я восхищен твоим английским. Он прекрасен. Если бы я не знал, что ты француженка, я бы подумал, что ты всю жизнь жила в Англии. Гермиона нервно дернула уголком губ в подобии улыбки. Она устремила свой взгляд на столешницу, но он самовольно упал на руки Реддла. Грейнджер не знала, намек ли это был или искренний, насколько это возможно, комплимент, но твердо поняла, что должна хотя бы иногда совершать ошибки в английском и неверно произносить слова. Об этом она совершенно забыла. — Приятно слышать, — ответила Гермиона. — Я практиковалась с детства. Том видимо ожидал, что она продолжит, но девушка лишь отпила сливочного пива, а затем уставилась на Реддла. Она не была уверена, игра ли это ее воображения или уголки губ Тома и впрямь дернулись вверх, принимая ее осторожный ответ. — А что насчет тебя, Том? — Гермиона слишком громко поставила кружку на стол. — Я слышала о тебе много хорошего за этот год. Что ты собираешься делать после выпуска? Реддл довольно прищурился, вскидывая голову. Его лицо украсила легкая плутовская ухмылка. — Собираешь обо мне слухи? — Сложно прожить в Хогвартсе хотя бы неделю и не услышать о тебе чего-то исключительно хорошего. — Ты мне льстишь. — Если бы, — вздохнула Гермиона, вспоминая, как о Реддле ей прожужжали все уши почти в первый же день ее пребывания в замке. Том помедлил с ответом, рассеянно обводя указательным пальцем кружку. — Я планирую преподавать. — Вот как, — приподняла брови Гермиона. Конечно, для нее это не было сюрпризом. Как и то, что из этой затеи выйдет. — И почему же? Том неопределенно пожал плечами. — Просто у меня лежит к этому душа. Гермиона мысленно отпустила с десяток саркастичных комментариев о наличии души у Темного Лорда, но вовремя взяла себя в руки и подавила лишние эмоции. Каким бы ни был ее настрой, она уже ощущала, что это фиаско. Если Реддл прямыми и безобидными вопросами может и выведать что-то о ее прошлом, то сама она не представляет, как узнать у него, где он будет хранить крестражи. Гермиона сомневалась даже в том, что своими действиями сможет втереться к нему в доверие. Это была провальная идея! Они поговорили еще немного, но уже на отвлеченные темы. Том решил посвятить ее в английские традиции, и Гермиона старалась просто искриться интересом. Это было сложно, учитывая, что сама она жила ими всю свою сознательную жизнь. И только Грейнджер решила расслабиться, как Том вернулся на скользкую для нее дорожку. — Кстати говоря, Гермиона. Совсем забыл. Мне неловко, но могу я попросить тебя об одолжении? Она напряглась. — Зависит от того, какое это одолжение. Ответ был больше слизеринский, чем гриффиндорский, но ее это не волновало. В конце концов, ее сомнения были вполне себе разумны. — Мой друг из Франции просто ужасен в английском. Когда он приезжал в Британию, мы смогли найти общий язык по счастливой случайности: на время его работы ему выделили переводчика, но сейчас такой возможности у нас нет. Он прислал мне письмо, но я, по правде говоря, ужасен в французском. Я перевел его с помощью словаря. Могла бы ты перевести мой ответ на французский? Уверяю, он не будет длинным. Предложений пятнадцать-двадцать. Когда смысл фразы дошел до Гермионы, она отчетливо ощутила, как страх ползет по ее спине мурашками. Ее уровень французского явно не дотягивал до разговорного. И все же, как она могла отказаться? На что сослаться? Было бы очень странно, если бы носитель отказался написать на родном языке лишь несколько фраз — это не заняло бы много времени и было бы очень просто. Гермиона натянуто улыбнулась. — Хорошо, но только не сегодня. Я буду весь оставшийся день работать над завтрашним эссе по трансфигурации. Это, конечно, была ложь: эссе было давно готово. Все время она потратит на освежение своих знаний в французском и будет надеяться, что незнакомых слов и конструкций ей не попадется. В ответ на это Том удовлетворенно кивнул, скромно отблагодарив ее, и они наконец покинули «Три Метлы». На улице шел снег. Гермиона глубоко вдохнула морозный воздух, ощущая приближение Рождества. Когда-то она любила этот праздник. Реддл шел впереди. Она следила за тем, как медленно кружатся в воздухе снежинки, слышала, как хрустит снег под их с Томом ногами. Все это казалось нереальным. Ненастоящим. Подумать только: она пытается бороться с Темным Лордом в прошлом и будущем, но пока преуспела лишь в том, чтобы стать его подружкой. Хотя, по правде говоря, Гермиона не могла сказать, кем она приходилась Реддлу. Но даже то, что происходило сейчас в ее жизни, напоминало театр абсурда. Именно абсурда! И у Гермионы в голове всегда рождались просто блистательные идеи, как сделать свою жизнь еще более ненормальной. Одна из таких идей уже прокралась в ее голову. Гермиона боролась с ней несколько секунд, после чего сдалась и, осторожно наклонившись к сугробу, сгребла снег варежками. Несчастный Реддл ни о чем не догадывался и продолжал идти вперед. Хорошенько прицелившись, Гермиона кинула снаряд. Снежок вдребезги разлетелся, столкнувшись с шапкой Темного Лорда. Том остановился. Теперь его идеально черный костюм был покрыт белыми пятнами чистого снега. Не выдержав, Гермиона прыснула. Она зажала рот, хихикая, полностью отдавая себе отчет в том, что крутящаяся в голове мысль «я кинула снежок в Волан-де-Морта» была скорее истерической, чем на самом деле веселой. Том начал медленно поворачиваться. Уже через секунду Гермиона могла видеть его идеальный профиль и чуть прищуренные глаза, когда он нарочито медленно и безразлично снял шапку и стряхнул с нее снег. Его губы едва заметно дрогнули, но прочесть эмоции по этому жесту было невозможно. Грейнджер скользнула взглядом по черным едва заметно вьющимся волосам, на которые теперь падали крупинки снега. Том перевел взгляд на нее. Его глаза были весело прищурены, но это было единственным, что выдавало его настрой. — Значит, стреляем в спину, ДеБелло? — Слишком приятная подвернулась возможность, — честно ответила Гермиона. В следующую секунду снег разбился о ее куртку, попадая на подбородок и незащищенные участки шеи. Не раздумывая, она кинула в Реддла новый снаряд, но тот с кошачьей грацией наклонился и увернулся снежка. Подлец все время держал спину ровно. — Вот как, значит? — Том театрально проследил траекторию мячика, а затем вернул взгляд к Гермионе. — Это война? Гермиона не успела ответить. Она едва увернулась от первого снежка Тома, когда в ее сторону уже полетел второй. Реддл наступал на нее, закидывая снежными снарядами. Грейнджер кинула несколько в ответ, пару раз попала, но Темный Лорд был непреклонен. Закусив нижнюю губу в попытке спрятать улыбку, тот двигался в ее сторону, отражая снежные атаки. Наконец, когда между ними осталось не более метра, Гермиона по-детски взвизгнула и бросилась бежать по снегу, доходящему в некоторых местах ей до колена. Но она не успела сделать и десяти шагов. Его руки обхватили ее со спины. Еще движение — и она полетела вниз, в мягкий снег. Едва она смогла перевернуться на спину, сразу же увидела нависшего над ней Тома. Его серые глаза были близко. Очень близко. И еще немного — и черные волосы касались бы ее лба. Он забрасывал ее снегом, но она не чувствовала холода и лишь продолжала глупо хохотать, беззлобно барахтаясь в снегу и пытаясь достать белыми комьями до черной зимней мантии. Мерлин, ее закапывал в снегу Волан-де-Морт. Гермиона вновь перевела взгляд на его глаза, но не смогла увидеть в них и тени алого. Неужели эти двое — один человек?.. Он остановился. Остановилась она. Но отголоски ее смеха все еще витали в воздухе. Это было неправильно, но Гермионе становилось легче. С каждым днем. И она не знала, было ли тому причиной время или то, что она наконец смирилась с ненормальностью своей жизни. Перестала думать о том, как бы изменить прошлое и занялась строительством будущего. Но очередной поцелуй заставил ее ненавидеть себя сильнее. Ненавидеть за то, что он не был ей отвратителен.***
— Фридрих! Гермиона ощутила острый укол совести, когда светловолосый юноша повернулся к ней широкой и слегка озадаченной улыбкой. Но она сумела быстро отогнать лишние мысли. Во-первых, она была просто обязана скрыть свои способности, во-вторых, в успешности подчистки памяти стоит удостовериться, в-третьих, ей надо было узнать пароль от слизеринской спальни, ну а в-четвертых… Грейнджер сокрушенно вздохнула. — Гермиона! Рад тебя видеть! — его уши забавно покраснели. По всей видимости, он не так был рад ее видеть, как пытался показать. Фридрих отвернулся, почесывая затылок. — Что-то случилось? — Да нет. Просто хотела узнать, как у тебя дела, — ответила Гермиона. — А, — коротко отозвался Малрой. Он спешно осмотрел коридор у Большого зала в поисках спасения, но не отыскал ничего подходящего. — На самом деле, я сейчас пойду в спальни, так что думаю… — Я провожу, — заверила его Гермиона. — Никуда не спешу, все равно хотела прогуляться. — А, — снова отрывисто ответил Фридрих. От его привычной болтливости и улыбчивости не осталось и следа. Он поджал губы и коротко махнул вправо. — Тогда нам туда. Они прошли несколько метров в полном молчании. Гермиона прекрасно ощущала, что ей не очень-то и рады, что было странно. Помимо прыжка во времени, она очистила воспоминания и о поцелуе в подземельях. Почему же тогда Фридриху так некомфортно рядом с ней? — Как у тебя дела с учебой? — готовясь к этому разговору, Гермиона понадеялась на его разговорчивость. А потому позволила себе… и не готовиться вовсе. Теперь приходилось начинать разговор с поистине дурацких вопросов. Сколько бы она ни говорила, Фридрих продолжал отвечать общими фразами. Каждый ответ ограничивался лишь несколькими предложениями, а разговор о причине их знакомства он поддерживать и вовсе отказался. Наконец, когда они уже входили в подземелья, Гермиона решила спросить его напрямую. — Что-то не так? Ты сегодня куда более молчалив, чем обычно. Фридрих не ответил сразу. Он шумно вздохнул, выпрямился, глядя прямо перед собой. — Я просто был удивлен, когда узнал, что ты с Реддлом. — Я… — Гермиона запнулась и нахмурилась. Поворот событий был неожиданный. С одной стороны, нет смысла отрицать, что она с ним, раз об этом уже говорят. С другой… — Но разве это имеет какое-то отношение к нашему общению? — Гермиона решила выбрать тактику нападения. Фридрих дернул бровью, и к нему начала возвращаться свойственная ему бодрость: он вытянулся на глазах, высоко поднял голову, а шаги его стали более энергичными. — Никакого. Но мне кажется, ты многого не знаешь, — коротко выдал он. Фридрих начал серьезно вырываться вперед. — Да? — Гермионе пришлось перейти почти на бег, чтобы снова идти с ним вровень. — Тогда не хочешь мне рассказать? Фридрих будто случайно оглянулся. Они с Гермионой продолжали приближаться к стене, за которой спрятан проход в спальню. Ученики были далеко. Грейнджер видела, как сжались губы Малроя, а взгляд на секунду посерьезнел. — Одно время в Хогвартсе происходили странные вещи. Гермиона не поспевала за ним. Она снова сделала несколько больших прыжков, чтобы догнать Фридриха. — В какое время и насколько странные вещи? — спросила она. Неужели ему так сложно сказать все и сразу? Фридрих снова оглянулся, понизив голос. — Об этом не принято говорить. — Почему? — продолжила допрос Гермиона. — Мне тоже интересно, — девушка чуть не вздрогнула, когда услышала за своей спиной голос Тома. Она медленно обернулась. — О чем болтаете? — безразлично уточнил Реддл. Его рука как бы невзначай обвила талию Гермионы. Первым ее порывом было отойти, но она сдержалась, понимая, что подобное поведение было бы странно объяснить потом самому Тому. Но ей до скрежета зубов не нравилось его показушничество. Она проследила за хмурым взглядом Фридриха, и оно перестало ей нравиться еще больше. — О жизни в замке, — невинно улыбнулась Гермиона, поворачивая голову к Тому. Тот удостоил ее лишь коротким взглядом. — Личном пространстве и правах человека, — шире улыбнувшись, закончила она. Гермиона думала, что Том отпустит какую-нибудь колкую фразу в ответ. Но тот лишь оставил у нее на виске невесомый поцелуй, прежде чем выпустить из объятий. — Такие беседы всегда полезны, — неопределенно ответил он и под пристальным взглядом Фридриха скрылся за ближайшем поворотом. Они постояли в молчании несколько секунд. Наконец, Малрой сделал несколько шагов к Гермионе и, склонившись над ее ухом, прошептал: — Призраку Миртл всего несколько лет. Еще советую иногда заглядывать в Больничное крыло. И не ходить по темным коридорам ночами. Гермиона не успела задать вопросов. В одно мгновение Фридрих оказался у тупиковой стены. — Дракон в капусте, — проговорил он. Открылся проход, в котором Малрой незамедлительно скрылся. Что же, теперь Гермиона хотя бы знает, какой пароль в спальни Слизерина.***
Зелье было готово. Гермионе очень повезло: она сделала лишь несколько спонтанных прыжков не более чем на месяц вперед или назад. Теперь у нее была целая фляга добротного Оборотного зелья. Хорошей новостью было и то, что вместе с приходящим спокойствием и ясностью ума перемещения становились более редкими. Зато теперь мисс ДеБелло создала себе в замке прекрасную репутацию прогульщицы. Она не была уверена, как ей лучше всего действовать. Девушка помнила, что Гермиона из будущего выпила Оборотное зелье, обратилась в Малфоя и сказала что-то Реддлу, чем отвлекла его. Тогда Том носил крестраж на пальце. Могла ли она каким-то образом стянуть вещицу при таком раскладе?.. Неожиданно паника вновь прокралась в ее сердце. Что, если она не сможет? Что, если она банально не успеет? Где сейчас Джинни? Кто еще остался жив? Сможет ли она всем помочь? Спасти?.. Картинка перед глазами поплыла. Голова закружилась. Гермиона попыталась ухватиться за ближайшую раковину, но рука предательски соскользнула и упала. Все затянуло темнотой. Грейнджер приземлилась на ноги. Она стояла на каменистом пляже. Перед ней возвышался отвесный обрыв, уходящий в небо. Нет, только не снова! Она же уже была здесь! Ноги подкосились, и Гермиона опустилась на ближайший камень, но не сводила взгляда с вершины скалы, на которой когда-то видела беспомощно висящего юного Реддла. — Откуда вы здесь? — послышалось справа. Гермиона рассеянно повернула голову и замерла. Десятилетний темноволосый мальчик, в котором явно угадывались острые черты юного Лорда, сурово смотрел на нее исподлобья. На щеке красовалась красная полоса, напоминающая порез. Где-то позади него из камней донеслось вопросительное шипение. — Вас здесь не было, — продолжил он, но в его голосе не было ни капли страха. Это был не тот ребенок, которого в последний раз видела Гермиона. Никакой мягкости. Лишь нескрываемые строгость и сила. — Что это… у тебя? — вместо ответа прошептала Гермиона, рефлекторно показывая на свою левую щеку. Порез легко лечился, но она не могла отделаться от щемящего чувства в груди. — Вы не ответили на мой вопрос, — требовательно повторил мальчик. Это было почти смешно: низкий, тощий, избитый кем-то, да еще и требовавший от взрослого ответа с таким напором. Только вот его взгляд не принадлежал ребенку. — С чего это я должна тебе отвечать? — Гермиона встала с камня и направилась в противоположную от Реддла сторону. Она надеялась, что ее волосы скрыли от мальчика большую часть ее лица. — Мы уже встречались! — крикнул Том ей вслед. Это было настолько неожиданно, что Грейнджер споткнулась о камень, но вовремя поймала равновесие. Она выдала свое замешательство с потрохами, когда остановилась. Волны с силой ударились о берег. — Я тебя первый раз вижу, малыш, — бросила Гермиона через плечо, так и не показав ему снова лица. Она двинулась вперед, но юный Том не унимался. — Тогда покажи лицо! — его крик эхом отразился от скал. В воздух взлетели чайки. Волны вновь разбились о камни, и до Гермионы почти долетели холодные брызги. Небо было затянуто густыми серыми облаками. Грейнджер могла поклясться, что Реддл стоит на месте, сжимая маленькие ручки в кулачки, и с вызовом смотрит на нее, высоко задрав подбородок. Она слышала, как его голос дрожал. Но не собиралась больше играть по правилам малолетнего Темного Лорда. В следующую секунду в ее спину прилетел камень. Совсем небольшой, но достаточно быстрый, чтобы заставить Гермиону прошипеть сквозь зубы: — Ах ты, маленький… Закончить ей не дал второй камень, попавший в плечо. Гермиона открыла было рот, чтобы вразумить мальчика, но не повернула головы: она слышала его шаги по гальке. Кажется, ему не нужен был ответ. — Ты преследуешь меня! — воскликнул Том. — Да что ты такое несешь, — прошептала Гермиона, обхватывая ладонью плечо. Юный Реддл порядком ей надоел. — Ты всегда, всегда, всегда рядом! — не унимался тот. — И я точно знаю, что ты птица! Гермиона резко обернулась. Юный Реддл стоял в шаге от нее. Он отшатнулся назад, увидев ее резкое движение, и выше поднял зажатый в правой руке камень, готовый к ответному удару. Его глаза скользили по ее лицу. Зрачки расширились, и Гермиона считала на его лице отблески мрачного удовлетворения — он действительно ее помнил. Ее губы разомкнулись, но лишь только для того, чтобы снова сжаться, как по принуждению, в тонкую линию. — Иди домой, мальчик. Гермиона отвернулась и сделала несколько шагов вперед. За ней тут же послышались торопливые детские шажки. Грейнджер резко развернулась. — Мне рассказать о твоей выходке родителям? Глаза Тома потемнели. Но Гермиона быстро поняла, что он не купился на ее «неведение». Как же просто было бы сейчас… Грейнджер прикрыла глаза, сжимая ладони в кулаки. Она хотела вытащить палочку. Всего одно движение. Одна детская смерть. Она должна попытаться. И тогда не будет крестражей, не будет войны, не будет других смертей. Может, она ошиблась, когда установила, что не может совершить то, что не было предрешено? Рука медленно заползла в складки плаща. Том молчал несколько секунд, обоими руками удерживая увесистый камень над плечом. — Однажды я найду тебя. Перед глазами поплыло. Гермиона отшатнулась назад и с ужасом увидела, что пространство вокруг заполняет темнота. Она отступила еще на шаг назад, попыталась взять ситуацию под контроль, но сердце исступленно билось в груди. Рывок — и она распласталась на холодном полу Хогвартса. Вокруг было темно. В ушах звенело. Гермиона едва могла слышать хоть что-то, кроме бешено стучащей в голове мысли: «Он все видел, он помнит». Том Реддл помнит ее. Темный Лорд помнит ее. Сквозь пелену боли Гермиона отстраненно услышала чьи-то торопливые шаги. Ей показалось, что пол под ней дрожит. — Гермиона?! Какого черта ты тут делаешь?! Что на тебе?! Грейнджер резко распахнула глаза. Время остановилось. Сердце замедлило свой ход. Она смотрела в холодный пол и не хотела оборачиваться. Ей просто кажется. — Гермиона? Ты ранена? Глаза наполнились слезами. Гермиона схватила ртом воздух, чувствуя, что его слишком мало. Она резко вдохнула. Подавила всхлип. Пальцы задрожали. Она должна встать. Ноги не слушались. Гермиона медленно повернула голову, продолжая лежать на полу, в слабой надежде, что просто сходит с ума. Но нет. В туалете Плаксы Миртл обрамленный неровным светом факела из общего коридора стоял Рон. И, судя по его одежде, это была Первая Битва за Хогвартс.