***
— Это будет самая крутая поездка на горячие источники! — как всегда воодушевлённая Ашидо, предвкушая безудержное веселье, взмахнула розовыми кулачками, передавая волну позитива одноклассникам. — Жду не дождусь! — менее оживлённо проговорил Каминари, но энтузиазм у него тоже присутствовал. — Я так взволнована! — Урарака прислонила к пухленьким щёчкам девичьи крохотные ладошки, жмуря глаза. Казалось, весь класс с нетерпением ждал долгожданной запланированной поездки, на которую учителя, даже противвсегоився Айзава, дали добро. Благосклонность преподавателей лишь "подлила масла в огонь", и ученики завелись ещё сильнее, без умолку болтая днями и ночами напролёт лишь о горячих источниках, что-то планируя, обсуждая, чем бы тем заняться по прибытию. И так далее, и тому подобное. Но не смотря на всеобщий энтузиазм, интроверты в классе не дремали. К тому, что они интроверты, кажется, все потихоньку привыкли, но всё равно продолжали оповещать о всевозможных поездках, вылазках, классных мероприятиях хотя бы из вежливости, наперёд зная, что те, скорее всего, всё-таки в очередной раз откажутся. На две соседние парты последних рядов обратил внимание Иида, отходя от возбуждённой компании и сразу поменявшись в лице в серьёзную сторону. — Мидория, — обратился к своему однокласснику Тенья, поправляя указательным пальцем сползающие с носа очки, — ты поедешь? О чём-то спокойно беседующий с обладателем двусторонней причуды Изуку повернулся всем корпусом к другу, переключая всё внимание на него. Тодороки изменил лишь положение головы, взглянув на Ииду пустым, вечно холодным взглядом. Иида бегло метнул растерянный взгляд на Тодороки. — А, поездка… На источники, да? — немного стушевавшись переспросил Мидория, опуская глаза на парту и неловко почёсывая рукой шею. — Да. Просто день приближается, нам нужно знать точное число тех, кто поедет. — Вот оно как. Иида... М, прости, но я останусь, — прозвучало это наполовину уныло, наполовину оптимистично. — Тебе не стоит извиняться, мы всё понимаем. Если тебя это не тревожит, то ладно. Тенья слегка улыбнулся уголками губ, Изуку натянул улыбку в ответ. Все в классе вполне понимали, от чего Мидория стал более отстранённым, хотя былой боевой дух никуда не исчез, и он на каждой тренировке и задании выкладывался на полную. Брат Ингениума на манер робота повернул сначала корпус, а затем ноги в пол-оборота к парню с гетерохромией. — А ты, Тодороки? Тоже не поедешь, я прав? — то ли сочувствующий, то ли более равнодушный взгляд стал у Ииды, обратись он к Шото. — Я? Ну… да. Прости нас, что не можем составить вам компанию. — Всё нормально, не беспокойтесь за нас! — Тенья забавно замахал руками во все стороны, как он обычно это делает, когда волнуется или пытается утихомирить свой буйный класс, — Просто класс переживает за вас. Надеюсь, мы вас ничем не оскорбили. — Вы тут ни при чём, Иида-кун, — с волнением в голосе сказал Мидория, двигая перед собой ладонями, — Да, на то есть причины, но вам уж точно не стоит тяготить себя, — кудрявый улыбнулся своей фирменной тёплой улыбкой, сопровождаясь ползущими наверх веснушками, — Повеселитесь как следует, на источниках! Отказываясь, Деку не думал, что многое теряет или упускает что-то важное. Да, не он один чувствовал, что постепенно отдаляется от одноклассников, но ничего поделать с собой не мог. Не мог себя заставить. Иида был готов потрепать друга по его кучерявой изумрудной голове, словно отец, но воздержался, посчитав, что жест будет лишним, поскольку парень явно не выглядел поникшим. Поэтому староста лишь мягко улыбнулся, кивая напоследок. — Хорошо. Не скучайте тут без нас, Мидория, Тодороки. — Не будем, — черты лица Шото немного смягчились, от чего казалось впечатление, что он еле улыбается уголками губ, которые всегда имеют форму непроницательной нити. Тенья выбежал из класса вслед за ушедшими одноклассниками, на прощание коротко помахав рукой. Изуку облегчённо выдохнул, вставая из-за парты. — Думаю, нам тоже пора. Айзава будет ругаться, что мы опять засиживаемся. — Хорошо, — Шото последовал примеру друга и стал собирать свой рюкзак.***
Парни проходили мимо парка. Всю дорогу они молчали, не находя нужных тем для разговора. Иногда это бывало излишним. Друзья любили наслаждаться ритмом города, устремляя взгляд в совершенно не вписывающееся в него небо, прислушиваясь к визгу проезжающий иномарок, вдыхая запах выхлопных газов вперемешку с запахом свежескошенной травы. Иногда молчание было полезно, лучше любой бурной беседы. — Тодороки-кун, — нарушил тишину Мидория, — почему ты не захотел ехать? Обладатель изумрудных глаз словил на себе взгляд гетерохрома, который являлся весьма очевидным и проницательным. Разноцветные глаза так и говорили: «А разве это не очевидно?». — А ты? — ответил вопросом на вопрос Тодороки, продолжая прожигать дыру в виске Мидории. Тот заметно стушевался и ссутулил спину, по которой пробежался колющий холодок ностальгии, поникая головой и начиная сверлить взглядом собственные потрёпанные кроссовки. Оба явно понимали, о чём идёт речь, но кажется Шото хотел, чтобы друг поговорил об этом, а не в очередной раз упихивал как можно глубже в себя. Сейчас Мидории было некуда от него деваться, что порядком саднило, и парень самоиронично улыбнулся, поведя головой вправо-влево. Иногда Тодороки бесил своим упрямством и подниманием той или иной темы в лоб, ни с того, ни с сего. Но в итоге Изуку понимал, что он это делает ради него же.