Интим

Когда за окнами снег в Белгравии топят камины, прибавляют центральное отопление и заваривают чай с травами. Из века в век. Есть неизменные ценности, которые обостряются зимой. В этом доме в Белгравии горит камин. Вечерний зимний чай в пухлом чайнике и никого, кроме двоих. Леди Хельман не смотрит на собеседницу, она смотрит на огонь. - Чем Джон Вайлет плох, леди Хельман? - Чем он хорош? - отвечает вопросом на вопрос женщина с распущенными волосами, свободно спадающими на плечи, образуя кудри, легкость, женственность, все то, чего в образе леди Хельман нет. - Достоинством, - отвечает девушка. Взгляд леди Хельман падает на руки девушки - правая держит внутри центра романа Джона Вайлета «Железо». - Достоинством у многоженца? - Мы сложили с однокурсницами его браки, как отрезки и если принять во внимание тот факт, что он никогда и никем не был уличен в изменах, то к сорока семь постоянных женщин-жен достойно его характеризует. - Вы его видите байроническим героем? - Умным профессором, острым на язык. - Написал на меня паскудную статейку! Выставил леди Хельман, как… - Мне казалось, что инициатор публикации были вы, леди Хельман. - Я? - Запись с ракурса камер вашего дома. - Я бы не стала переходить в публичное поле, это традиционно его жест, как на презентации в Альбертополисе! Вы видели на ютубе?! - Ни одного не приличного слова. - Слепая доверчивость молодости! - Леди Хельман, когда мы с вами за чаем у вас… мне не кажется, что у нас с вами очень большая разница в возрасте и взглядах. Мне приятны эти беседы… - Пропасть, - леди Хельман усмехается, - переведем тему с опасного мужчины на ваши успехи? - Сопротивления не принимается? - Что?! - Сопротивление смены темы, леди Хельман? Мне бы хотелось обсудить с вами его привлекательное тело… - Что?! Вам со мной?! Вы в своем уме?! Вам кажется он… сорокалетний, использованный тысячи раз облезший шут привлекательным?! Нет… не могу, не буду с вами… - леди Хельман нервно идет к камину, присаживается около него. - Он вас злит больше… что вас злит в нашем профессоре Вайлете? - Меня не устраивают его взгляды! Он типичный представитель родов и фамилий с этой бла-бла благотворительностью! Купили на аукционе ненужный фарфор и раздали безымянным сироткам, детям Африки… кому угодно - бездарю, идиоту… пропащему пьянице, недостойному! - Странно слышать от вас, леди Хельман… вы содержите целый приют для таких, как я, никому ненужных! - Это не так, - произнес дрожащий голос леди Хельман, тихо-тихо, - каждую… всех воспитаниц я знаю в лицо, я вижу успехи и каждая из них - Из нас… - Из них получает образование… я не оказываю бездумную материальную помощь и не прошу ни за кого! - договорила леди Хельман с привычной уверенностью, твердостью голоса и взглядов. - Только я в Кембридже! - Способности! - Только я имею с вами эти, такие… разговоры, как у нас! Я обсуждала с другими, как проходили у них ваши курсы истории моды, технического рисунка и дизайнерских новинок! Никто из моих подруг никогда не слышал ваших историй про путешествия с отцом в Африку, курьезы круиза в Америку и про ваших противников в бильярде и про… - Не продолжайте, прошу вас! - Про ваши любимые книжные новинки, источники вдохновения, про линии на картинах классиков… Почему я, леди Хельман? Почему мне вы дали привилегию исключительности? Мне девятнадцать и имею право знать! - Способности! Талант! - Почему вы передо мной в простой одежде, а с другими… никогда с другими! Вы никогда с другими не позволили бы себе осуждать сплетни и слухи газеты Миранды! Она звала меня к себе в авторы шаржей! - Вы согласились? - Нет. Почему я? - Прекратите! И никогда впредь не поднимайте эти темы! Я вас прошу! - Почему не приказываете, леди Хельман? - Я вас прошу! - Прикажите! - Нет. - Прикажите! Тем голосом, как другим! Я вас прошу прикажите, иначе я буду склонна думать о вас в некотором ключе… - Что думать? - О неравнодушии вас к девушкам вопреки мужчинам. Багровая леди Хельман повернулась и посмотрела на девушку - оттенки ужаса и повышенная нервность до такой степени, что можно было считать удары ее сердца. Голубые глаза моргнули. Карие были внимательны и жестоки на столько, чтобы вытребовать, ударить в цель с ювелирной точностью, поразив жертву. - Вы ошибаетесь… я про… приказываю завершить дискуссию и дискурс в мою душу…. на сегодня достаточно книжного обозрения и газетных новинок. - Он не может быть вашим любовником, - будто бы с разочарованием произнесла девушка, поднялась со стула, забрала свою сумку. Дверь хлопнула в холле. Леди Хельман достала с каминной полки из пачки длинную сигарету. Выпустила дым. Рванула скатерть со всей посудой на столе с силой урагана… осколки антикварного фарфора плавали в чае, перемешались с пирожными и составили картину полного разрушения в отдельно взятой гостиной дома в Белгравии с горящим камином и казалось бы совершенной жизнью. Леди Хельман курила, вдавливая в паркет каблуками ботинок остатки кружек и блюдец. Злость не уходила. Завернула в скатерть последствия вечернего чаепития и завязала узел на ней, оставив посередине гостиной. У леди Хельман в ее почти сорок накопилось много сожалений о прошлом в жизни, которая уже прожита. «Чертов меценат прав! Чертов меценат…» она думает об упущенном, не реже раз в месяц, когда остро хочется тепла…