Интим

Не день - наваждение. Джон Вайлет вторую пару отклоняет звонки - издателя с рекламной компанией, адвоката по судебному процессу и отписывается Майклу Монтгомери - «делай с рождественской программой на твое усмотрение». «Занят! Занят!» - бесконечные сообщения на телефоне. Он уже его ненавидит, он хочет оказаться внутри своей машины в этом виде - лучшая рубашка, лучший пиджак, гладко выбрит, невероятно счастлив, как будто проглотил мир - солнце и луну одновременно, а на телефоне какие-то незначимые звонки, какие-то студенты, которым он неприкрыто улыбается и льет слова, будто не из своего нутра, а измененного, другого, как пианист, флейтист - музыкой на все голоса. Ему хлопают после лекций больше обычного, наверно, больше. Опускает глаза на финале лекции на телефоне - пропущенный от Ванессы Хельман. Смотрит на часы - «слишком рано, срывает договоренность?!» - взмахом руки отпускает аудиторию, выбегает, перезванивает. - Я не спала всю ночь, Вайлет… - говорит Ванесса Хельман. - Я тоже! Ванесса… я счастлив… - Перенесем встречу? Резко останавливается около своего портфеля, забирает его с дивана в преподавательской. Машет рукой коллегам и в телефон: - Не сегодня? Когда? Что случилось? - Сегодня, - говорит Ванесса Хельман и замолкает. За размашистой походкой профессора Вайлета бежит мисс Уорд. Он ее не замечает. Вслушивается в каждую фразу с того конца провода. - Если ты сможешь, - продолжает женский голос, Джон Вайлет видит свою машину, ставит портфель на капот, - приезжай ко мне раньше, - договаривает Ванесса Хельман. - Выезжаю с парковки Кембриджа… постараюсь обогнуть пробки… На том конце обрывается связь, складывает телефон в карман. Мисс Уорд стоит за его спиной, сложив руки на груди. Джон Вайлет оборачивается на нее на секунду. - Профессор Вайлет, у меня к ва… Отмахивается: - Очень спешу, простите, - открывает дверь, садится, заводит мотор и не дает договорить мисс Уорд. Девушка остается на парковке. Разводит руками, будто рисует полукруги. Дом. Свободная парковка. Нажимает на дверной звонок. Дверь открывается сразу после нажатия. - Что случилось? - спрашивает Джон Валет. - Пройди, сядь, я одна. Мужчина кивает, сбрасывает пальто. На секунду останавливается около гардеробной, его любимое серое пальто «дом Хельман» на вешалке. Это вызывает улыбку, приглаживает руками несуществующие волосы, проходит в гостиную. - Если ты разговаривал с миссис Нельсон про Цицерона… я думала о тебе, Джон. Даже если ты все или почти все знаешь я хочу это тебе сказать еще раз. Джон Вайлет стоит в дверях. Женщина с распущенными волосами перед ним. - Сядь! Я не люблю говорить вещи, которые меня касаются, но это уместно сейчас… - Ванесса, ты раздумывала ночь, чтобы все то, что началось прекратить? - Нет. - Я спокоен. Я могу постоять! - Джон, пожалуйста! Это так не сложно - пройти, сесть на диван и выслушать! Хотя бы часть, если мне вообще удастся высказаться… Мужчина прошел, сел на диван. Вновь нервно пригладил несуществующие волосы на голове, провел рукой по гладкому подбородку. - Если миссис Нельсон рассказала вам про мой позорный памфлет в духе Цицерона, значит она вам рассказала и про Райана Рассела. Во мне в то время было мечтательности и глупости на… хватило бы на всех… Знаешь, такие девочки-студентки с наивностью и воспитанием? С этой благопристойностью, вбитой в голову? У тебя таких много… я уверена… поставь меня в этот ряд. Потом рядом с Расселом, - Ванесса Хельман посмотрела на нерастопленный камин, ушла, вернулась с высокой кружкой, сделала глоток, - Хельманы с Расселами давно договаривались, на мой счет, на его счет. Прибавь к этому мою юношескую влюбленность в него и его напористость. Нет, Джон, - Ванесса Хельман отвернулась к незатопленному камину, вытянула длинную сигарету из пачки с каминной полки, прикурила, - это история не про отвратительный секс или насилие, все было замечательно и Рассел казался с его напористостью… Нормально, отлично в моих затуманенных глазах и тем более логика - какая разница, все равно я буду вполне определенной его женой. Женщина замолчала. Прикурила сигарету. Джон Валет пошарил по карманам и тоже прикурил сигарету, в поисках пепельницы наткнулся на небольшую вазу, поставил перед собой, продолжая смотреть в спину женщины. Спина вздрагивала. Его сердце сжалось: - Ванесса… не нужно… ты не обязана мне в чем-либо объясняться… - Сиди на месте! - произнес железный голос, - эта дура Ванесса была совсем не в мать, ей не хватало ума! Той Ванессе казалось, что отец-мужчина умный, тонкий человек с бесконечным количеством друзей и интересов… Что все другие мужчины подобны ему… Эта мразь… Райан… он мне изменял и не раз… Я барахталась на самом дне от его предательств! В лицо мне заявлял: «Что ты сделаешь? Тебе доставил оргазм и другой тоже! Роль жены в нашем статусе и при нашем современном обществе не про любовь, не про секс, а про выгодные вложения, удобные отношения… Если хочешь ты можешь искать другого для утех, после рождения мне детей, как все жены наших - любовницы других! Давай, Ванесса, не строй из себя идеал святости!». И как всегда на скорости Райан Рассел проезжался по мне. Он научил меня водить! Он научил… Мне показались сначала его слова… а потом я присмотрелась на весь колледж и подумала, что уйду так, чтобы всем этим было больно! Уйду, чтобы не только его выкинуть из системы Кэмбриджа… Какой из него лингвист, он ни слова не мог связать на латыни - гонки, женщины, бары! Было ли мне стыдно перед Нельсон - тогда нет, она виновна, перед директором колледжа - совсем нет! Я просила прощение у комиссии за то, что была так нелепо вычислена! Сейчас мне перед миссис Нельсон неловко за себя, неприятно, я бы так не сделала, но меня охватывали чувства, такая злость, что… - Ты уехала в Нью-Йорк… - Джон Вайлет вновь попытался подняться. - Сядь, пожалуйста… если еще готов слушать меня… - прикурила еще одну сигарету, сдавила руками края камина, - в Нью-Йорке… родился ребенок… отец помог…пережить это. Мать встала в позу, это было ожидаемо и все ее проклятья, содержательно она права… я сейчас думаю, что доля правды в ее жестокости ко мне была… отца не стало, я раздумывала как мне вернутся на похороны… я не хотела его видеть похороненным… мать погибла в крушении самолета около Бостона на мокрой полосе, летела ко мне с очередным проклятьем. Через похоронную службу я сделала ей похороны, так никогда и не забрала из полиции ее личные вещи, - Ванесса Хельман усмехнулась, - если отца в гробу мне было видеть слишком больно, то на останки матери мне было так безразлично. Все безрадостные и тяжелые моменты в детстве были связаны с ней.. Мужчины до тебя… за последние восемь лет никого… После Рассела не слишком много - они шли на мои условия, на мой выбор… секс, совсем немного разговоров и было совсем не так, как с тобой на крыше королевской колледже. Я давно не смеялась… - И никогда, Ванесса, - Джон Вайлет подошел и обнял женщину, - не целовалась в такси, а я никого до тебя не любил, - провел носом по волосам, - если ты сказала все, что ты хотела сказать на этот вечер, то я затоплю камин, здесь очень холодно… - Почти все, Джон… Получив наследство, я открыла приют для девочек, чтобы… хотела вернуться….немного приблизиться вновь к той Ванессе…быть лучше, чем стала… однажды я путешествовала целый месяц с отцом, племена-народы, дети свободные, взрослые без каких-то условностей нашего общества… я была там так счастлива… - Поэтому ты любишь Африку? - Да, - Ванесса Хельман улыбнулась, мужчина был уверен в этом, он это почувствовал. Джон Вайлет отстранил Ванессу Хельман, затопил камин, проверил температурные датчики центрального отопления и выкрутил их на большую мощность. Включил торшер. Выключил свет. Положил свою голову на плечо женщины: - Посмотрим на огонь. - Ты не считаешь меня мстительным злом? - Нет. Совсем. Ничего не изменилось… - Есть еще одна половина слов, Джон… - Оставь ее на когда-нибудь… - Я подумала, что если ты не уйдешь сегодня, то возьмешь ключи от моего дома и, быть может, согласишься встретить рождество… - На сегодня я тоже готовил вот это: «Ванесса, ты не согласишься со мной встретить рождество?» и еще «Ванесса, ты не пройдешься со мной по рождественской ярмарке» и… то, что я хотела сказать самое важное для себя: «Helllman vincit Wailett»… мое внутреннее одиночество, меня самого, я заглотил луну и солнце, я… просто тебя люблю и уверен, что никогда до не был так счастлив ощущать воздух… твой запах, твои слова, уколы… все, что угодно… ты можешь мне даже врать, как захочешь… - Я бы не хотела этого совсем… но есть темы… не сейчас. Вайлет, ты уверен, что именно я нужна тебе? Я сейчас смою тушь с лица, мне будет почти сорок… - Я хотел бы, чтобы к тебе от меня всегда шло тепло. И страстного секса, конечно. - О… у меня не было мужей, но было больше семи любовников… - Отлично… мне придется постараться, чтобы выиграть у них? Останемся здесь или пройдемся по ярмарке? Завтра… я придумал, как провести сочельник… - Ярмарка, - Ванесса Хельман повернулась лицом к мужчине, улыбнулась краем губ, - у меня совсем немного тех, кому я ежегодно дарю подарки… Приведу себя в порядок, - прикоснулась губами к губам мужчины, нежный поцелуй. - Я не буду заводиться… - усмехнулся Джон Вайлет. - Прибереги завод на завтра, у меня на тебя грандиозные планы, - Ванесса Хельман обернулась на лестнице, - как раз сегодня вместе выберем бильярдный стол! Джон Вайлет остался около камина. На полке ключи с брелком. Покрутил в руке, положил в карман. Это был второй торговый центр. И первый кофе в картонном стаканчике. Джон Вайлет огибал людей, стоящих в очереди. Поставил на столик, женщина взяла, попробовала: - Мы забыли заказать шары, - произнесла Ванесса Хельман, - нужно вернуться. - Они нам завтра не понадобятся, - удержал ее за руку Джон Вайлет. Ванесса Хельман покачала головой, рассматривая фигуру стоящего очень близко от нее мужчины. - Профессор Вайлет! - донеслось сбоку. Оба одновременно обернулись. Через толпу с пакетами к ним протискивалась Миранда Принцип. Леди Хельман усмехнулась: - Миссис Принцип?! - сказал надменный голос леди Хельман, - Напишите завтра, что ваш профессор - мой любовник! Мне уже начинать улыбаться, чтобы вы сфоткала нас? - Любовник, Ванесса? Это еще не точно… - улыбнулся Джон Вайлет, - Добрый вечер, Миранда! - Подержать ваши пакеты, чтобы вам было удобнее фотографировать на сотовый? - вновь усмехнулся надменный голос леди Хельман. - Хотела пожелать хорошего рождества! - Миранда Принцип улыбнулась Джону Вайлету и холодному взгляду леди Хельман , - Вы кажется разобрались в том, что к передаче нам материалов причастен бывший начальник юридической службы «дома Хельман» Говард Сойер без ведома леди Хельман? - Уже уволила глупого выпускника Оксфорда. - Я не сомневался в твоей честности, Ванесса. - Разве?! Джонни?! - Просто хорошего рождества вам двоим! - махнула рукой Миранда Принцип, не дожидаясь окончания перебранки. - И вам! - крикнул в спину Джон Вайлет и договорил уже для леди Хельман, - что устроила нам скандал, немного ненастий… - И, кажется, любви, Джон. - Вы, Ванесса, врете честной желтой прессе! Я не ваш любовник! - Вы видели мою грудь и этого достаточно… - Да?! Это теперь так считается? - В моем плане осталось купить последний подарок… Джон Вайлет забрал стаканчик из рук леди Хельман, поставил его на столик и притянул к себе, поцеловал, вновь поцеловал. Улыбнулся, поправил пальто: - Вот так лучше, достовернее. Все для прессы! Эй! Я люблю эту женщину! - Джон… - леди Хельман побледнела, посмотрела по сторонам и на Джона Вайлета, - замуж за вас не пойду, у ваших свадеб плохая репутация… - Руку-то вы мне уже отдали, я - вам сердце… - Руку?! Имела я вас! - Можем здесь куда-нибудь свернуть и вы мне докажите как именно, на сколько страстно… - Дождусь завтра, - леди Хельман махнула рукой, - нам в ювелирный! Джон Вайлет целует Ванессу Хельман на крыльце его дома. Машет приветственно рукой, подъехавшему к соседней парадной соседу-министру печати вместе с семьей. Засовывает руку в карман, вытаскивает ключи: - Ванесса, я взял… Целует вновь. - Я рада… Ванесса Хельман целует Джона Вайлета. - Буду ровно к семи завтра? - Надену лучшее платье… - Без корсета, пожалуйста! Без дурацких мелких пуговок… Без… - Еще пожелания, мистер Вайлет?! - Никаких! Сниму любое! Я буду в этом же - это мой лучший костюм, рубашку поменяю… - Ты смешной… - Ванесса Хельман вновь целует Джона Вайлета. Их пальцы расцепляются. Мужчина идет к своей машине и оглядывается. Вновь и вновь. Машет из-за лобового стекла, очень медленно проплывая около фигуры женщины, стоящей около входа в собственный дом. В доме в Белгравии горит камин. Летит нотами легкая музыка. Пара твердых пакетов на столе в гостиной. Леди Хельман спускается на первый этаж босиком и в одном белье, она меняла одну сережку на другую: - Я ждала вас позже… - говорит женщина на пути в гостиную, - резко останавливается. Мисс Уорд вытаращивает глаза. Леди Хельман роняет сережку. - Не меня ждали, - констатирует яркая молодая брюнетка Уорд, - вам подарок на рождество от меня, - ставит пакет на стол, бросает ключи рядом с ним, - Не хочу больше иметь возможность приходить к вам когда-либо! - Энджела…. - Ванесса Хельман летит вниз, не считая ступеней, удерживает девушку за руку так крепко, как может - Опусти глаза! - говорит приказным тоном, - Я ждала тебя долго! Я всегда жду тебя! - Вы мне что-то доказывали?! Завели интрижку с профессором назло?! В назидание? Зачем?! - Опусти глаза! - Отпустите руку! - На моем теле шрам от тебя! Энджела… - …я ваша дочь… - мисс Уорд рассмеялась, - как просто, как долго, как гадко… Почему никогда не сказала прямо?! - мисс Уорд рванула свою руку из захвата женщины, натолкнулась на грудь Джона Вайлет, обогнула его и вылетела на улицу, захлопнув дверь со всей силы. Ванесса Хельман посмотрела в глаза Джона Вайлета, усмехнулась: - И ты уйдешь? Ты понял почему я в тот вечер пришла в твой дом?! Мужчина сдвинул ботинок. Хруст. Поднял раздавленную сережку, сжал ее в свой кулак.