От твоего форте мне стало пьяно

      Обычно в четверг Хосок не приезжал в студию, но сегодня ему это было необходимо. Когда его настигало ощущение, что на него ложиться больше неприятностей, чем он может пережить или же мир попросту подкидывает сложный выбор, танцы становились его спасением. Хосок танцевал часа 4 без передышки, пока не ощутил ту легкость в мыслях, которую ты обретаешь сразу после усердного занятия спортом. Не сопротивляясь желаниям своего тела, он рухнул горячей спиной на прохладный пол, закрыв глаза и раскинув руки.       Это был не первый раз, когда мать заставляла Хосока идти на свидания вслепую. Пару раз он даже поддавался ей и виделся с теми самыми «чудесными девушками», но дальше простого ужина эти встречи не заходили. Не то что бы Хосок был против отношений с ними, но каждый раз он понимал, что это не то, что нужно. Большинство девушек были целеустремленными с четким виденьем своего будущего, они точно знали, чего хотят от жизни и от своего избранника. Идеальные будущие жены! Но он не был идеальным будущим мужем для них. Он был танцором, который до конца еще не решил, станут ли танцы его будущим, или же он пойдет по стопам отца и будет продолжать семейное дело. Он не знал, какой его идеальный тип девушки, кто с ним должен быть рядом, чтобы он мог расти, а не чахнуть. После парочки неудачных отношений он не желал пока ввязываться в авантюру под названием «серьезные отношения».       - Мам, ну хватит меня сводить с девушками. – Хосок сел рядом с матерью взяв ее руки в свои ладони.        В ответ мама посмотрела на сына с легким раздражением. Она все не могла понять, почему ему было так сложно угодить с избранницей. Зацепившись за последнюю фразу, выроненную сыном, выдала:       - Так может дело в том, что это девушки? Я знаю парочку хороших парней…       - Мам!... – Возмутился удивленный сын.       - Я не вижу других причин, почему у тебя все еще никого нет. – Мама взяла своего драгоценного ребенка щеки и пристально рассматривая, продолжала:       - Ты же у меня высокий, красивый, талантливый, при деньгах, что немало важно. – Она чмокнула сына в щеку и, наконец, немого отстранилась от него. – Ты идешь на свидание, о котором я договорилась, а после должен сделать так, чтобы эта девушка с тобой встретилась еще пару раз, иначе я отберу твою машину. – Госпожа Чон пристально посмотрела на Хосока. – Это не шутка, если что. Я очень серьезна.       Парень прекрасно понимал, почему мать была так настроена познакомить его с «правильной» девушкой. Родители хотели, чтобы правильная девушка помогла ему оценить все перспективы и сделать выбор в пользу управления своим бизнесом. Он знал, что разговор о наследии должен был произойти рано или поздно. Он понял это в тот день, когда Джин появился на пороге квартиры Хосока с двумя чемоданами и вопросами о том, как быстро найти подработку. С этого дня прошло два года, теперь была очередь Чон Хосока бороться за себя.       Его родители и Джина были деловыми партнерами и друзьями. Они вместе владели зданием отеля. Ресторан в этом отеле занимал большую часть первого этажа, а также террасу на крыше и был его изюминкой. Семья Сокджина была больше вовлечена в отельное дело, а Хосока – занималась рестораном, что позволило долгое время семьям дружить и не рассориться из-за бизнеса. Предполагалось, что сыновья займут отцовские посты, но дети выбрали свой путь и оба подались в творчество. Сначала родители были не против занятий музыкой Джина и танцами Хосока, но вот когда два года назад Ким Сокджину сказали бросать «свои песни», он сказал, что намерен серьезно заниматься музыкой, и не собирается перенимать бизнес. Закончилось все тем, что он ушел из дома, перестал брать деньги у родителей и начал подрабатывать певцом в барах, кафе и вообще везде, где можно было подрабатывать певцом.       С Хосоком же родители выбрали более хитрую тактику, ведь они понимали, что если надавить, то можно получить отпор равносильный давлению, потому хотели разбавить творческий круг друзей сына девушкой, которая бы привносила хоть немного рациональности в его мир. К сожалению родных, их план не работал.       - Ты останешься на ужин? – резко сменила тему мать.       - Нет, я поеду, мам. – Парень был раздражен и понимал, что не сможет спокойно выдержать разговор о том, как должна строится его жизнь, который бы неизбежно сопровождал бы ужин.       Хосок понимал, что ему желают только наилучшего, но все же, танцы – это его страсть, жизнь и единственная любовь. Он понимал, что хоть этот разговор не был тяжелым, да и первым он не был, но дальше будет все сложнее противостоять, ведь сын не планирует заниматься рестораном, отелем, заводить семью. Его мечта – это танцы и сцена и если он пожертвует хоть каплей времени отведенного на тренировки, в пользу изучения бизнеса, то это сильно скажется на росте его мастерства.       Выгонят ли его, как Сокджина или просто будут обижаться. В любом случае его выбор испортит отношения в семье.       Хосок скользнул взглядом по боковой стене хореографического зала и заметил, что на часах было уже пол одиннадцатого. Тренер, видя состояние ученика, просил не засиживаться и убраться из зала до 11.       - Перед уходом обязательно мне позвони, чтобы я знал, что ты в порядке. – Отдав ключи от зала, попросил тот.       Танцор решил хотя бы умыться перед тем, как поедет домой. Возвращаясь в зал для танцев, он услышал, как из одного из коридоров доносились звуки фортепьяно. Возможно, он бы прошел мимо, но мелодия ему показалась очень знакомой. Она была страстной, но грустной, как неразделенная любовь.       Дверь в студию была приоткрыта, Хосок застыл на месте, увидев музыканта, который, закрыв глаза, страстно ударял по клавишам. Это был Юнги.       Танцор увлеченно следил за пальцами пианиста, который так мастерски владел инструментом, но потом его глаза скользнули к лицу, которое освещалось мягким светом небольшой лампы. Он мотал головой, периодически поглядывая на клавиши, но чаще его глаза были закрыты. Настроение музыки, как и выражение лица музыканта, менялись с течением мелодии. От агрессивного и болезненного к страстному и уходило в нежное и обреченное состояние.       Казалось, что он увидел Юнги впервые. Это было волнительно, Хосок понимал, что подсмотрел за чем-то интимным, но он не мог оторвать взгляд. Мин Юнги был прекрасен. Уверенные и точные прикосновения к клавишам, это выражения лица на котором читалась боль разбитого сердца. Она передавалась и слушателю. Хосок был взволнован, его сердце, казалось, готово вырваться из груди. В голове больше не было мыслей о своей семье, матери, отце и сыновнем долге, громче всех стучала мысль « Прекрасно!» Наконец Юнги закончил игру.       - Давно ты тут стоишь?       Хосок вздрогнул от неожиданности. Но пути к отступлению не было.       - Не очень. – Хосок в студию к Юнги. – Что это за песня? Мне кажется, я ее уже слышал.       - Не думаю. Это моя песня.       - Она о любви? Тебе кто-то нравится? – Хосок сам не понимал зачем спросил.       - О любви, но это давняя история, которую я иногда вспоминаю.       - Я знаю этого человека? – Никак не мог успокоиться парень. – Какой он?       - Надоедливый. – Юнги посмотрел на Хосока с легкой улыбкой.       - Надоедливый? Неожиданное описание любимого человека.       - Ты надоедливый, идиот! – Музыкант встал из-за инструмента и начал собираться.       – И вообще, иди куда шел, мне пора домой. – вытолкал за дверь Хосока и наконец закрыл репетиционную.       - Я тоже домой собрался. Я тебя отвезу, сейчас заберу только вещи, жди меня! – Парень побежал со всех ног за сумкой, которая все еще лежала в хореографическом зале.       - Я сам доберусь.       - Ничего не слыыыышууу…       - Ну и хрен с тобой. – Пробормотал Юнги, поняв, что у него сегодня уже нет сил на ругань с этим надоедой. Ну что же, пускай везет домой, за одно – экономия на такси.       Когда Хосок взглянул на телефон, то часы уже показывали двадцать минут двенадцатого, и 5 пропущенных от тренера.       - Хосок, ты там в порядке?       - Да, тренер, все хорошо. Меня просто увлек разговор с одним учеником студии.       - С кем?       - Юнги. Он очень забавный.       - Юнги? Забавный? – не смог сдержать удивления тренер. – Ты перепил, что ли? У тебя режим!       - Да не пил я. Ладно, тренер, не переживайте. Мы уже домой едем.       - Ты же знаешь, что всегда можешь со мной поделиться?       - Знаю. Спасибо, но сейчас мне уже лучше.       - Тогда жду тебя завтра в хорошем настроении.       - До завтра.       Дорога от студии до дома Мин Юнги занимала около получаса. Сначала Хосок еще как-то пытался завязать разговор, но один отебись-взгляд и водитель быстренько заткнулся.       Минут какое-то время, он все же решился предложить парню выбрать радио, чтобы они не ехали в такой оглушительной тишине, но его встретило молчание и полный игнор. Посмотрев вправо, Чон увидел спящую беззаботную моську, удобно расположившуюся на сидении. Через десять минут они уже были возле дома Юнги. Парень все так же мирно сопел на пассажирском сидении.       Сегодня Хосок вел себя особенно странно. В любой другой день, он бы вытолкал своего пассажира пинками под зад, но сейчас он просто заглушил мотор, повернул голову вправо и тихо наблюдал. Он откинул козырек, чтобы свет фонаря не падал в глаза мирно спящему Юнги. Когда соня повернул голову к водительскому сидению, то его челка упала на ресницы, от чего тот начал морщить нос.       «Такой милый» - пронеслось в голове Хосока. Он протянул руку и аккуратно поправил челку парню, но когда он поднял глаза, но увидел свое умиленное лицо в отражении на стекле.       - Что же я делаю? – Одернул он себя. Дав себе пару секунд, для того, чтобы успокоится и перестать так часто и глубоко дышать, Хосок протянул руку к плечу Юнги и легонько его потряс. – Мы приехали.       Парень сразу проснулся. – А? Да, спасибо, что подвез. До завтра! – Попрощался пассажир и пошел к дому.       Водитель почему-то не спешил уезжать и ждал пока парень зайдет в дом и только потом поехал домой. Он пытался понять что это было, пока ехал до дома. Обдумав ситуацию, Хосок решил для себя, что злую шутку с его одиноким сердцем сыграла причудливая комбинация слов матери, романтичной мелодии и интимной обстановки. Как только голова парня коснулась подушки, он сразу же отключился забыв об этом дне.