Странное происшествие

За три минуты до… Пока бойцы вершили судьбы женщин, бородач и усатый сидели в сторонке и делали вид, что происходящее их не касается. Бородач искоса поглядывал на усатого, а тот, замечая эти взгляды, нервно поеживался. Их незримый диалог прервал один из бойцов, окликнувший бородача. Тот ненадолго отвлекся, повернувшись к красноармейцу, а когда развернулся назад, то обнаружил, что усатый исчез. Бородач растерянно огляделся, лихорадочно соображая, куда он мог подеваться. Бойцы в это время изучали тыльные стороны дам и цокали от восхищения, находя их совершеннейшими творениями человечества (Примечание автора: здесь указана авторская интерпретация, так как бойцы, не обученные грамоте, выражали свое восхищение более примитивно, используя непереводимую игру слов, которую я здесь не рискну воспроизвести). Бородач тоже посмотрел на женщин, и в его взгляде мелькнула догадка. Он вскочил на ноги, быстрым шагом догнал дамский отряд, потом некоторое время шел с ними нога в ногу, а затем нырнул в гущу толпы и вытащил из нее упирающегося усатого. Между ними произошла короткая, но яростная схватка, в которой бородач одержал убедительную победу. Несколько минут они, тяжело дыша, стояли вплотную друг к другу, а затем усатый что-то быстро прошептал и сунул в руки бородача небольшой сверток. Тот посмотрел на него и усмехнулся. Затонск, 1894 год. Доктор Милц готовился к очередному вскрытию. На секционном столе лежал покойник — мужчина неопределенных возраста и рода деятельности. Его кожа сморщилась и приобрела синюшно-зеленый оттенок, клочковатая борода грязно-серого цвета воинственно торчала вверх, крючковатые пальцы сжались в кулаки. Александр Францевич взмахнул скальпелем (он, как истинный виртуоз своего дела, любил копировать движения дирижера — такого же виртуоза из другой сферы), но его рука повисла в воздухе, он никак не мог решиться сделать первый надрез. Доктора бил небольшой озноб. Он уверял себя, что это от сквозняка, просочившегося в помещение через щели в оконной раме, но в глубине души точно знал, что это страх быть атакованным очередной нечистью. Милц, так и не начав вскрытие, отложил в сторону скальпель и подошел к шкафу, повернувшись спиной к столу. Там, на верхней полке стоял графин, наполненный приятной на цвет и вкус жидкостью. «Коньячок очень кстати. Взбодрюсь, а потом уж можно вскрывать», — успокаивал себя доктор. Он подхватил графин и рюмку, закрыл дверцу шкафа и резко повернулся. От увиденного Милц едва не потерял сознание — напротив него нос к носу стоял покойник, только что лежавшим на секционном столе. Доктор почувствовал его зловонное дыхание. Милц набрался мужества и выпалил: «Никаких просьб! Я больше не исполняю ничьих желаний…ни за что…ни за какие миллионы». На слове «миллионы» голос доктора слегка дрогнул, «Мне бы сейчас очень не помешала такая сумма», — подумал он, но вовремя одумался: «Никакого здоровья не хватит быть доктором на побегушках у всякой нечисти…даже за очень большие деньги». Милц не мог и предположить, как был недалек от истины. Покойник оскалил гнилые зубы и прохрипел: «Дай горло промочить». Доктор молча протянул ему рюмку, предварительно наполнив ее коньяком. Тот смачно выпил, еще раз осклабился, три раза со вкусом икнул и произнес про себя: «Хотел дураку указать место, где клад зарыт. Ну раз не любит, чтобы просили, пусть теперь локти кусает». Покойник качнулся, подошел к секционному столу, взгромоздился на него и затих, готовый к вскрытию. (Мужик при жизни славился своей жадностью и спрятал все ценности, чтобы они не достались семье. Однако после смерти в нем проявилась необыкновенная щедрость, впрочем доктор своими необдуманными словами не дал ей развиться). Александр Францевич постоял, приходя в себя, затем осушив полграфина, подошел к прозекторскому столу, зажмурился и с силой воткнул в покойника скальпель. Ничего не произошло. Доктор с облегчением открыл глаза и вскрытие прошло как по маслу. «Надо бы навестить голубушку Анну Викторовну», — подумал Милц, не зная, что та, перепутав больничные двери, случайно попала во временной портал и оказалась в далеком будущем. А в это время где-то в украинских полях, в 1918 году, бородач держал в руках сверток и сверлил глазами усатого. Решалась чья-то судьба….