Мне нужен доктор

Доминик Выстрел СВД разорвал ночную тишину, заставил вздрогнуть и проснуться. Сам не знаю, зачем поставил звук винтовки на уведомления смартфона. Хотя, почему не знаю? Знаю, конечно… Чтобы услышать, если она напишет. Мой внутренний демон проснулся раньше меня и теперь недоуменно водит мордой, в поиске опасности. Но опасности пока нет и я смотрю в экран смартфона. «Мне плохо.» Мне теперь тоже плохо. «У меня пропадает зрение на один глаз, когда я смотрю ночью в телефон. Да и на любые вспышки тоже… Что мне делать?» «Не смотрите в телефон ночью.» Я всегда вежлив с продавцами, таксистами, медиками. Со всеми, кто вынужден общаться с людьми. Но сейчас мне хочется разбить это скучающее лицо терапевта. Ты что, сука, не видишь, как мне плохо? Мне так плохо, что я пересилил себя и пришел в поликлинику! Я не понимаю, что со мной происходит и пришел, чтобы мне помогли! Не смотрите ночью в телефон… Да пошла ты… Видимо, она понимает, что я на грани и бросает мне в спину извиняющееся «к окулисту тоже зайдите». И вот я у окулиста. Не сразу, конечно. Через месяц. Но всё же я снова пересилил себя и вошел в кабинет доктора. Зачем то рассказываю ему, что это началось после пятого сотрясения. Он морщится и советует меньше биться головой. Сука, да будто я специально ею бьюсь! Но в целом парень приветлив. Молод, еще не перегорел. Ведет меня в другой кабинет. В кабинете задернуты шторы и стоят несколько аппаратов. По команде сажусь поочередно за каждый из них. Смотрю на домик, окруженный фоном сочной зелени, терплю, когда аппарат дует мне в глаза. Он светит мне фонариком в глаз. В полумраке кабинета. Мне же плохо от этого, я говорил. Ты хочешь сделать мне плохо? Но я терплю. Возможно, это разгадка. Очередной приступ накрывает меня после фонарика. Из головы будто отрезали четверть, там где глаз. Вырезали, как кусок торта. Там, за глазом, неприятно немеет, голова кружится, к горлу подступает тошнота. Окулист предлагает идти за мной обратно в кабинет первичного приема. Я иду, сшибая по дороге стул и врезаясь в косяк двери. Монокулярное зрение непривычно, мне сложно ориентироваться в мире, который вдруг стал плоским. Доктор выносит вердикт. По его части всё отлично, проблем со зрением нет. Нет проблем?! Парень, да я не вижу ни хрена! Мне поясняют, как ребенку, что свет заставляет нервы сокращаться, но то, что происходит, говорит о том, что где то идет защемление. Не в глазах. В голове. Ну вот, опять голова… Рекомендует обратиться к невропатологу. Спасибо, дорогой, но туда запись за месяц и еще весь день в очереди просидишь из-за бабушек, которым «только спросить». «Мне плохо.» Прости, дорогая, мне теперь тоже плохо. Дай мне несколько минут. Прикрыв глаз, пишу «где ты?». Анабель понятия не имеет, где она. Ну зашибись! «Открой карту и скинь скриншот координат. Скоро буду.» Скоро буду… Красивая фраза, конечно, но я понятия не имею, когда я буду. Она еще не прислала координаты. Но ничего, одеться я могу и с закрытыми глазами. Мой сонный мозг заставляет руки хватать одежду и надевать. Но не ту, что надо, а ту, что привычно. Мозг даже не видит костюм доктора, который я так ненавижу. Камуфляжные штаны, но не те, что так модны сейчас, а нормальные, с бедренным карманом, в котором так удобно носить нож. Черная майка, оперативная кобура, прикрытая черной толстовкой на молнии. Берцы, но уже не с белыми* шнурками, как раньше, а с обычными, черными. Очередной выстрел СВД (черт, надо бы на беззвук поставить или поменять рингтон на время), возвещает о новом сообщении. Отправленный кусок карты вполне знаком. Стою у подъезда в ожидании такси. Я не могу ездить за рулем. Встречка светит фарами, понятно, чем это чревато для меня. По привычке я заказал «эконом». Да какая разница… Будто в «комфорте» мне резко станет комфортно… Сонный пес у подъезда поднимает голову и смотрит в недоумении. «Извини, что разбудил.» Глажу шелковистую голову, пес ложится и прикрывает глаза. Наверное, он, как и я, создал иллюзию. Иллюзию дома и хозяина, который гладит его умную голову. Собаки и дети любят меня. Почему? Не знаю. Возможно, они такие же честные? Собака открыто выражает свои эмоции. Ребенок говорит то, что думает, а не то, что принято в рамках общества. Я завидую водителю «шкоды». Он бодрый и шутит в ответ на моё «Добрый ночер». Ночер… Эдакий гибрид ночи и вечера. Один друг сказал так и мне очень понравилось. Всем нравится. Лишь устроившись на заднем сидении, я понимаю, что оделся не как надо, а как обычно. На штанине пятно от земли, в толстовке до сих пор иголки и куски прошлогодних листьев. Выбираю их, чтобы хоть чем-то занять руки. «Нет ли у вас воды?» Я благодарен водителю, что поделился поллитровкой минералки. Наверняка, у меня изо рта сейчас несет. Надо хоть запить это. Такси довозит меня до указанной точки. Я выхожу и ищу Анабель. Мне кажется, я её чувствую, как ищейка. И действительно, нахожу. Анабель Недоеденный батончик мюсли зажат в моих онемевших пальцах, а я стою как манекен посреди пустой заправки. Что со мной? Смотрю на асфальт и мне хочется ощутить его холод, запах сырого битума, влажной пыли. Я хочу быть этой пылью, чтобы прицепиться к шине проезжающего сонного авто и унестись в другую жизнь. Туда, где мне хотелось бы выращивать орхидеи и есть пирожные. Туда, где человек не знает, что такое, когда слова вырезают из тебя сердце. «Ты просто дешевая тварь. Ты никто!» Я закрываю глаза. Только бы не сорваться. Я хочу кричать. Кричать до боли в горле, до хрипоты, чтобы выпустить всю боль наружу и дать ей улететь. Голова кружится, кажется я сейчас упаду и разобьюсь, словно стеклянная игрушка. Но меня отвлекает надвигающаяся странная фигура. Какой-то жуткий тип в камуфляже и берцах. Он меня убьет. Я не против, только прошу, друг! Сделай это быстро, мне уже знаком вкус железа с горечью пороха. Но ты же захочешь увидеть как я страдаю…захочешь увидеть мольбу в моих глазах. Мое тело напрягается, я мысленно представляю, как буду действовать. Постараюсь ударить в пах, а потом бежать до магазинчика. А может просто дождусь, когда он сделает все что хочет, лишь бы после этого убил быстро. И не ножом. Я боюсь медленной боли. Доминик? Его взгляд встревоженный. Разумеется, я же человека из постели выдернула просто потому что мне хреново. Но он приехал и я кажется чувствую благодарность. Только что с его внешним видом? Он похож на киллера из дешевых фильмов. Впрочем мне нравится…кажется сейчас он настоящий. Доминик, ты уже не манекен. Спасибо тебе за это… Он мне кого-то еще напомнил…не могу сказать, но я вспомнила свои бурные пятнадцать лет. Я всегда любила заброшенные здания, заброшенные города, техногенные катастрофы… Наверно потому что к тому времени была отчасти надломлена… «концевой эффект» в моем внутреннем РБМК-1000* уже был в действии. Стержни над активной зоной подняты и я всего лишь ждала, когда появится тот самый «оператор», который нажмет АЗ-5*. Стержни погружаются в активную зону, вносят положительную реактивность, вместо отрицательной…рост по экспоненте…взрыв. Бам! И вот я разрушенный энергоблок, источающий смертельную радиацию. Она проникает вам под кожу, вышибает атомы из молекул и меняет структуру ДНК. Никто не может понять причину аварии, никто не знает как деактивировать мою Зону и просто засыпают зияющую рану в душе смесью бора и песка. Строят саркофаг из говна и палок, лишь бы спрятать эту неприглядную правду от глаз приличных граждан. Спасибо за «заботу», мать вашу. Доминик, ты будешь моим ликвидатором? Мне не хочется тебя заражать этим ядом…прошу будь осторожен. Он предлагает прогуляться, но я не могу долго ходить. У меня все еще болит колено и я смотрю карту. До свободной машины каршеринга идти двадцать минут. Ну что ж, давай пройдемся и я отвезу тебя обратно, Доминик. Просто побудь рядом в этот момент, кажется сейчас ты мне и правда нужен. Доминик Она стоит совершенно одна. Фонарь на заправке светит ярко, будто столп лунного света. И Анабель в нем. Ей страшно, это чувствуется даже на расстоянии. Она сжимает в руке какой-то мусор, будто это её последний якорь для этого мира. Что случилось? Кто обидел её? Тот, из-за которого было смято её платье и разбита коленка? Мой внутренний демон скалится по сторонам, пытаясь найти обидчика. Но его нет. Я вижу в Анабель тот же взгляд, что успевают бросить на меня перед тем как… Если успевают, конечно. Мне больно от этого. Анабель, ты же другая, ты же можешь иначе. Я тоже хорош, нашел, в чем припереться к девушке. Идиота кусок… Мне хочется позвать её прогуляться. Хочется, чтобы в её руке была не обертка, а моя ладонь. Вытащить её, уйти из этого аквариума света, который создал фонарь. Она отказывается. Хочет домой. Даже предлагает подбросить. Ей стыдно за то, что она побеспокоила меня? Подбросить меня до дома. Смешно. Маленькая хрупкая девочка засыпанная ворохом собственных проблем, горящая в своём внутреннем пожаре, она находит силы заботится о других? Анабель, ты нравишься мне больше и больше с каждой новой минутой, проведенной вместе. Перестань дрожать, прошу. Сняв толстовку, накидываю ей на плечи, встав сбоку. Это удобная позиция. Она может как отвернуться, так и повернуться. Маленькая свобода выбора, которую я хочу ей предоставить. Но она не двигается, снова замирает. А я не могу оторваться. И вот уже не Доминик, создавший имидж для привлечения клиенток. Не Дитрих, повернутый на Германии и идеях третьего рейха. А обычный Димка Краснов, который провожает девушку после первого свидания. Димка, которого давно уже нет. Моя левая рука ложится ей на талию. Правая придерживает ей голову, как младенцу. Мои губы касаются её виска и я не могу оторваться. Она пахнет слезами и сыростью ночного города вперемешку с духами. Я уже представляю, как она вздрогнет, сбросит мою толстовку с плеч и убежит. Но это будет на третьей секунде. Может, чуть позже. Эти две секунды я позволяю себе лишнее. Да, потом буду корить себя. Но это будет потом. Мой поцелуй осторожный и целомудренный. Так не целуют женщин, так целуют детей. Чувствую губами, как через тонкую кожу виска бьется голубоватая венка. Мой внутренний демон тоже проникся к Анабель. Он подошел к ней спереди и его язык медленно прошелся от декольте до кромки волос на лбу. Задержался на лице, жадно слизывая слезы. Я боюсь отгонять его, это может напугать Анабель. Поэтому просто прикрываю глаза. Анабель Он накинул мне толстовку на плечи. От нее пахнет потом и лесом. Мне нравится, потому что мне уютно. Давно я не ощущала этого странного, необъяснимого состояния, когда все правильно. Все как надо…и тут его губы касаются моего виска. Доминик…зачем? Ты хочешь меня успокоить? Первая реакция — ударить. Ты нарушил мой барьер, мой Sancta Sanctorum. Тебе сюда нельзя, впрочем как и другим, но отчего мне так хорошо. Будто ты меня понимаешь… Я прикрываю глаза, знаю что надо это остановить… Я не могу это остановить. Доминик, ты реален. Не очередная декорация из фильма про мою жизнь. Не пустой манекен и не безымянный член…и даже не долбанный психолог. Ты настоящий! Почему ты скрывал это раньше? Твой поцелуй спасительнее всех этих гребаных сеансов, которые потрошат мою душу в поисках пограничных состояний. У меня нет пограничного состояния. У меня нет меня. Мне хотелось разрыдаться. Уткнуться в его грудь, вцепиться ногтями в футболку и просто плакать, чтобы его руки обнимали, пока не станет легче. Я хотела рассказать ему свою историю, но не словами. Своим криком, своими дрожащими пальцами… Мне нужно сдержаться. Доминик, я не хочу от тебя отстраняться, но довериться тоже не могу. Ты не должен тонуть вместе со мной. Давай просто уедем? Я отстраняюсь, но аккуратно. Он чудной. Молчит, как будто не понимает как себя вести. Да, я привыкла. Почти все чувствуют нечто подобное рядом со мной. По моей Зоне опасно ступать. Можно наткнуться на аномалию, которая порвет тебя на части. Или хватануть слишком много радиации…будь осторожен, мой дорогой сталкер. Я не хочу тебе навредить. Мы молчим всю дорогу. Но мне хорошо. Я люблю молчать с тем, кто умеет читать пустоту. Кажется он это чувствует, поэтому просто бредет, ступая берцами по влажному асфальту. Тебе идет. Я не хочу больше тебя видеть в чертовом костюме. Будь собой, пожалуйста! А вот и машина. Засаленный «солярис», но мне плевать. Я люблю водить, хоть Мария мне и запретила, пока я не поправлюсь. В детстве родители водили меня в парк и катали на пони. Мне нравилось, потому что мама улыбалась. Это же так красиво. Маленькая девочка на маленькой лошадке. Последний раз я была в седле год назад. Обычная развлекаловка для туристов. Но я решилась прокатиться, хоть и жутко боялась. Лошадь смотрела на меня, как на дуру. Мне было стыдно. Можно я просто тебя поглажу и уйду? Но вот меня подбадривают, подталкивая к седлу. Я не очень тяжелая, но мне страшно что лошадка опрокинется, когда я начну перекидывать ногу. Это смешно, знаю, однако я не хочу доставлять ей дискомфорт. Но у меня получилось. Лошадь начинает идти. Как страшно. Я чувствую ее движения. У нее есть воля, есть свои желания и требования. Она меня может скинуть, а может прокатить. Это договор человека и животного. Моя лошадка оказалась доброй. Спасибо, дорогая! С автомобилем проще. Он создан для человека. Обожаю звук двигателя, он пробирает до мурашек. Знаете сейчас стали модны электрокары…тихие, гладкие. Но я не готова. Хочу ощущать запах бензина, хочу говорить с машиной. Доминик отказался сесть за руль и я рада. Нажимаю кнопочку, «солярис» сладко заурчал. Мои пальцы смыкаются на руле. Черт, как же это приятно. Доминик смотрит на меня слишком странно. Как будто ему неуютно. Может, боится? Я же его маленький «карманный» псих. Не волнуйся, я тебя довезу без проблем. За себя не ручаюсь. Всегда любила скорость.