Половина жизни

Далеко от корпуса средней школы решили не уходить – от обеда и так остался огрызок. Расположились на скамье под разлапистым красным клёном. Несмотря на сентябрь, солнце всё ещё стремилось поджарить всё, до чего дотягивалось. Растрескавшаяся краска цепляла шорты и шкодливо царапала голые ноги. Мицуба ёрзал и почёсывался. — Хочешь, уйдём в другое место? — Мамально псё, – заверил парень, наворачивая осьминожку. — Дазе пликольно. Бенто Соскэ был наспех собран из того, что было в холодильнике. Кулинария явно не была сильной стороной Мицубы-сан. Но, кажется, сожалений по этому поводу он не испытывал. Они обсудили играющих на спортивной площадке второкурсников старшей школы ("Надеюсь, я вытянусь не так уродливо"), учителя математики ("Видел его бакенбарды? Этот лузер по-любому мечтал стать английским пэром, а вышло только учителем в Японии"), сообразительность муравьёв ("Знаешь, что они забираются в нос и уши нарушителя их спокойствия, чтобы выесть его изнутри?"), форму старшей школы ("Дизайн галстука привиделся в горячечном бреду какому-то костюмеру в отставке") и ещё полкило тем из разряда "что вижу, то пою". Вот так – лучше всего. Коу редко удавалось поговорить с Третьим о чём-то будничном. Почти всегда – о несбывшемся, об упущенном, о разнице между их мирами, о Цукасе, Тайнах, призраках. Важно и интересно, но тяжело. От реальной, не надуманной драмы быстро устаёшь и, если нет мощного лифта на поверхность, постепенно вязнешь в безысходности. Сейчас они смеялись и обсуждали что-то простое, повседневное. Коу улыбался и чувствовал, как на сердце развязываются узелки. Мицуба откинулся на спинку скамьи, глубоко вздохнул и посмотрел на него серьёзно: — Соскучился по тебе. Коу непонимающе распахнул глаза. Даже забеспокоился: не побочка ли, не потерял ли Третий память? — Мы же виделись вчера. Мицуба покачал головой. — Ну нет же. Соскучился по тебе вот такому – радостному, незагруженному. По тому, как можно с тобой поговорить обо всём, а не только о говне, которое происходит в гранях. — Не поверишь, я думал о том же, – улыбнулся Коу. Третий закинул руку на спинку скамьи так, чтобы дотянуться до шеи Минамото, и осторожно пробежал кончиками пальцев по его загорелой шее. На её фоне бледная рука Мицубы слепила своим контрастом. Ну и хорошо, благородная белизна кожи всегда в ходу. Хотя, чёрт возьми, как же ему нравится этот милый загар. Коу вечно носится всюду с раскрытым воротом, вот и нажил. Ещё Мицуба отметил про себя, что волосы у Коу жёстче, чем кажутся, а кожа, наоборот, нежная, словно её обладатель купается в детском креме с утра до вечера. Задержался на границе волос, ущипнул. — Ай! — Не сиди, как пришитый. — А что я должен делать? Мицуба так усердно закатил глаза, словно старался увидеть свой мозг. У кого-то из них он точно должен быть, и это точно не Коу. Блин, ну и тормоз ему попался. Почему всё не может быть идеально? Внезапно за их спинами затрещали ветки. Пройдя напролом, из кустов вывалились два парня. — Чё, голубки, хорошо проводите время? — Это кто? – почему-то спросил Коу у Соскэ. — Какие-то утырки, – тот поморщился и даже не стал переходить на шёпот. — Что сказал? – зарычал один из подошедших и схватил парня за ворот, нависая сверху. — Не трогай, порвёшь, – зашипел Соскэ. Посмотрел решительно и угрожающе – задира даже разжал пальцы, хотя сам не понял, какого хрена. Чтобы вернуть себе самообладание и устрашающий вид, он нашарил взглядом коробку с обедом рядом с сидящими на лавочке. — У тебя бенто для нищих? Или его готовила курица? — Что вам надо? – Коу встал перед обидчиком, закрывая Мицубу. Было заметно, как напряглись все его мускулы, и даже на лбу вздулась венка. В другой ситуации им стоило бы залюбоваться, но Мицуба и сам был несколько напряжён. — Подружку защищаешь? — Всё сказал? – Мицуба со скучающим видом прикрыл глаза, тоже поднявшись на ноги за спиной у защитника. — Сота, я чё-то понять не могу: мелкий гад нарывается или что? – Парень посмотрел на подельника. — Ты можешь у меня самого узнать, я всё ещё здесь, – заметил Соскэ, выглядывая из-за плеча Минамото. — Сота и... – Коу защёлкал пальцами в попытке вспомнить. — Иджима, точно! Вас ещё в прошлом году хотели исключить из-за того, что вы задирали одноклассницу. — У этой коровы отец оказался чинушей, – буркнул Иджима. — Ну конечно, если б вы знали об этом с самого начала, то выбрали бы другую жертву. — Конечно, — мгновенно согласился собеседник. Сота рядом покачал головой: он знал, что Иджи туповат, но каждый раз надеялся на чудо. — Это к делу не относится. Вот эта твоя розовая чёлка оскорбляет мои чувства. — Меня оскорбляет твоё отсутствие вкуса, и что? — Если не хочешь, чтобы мы тебе её нахрен обстригли, сам срезай. — Он ничего срезать не будет, это не ваше дело, кто как выглядит и что делает с собой. — Да ты, видимо, тоже с ним что-то делаешь, – ухмыльнулся Иджима. — Ты же трёкнутый брат президента, верно? Коу закипел. — Не в моих принципах наказывать кого-то, кроме нечисти, но вам капец как повезло: вы явно из её числа. — Он сейчас нас как-то оскорбил? – Иджима неуверенно обратился к другу, но тот не внёс ясности. — А не в наших принципах – выбивать говно из умственно отсталых на территории школы. Мицуба громко цокнул языком. — Новая этика, двадцать первый век, алло! Сота только отмахнулся. Его друг в принципе не понял ни слова. — В пять вечера у пруда за третьим кварталом. Подружку не приводи, ей может достаться. — Ребят, вы мне надоели. – Мицуба скрестил руки на груди. — Что ж, сами напросились: я знаю, где вы прячете всё, что пи́здите у одноклассников. И второй раз вас уже не простят – школу всё-таки придётся сменить. — Чего-о-о? – протянул Иджима. — Чё ты несёшь? – Он подался корпусом в сторону зарвавшегося раздражителя. — Стоять, – остановил его Сота, выбросив вперёд руку. — О чём это ты говоришь, манерный гад? — Фу, как грубо. И даже неправда. — Мы уходим, – сквозь зубы проговорил Коу, пытаясь нашарить за спиной руку Мицубы. — В пять так в пять. — А ты тоже не пыли. Не надо никаких дуэлей, веком ошибся. Уходят они, а не мы. Он похлопал Коу по плечу, а потом впился глазами в лицо Соты и перестал моргать. — Фамилия Аигава вам что-нибудь говорит? — Ты... Как узнал? – обидчик явно был сбит с толку. Мицуба удовлетворённо считал эмоцию, которой добивался, и перевёл взгляд на Иджиму. — А о том, что ты носишь в своём пенале, вообще ни одной живой душе лучше не знать. Голос Мицубы звучал издевательски и устрашающе одновременно. Иджи побледнел и покосился на товарища. — А что у тебя в пенале? – сощурился тот. — Ничего, – поспешно выпалил Иджима. — Но нам лучше пойти, а то на урок опоздаем. Секунда – и от их присутствия остались только сломанные ветки. Коу подобрал одну и раздосадовано покрутил в пальцах. — За более важными делами я забываю, что в нашем мире ещё столько придурков. Мицуба порывисто обнял его со спины и стиснул изо всех сил. — Рыцарь в голубых доспехах, ты был готов оторвать им голову ради своего принца? — Возможно. – Коу всё ещё напряжённо щурился. — А ты блефовал? — Нет, с чего бы. Я в зеркалах их видел. – Мицуба выпустил Коу из объятий и крутанулся на пятке. Развеселился. — Я в какой-то момент это вспомнил. Они отжали перед выпуском шкафчик старшеклассника, но он ему был уже не нужен. Начали складировать туда всё, что выбивали из ребят. А в новом году, когда шкафчику назначили нового владельца, Аигаву из шестого, запугали его нахрен и так и не отдали. Лошок до сих пор всё с собой таскает. Минамото почувствовал, как его луч миссии поменял направление. Был экзорцистом – станет борцом за справедливость в рядах Академии. — Круто. — Круто?! — Мицуба фыркнул. — Да я звезда! Если к вечеру не будет готов гимн в мою честь, выбью под пытками. Коу не был уверен, что это не серьёзно. Чтобы неловкость не взяла верх, он поспешил задать другой интересующий его вопрос: — А что там в пенале, чего Иджима так испугался? — Да фотка их с Сотой, где они в обнимку. – Мицуба подмигнул. — Мило так, на самом деле. За карандашами прячет, а потом достаёт втихомолку и любуется. Уголок рта Коу пополз вверх. — Никогда не видел, чтобы ты ухмылялся, – Мицуба заинтересованно склонил голову на сторону. — Одобряю. Коу поспешил стереть ухмылку. Нехорошо смеяться над убогими. — По-моему, пора сворачиваться, – Мицуба с неохотой начал собирать брошенные на скамейке вещи. Коу присоединился, но через пару секунд подвис. Взвесил и озвучил: — Слушай, ты держался отлично. Меня колбасило, а ты был, как скала. — Начал писать слова к гимну? – восхваляемый растянул губы в довольной улыбке. — В чём твой секрет? — Я представлял, как мой мутантский шарф ломает им кости. — Воу. — Мне немного его не хватает. Соскэ вздохнул. Закинул сумку на плечо и приблизился вплотную к Минамото. Бесцеремонно поправил тому чёлку. Ну что за восстание у него на башке, он вообще расчёсывается? — Ну и ещё у меня мо-ти-ва-ция. Жизнь дали второй раз, знаешь ли. Это помогает закрыть глаза на идиотов и мелкие несправедливости. Коу внимательно слушал. И ещё более внимательно рассматривал светло-карие, с розовым отливом, глаза. Они сияли уверенностью и упрямством – вот уж кто мог сейчас оторвать любую голову. На радужке плясали солнечные пятна, выхватывая узорчатые переплетения. — Ещё недавно я бы не поверил, что смогу вот так вот просто сидеть с тобой на солнце и хомячить морских гадов. Поэтому нахер этих двоих и всех вообще – они не испортят мне настроение. Под пристальным взглядом Коу Мицуба, наконец, смутился. Посмотрел куда-то за плечо Минамото, немного нервно завёл прядь за ухо. — Тебе так нравится смотреть мне в глаза? — Очень, – выдохнул Коу. — Значит, догги стайла мы практиковать не будем? – Соскэ вложил в голос максимум досады. Коу как под дых дали. Он не нашёл слов и часто заморгал. — Обожаю, когда ты от такого теряешься. Довольный и раскрасневшийся, Мицуба молнией чмокнул Коу в уголок рта – как ужалил – и отпрыгнул в сторону. Бросил, убегая: — До скорого, Траффик-бой! Соблюдай ПДД!