Половина жизни

— Чем это пахнет? Коу поводил носом, стараясь уловить источник. Мицуба только что пришёл и бросил на диване вещи, за которыми забегал домой. Успел до темноты. Матери дома уже не было, как она и предупреждала. — Это ты сейчас намекаешь, что я испортил воздух?! Да у меня всё пахнет розами*, чтоб ты знал! Возмущению не было предела. — Я не камикадзе, чтобы тебя в этом обвинять. Но от тебя пахнет... – он приблизился к лицу Мицубы, — больницей? Дантистом? Нет, чем-то ещё. — Ты натурально меня обнюхиваешь, ты это понимаешь? — Понимаю. — Мы с Редькой, конечно, отнесли тебя к мальчикам-волчонкам... — Стоп, что? — Условное деление: волки, коты, принцы... — У вас фурри-фантазии? — Каких только фантазий у меня нет, ты даже не представля-яешь, – загадочно промурлыкал Мицуба. — Не сомневаюсь. Расследование привело Минамото к самым Мицубиным губам. Соскэ скрестил пальцы на обеих руках и замер. — Я уже готов был поверить, что это гель для душа или зубная паста, но не мог же ты их съесть? — Господи, ну выпил я ту хрень кокосово-мятную, которую днём брал. Кокос и мята – само по себе дичь. Первая бутылка почти вся пролилась, пока я бежал в клубную комнату. Пришлось на обратном пути ещё одну... — Вспороть когтем, – закончил Коу и резко отстранился. Опять облом. "Я точно умру девственником в пятьдесят", – уныло заключил Мицуба. — Ты снова это делал? — Почему ты заставляешь меня чувствовать себя виноватым? — Потому что мы не знаем, насколько безопасно экспериментировать с силой в твоём состоянии. Коу выглядел больше разозлённым, чем участливым. Но контроль и демонстрация эмоций и не были его сильными сторонами. — В каком таком моём состоянии? Я психически неуравновешен или жду ребёнка?! Обидно, знаешь ли. — Ты не совсем человек. — И это тоже обидно, – пробормотал Мицуба. Повисла пауза. Мицуба отвёл взгляд. — Мне кажется, я достаточно человек с учётом твоего... вклада в меня. — И я так думал, но оказалось-то иначе. — Ты думаешь, я снова стану демоном, если буду использовать всякие тёмные штукенции? Коу кивнул. — Ты не можешь этого знать. — Но и в обратном не уверен. — Окей, а если... — Как ты можешь быть таким беспечным? – фраза слетела с языка прежде, чем Коу её обдумал. — Ты... ты думаешь, мне просто это даётся? – голос Мицубы задрожал. В коридоре послышался грохот. — Брати-и-ик! – заныла оттуда Тиара. — Мы договорим позже, хорошо? – с силой загоняя внутрь желание поспорить и отстоять свою позицию, Коу коротко сжал плечо Соскэ и бросился к сестре. • • • Как Коу и предупреждал, совместного вечера не вышло. Он поиграл с сестрой, приготовил ужин и частично что-то на завтрак, убрал в комнате отца на случай, если тот заглянет на огонёк, как это бывало, хоть и нечасто. А ещё Минамото усердно держал дистанцию, демонстрируя, что а) он чертовски занят, б) он чертовски осуждает Соскэ. А потом пришёл Тэру и вовсе украл всё его оставшееся внимание, выложив за ужином несколько теорий про трещины между мирами. Третий закатывал глаза, изредка выныривая из телефона, и терпеливо ждал отхода ко сну. Продолжат они дневной диалог или нет, но как-то разрядить эту атмосферу обязательно было нужно. А там, глядишь, можно предпринять ещё одну попытку и развести неприступного Минамото хотя бы на малюсенький поцелуйчик. — Я помою посуду, идите спать, – благородно вызвался Тэру, поднявшись из-за стола. Он подметил, как брат сонно потёр глаза. Как всегда, очень много на себя берёт. Но альтернатив действительно нет: если бы Коу не занимался домашними делами, они бы давно заросли грязью и питались бы только удоном из комбини. — А хоть одна целая тарелка при этом останется? – ехидно поинтересовался Третий. — Да я уж постараюсь. — Спасибо, Тэру-нии. Если устанешь – не домывай, я утром. — Ну что за жертвенность! – Мицуба покачал головой. — Потому что у нас всё от чистого сердца, – поучительно подняв палец, заметил старший из братьев. — Окей-окей, спокойной ночи. – Мицуба схватил Коу за руку и потянул за собой. Поскорее бы уже урвать себе хоть кусочек бойфренда. — Ребят, и ещё... Парни затормозили в дверях. Ноздри Соскэ начали раздуваться в крайней степени раздражения, вот-вот повалит пар. — Делайте что и как угодно, только Тиару не будите. Сказанное необычно быстро дошло до Коу, и тот мгновенно залился краской. Но промолчал и просто... кивнул. Мицуба заинтересованно перевёл взгляд с одного брата на другого. — Я не знаю о каком-то генеральном плане на сегодняшнюю ночь? Потому что меня предупредить явно забыли. — Ничего такого, я на всякий случай, – буднично пояснил Тэру. — За братишку я не переживаю, а вот чудо в перьях... — А что сразу я?! Я умею быть тихим, если уж на то пошло! — Молодец. Тогда увидимся утром. После этих многозначных фраз Тэру развернулся спиной с твёрдым намерением осуществить обещанное. Лишь бы и правда осталось, из чего завтракать с утра. По пути на второй этаж Мицуба предупредительно зыркнул на поднимавшегося следом Минамото. — Я не буду напрягаться лишний раз, но если вы насмотрелись порно, где братья сообща... — Глупости не говори, – оборвал его Коу. Чуть жёстче, чем следовало. — Окей, извини, неудачная шутка. Соскэ снова почувствовал дурацкий холодок в животе. — В душ? — Да, конечно, иди. Твоё полотенце уже там, розовое. — Польщён. – Мицуба театрально шаркнул ножкой. — Только не говори, что мне придётся идти одному. А вдруг Тэру зайдёт? А вдруг Тиара? — Там есть задвижка, ты не поверишь. — А вдруг я не пойму, где шампунь, и вымою голову гелем для душа? Лицо Коу вытянулось. — А это проблема? Я полжизни так моюсь. — Ах, во-от почему у тебя такие жёсткие волосы! – осуждающе, но в то же время радостно воскликнул Третий. — Мы это быстро исправим. Могу дать мастер-класс по грамотному уходу уже сегодня. — Имей совесть, – процедил Коу сквозь зубы. – Ты можешь понять, что никто к тебе не завалится? — Это не для того, чтобы тебя принудить к чему-то... развратному, честно. Тем более, это вы начали говорить о том, что мне стоит быть тихим... — Я не знаю, что нашло на брата. А вот как мне верить в твои непорочные намерения? Если это не для чего-то такого, то для чего? Мицуба хотел было задохнуться от возмущения, но что-то кольнуло в груди: возможно, Коу прав, и доверять ему сейчас сложно. А признаться в том, что он боится оставаться наедине с собой, не смог. Противоречие налицо: себя он боится, но когти выпускает. Поэтому пришлось промолчать и, нарочито громко вздохнув, направиться в душ. За спиной у Коу раздался шёпот: — Можно тебя на минутку? Брат стоял на лестнице, дожидаясь, пока парочка разойдётся. Коу приблизился с виноватым видом. — Тэру-нии, извини, что не предупредил. Я сам только несколько часов назад узнал, что он будет сегодня у нас ночевать. Мы не собираемся... Старший Минамото выбросил вперёд руку, останавливая сбивчивые оправдания. — Я тебе ничего не говорю на этот счёт. И вообще... – он потёр шею, — на послезавтра я пригласил Аой-сан и Аканэ-куна. И посмотрел выразительно. — А, даже так? – Коу не понял, какую реакцию выдать. — Ты в курсе? — Угу. – Младший брат отвёл взгляд. — Аканэ-семпай рассказал. У вас всё хорошо? — Скажем так: я о таком и не мечтал. — Вау. Поздравляю, наверное. — А у тебя с демоническим бойфрендом как? Коу постарался не реагировать на слово "демонический", хотя очень хотелось тут же всё вывалить, с кишочками наизнанку и всеми переживаниями. При этом брат вряд ли сказал это умышленно. — Когда вижу, как он рад, я понимаю, что отдал бы ему вообще всё. Его жажды жизни хватит на десятерых. — Не надо отдавать "вообще всё". Хотя бы потому что без тебя ему будет не так весело и совсем не безопасно. Они обменялись улыбками. — Я не спросил в тот раз: а сколько осталось тебе? – Коу решился на вопрос, который прокручивал в голове с самого ритуала. — Пусть это будет сюрпризом. — Сюрпризом... для тех, кто останется? Вот ты и спалился. Стало грустно. Коу очень боялся услышать правду. Правду о том, что в какой-то момент он останется в мире, где нет его любимого старшего брата. Где нет ещё одного Минамото. Тэру развёл руками. — Очень надеюсь, причина будет не самой глупой. Погибнуть хотелось бы достойно древнего и благородного клана экзорцистов. Шутить – всё, что остаётся тем, кто всё время подставляет себя опасности и выбирает служение долгу. Коу не стал продолжать разговор – на сердце опустились несколько новых гирь. Он кивнул и кривовато улыбнулся. В этот момент на втором этаже хлопнула дверь в ванную. • • • Мицуба вылетел из душа спустя семь минут – кажется, это неоспоримый рекорд. Старался не терять ни секунды, всё делал быстро и максимально занимая голову простыми действиями, этикетками от шампуней, тщательным мытьём волос. Всё, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, не пялиться на пальцы на левой руке, не зависать перед зеркалом, чтобы рассмотреть кожу головы (перья не полезли?). Быстрее-быстрее-быстрее. Комната Коу встретила его прохладой и расстеленным футоном. Здрасссте, никто не шутил. — Ванная свободна! – победив секундную обиду, крикнул Мицуба и через какое-то время услышал, как там зашумела вода. Он рыбкой юркнул под одеяло, чтобы не замёрзнуть. Полежал несколько минут, разглядывая сеть мелких трещин на потолке. В первую ночь триумфального возвращения в царство живых новорождённый смертный отрубился, как праведник. Сегодня вряд ли его накроет быстро. Пожалуй, пора поискать где-нибудь транквилизаторы. Интересно, среди старшеклассников в Академии есть фармадилеры? Мысли запинались друг о друга, цеплялись за желания, рождающиеся и пропадающие, как шипучие конфеты на языке, утягивали за собой в новый круговорот переживаний. Будет до усрачки страшно узнать, что он снова обращается в демона. Но в то же время мысль о том, что он снова сможет кому-то навалять и использовать силу там, где она реально нужна, заставляла рисковать по-новой. Хотя бы по капелюшечке. Коу появился в комнате совершенно внезапно. По взъерошенным жёстким волосам не было понятно, насколько они мокрые. — Ты ещё не мылся? — Мылся. Почему? — Тебе Флэш, часом, не родственник? — Ты тоже быстро вернулся. За этим диалогом Коу развесил на стуле свои домашние штаны и толстовку (жаль, что в школу так ходить нельзя). После душа он переоделся в бельевые шорты и футболку. Мицуба проводил его укладывающуюся на футон фигуру печальным взглядом. — Никаких шансов, что ты ляжешь рядом? — Ни единого. Ты сам говорил, что кровать узкая. — Всё сказанное вами может быть использовано против вас, – грустно заключил Соскэ и пообещал взвешивать впредь каждое слово. Полежали в тишине. — Ты грустный какой-то. Из-за меня? — Не только, - уклончиво отозвался с пола Коу. — Не хочешь говорить? — Устал, извини. Мицуба снова протяжно вздохнул. Коу почувствовал, что нужно прояснить ситуацию. — Несмотря на то, что я недоволен тем, что ты делаешь, я не поэтому весь вечер с тобой не сидел. Я же предупреждал... — Я знаю. И на самом деле я всё равно благодарен, что ты разрешил переночевать у себя. — В чём дело? Почему так срочно? – Минамото приподнялся на локте. Мицуба лежал на самом краю, тоскливо глядя в его сторону. Влажную чёлку он завёл за уши, да там она и осталась. Коу в очередной раз подумал, что ужасно любит, когда на него смотрят оба больших и пытливых глаза. Но не так грустно, пожалуйста. — Мама сегодня в ночную смену, и я подумал, что (свихнусь, если останусь наедине с собой) это хороший повод побыть вместе. — Вот оно что. Часто у неё ночные смены? — А тебе уже интересно, когда следующая? – Хитро блеснул глазами Мицуба. Коу промолчал. — Посиди со мной немного? Так, на краешке. За всеми этими провокациями и игривостью то и дело пробегал сквознячок печали. Минамото решил, что два грустненьких тельца на десять квадратных метров – уже перебор, и заставил себя подняться. — Двигайся. Мицуба довольно завозился, садясь в кровати. Коу присел на освободившееся место. — Иногда я всё ещё не могу поверить, что у нас получилось тебя вернуть. — Понимаю. Я тоже не особо верю. Как сон, только дофига реальный. — Я часто думаю, как бы всё сложилось, если бы я подружился с тобой раньше. Или если бы не провёл с тобой тот день, когда... – Коу замялся, подбирая эвфемизм. — Когда я умер во второй раз? Мицуба накрыл его ладонь своей, а двумя пальцами нащупал венку, чтобы почувствовать пульсацию. Не зашкаливала, но выдавала волнение. — Давай, наверное, просто радоваться тому, что всё сложилось именно так? Нам, конечно, обеспечены ПТСР и пожизненная психотерапия. И мы даже не сможем рассказать врачам, как было на самом деле, но-о-о... — Ты даже об этом успел подумать, – тихонько засмеялся Коу. Соскэ улыбнулся. Он пристроил подбородок на тёплом плече собеседника и проговорил намеренно тихо, выдыхая воздуха больше, чем надо, чтобы вызвать мурашки на шее: — Да и не умри я, мы бы так не сбли-изились. Совместные травмы, они такие. И (совершенно случайно, конечно же) мазнул губами по коже. Минамото зажмурился и сглотнул. Он терялся всякий раз, не понимая, каковы правила и возможные ходы в этой игре (или не игре?). От растерянности, не подумав ничего лучше, он резко поднялся с кровати, пока не поднялось что-нибудь ещё. Мицуба удивлённо отпрянул. — Чего ты? — Спать, мы должны спать, – как мантру, пробормотал Коу и накрылся одеялом уже на полу. Мицуба раздосадованно крякнул и, пыхтя, нырнул под своё. Тишина воцарилась ненадолго: отвергнутый субъект всё взвесил и решил, что его только что оскорбили или чего похуже. И вообще – хватит уже увиливать! — Я что-то понять не могу, нахрена ты меня спас, если даже ничего со мной не делаешь? — Ты о чём? — Дурачок или придуриваешься? Об интиме. Хоть каком-то. О поцелуях. Какой-то близости. Мне стрёмно ощущать, что только мне это надо. — Не только. Прости. Лицо Коу показалось рядом. Он снова сел на полу. — Я не знаю, когда и как – правильно. Каждый раз не понимаю, то ли ты ждёшь от меня реакции, то ли нет. То ли нужно продолжать, то ли я пересеку какую-нибудь черту. — И поэтому решил бездействовать?! Соскэ удивился не меньше, чем возмутился. А оттого, временно потеряв контроль, повысил голос и с каждым словом наращивал количество децибел. — Само рассосётся? Засосётся. Отсо... — Я понял, – нервно среагировал Коу и выбросил руку вверх, стараясь прикрыть Мицубе рот. Вышло не совсем удачно. "Шлёп!" — Ай! Ты чего дерёшься?! — Сильно зацепил? – Минамото уже снова сидел на кровати рядом и обеспокоенно всматривался в лицо Соскэ. — По щеке заехал. – Тот потёр место шлепка. — Извини, – второй раз за минуту попросил прощения проштрафившийся. И тут же встретил укор во взгляде. Понятно. Искупить вину он сможет теперь только одним способом. Он навис над Мицубой. Волосы разметались по подушке, в глазах отражался свет с улицы. Коу убрал несколько прохладных прядей с его щеки, подавив в себе желание возмутиться на предмет невысушенных волос (а у самого-то). Уловил, что Третий смотрит на него с интересом и немного – скептицизмом (ну да, ну да, столько дней тупил, а сейчас решишься?). Цепко, почти не моргая. Красивый и волнующий. Коу несколько раз обежал его лицо глазами, задерживаясь на губах. Сколько раз он об этом думал, но так и не выбрал момента. А намёков, конечно, не понимал. Или убеждал сам себя, что не понимает, чтобы снова увильнуть. "А вдруг залошит, что я стрёмно целуюсь?" Он мало чего боялся и почти ни о чём не переживал, пока не встретил это исключение из всех принципов и правил. С какого-то момента его стали волновать самые неожиданные вещи: оценка его действий и навыков Мицубой, настроение Мицубы, мнение Мицубы, глаза Мицубы, руки Мицубы, губы Мицубы, язык Ми... Постойте! Коу от неожиданности подавился воздухом. — Дыши, а? Мягкие губы снова прижались к его рту, уже увереннее и дольше не разрывая контакт. В голове словно петарда взорвалась и засыпала всё конфетти. Настойчивости Мицубе было не занимать. И ещё жажды экспериментов. Дорвавшись до желаемого, он несколько раз втянул и даже попытался прикусить губы Коу. Тот никак не мог подстроиться под темп, а потому дышал урывками. "Нелепо и мило", – успел отметить Мицуба, явно справляясь лучше. Третий пленных не щадил и пустил в дело язык, нахально пропихнув его в рот Минамото. Было мокро и неловко. И абсолютно непонятно, куда его девать дальше. Целоваться на помидорах Ютуб распрекрасно учит, но что делать, если у них оказался язык, – нет. — Ай! Их зубы стукнулись и, судя по привкусу крови, появились пострадавшие. — Ты меня покалечил или я тебя? – сбивчиво поинтересовался Соскэ и увлечённо продолжил атаковать. — Кажется, мы оба хороши. — С этим не поспоришь. Коу попытался облизнуть губы, чтобы подтвердить или опровергнуть своё предположение, но его язык тут же поймали и задействовали. Ничто не останется незамеченным. Только не на территории Мицубы Соскэ. Когда спустя чёрт-его-знает-сколько времени (пять? десять минут? мини-вечность?) Коу смог отстраниться и выпрямить спину, то понял, в насколько неудобном положении был всё это время. Губы горели, а голова кружилась, как на самых лютых аттракционах. Беспокойные руки снова попытались притянуть его к себе, но он не сдался. — Тушку свою драгоценную подвинь. — Тушку? – весело переспросил Мицуба и с готовностью прижался к стене. – Из шампуней повысили до зверя? — Правда что зверь: кусачий и ласкучий. И вреднючий. Коу разместился рядом на боку и подпёр щёку рукой, расслабленно разглядывая Мицубу – зацелованные губы, растрепавшиеся ещё больше волосы, довольную с хитрецой улыбку, как у Чеширского кота. — Это что – кудри? Ты кудрявый? Он поддел одну из прядей на голове у парня и накрутил на палец. — Здрасти, приехали. Да, если не высушить голову феном, то у меня волосы начинают виться. Спустя полночи ты соизволил заметить. Типикал мужик. — Клёвые. — Спасибо. Коу осмелел и провёл пальцем по острой ключице в растянутом вороте Мицубиной домашней футболки. Того чуть заметно тряхнуло, и он подался навстречу прикосновению. Следующим пунктом и полной неожиданностью (кажется, для обоих) стали лёгкие поцелуи Коу по той же траектории. — Эй-эй-эй, полегче, нельзя так резко всё и сразу. Мицуба сам готов был себя растерзать за эти слова, но кончить в штаны на чужой кровати в первую же полноценную ночёвку было несколько стрёмно. — Давай оставим что-нибудь на сладкое? — Вот об этом я и говорил, – напомнил Коу. — Как понять, что можно, что нельзя, где черта? — А ты бы продолжил, мистер Воздержание? — Очень может быть, – уклончиво ответил Минамото. Он и сам не разобрался в распоясавшихся желаниях, но решил, что приврать не помешает. На самом деле, он едва вышел живым из первого акта этого мероприятия – даже без гипервентиляции и с умеренной потерей связи между головным и спинным мозгом. Продолжение было бы перебором. — Я прощён? — За насилие над моей щекой – да. За насилие над моими гормонами в течение хреновой тучи времени – даже не надейся. Будешь вымаливать прощение и отдавать натурой. Позже. — Договорились, – без колебаний принял условия Коу. — Приятно знать, что я не безнадёжен. — Да с чего у тебя вообще такие сомнения? — У меня никогда ни с кем ничего не было. Я даже не влюблялся в младшей школе, а уж это-то со всеми случается. — Ох уж эта социализация, – Мицуба закатил глаза. Он запустил пальцы в жёсткую шевелюру Минамото и начал массировать тому голову, рассуждая: — Мой забывчивый друг, я не то что ни с кем не встречался, я даже ни с кем не дружил. Поэтому – да, в это сложно поверить, – но я тоже мало что знаю, и моё представление об отношениях и обжимашках базируется на фикшене и Ютубе. Иногда оранжевом. Но даже я понимаю, что хочу тебя. Хочу твоё время, твоё участие, твою заботу. Хочу улыбаться тебе и понимать, что я тебя радую. Хочу держаться за руки, обниматься, целоваться. А ещё понимаю, что я нихрена не самодостаточный. — Оказалось, я тоже, – серьёзно проговорил Коу. — Но если вдвоём быть немножко зависимыми, – не так страшно. От поглаживающих движений пальцев Коу натурально начал отрубаться. Он с трудом удерживал себя в сознании. — Спи, философ. Соскэ поцеловал его в лоб и накрыл своим – хотя, скорее, его – одеялом, позволяя подвинуться ещё ближе. К утру всё затечёт, но это невысокая цена близости. Слишком долго он её искал. Проговорил, уже не открывая глаз: — А насчёт маминых смен – ещё одна послезавтра. В больнице куча врачей свалили в отпуск. — То, что надо. — Воспользуемся? — Да, но только в этот раз у тебя. — Да ла-адно. Тебя отпустит Тэру? — Он будем занят чем-то поинтереснее, чем разговоры с братом. Через несколько секунд хозяин кровати дышал уже ровно и глубоко. Мицуба вскоре последовал за ним, но прежде успел отметить, что слышит два сердцебиения. И, слава богам и демонам, одно из них – не его. От этого по телу разлилось долгожданное спокойствие, и он крепко заснул.