Я сломал настоящее

- Сдаём ваше домашнее задание, - объявила Стебель перед входом в теплицу. На ней красовалась тёплая мантия с вышивкой из золотых и багряных листьев, выпачканная чем-то, по цвету напоминающим подсохшие мозги. Может, в этой реальности она считает нерадивых студентов более эффективным удобрением, чем драконий навоз? Гриффиндорцы и хафлпаффцы со свитками устроили около неё небольшую давку. Я для вида потолкался в общей толпе, но Стебель всё равно заметила неловкий манёвр. - Мистер Уизли, вы не сдали эссе. - Оно… - я замялся. Сказать, что забыл в спальне? - Я его не сделал. Простите, профессор. Вчера после ужина прилёг отдохнуть и случайно заснул. Я изобразил покаянное выражение лица, но Стебель не смягчилась и мою честность не оценила. Сняла три балла, назначила отработку вечером в теплице. - Мне казалось, что вы взялись за ум и ответственнее подходите к домашней работе, - проворчала она напоследок. Удивительно: в Хогвартсе кто-то похвалил прошлого меня! А, точно же: здешний Рон научился быстро списывать домашку у Невилла, а тот в Травологии сечёт. - Я взялся за ум, мэм, - возразил я. – Но не могу же я за один день измениться. Вот увидите, через несколько недель вы меня не узнаете. Стебель с недоверчивым видом покачала головой, но ругать прекратила. Отворила дверь и запустила студентов в теплицу. - Сегодня мы познакомимся с ядовитой фасолью тентакулой, - сообщила она и указала на два ровных ряда растений. Помню я эту приставучую гадость, которая любит пугать студентов. Ну, я надеюсь, что пугать, а не всерьёз охотиться. Тентакулы покачивали листьями и разевали пасти, предвкушая развлечение. – Если она попытается вас схватить, не стесняйтесь, кричите, - разрешила Стебель, как и в прошлой реальности. – Итак, Venomous Tentakula – магическое растение, занесённое… - Ааа, она меня сцапала, профессор! – заорал Финч-Флетчи. - Она лезет мне под мантию! Эта тварь пристаёт ко мне! Стебель растолкала хафлпаффцев и бросилась к нему. Она пригрозила тентакуле палочкой, и та убрала свои жгуты от задницы Джастина, обиженно постучав чёрными стручками. Тот оправил мантию и отошел от тентакулы с таким оскорблённым видом, будто его и впрямь грязно домогались. Я засмеялся, глядя на его по-детски надутые губы. И хотя я вежливо прикрыл рот рукой, чтобы не шуметь на уроке, Стебель всё равно метнула в меня яростный взгляд. - Может быть, мистер Уизли, которому так весело на моем занятии, расскажет, чем опасна тентакула? - Её укус ядовит, если быстро не получить помощь, то можно умереть. И она может задушить, - я пожал плечами. Я не умничаю, мы все это сегодня успели узнать. - А чем она полезна? - не отставала Стебель. Я разозлился. В этой реальности у меня всего третий урок, но на каждом преподаватель прикапывается именно ко мне. Ладно, Снейп на меня злился из-за Гарри, а с Тонкс я сам начал перешучиваться. Но Стебель-то чего? Из-за смешка? Так вроде бы, привычный ей Рон Уизли ничуть не тише себя вёл. Гермиона тянула руку, аж пританцовывая на месте от желания поделиться знаниями. Но Стебель продолжала смотреть на меня. - Тентакула используется в зельеварении, - сказал я. А больше я ничего о ней не знал. Вспомнил, что с ней можно справиться заклинанием Диффиндо, но вот польза… О, точно! Защищая Хогвартс, Стебель с Невиллом швыряли её и другие растения со стены замка в Пожирателей. - А ещё её можно кинуть в противника во время боя, - добавил я. - Если не задушит, то хотя бы отвлечёт. Стебель моргнула. Ещё раз и ёще. Ответ правильный, не придерёшься, но её, наверно, шокировала мысль, что с растениями можно поступить столь жестоко. А что поделать-то, милая профессор? Жить захотите, всю теплицу раскидаете. - Какой кровожадный у вас настрой, мистер Уизли, - хохотнула она. Думает, я шучу? - Я решил стать аврором, - скромно отозвался я. Гарри же советовал мне придумать цель, которая объяснит, почему я изменился. – Вот, обращаю внимание на пользу в бою. Гриффиндорцы как прыснули. Что такого смешного? Нормальное желание, на шестом курсе пора думать о будущем! Не знаю, какие у здешнего меня были баллы за СОВ, но судя по расписанию, их хватило, чтобы продолжать обучение всем необходимым будущему аврору предметам. Гриффиндорцы продолжали ржать. Я, Стебель и хафлпаффцы переглянулись с недоумением, но потом среди студентов пошли шепотки. «Тонкс», «Защита», «флиртовал», «Экспеллиармус», «Уизли», - делились гриффиндорцы с хаффлпаффцами. Распускали слухи, не стесняясь ни меня, ни профессора. А правильная староста Гермиона даже не одёрнула сокурсников, это пришлось сделать Стебель. - А ну тише! И в каких же зельях используется тентакула? Я понятия не имел, но тут Гермиона воспользовалась тем, что Стебель не назвала моё имя, и решила понимать вопрос как адресованный всем. - Щупальце тентакулы обладает выраженным красящим эффектом, поэтому используется в косметических зельях. В лекарственном зельеварении и производстве ядов используют её стручки, но больше всего ценятся листья… - затараторила Гермиона. Стебель не стала её прерывать, кивала в такт словам и, наверно, радовалась, что кто-то читает лекцию вместо неё. Пока Гермиона отдувалась за профессора и зарабатывала баллы, тентакула успела поприставать к Сьюзен Боунс, Симусу и Парвати. Все они, даже гриффиндорцы, верещали и звали Стебель на помощь. Вообще не пытались справиться с тентакулой самостоятельно или помочь друзьям. Какие-то они тут все… расслабленные, что ли. Как детишки под опекой матери. Хогвартс – самая безопасная школа, но даже тут надо уметь постоять за себя. У нас же то одержимый Волдемортом профессор, то василиск, то оборотень, беглый преступник и дементоры, то Пожиратель под Обороткой, то ещё что-нибудь. Когда тентакула потянулась ко мне, я пригрозил ей палочкой: - А Диффиндо по листьям не хочешь? – я нарисовал косую петлю, начальное движение для Режущего заклинания. Тентакула разочарованно щелкнула стручками и отвалила. - Вижу, вы всё же открывали учебник, мистер Уизли, - смягчилась Стебель. – Это правильные действия, чтобы дисциплинировать тентакулу. Я отменяю отработку и жду ваше эссе к следующему уроку. Не забудьте, иначе придется отрабатывать в двойном размере. Итого Травологию я провёл с нулевым счётом: заработал баллы за ответ и самозащиту, но столько же потерял за невыполненную домашку и Невилла. Причём, я снова его пальцем не тронул. Этот чудила наступил мне на ногу и так перепугался, что шарахнулся прямо в объятья тентакулы. Та ему обрадовалась как родному. Невилла я у растения отбил, но вместо благодарности получил от Стебель отповедь, снятие баллов и призыв быть аккуратнее. Что первично – яйцо или феникс? Того Рона во всём обвиняли за дело или это он озверел от несправедливых упрёков и начал затевать драки? Вроде, не Невилл снимал с меня баллы, но у меня уже кулаки чесались ему вломить. Наступил на ногу – ну, с кем не бывает? Извинись, чего скакать и делать лицо побитой собаки?! Повезло парню, что я решил исправляться в глазах Гермионы постепенно и не гонюсь за репутацией отличника. А то правда бы вломил. На обеде я сел с противоположной от Невилла стороны стола, чтобы никто снова не подумал, будто я его обижаю. Впрочем, гриффиндорцам сегодня на Невилла было плевать: они сплетничали. Сначала слух о моем поединке с Тонкс облетел половину стола, пощадив только невинные умы младшекурсников. Я мало что разобрал из шепотков, но судя по тому, как долго пересказывали – каждый добавлял свои фантазии. Мерлин, ну что вообще можно додумать к обычному хорошему ответу на уроке Защиты? Симус развернулся ко мне и уставился как Макгонагалл на мышь, недопревращенную в чайник: - Так вот кто свистнул у меня последний номер «Какого Волшебника»! - Что? – обалдел я. От такой логики у меня натурально отвисла челюсть, даже кусочек недожёванного мяса выпал изо рта на мантию. Я стряхнул его на Симуса. Как, поцелуй тебя соплохвост, можно от Экспеллиармуса дойти до глупого журнальчика?! Там сроду о заклинаниях для Защиты не писали. - Нужен мне твой журнал тысячу лет, - огрызнулся я, едва обрел дар речи. - Конечно, нужен, - приторно-сладеньким голоском промурлыкала Лаванда. – А как иначе ты очаруешь свою милую нимфу? - Нимфу? – не понял я. - Нимфа лучше, чем Дори-Дори, - абсолютно серьезно объявила Лаванда. А, Нимфадора! – дошло до меня. Лавандина любовь к извращению имён неподвластна никаким вмешательствам во Время. - При чём тут Тонкс?! – возмутился я. И тут плотину прорвало: гриффиндорцы загалдели, заорали, захихикали. - Уизли втюрился в Тонкс! – ликовала Парвати на пару с Лавандой. - Сдался ты ей, сосунок! – ржал Симус. - Уизли решил стать аврором, чтобы впечатлить Тонкс! Точно вам говорю! - громко шептал лупоглазый сопляк Деннис Криви. - Какой из тебя аврор, Уизли? Таких как ты в аврорате на завтрак едят! – гоготал семикурсник Маклагген. – Ты ещё скажи, что в квиддчиные игроки метишь! Я медленно выдохнул. Нет ничего постыдного в том, чтобы влюбиться в Тонкс. Такая сплетня даже соответствует моим целям: объясняет перемены. Но эти насмешки становятся оскорбительными. Заорать на всех? Вломить самым наглым? Вызвать на дуэль Симуса? Гермиона хочет, чтобы из-за меня Гриффиндор не терял баллы. Но коврик для вытирания ног ей тоже не понравится! Я решил, что заткну следующего, кто раскроет рот, но выкрик раздался с дальней стороны стола, я не увидел, от кого именно: - Лучше обрати внимание на Буллстроуд, Уизли, с ней вы хотя бы на одном интеллектуальном уровне! - Так это ради Тонкс он прихорашивается? И к Поттеру поэтому подлизывается, семья Поттера же с Тонкс дружит, - Дин сказал это Симусу шепотом, но я всё равно потянул его за плечо, развернул к себе. - Томас, если тебе есть, что… - Силенцио! – звонко выкрикнула Гермиона. Я беззвучно зашевелил губами. За столом смолкли все голоса, кроме возмущенной старосты. Гермиона поднялась на ноги и объявила: - Немедленно прекратите! Пять баллов с Гриффиндора! Ведите себя за столом как подобает! А ты, Уизли, не слушай их, - она вдруг смягчилась и даже слегка улыбнулась мне. – Твои чувства – это твоё личное дело, и оно никого больше не касается. Ясно вам? Она строго оглядела гриффиндорцев. Некоторые ей кивнули, другие состроили рожи, позакатывали глаза. Гермиона бросила выразительный взгляд на преподавательский стол. Макгонагалл сверлила нас взглядом, готовая подойти и снять ещё немного баллов. Совместного авторитета деканши и старосты на время хватило. Когда Гермиона села и сняла Силенцио, шепотки и хихиканье возобновились, но уже никто не посмел насмехаться в голос. Я кивнул Гермионе, благодаря за помощь. Я и сам бы справился, но её забота была мне приятна. И вдвойне приятно видеть, что в любой реальности гриффиндорский дух справедливости жив в моей любимой, хоть уже и не лохматой, ведьме. - Что тут у вас происходит? – раздался у меня над головой удивлённый голос Джинни. Она опоздала к началу обеда и пропустила главную сегодняшнюю сплетню. - Твой брат влюбился в Тонкс и налегает на учёбу, чтобы ей понравиться! Он сегодня заработал тридцать баллов для факультета! – Гермиона сверкнула глазами, будто гордая молодая мама, которая хвастается, как хорошо какает её чадушко. - А-а, - Джинни приподняла бровь, но довольно равнодушно, без любопытства и насмешек, пожала плечами. Села за стол, набрала себе еды в тарелку и вдруг мрачно добавила: - Хоть у кого-то в нашей семье хороший вкус. Дин вытаращился и закашлялся, поперхнувшись тыквенным соком. Я фыркнул. Джинни, скорее всего, говорила о Флегме: она же ещё не знает, что Флёр нормальная и по-настоящему любит Билла. Но Дин заслужил этот пинок в раздутое самомнение. После обеда я двинул к Гарри. У входа в больничное крыло я набросил мантию-невидимку, чтобы не столкнуться со Снейпом или слизнями. И не зря: на кровати Гарри сидела блондиночка в мантии с зелёной отделкой. Она повернула голову на скрип двери, и я узнал Дафну Гринграсс. Из всех слизеринцев она, пожалуй, самая нормальная. В стычках с другими факультетами не участвует, никого не задирает. Не одергивает зарвавшихся сокурсников, но что со слизеринки взять. Зато умная, учится хорошо. Симпатичная, особенно на фоне Паркинсон и Буллстроуд. Гринграсс делилась с Гарри свежей сплетней обо мне и Тонкс. Рассказала даже о том, как Гермиона за меня вступилась. Гарри слушал с интересом, тем более, что выражалась Гринграсс прилично: без «грязнокровок» «нищебродов» и «предателей крови», просто по фамилиям. Даже тупым меня не назвала. Вот уж не ожидал, что слизеринка окажется воспитанней большинства гриффиндорцев! Под Мантией я подошел ближе и увидел, что Гринграсс болтает и влюблённым взглядом пялится на Гарри. И она сразу перестала мне нравиться. Остынь, наглая девица, у него есть Джинни! В смысле, будет. В смысле, не эта Джинни, а когда мы исправим реальность. Я ждал, ждал, а Гринграсс всё не уходила, трепалась обо всякой ерунде. Гарри с ней держался не так, как обычно, среди гриффиндорцев. Говорил скупо, чаще просто ухмылялся, приподнимая уголок рта. Все движения, жесты были сдержанные, расчетливые, голову он держал высоко, спину ровно. Сразу видно, что изображает слизеринца, но кого именно он копирует, я так и не понял. Слишком спокойный для Хорька, слишком любезный для Малфоя-старшего или Снейпа, слишком умный для Крэбба и Гойла, улыбчивый для Нотта и не имеет привычки щупать собеседниц как Забини. Сначала я подумал, что даже притворяясь слизеринцем, Гарри оказался лучше их всех. Образцовый слизеринец – в хорошем смысле слова. Но что-то в выражении его лица, когда он приподнимал край рта в уверенной улыбке, заставило меня зябко передернуть плечами. Глаза слишком холодные, что ли. Джинни и Гарри не любили говорить о мальчике из дневника Риддла, но по их редким обмолвкам я представлял себе его каким-то таким. Я тряхнул головой. Бр-р, что за чушь я только что подумал о Гарри! Ничего у них общего. Гринграсс явно не собиралась валить из больничного крыла, поэтому я скользнул под мантией к двери, вышел и зашел, уже не таясь. - Привет, Гарри, - объявил я и вежливо кивнул Дафне. – Гринграсс. Она неуверенно потянула из кармана палочку, но Гарри остановил её повелительным жестом. - Всё в порядке. Рон здесь по моей просьбе. Та захихикала, наклонилась к Гарри и что-то зашептала ему на ухо. В отличие от неё, я видел его лицо, на котором забавно сменялись выражения. Удивление, непонимание, недоверие, растерянность. Он начал хмурить брови, а потом старательно растянул губы в той холодной улыбке. Похоже, Гринграсс говорила про меня гадость, а Гарри, как слизеринец, не мог её осадить. Я не обиделся, конспирация важнее. - Не замечал. Понаблюдаю, - отозвался Гарри, вернув самообладание. Гринграсс зыркнула на меня из-под ресниц, ещё раз хихикнула и удалилась. - Ты старше на полтора года того Рона, которого они знали. Выше, крепче, в плечах шире, - пояснил Гарри, когда та отошла на достаточное расстояние. – Дафна заметила разницу. - И это показалось ей смешным? – не поверил я. - Ну, ты же знаешь девчонок, - отмахнулся друг. – Гадает, ради кого ты стараешься подкачать фигуру. - А, - кивнул я. - И думает, что ради Тонкс? - Ради самой Дафны, разумеется. Что ещё могла подумать слизеринка? – пробормотал Гарри, но взгляд отвёл. Врал, ясное дело. Наверно, Гринграсс съязвила, что ради Стебель, Хагрида или соплохвоста. Ну и соплохвост с ней. - Ну, как ты? – я плюхнулся на свободную кровать и перевёл тему. – Отлежался? Полегчало? - Да, о, у меня такая новость! – оживился Гарри. Он взял с тумбочки письмо, нашел нужный фрагмент и передал мне. – Вот тут читай. Это мама мне пишет. Письмо женщины, выбравшей Снейпа в мужья, я взял с опаской. Не то что бы я считал дурной вкус заразным… «И сделай одолжение, напиши Сириусу, какую метлу ты хочешь на Рождество. Они с портретом Джеймса на весь дом спорят что лучше: Молния или Варапидос, и насколько патриотично покупать английскому юноше бразильскую метлу…». - Ты представляешь? – зашептал Гарри, потирая ладони от возбуждения. - Сириус жив! От отца остался портрет, я смогу с ним познакомиться! - Здорово! – я привстал с кровати и хлопнул его по плечу. Гарри сильно горевал из-за гибели Сириуса, винил себя. Может, теперь перестанет думать, что его жизнь – приемлемая плата за исполнение планов Дамблдора. Вообще-то, мы ещё вчера могли догадаться, что судьба Бродяги сложится иначе. Лили выжила, рассказала, что не он был Хранителем Тайны. Сириус не сидел в Азкабане, не выл от тоски на Гриммо, не лез на рожон – вот и не погиб. - А ещё у меня есть сестра, представляешь? – ликовал Гарри. - Мама тут не упоминает её имя и возраст, но она ещё не поступила в Хогвартс. - Скорее всего, она дочь Снейпа, - предупредил я, чтобы друг не слишком радовался и не разочаровался потом. Маленькая сальноволосая носатая угрюмая гадюка может нехило отравить Гарри жизнь, особенно, если объединится со своим папашей. – Не важно! – Гарри не мог усидеть на месте и кружил вокруг кровати, ступая тише, чтобы не привлечь внимания Помфри. Кажется, последний раз я видел его таким счастливым ещё на младших курсах. Когда Волдеморт не воплотился, никто не погиб, и никто не навесил на Гарри долг Героя из Пророчества. Я пожал плечами. Как-то стыдно было, что я недостаточно рад за него. Я рад! Но чем больше он восторгается этой реальностью, тем меньше захочет рисковать, меняя Время. - Завтра суббота, маму увижу, - мечтал Гарри. Он запускал пальцы в волосы, и его воронье гнездо на голове готовилось вместить всё больше птенцов. – Надеюсь, не ляпну что-нибудь. Верно, мы мало знаем об этой реальности. И расспросить некого: одни могут сдать нас Дамблдору, а другим не стоит сообщать, что мы не те Гарри и Рон, которых они знают и любят. Особенно, если те стёрлись из реальности из-за нас… Бр-р. Эта мысль пугала настолько, что я гнал её от себя подальше. Первым делом надо разобраться, на каком этапе война в Волдемортом. Хогвартс выглядит мирным: по-настоящему мирным, а не как на пятом курсе, когда Министерство притворялось, что ничего не происходит. Не как на шестом, когда Дамблдор хранил замок в относительной безопасности, но все знали, что за его пределами затаились враги. Может, Лили взяла директора за жабры и заставила его самого разобраться с хоркруксами и Волдемортом, не ожидая чудес от её ребёнка? - Мы должны пойти в библиотеку, - объявил я. - Посмотрим подшивки газет, книги по новейшей истории. Может, Скитер какую книженцию выпустила. - В библиотеку? Гермиона, ты опять балуешься Оборотным? – засмеялся Гарри. – Хорошо, вечером мадам Помфри меня выпустит, сходим. - Договорились, - кивнул я и вспомнил, что меня сегодня заинтересовало: - Кстати, а кого ты изображаешь, когда разговариваешь со слизеринцами? Жутковато выглядит. - А. Ну… - Гарри смутился, вернулся в кровать и укрыл ноги одеялом, мол, не будьте строги к больному человеку. – Того слизеринца, поведение которого я довольно много наблюдал. - Малфоя, что ли? – удивился я. Не похож. - Риддла, - поморщился Гарри. - В воспоминаниях, которые мне показывал Дамблдор, Риддл вел себя как-то так. И судя по тому, что никто не удивляется переменам в моем поведении, я со слизеринцам примерно таким и был. - О-о, - сочувственно протянул я. Неприятно строить из себя такую пакость. Похоже, ни здешний Рон, ни здешний Гарри хорошими парнями не были. Я аккуратно закинул удочку: - В Гриффиндоре тебе было бы попроще, не надо притворяться. Гарри кивнул, но не стал развивать тему. Тогда я решил надавить на жалость: - Зато они тебя уважают. А меня на факультете вообще считают непонятно кем. Твой совет про взяться за ум не помог. Они насмехаются, гадости говорят за спиной и в лицо, хотя я сегодня тридцать баллов заработал. И у меня там ни одного друга нет… - А мне тут сообщили, что я - лучший ученик, - мрачно отозвался Гарри. Мог бы и не хвастаться. По крайней мере, не в ту минуту, когда я поделился наболевшим. Я закатил глаза и огрызнулся: - Можешь не переживать, я не завидую. - Я и не думал! Завидовать тут нечему. Это совсем не круто! – возмутился Гарри и продолжил, горячась и размахивая руками. - Ясное дело, когда у того меня мама – лучшая ученица и автор учебников, а отчим – профессор, его натаскали по всем предметам с раннего детства. Но я-то, этот я, провел детство с магглами, ничего не зная о магическом мире. А, вот он о чём. Да, и впрямь, не позавидуешь. На меня в детстве тоже сильно давили ожидания родных, но от меня хотя бы не требовали чего-то конкретного. Можно лучшим учеником стать, а можно старостой, неплохо бы получить капитанский значок, но сойдёт и грамота за научное открытие. Или можно помочь спасти Философский Камень, а потом родную сестру и получить памятную табличку в Трофейном зале. А у Гарри вариантов нет – оценки, учебники, эссе, зубрёжка. Но нельзя стать умнее от одной только зубрёжки! Я однажды поверил байкам Гермионы, что для хороших оценок достаточно усердно учиться. Я попробовал: делал все домашки, по три раза перечитывал главы к уроку. Убил на это целый месяц на пятом курсе, а результат разочаровал. Практика по заклинаниям шла на пользу, не спорю. Чем больше тренируешься, тем быстрее, точнее и сильнее колдуешь. Но теория! На уроках оценки стали повыше, а на контрольных выяснялось, что вызубривая новые темы, я забывал старые. Невозможно постоянно повторять и повторять всё пройденное, а в жизни эти знания не используются. Не у всех с детства великолепная память! Усердной учёбой одни достигают успеха, другие только выматывают себя. Гермиона говорила, что надо было с раннего детства развивать память, стихи всякие учить, книжки читать и обсуждать, задачки разбирать, как она со своими маггловскими родителями. Но когда я был мелким, мои родители разрывались между пакостями близнецов, болезнями Джинни и поисками Чарли, в очередной раз удравшего из дома. А Гарри и вовсе куковал в чулане с пауками. Мы с ним практики, а не теоретики, и тут уж ничего не поделать. Не представляю, как он будет выкручиваться. - Когда ты блеснул на Защите, все подумали, что ты влюбился и взялся за ум, сейчас посплетничают и привыкнут, - пробурчал Гарри. - А когда я не смогу дотянуться до высокой планки лучшего ученика, то все, и даже моя мама, решат, что я обленился, зазнался и отупел! - Или заболел. И Снейп примчится тебя лечить, - заржал я. - И учить, - скривился Гарри. - Представь, пять часов дополнительных занятий со Снейпом. Каждый день. - Главное, чтобы он не решил учить тебя окклюменции для пущей дисциплины ума. А то увидит то, что не должен. И решит тебя тихо отравить, чтобы ты не разболтал Лили, каким гадом мог быть её Носатик с её любимым сыном, - веселился я. Гермиона упрекнула бы меня в бесчувственности, но Гарри не подходят обычные формы поддержки. На такие беззлобные шуточки он реагирует куда лучше, чем на откровенную жалость. Сейчас, правда, не засмеялся, а прикрыл глаза и тихо застонал. - Да-а-а, так меня ещё никто не мотивировал очищать сознание перед сном, - медленно произнёс он. - Придется налечь и на окклюменцию. Бедные мои мозги! - Ничего, - я дружески ткнул его кулаком в бок. – У нас есть хроноворот. Когда окончательно испортишь свою репутацию, мы исправим мою жизнь и вернёмся в это же время. Ты же уже многое успеешь выучить, не будешь казаться таким уж отупевшим. - Рон! Забудь о хроновороте сам, пока я тебе не помог Обливиэйтом! – прошипел Гарри как настоящий змеюк. Ясно, пока не созрел.