Я сломал настоящее

Я заболтался с Гарри и чуть не опоздал на Чары. Сегодня мы занимались отработкой Агуаменти, причём уже не первый урок. У многих получалось, стаканы наполнялись водой, Флитвик щедро раздавал баллы. Мой успех тут никого бы не удивил – наверное. Самое время для маленькой мести. Прикрыв глаза, я вспомнил, как огонь окружает нас с Гермионой и Гарри в Выручай-Комнате: кожа натягивается от жара, грудь сотрясает кашель, всюду пламя, дым, грохот, вопли. Жуткое воспоминание, на самом деле. Кто другой, с менее крепкими, чем у меня, нервами, с тех пор писался бы в постель или шарахался от каминов. Я приоткрыл глаз, чтобы сориентироваться в классе, сдвинул прицел палочки и снова зажмурился. И сотворил такое мощное Агуаменти, будто от него зависела моя жизнь. Водяной поток толщиной с Нагайну ударил в Томаса, впечатал его в Финнигана и обоих смыл в угол кабинета. Кажется, по пути их пару раз приложило о стулья и столы. Я оборвал заклинание и сделал удивлённое лицо. - Оу… - я повернул палочку к себе кончиком и уставился на неё так, будто и не знал, что она на такое способна. - Аккуратнее, мистер Уизли, - пропищал Флитвик. – Меньше амплитуду движения на второй волне. - Уизли, урод! – рявкнул Симус. Он помог Томасу встать на ноги, и оба навели на меня палочки. Флитвик сделал им замечание, высушил и велел вернуться на места. - Он сделал это нарочно! – возмутился Томас. Флитвик только отмахнулся. Наверно, не верил, что их Тупоронни способен на такие мощные чары, ещё и не своей палочкой. Или за годы преподавания видел и не такие фонтаны. Помню, в нашей реальности Симус отколол подобное: правда, попал в потолок, и остальным досталось уже брызгами – Флитвику больше всех. Я скопировал гаррину – риддлову – ухмылку краем рта и отвернулся от Томаса с Финниганом. Пусть гадают, нарочно или случайно вышло. Только вряд ли поймут, что заслуженно. Тем временем я вспомнил надежный метод завладеть вниманием Гермионы. Я перегнулся через проход и шепнул в её сторону: - Гермиона, ты не знаешь, что я сделал неправильно? Профессор Флитвик что-то про волну говорил… Как положено примерной старосте, Гермиона не стала шептаться, а подняла руку и попросила разрешения пересесть и помочь мне. Флитвик, в отличие от Макгонагал, такую практику всегда поощрял. И вот, вместо «Вин-гар-диум Леви-о-са, длинная а в гар», я слушаю «А-агу-а-менти, первый слог самый длинный, резче окончание». Я ткнулся рукой в ладонь Гермионе, мол, покажи правильные движения, и та, охваченная менторским азартом, не побрезговала коснуться местного хулигана. Счастье оказалось недолгим. Как только у меня начало получаться – а когда заклинание отработано до автоматизма, его сложно запороть, - Гермиона вернулась на своё место. Только одобрительно кивнула мне и свысока бросила «продолжай в том же духе, Уизли». Могла бы вознаградить поцелуем. Согласен даже на ласковый взгляд! - Мистер Уизли? – вырвал меня из грёз голос Флитвика. Я наполнил стакан водой, получил один балл. К концу урока лишился трёх за отсутствие эссе. Гермиона зыркнула на меня, но в её взгляде читалось обещание не ласки, а Круциатуса как минимум. Ну, вот такой я обалдуй, нуждаюсь в контроле. Ответственная староста могла бы взять меня под крыло, составить график подготовки к экзаменам, проверить домашку, провести дополнительные занятия вечером в пустом классе… После Чар у Гермионы стояли Древние Руны. А у меня – ура! - свободное время. - Первым делом, Уизли, сделай задание по Трансфигурации, - наставительно сказала Гермиона и качнула указательным пальцем перед моим носом. – Я приду с Рун и проверю. Я закатил глаза. Давно зная Гермиону, я понял, что она проверит моё эссе на ошибки. Но прозвучало так, словно она проверит исполнение своего приказа и грозится покарать меня, если я не сделаю. С эссе про трансфигурацию енота в подушку я провозился больше часа, и это при том, что когда-то я такое эссе уже писал. Никогда не понимал, почему мы изучаем на уроках такую чушь. Я прожил в лесу не один месяц, я встречал енотов. Но мне ни разу не довелось превращать одного из них в подушку или что-то другое. Почему енота, а не ветку, кусок мха или камень?! Как Макгонагалл себе это представляет – сонный волшебник бегает по лесу и ловит енота? А когда превращение развеется посреди ночи, то он лечит укусы бадьяном? Гиппогрифа готов съесть, что составители учебной программы живут в комфорте и ни разу не оказывались в ситуации, когда нужно трансфигурировать подушку из того, что под рукой в лесу. Мерлиновы ляжки - енот! Я изложил эту мысль в эссе и дорастил ею недостающие дюймы. Но Гермиона всё равно заставила меня написать ещё несколько строк заумного бреда. Её волосы пахли карамелью, соблазняя распустить их из тугого пучка и зарыться носом. Её строго поджатых губ так и хотелось коснуться поцелуем, чтобы помочь ей расслабиться. Но Гермиона нудела и нудела про формулы и определения, а я послушно повторял и записывал. К счастью, подошло время ужина, а то меня бы ещё Травологией и Чарами помучили. За ужином Томас с Финниганом о чем-то шептались, мне показалось, что я услышал своё имя. Но остальные гриффиндорцы, даже заядлые сплетницы Лаванда с Парвати, обсуждали домашку и квиддич. Байка, будто я влюбился в Тонкс, за полдня устарела и приелась. А потом появился Гарри, и общее внимание переключилось на него. Он вошел в Большой Зал в окружении слизеринцев: с одного локтя свисала Гринграсс, с другого – Паркинсон. Малфой вился поблизости и, казалось, мечтал отцепить от Гарри одну из девчонок и повиснуть вместо неё. Держался Гарри вполне уверенно, не выходил из роли милостивого будущего Темного Лорда. Едва поворачивал голову, когда что-то говорил своим слизеринцам. А на груди у него поблёскивал значок старосты. Скрыл от меня, чтобы я не завидовал, или сам не знал, пока не пришло время переодеться в форму? Я мог бы и сам заметить, что у Малфоя значок не старосты, а капитана квиддичной команды. Просто у меня были более интересные дела, чем разглядывать всяких Хорьков. Гарри повернул свою компанию к слизеринскому столу и бросил короткий тоскливый взгляд на меня. Я сдержал порыв хлопнуть себя по лбу. О чём я думаю – завидую его значку? Разве я хотел бы оказаться старостой не львов, а змеёнышей? Гарри, наверно, в ужасе и еле сдерживается, чтобы не отпихнуть от себя мерзкую гадину Паркинсон. Я сочувственно вздохнул, но ничем помочь другу не мог. Позову за наш стол – будет скандал. На глазах у Дамблдора. Гриффиндорцы перемывали языками Гарри кости, строили догадки, почему тот оказался в больничном крыле, если я ни при чём. Они шутили, гоготали, но говорили о Гарри с какой-то теплотой. Он тут что – примирил факультетскую вражду? Хотя, победителю Сами-Знаете-Кого можно простить даже распределение на Слизерин. Джинни флиртовала с Дином и в сторону Гарри посмотрела всего раз. - Выглядит замученным, но к матчу оклемается, - резюмировала она. А Гарри бросал на неё взгляды так часто, что Малфой даже уставился на наш стол, чтобы понять, на кого там Гарри смотрит. Я скорчил Малфою рожу, чтобы отвлечь его внимание. О, кстати – вот и объяснение внезапной тупости лучшего ученика. Влюбился мальчик. Как говорит старина Слагги: «Ах, молодость, молодость!». До нашей с Гарри встречи в библиотеке оставался час, и я пораньше исчез с ужина, чтобы Гермиона не привязалась с домашкой. Пошёл в совятню – поискать своего Сычика. - Сы-ы-ычик! Сыч. Сычандрий. Сычучундрий. Сычара. Ну, где ты, парень? – я прошёл вглубь совятни и глянул на каждую птицу. Совы крутили головами, следя за мной. И, кажется, смотрели на меня как на придурка. Ясное дело, раз Сириус не сидел в Азкабане, не сбегал оттуда и не охотился за Петтигрю, ему незачем было дарить мне Сычика. Но я надеялся, что какими-то неведомыми тропами Времени или Судьбы, хоть я и не особо в неё верю, Сычик всё равно попал ко мне. Но нет, его здесь не было, и никакая другая сова не подлетела ко мне поприветствовать хозяина. Похоже, у меня вообще нет питомца. Если в семье меня считают таким же обормотом, как на факультете, то мне никого бы и не доверили. Клетки от Коросты у меня в комнате, к счастью, не было. Значит, Петтигрю уже удрал или сидит в тюрьме. Или вовсе не совался в нашу семью и никогда не жил в моей спальне. Бу-э! Я вздрогнул при мысли, что он долгие годы видел меня и раздетым, и спящим, и во время… эээ экспериментов со своим взрослеющим телом. Когда я был зелёным третьекурсником, это как-то не настолько мерзко осознавалось. - Скучал по тебе, милая, - раздался от входа в совятню голос Гарри и звонкий чмок. - Иди ко мне моя девочка, самая красивая... Оттуда, где я стоял, я его не видел, а он со своей спутницей не видел меня, поэтому я позволил себе скорчить блюющую рожу. Не, так-то Гарри говорил всё правильно, как по учебнику. Девочки любят романтику, комплименты и нежные фразочки. Но зачем сюсюкать таким противным, приторным голосом, будто с младенцем? Неужели Джинни такое нравится? Она же боевая девчонка, свой парень – и в этой реальности, вроде бы, тоже. По крайней мере, в квиддич играет. Гермиона бы меня прибила за такие сопли. Такое только Лаванде могло бы понравиться. А Гарри молодец - быстро Джинни у Дина увёл. Неприятная мысль, но моя сестра в этой реальности слишком легкомысленная. То есть, я решил не считать её сестрой, но пока я смогу переубедить Гарри, пока мы подготовимся - пройдет несколько недель, а то и месяцев. Джинни хотя бы не смеялась надо мной из-за Тонкс. Придется её временно умладшесёстрить. И провести с ней беседу. - Да, да, милая, и я тебя люблю! – громко шептал Гарри. Если бы Джинни не была моей сестрой, а он - другом, то после победы над Волдемортом я мог бы продать это воспоминание Скиттер или проказывать в Омуте Памяти ведьмам за деньги. Мог бы на этом разбогатеть. Я, конечно, так не сделаю, я настоящий друг… но сам факт. - Самая лучшая, самая умная… Да заканчивайте уже! Потискались, пососались – и расходитесь, нам в библиотеку надо, историю копать. Я помялся с ноги на ногу. Почему я должен это слушать? Выйду – будет неловкий момент, а это все же их первое свидание в этой реальности. Джинни мне до старости будет припоминать, как я испортил им романтику. Минут пять я развлекался тем, что представлял, как читаю в Пророке заметку «Мальчик-Который-Соблазняет-Девиц-Сладкими-Словами» - Да, родная, подставляй животик. Нравится? Я поперхнулся воздухом и еле смог беззвучно выровнять дыхание. Уже животик подставляет? На первом-то свидании?! Да что Джинни себе позволяет?! И Гарри – он-то старше неё, теперь уже на два года, должен быть ответственнее. Должен проявить терпение и не торопить её. Девочка из бедной семьи, потеряла голову от внимания лучшего ученика и знаменитого мальчика – так что теперь, сразу оголять её? В нашей реальности я давно зарёкся лезть в их отношения – сами разберутся. Но в этой я вижу, что обязан каждому вправить мозги. Вообще сдурели. Они даже не помолвлены! - Ты моя лапушка… - донеслось из-за угла. Это Джинни-то у него лапушка? Стоп. Меня вдруг осенило: а если Гарри не с Джинни? А вдруг это Гринграсс? Может, она или Паркинсон ему Амортенцию подлили – такую чушь на здоровую голову он бы молоть не стал. Это у местного Гарри от слизеринской жизни уже, наверно, давно привычка выработалась: перед едой мой руки и проверяй всё на любовные зелья и яды. А мой-то наивный. Лучше испорчу свидание, чем позволю Гарри наворотить дел и оказаться окольцованным слизеринкой. Я сделал уверенное лицо взрослого и разумного старшего брата и шагнул за угол, ближе к выходу из совятни и к сладкой парочке. Гарри кормил полярную сову печеньем и гладил её по крылу. - У кого самые белые пёрышки? У кого самые умные глазки? Я сплюнул на застилавшие пол опилки. Тьфу, с совой своей милуется. Но уж лучше сова, чем Гринграсс с Амортенцией или Джинни в мини-юбке, подставляющая животик. - О, Рон, - Гарри смутился, что застукали за столь немужественным сюсюканьем. - Хедвиг меня признала. Он опустил взгляд и слегка покраснел. Очень странно было видеть такое выражение лица у парня в слизеринской мантии. О, до меня дошло! Гарри тренировался! Как показать девушке, что вы будете с ней ласковым и нежным? Быть таким с ней – а если она еще не готова? С другими девушками – рискованно. А животные – отличный выбор. Гарри повторит эту сцену перед Джинни, та и растает. «Ах, какой он милый и заботливый, он будет отличным отцом», - или что там девчонки любят говорить про перспективных для брака парней. А Гарри молодец. Немного пообщался со слизеринцами, и хитрость проклюнулась. Раньше он в отношениях с девушками был дуб дубом, не лучше меня до «Двенадцати способов». Интересно, а на Гермиону такое подействует? На мою бы – да, но здешняя – вылитая МакГонагалл, а у той сердце из стали. - А у меня тут нет Сычика, моего верного маленького приятеля, - вздохнул я. Ну как-то не очень правдоподобно. Надо потренироваться, и лучше перед зеркалом, чтобы не переиграть и не изобразить нытика. И пока я не расскажу Гермионе про другую реальность, она не поймёт, что за Сычундрий и почему я по нему скучаю. - Мы найдём его Рон! – Гарри подскочил ко мне и тряхнул за плечи. – Будь уверен! - Эээ… да, конечно, - я неловко кашлянул. То ли у меня актёрский талант проснулся, то ли Гарри слишком доверчивый. Ну, серьёзно, стал бы я страдать из-за совы? Я же знаю, что с Сычиком всё в порядке, он просто живёт у кого-то другого. А я, может, у родителей за хорошие оценки нормальную сову выпрошу, с которой можно передать что-то потяжелее записки. Из совятни мы двинули в библиотеку. Здешняя Пинс меня удивила. Нашу троицу она всегда недолюбливала – впрочем, она всех недолюбливала. И подозревала в тяге к вандализму над книгами. А сейчас она скользнула по моему лицу равнодушным, без тени узнавания взглядом – я что, впервые в библиотеке? А при виде Гарри строгая Пинс улыбнулась. Создавая её резкие, будто высеченные из камня черты лица, природа не предусмотрела саму возможность широкой улыбки. Прежде Пинс только приподнимала уголки губ, а сейчас мне показалось, что её лицо вот-вот треснет и отвалится, как фарфоровая маска. В общем, улыбка Пинс – это не для слабонервных. Хорошо, что мы с Гарри уже совершеннолетние. От такого приветствия Гарри сразу напрягся, расправил плечи, превратился в приветливого Тёмного Лорда и расшаркался с билиотекаршей. Я поначалу обрадовался: нам предстоит рыться в книгах без Гермионы, так что благосклонность Пинс не помешает. Но потом пожалел: приходилось вести себя в библиотеке идеально, чтобы не испортить всё впечатление. А Гарри будто поставил себе цель устроить погром. Он натыкался на шкафы, ронял книги, а когда мы сели за стол - ухитрился перевернуть чернильницу, приготовленную для записей. Мне приходилось брать его проступки на себя, и наслушался я от Пинс немало. - Да что с тобой такое?! – прошептал я. Гарри нервно потёр ладони о мантию, будто они потели. - Завтра с мамой в Хогсмиде увидимся. - И? – не понял я. Мы уже обсуждали это. Радоваться надо. - Я заглянул в свою спальню в подземельях. Там куча книг. Эссе с «Превосходно»… О, опять начинается. Я закатил глаза. - Не паникуй раньше времени, - сказал я. – Скажешь, что влюбился и тебе не до учёбы. И вообще, программу шестого курса тебе нужно только вспомнить. - Здешний я знал намного больше программы! – упрямился друг. - Скорее всего, тут не было ОД. Возможно, ты лучше в Защите, чем тот Гарри. - Зато он в Зельях был гений. Ко мне уже трое подошли с просьбами помочь им с Зельями. И Снейп сразу поймёт, и мама тоже, она в Зельях была лучшей, мне Слагхорн говорил. Пфф. Честно слово, Гарри – неглупый парень, но в некоторых вопросах безумно тупит. Можно понять, если учесть его детство, но… ох, ну совсем же чушь несёт! - Это Снейп может в тебе разочароваться, если ты не будешь соответствовать его высоким ожиданиям, - разжевал я. - А мама тебя любым будет любить, и оболтусом, и худшим учеником. На то она и мама. Ты со временем поймешь, как это работает. Гарри только горестно вздохнул. Похоже, я его не убедил. В книгу – я ему дал «Новейшую историю магии», - он смотрел пустым взглядом, и мыслями был где-то далеко отсюда. Ладно, пусть пострадает, раз так хочет, а я займусь делом. Себе я взял подшивку Пророка за восемьдесят первый год. Именно об этой дате я предупреждал Джеймса, и отсюда пошли первые известные мне нестыковки – Лили выжила. Так, вот 31 октября, вот 1 ноября, спецвыпуск… Ничего не понятно. В ночь на Хэллоуин Темный Лорд пришел к Поттерам, убил Джеймса, ранил Лили. О Гарри ни слова. Сириуса обвиняют в предательстве, он арестован. Никто не знает, что именно произошло. 2 ноября. Так, тут комментарии, глупости, новости… А, вот упоминают, что пока Лили в Мунго, маленького Гарри взял к себе Дамблдор. Реклама защитных амулетов, колдофото рыжей женщины со спины в магазине. Намекают, что именно эта штуковина и спасла Лили. Вырезайте из газеты купон, получайте скидку на амулет. Помните, что Тот-Кого-Нельзя-Называть погиб, но его последователи остались. Ого, быстро магазин подсуетился. 3 ноября. Лили Поттер очнулась в Мунго и заявила, что Сириус не виновен. Петтигрю в розыске, Сириус из Азкабана переведен в камеру Депортамента Магического Правопорядка, идёт расследование. 4 ноября. Анонс интервью с Лили, она обещает всё объяснить. 5 ноября. Магазин защитных амулетов сожжён, товар уничтожен, хозяин убит, его брат в Мунго отлёживается после Круциатусов. Пожиратели тоже быстро подсуетились. Кстати, надо мотать на ус и не расслабляться сразу после победы. 6 ноября. Интервью с Лили. Вот она рассказывает о предупреждении, что Сами-Знаете-Кто открыл охоту. Благодарит Дамблдора за помощь и советы. Говорит, что Поттеры с друзьями наложили уйму защитных чар на дом. Фиделиус. Схитрили, выбрали менее заметную фигуру. Питер предал, никто не ожидал - угу, тут всё понятно, как и у нас. От нетерпения я перевернул страницу неаккуратно, надорвал край. Пинс не заметила, и я прикрыл улику ладонью. Так, вот Лили рассказывает, как Волдеморт вошёл в дом, убил Джеймса, ранил и оглушил саму Лили. Она ударилась головой. Возможно Волдеморт счёл её мёртвой или оставил на потом. Далее Лили предполагает, что Волдеморт хотел убить её или Гарри, но сработала защита - сложные аврорские и родовые чары. Активируются, когда остался один наследник. Интервьюер – не Скиттер, какой-то незнакомый тип, - сомневается, что это помогло бы. Перечисляет семьи, убитые вместе с наследниками. Лили возражает, что Джеймс был очень талантливым магом и аврором. Потом выходило много статей со всякими письмами и бредовыми теориями. Джеймса называли тёмным магом, Лили – лгуньей, которая скрывает страшную правду, какой бы та ни была. Дамблдора упрекали в том, что он не разглядел предательство Петтигрю и подстроил Волдеморту ловушку, пожертвовав молодой семьёй. Здешнему Гарри бреда досталось меньше, но всё равно кто-то верил, что Волдеморт решил убить его как будущего конкурента на темнолордство, но адский малыш оказался сильнее. Странно, что про шрам в виде молнии не писали. Дальше теорий становилось меньше, начались суды над Пожирателями, политика, перестановки в Министерстве. О Поттерах писали как о героической семье. Ту славу, что в нашей реальности полностью досталась Гарри – хотя, по его мнению, должна была принадлежать его матери, - тут поделили отец и сын. Я просмотрел Пророк до конца ноября и хотел уже закрыть подшивку, но заметил заголовок в номере от 1 декабря. «Лили Поттер обвиняют в занятии Тёмной магией». Какие-то споры, политика, Дамблдор заступается. Я так и не понял, кто копал под Лили – сначала думал, что Малфой, но тот не светился. Похоже, что Крауч, тогдашний глава ДМП, но что ему сделали Поттеры – не ясно. Разве что не назначили Хранителем Тайны Сириуса, и из-за этого его арест и заключение были неправомерны. 10 декабря. На всю страницу заголовок «Лили Поттер призналась!». И фото, где она в слезах. Ничего себе! Так, было заседание Визенгамота, ей давали Веритасерум. Она рассказала, что Джеймс нашел ритуал для мощной защиты, но тот был слишком тёмным. Лили возражала, и Джеймс пообещал, что не будет его использовать. Он не хотел, чтобы его семьи касалась эта пакость. На суде у неё уточняли, что за ритуал – она даже не знала названия. Суть в том, что защищали не наследника как такового, а всю семью, но в пределах родового дома. Этот древний самоубийственный ритуал требовал жертвоприношения главы рода – что и сделал Джеймс, позволив Волдеморту убить его. Но также требовалось заранее убить ещё одного человека, который займёт место Джеймса в загробном мире, обманет Смерть и позволит душе заклинателя остаться в реальном мире и защищать род. Душа вселялась в дом – по описанию похоже на хоркрукс, но не с целью возрождения. Звучало мерзенько, но не удивлюсь, если родовые замки половины из Священных Двадцати восьми защищены чем-то подобным. Лили была уверена, что Джеймс отказался от ритуала. Но когда очнулась и узнала, что произошло в Годриковой Лощине, предположила, что Гарри спасла именно эта защита. Она особенно сильна в первые минуты после жертвоприношения. Ну да, две смерти волшебников в Самайн, когда заранее знаешь дату и можешь подготовиться – это же какой выброс магической силы. Неудивительно, что волдемортово тельце распылило. Далее за Лили вступился Дамблдор, обвинения с неё сняты: она не знала о ритуале, только заподозрила после гибели мужа, когда доносить в Министерство было не на кого. 15 декабря. Убийство волшебника не доказано, так как не известно, кто был убит. Проведение ритуала тоже не доказано, только догадки. Описание ритуала или его следы не нашли. Но все записи и книги Джеймса уничтожены Министерством. Бартемиус Крауч, заявляет, что Поттеру грозило бы двадцать лет в Азкабане, будь он жив – и плевать, что ничего не доказано. Мол, перед законом все равны, даже победители Сами-Знаете-Кого. 17 декабря. Крауч-младший арестован. В нашей реальности я сочувствовал несчастью обманутого папани, но в этой дал волю злорадству. А нечего было к Поттерам цепляться. 22 декабря. Нападение на дом Лонгботтомов, Фрэнк погиб. Алиса была с мелким Невиллом в гостях у Лили и Гарри, потому и не пострадала. Не зря я рассказал Джеймсу про нападение в ночь на Хэллоуин! Мы с ним три жизни сберегли: Лили, Сириуса и Алисы, потому что безумие – это так себе жизнь. Это останется тайной, и орден за спасение мне не дадут. Но теперь мне будет что сказать Гарри на его «не вмешивайся во Время». На всякий случай я просмотрел Пророк до марта восемьдесят второго, но новых сведений о хэллоуинской ночи больше не было. Люциус Малфой выкрутился, как и в нашей реальности. Лестрейнджей посадили. Снейпа защитил Дамблдор. Сириуса промурыжили в камере ДМП до февраля, потом извинились и отпустили. Что ж, официальная версия событий мне понятна. Вопрос в том, сколько в ней правды. Мог ли Джеймс совершить убийство? Он ведь даже своего врага Снейпа от оборотня когда-то спасал. С другой стороны, когда ты в ответе за жену и ребёнка, а им угрожает могущественный злой волшебник… Джеймс аврор, он наверняка убивал в стычках с Пожирателями. Договориться со своей совестью, взять одного Пожирателя в плен и убить не в бою, а чуть позже… Гарри бы, думаю, так не смог, он слишком добрый. Но, говорят, этим он в маму, а не в Джеймса пошёл. А я бы убил – если Пожирателя, а не кого-то невиновного. Не без соплей и сожалений, но убил. Ну, мне так кажется. Я слишком люблю жизнь и свою семью. Во «Взлете и падении Тёмных Искусств» преступление Джеймса подавалось как доказанный факт, хотя имени жертвы не упоминали. Глава, посвящённая ему, называлась «Тьма пожрала самоё себя». О! Это объясняло отношение слизеринцев к Гарри: он не какой-то везучий отпрыск маглолюбивого светлого. Он - сын тёмного мага, сыгравшего с Волдемортом вничью. А если учесть, что Гарри воспитывался Снейпом – кстати, нужно уточнить, с какого возраста, - то неудивительно, что слизеринцы ему прочат тёмное будущее. Я покосился на Надежду-Тёмных-Сил. Тот мусолил между пальцев уголок страницы, лупал глазами в пространство и волновался перед встречей с мамой. Гарри походил на взъерошенного мокрого Сычика, и я не представлял, как этот славный добрый парень будет сегодня ночевать, а потом полтора года жить в полном змей подземелье. Салазар с ней, с репутацией лучшего ученика. А если Гарри, как потомственного злодея, слизеринцы уже в какой-то тёмный кружок по интересам втянули? А вдруг кто-то хочет продать его Волдеморту? Глядя на притихшего Гарри, я чувствовал себя родителем, который впервые отправляет ребёнка в Хогвартс. Как он там один-то, без меня, будет?!