Цветок Поднебесной

      Чем дольше Вэй Ин стоял около лотосового пруда в одиночестве, тем хуже ему становилось. Желание уйти было очень сильным, но ноги отчего-то не слушались. Усянь хотел увидеть евнуха хотя бы в последний раз — он должен был нормально объясниться и попрощаться, чтобы больше не заниматься чем-то настолько безрассудным и бесполезным.              Вэй Ин закусил нижнюю губу, чувствуя сладковатый привкус нежно-розовой помады. Похоже, Цинъян зря его так долго наряжала; возможно, евнух позабыл о встрече, а может, случилось что-то экстренное.              Усянь нервно потер лоб ладонью, не понимая, почему его сердце так сильно ноет, стоит ему только подумать о прекрасном евнухе.              «Мы виделись два раза в жизни, а я умудрился к нему привязаться? С ума сойти можно!», — подумал Усянь, садясь, чтобы сорвать цветок лотоса — он был слишком зол и хотел хоть что-то попортить, чтобы успокоиться и заняться чем-то помимо саморазрушения.              «О чем я думаю? Завтра будет распределение, возможно, совсем скоро я встречусь с императором, и он захочет разделить со мной ложе. Так что же я вообще творю, тайком встречаясь третью ночь подряд под светом луны с каким-то евнухом? А о чем Ванцзи думает? Не знает, что я принадлежу императору? Сумасшедший!»              Усянь, тяжело дыша, посмотрел на целую кучу белых и розовых цветков рядом с собой, а потом на свои влажные руки.              — Хочу умереть, — в отчаянии прошептал Вэй Ин, сгорбившись, чтобы обнять свои ноги руками.              — Неужели это из-за моего опоздания? — бархатный голос Ванцзи раздался где-то над ухом, и Усянь, крупно вздрогнув, едва ли не покатился кубарем вперед, прямо в воду. У евнуха были не только бесшумные шаги, но и мгновенная реакция: схватив омегу за руку, он крепко прижал его к своей груди, не давая свалиться в пруд, который руками омеги прилично так обезобразился.              — Ванцзи! — крикнул вдруг Усянь, не зная, радоваться ему или грустить. Чувствуя чужое тепло, омега зачем-то прильнул ближе, обнимая евнуха за шею.              — У тебя холодные пальцы. Ты замерз? Или, может, это из-за того, что ты решил отыграться на бедных лотосах, пока ждал меня? — с усмешкой спросил Лань Чжань, чувствуя легкие прикосновения Усяня к своей шее и спине — это было очень приятно. От омеги исходил не только естественный запах лотосов, но и аромат от масел и духов.              — Ты выглядишь сегодня просто потрясающе, Вэй Ин. Для меня старался? — с легкой улыбкой спросил император, немного отстраняясь, чтобы заглянуть в светло-серые глаза, в которых он готов был из раза в раз тонуть на протяжении всей жизни.              — Зачем мне стараться для какого-то евнуха? Отпусти уже меня.              Усянь коснулся твердой груди двумя руками, пытаясь отстраниться, но его почему-то продолжали крепко удерживать, сжимая талию. Лицо Ванцзи стало каким-то грустным.              — Ты даже не поблагодаришь меня за спасение?              — Я все еще зол из-за того, что ты заставил меня столько времени тебя ждать, — парировал Усянь, хмуря брови.              — Ты невообразимо очаровательный, когда злишься.              Вэй Ин, недолго думая, ударил евнуха по голове, наконец, освобождаясь из цепкой хватки.              — Придурок. Нашел, с кем флиртовать. Ведешь себя так, будто у тебя внизу все прекрасно функционирует. Я вообще-то принадлежу императору, так что пришел с тобой распрощаться.              Лань Чжань, потирая ушибленное место, посмотрел на хрупкую спину Усяня.              «Боги, и как в нем умещается такая сила?», — подумал Ванцзи, вставая, наконец, ровно.              — Раньше тебя не особо все это напрягало. Что могло измениться?              Вэй Ин, вздохнув, сложил руки на груди. Опустив голову вниз, Усянь все-таки повернулся к евнуху.              — Просто понял, что нельзя мне дурачиться в таком опасном месте. Если я совершу ошибку, то жизнь сестрицы будет в опасности.              Ванцзи улыбнулся.              — Понятно. Ты решил отнестись к ситуации серьезно.              — Да. Завтра Вдовствующая императрица собирает всех прибывших в гарем в своем дворце. Там наложники и наложницы вытянут палочки с номерами — это очередность, которая позволяет войти в покои императора.              Лань Чжань поджал губы, понимая, чего боится Вэй Ин. Он подошел к дубу и взял корзинку, которую собрал Вэнь Нин. Что там находилось и для него самого — секрет.              — Давай в последний раз разделим трапезу. Я же обещал, что сегодня я тебя накормлю.              Вэй Ин помог евнуху расстелить плед, молчаливо соглашаясь — он слишком любил есть, чтобы отказываться, особенно учитывая, что ужин он пропустил.              — Ванцзи, откуда у тебя это все? — тихо спросил Вэй Ин, глядя на то, как евнух вытаскивает из корзины первоклассные блюда прямиком из императорской кухни.              Говядина с соусом из черного перца, курочка гунбао, свиные ребра с ананасом, вареные цзяоцзы с овощами и мясом, на закуску — пай хуанг гуа, — сычуаньский салат из свежих предварительно отбитых огурцов, и немного риса, чтобы если что перебить яркие вкусы основных блюд. Также евнух достал три бутылки вина и протянул Усяню одну.              — Э… Ну, у меня друг работает на императорской кухне, так что получилось утащить объедки с императорского стола.              Вэй Ин, удивившись, взял пузатую бутылочку в руку и сделал первый глоток.              — Это… Это не вино! Это амброзия! Ванцзи, почему так вкусно? Такой яркий вкус винограда, так сладко и терпко, ох, довольно сильно пьянит. Неужели это та самая «Улыбка императора», о которой слагают легенды?!              Лань Чжань неловко почесал щеку, понимая, что Вэнь Нин перестарался — такое вино нельзя было купить и стащить уж тем более. Его могла пить только императорская семья. Высшая честь для сановника — получить возможность выпить это божественное вино, налитое в чарку руками императора.              Вэнь Нин умудрился засунуть в корзину сразу три бутылки бесценного вина!              — Ха-ха… Вэй Ин, пей, не спеша, оно довольно быстро пьянит. Съешь что-нибудь для начала.              Усянь, сделав еще пару глотков, оперся спиной о дерево, улыбаясь. Лань Чжань вздохнул, понимая, что его омега — тот еще любитель выпить. Достав палочки, он взял орехово-острую курочку и поднес кусочек ко рту Вэй Ина. Омега, покраснев, открыл рот.              — Спасибо, — сказал Усянь, когда прожевал. — Это слишком вкусно, я даже начинаю жалеть, что больше никогда это не попробую.              Лань Чжань, улыбнувшись, вытер большим пальцем соус в уголке губ Усяня.              — Что ты делаешь? — тихо спросил Вэй Ин, не понимая, как ему выдержать этот пристальный янтарный взгляд, обращенный к его губам.              «Кажется, пить на голодный желудок было ошибкой. Боже. О, Боже», — подумал Усянь, двигаясь вперед против своей воли. Положив руку на плечо евнуха, он нежно коснулся его носа своим, а потом, опустившись чуть ниже, поцеловал в приоткрытые губы.