***
Юйлинь подошла к постели отца. Тот, словно почувствовав чье-то присутствие, с трудом разлепил глаза. Всего за два месяца его состояние ухудшилось настолько, что в нем едва ли можно было узнать подтянутого немолодого мужчину, каким он приехал во дворец совсем недавно. Со щетиной, заплывшими глазами, растрепанными сальными волосами и обветренными губами, он казался отечно-обрюзгшим и болезненным. Его лицо стало будто бы восковым — черты лица заострились, а загорелая кожа приобрела серо-бледный оттенок. — Дочка... Ты пришла... — пробормотал он, вытягивая большую руку, покрытую огромными твердыми мозолями. Юйлинь поджала губы, испытывая отвращение — от старика ужасно пахло перегаром и, кажется, мочой. — По... Пожалуйста... Он двинул пальцами, желая ухватиться за подол ярко-желтого платья, расписанного драконьим узором, однако Юйлинь изящно отпрянула, не позволяя ему коснуться себя. — До... Дочка? — Вы отказались от своей дочери много лет тому назад, поэтому не нужно искать во мне сочувствия. Его нет. — Ты... Ты не простишь меня? Сейчас, хотя бы сейчас... Юйлинь не понимала, почему на ее глаза навернулись слезы. Она сжала дрожащими пальцами платье, чувствуя, как ее маска раскалывается на части. — Юйлинь... Дочка... Умоляю, прости мне все мои грехи. Доченька... Голос генерала Мо хриплый, тихий — она никогда не слышала его таким подавленным. Она никогда не видела слез отца, она вообще не думала, что тот на это способен. Юйлинь вытерла рукой влажные щеки. — Я никогда не прощу Вас. Генерал смотрел на нее и более ничего не говорил. В какой-то момент его рука безвольно опустилась, так и не дотянувшись до одежд Вдовствующей императрицы. Развернувшись, женщина вышла из покоев почившего генерала Мо.***
Иньчжу некоторое время ожидала у покоев Вэй Ина. Однако вскоре ей все-таки позволили войти. Омега сидел на постели и смотрел на нее со сложенными руками на груди. Он был насторожен и взволнован. Рядом с ним находился Сун Лань — человек очень преданный, его предоставил сам Вэнь Нин, поэтому в ком в ком, а в нем сомневаться не приходилось. Тот был омегой, но не особо привлекательным, поэтому его распределили в слуги. — Зачем вы пожаловали? Иньчжу достала из рукава платья сверток. — Это липовый чай. Вдовствующая императрица обещала Вам отдать его. Усянь резко поднялся на ноги и подошел к женщине ближе. — Что? Я ничего более не приму от нее. Убирайся восвояси. Как только Лань Чжань приедет, и ты, и твоя госпожа поплатитесь. Вэй Ин прекрасно понимал, что злиться, в первую очередь, стоило на себя, но он не мог — настроение сейчас совершенно не подчинялось ему. Глаза Иньчжу словно бы воспламенились от гнева, лицо ее перекосилось и налилось кровью. — Как ты... как ты смеешь относиться к моей госпоже настолько фамильярно?! Она — Великая Вдовствующая императрица этой страны! Из-за тебя она переменилась, ты... Да как ты смеешь! Иньчжу тяжело дышала и дрожала всем телом, подходя к Усяню ближе. Вэй Ин непонимающе сделал шаг назад, часто моргая. Сун Лань, испугавшись, хотел было звать слуг, да не успел: Иньчжу, достав из халата нож, полоснула им горло Вэй Ина.***
Лань Чжань вошел в город первее войска — он оставил командование на генерала, на Цзинь Цзысюаня — единственного заслуживающего доверия цзиньца. Гуанъяо был врагом Цзысюаню, поэтому Ванцзи не боялся мести из-за убитого — хоть те и были дальними родственниками, нрав у них был слишком разный. Император уже знал о том, что генерал Мо при смерти. Ему сразу стало ясно, почему тот вознамерился покуситься на трон — Вдовствующая императрица уже тогда дала подсказку Лань Чжаню, намекнув о том, что генералу Мо нечего терять. Так, собственно, и оказалось. Не Минцзюэ ожидал императора у ворот дворца. Встретившись, они спешились и, не думая о приличиях, крепко обнялись. — Наконец-то все кончилось. — Мгм. Осталось разобраться со Вдовствующей императрицей. Стражники, стоящие на входе, замялись, когда император подошел к ним ближе. Они поклонились, потом командир вышел вперед, сообщая: — Ваше Величество, наложник Вэй пострадал в результате покушения Вдовствующей императрицы.