~30 минут до убийства~
Все гости рассаживались по местам или отходили к бару. Танцпол медленно пустел, ведь начиналась более официальная часть — речь резидентов Камеди Клаб. Наша компания заняла свой закуток слева от сцены, довольная и уставшая после романтических танцев.
Теперь на полных правах я прижималась к Арсению, который легко обнимал меня за плечи, улыбаясь как кот. Стас маячил около сцены и переговаривался с Пашей Волей, а вот Оксана полностью растворилась из виду и категорически игнорировала мои сообщения.
— Милый, я пойду носик припудрю, может Оксанку по дороге встречу, — Ира прихватила свой клатч и удалилась, оставляя Антона лишь залипать в экран телефона.
— Кто курить? — мужчина поднялся и поправил пиджак, — Тут такая духота, хочется вырваться на улицу.
Я утвердительно кивнула и вопросительно посмотрела на Арсения, который трагично вздохнул, но все-таки согласился составить компанию заядлым курильщикам. Наша троица проследовала на выход, где уже с порога веяло прохладой. Группки людей около клуба тихо переговаривались и окутывали себя дымовыми завесами, наслаждаясь вечерним воздухом и шумом машин.
— Не нравится мне эта ситуация с Оксаной. Она весь день не берет трубки, потом напивается в сопли и исчезает из поля зрения. Вот где ее сейчас носит?
— У всех пиздец в жизни случается, иногда такое поведение единственная защитная реакция, — Антон спокойно закурил и прикрыл глаза.
— Она сказала, что поругалась со Стасом, потому что нашла выписки о чёрном выводе средств. Шеминов же может уволить ее.
Мужчины переглянулись, и ни один не решался заговорить первым.
— Понимаешь, Оль… Ссоры Оксаны и Стаса не являются чем-то новым. Всё только выглядит таким сказочным, но на самом деле, вопрос об увольнении Окси стоит очень давно, — Арс говорил осторожно, заискивающе, будто старался успокоить маленького ребёнка.
— Но как же так! Она первоклассная работница с большим стажем, знакомая с системой и правилами, знающая вас лучше всех. Неужели от неё так легко избавиться?
— В этом то и проблема… — Антон выкинул сигарету в ближайшую лужу, — От Оксаны невозможно избавиться, потому что она держит на руках многие документы, которые никак нельзя предать огласке. Но появилась ты, и теперь Стас хочет свалить все на выгорание и утомление Окс, поставив тебя на ее место.
— Он ищет преемницу… — я монотонно повторила давно сказанные слова Арса, — Но что изменится, если должность будет моя? Ведь через какое-то время я тоже стану «неудобной».
— А ты просто не лезь в дела Стаса и не угрожай ему правосудием, — Шастун быстрее старался закончить диалог.
— Ну и с Ирой не ссорься, — Арсений все так же участливо оглядывал меня, боясь сказать лишнего, — Они ведь со Стасом команда мечты… Чуть что Кузнецовой не нравится, она к нему бежит, а Шеминов только рад помочь.
— Язык у тебя без костей, Сеня, — язвительно взглянув на обиженного Арса, Антон опустил глаза, — Но это правда… Последнее время Ира часто ругалась со мной, обвиняла в невообразимой связи с Сурковой, ревновала. Может, действительно изъявила Шеминову желание избавиться от бедняжки.
— А это правда, Антон?
— Что?! Ты сдурела совсем?! — мужчина резко схватил меня за руку, — Да я души в Ире не чаю, люблю ее безумно уже столько лет, а она… она…
Шастун окончательно переменился в лице, потускнел, сгорбился в какой-то беззащитный комочек.
—
Не настоящая она…
Так вот откуда эта странная формулировка, часто проскакивающая в речи Арсения. Как вообще возможно понять по-настоящему ли всё?
Наверное, это душой, кончиками пальцев, клеточками кожи чувствуешь. Арс услышал мое раскаяние в вибрациях музыки, Оксана распробовала скрытое предательство за очередным шотом текилы, Антон вдохнул осознание лжи и обмана вместе с сигаретным дымом. И только Ира не вписывалась.
Убийца громче всех плачет на похоронах. Кричащая о своей чистейшей любви и несправедливости мира, Ира зачастую снимала маску, превращаясь в прагматичную, строгую и молчаливую женщину. Я видела ее такой у себя дома. И теперь она тоже казалась мне не настоящей.
— Посмотрите, это что Лёша?
Арсений указал в сторону мужчины, заходящего в клуб. Это был несомненно муж Окси, который с трудом сохранял баланс и выглядел выпившим.
— Яяя плюс один к Сур… к Сурковой! Пустииите, мать вашу! — с трудом пробившись через охрану, пьяный мужчина скрылся за дверями.
— Стоило бы найти Оксану первыми, — я уверено направилась в сторону клуба, но Шастун придержал меня за руку.
— Может все-таки дадим им разобраться самостоятельно? Или ты хочешь попасть под перекрёстный огонь? Милые бранятся, только тешатся…
— Антон, там сейчас нетрезвая Оксана абсолютно одна и находится под прицелом Стаса и Иры. Думаешь, она выдержит наступление ещё и бухого мужа?
Парень смотрел выжидающе, будто надеялся на мое отступление, но с каждой секундой его хватка ослабевала.
— Ты невыносимая… Идём уже, — Антон сдался и зашагал ко входу.
Видимо, Арсений действительно составил свой лексикон из фразочек Шастуна. Слишком много ироничных совпадений. Но думать об этом не оставалось времени, нужно было срочно искать Окси. Как назло, из клуба повалили люди, так как по расписанию начинали взрывать заготовленные салюты. Каждому не терпелось вывалиться на свежий воздух, образовывалась невероятная давка. Выждав ещё минут пять, пока напор людей не ослабнет, наша троица протиснулась внутрь, расталкивая шумных гостей. В залах не оставалось почти никого, и мы замерли у бара, прочёсывая глазами каждый угол и диван.
Выстрел.
Сливающийся с грохотом салютов на улице, утопающий в тихих переговорах официантов. Мои руки похолодели и я прикоснулась к запястью Арсения, которое было таким же обжигающе ледяным.
— Это сверху…
Я еле проговаривала слова. Дикий страх окутал лёгкие, и я не могла вдохнуть. Ещё несколько секунд мужчины по две стороны от меня стояли в полнейшем ступоре, но потом как один сорвались с места и бросились к лестнице. Собирая все оставшиеся силы, я кинулась следом.
Мы хаотично перемещались по второму ярусу, боясь опоздать, боясь увидеть самое страшное. Но я точно заметила, что парни знали дорогу. Они не открывали все двери подряд, не заглядывали в ненужные комнаты. Они не искали, а шли к уже известному месту.
Наконец, Арсений распахнул дверь в техническое помещение и застыл. Вместе с Антоном мы медленно подошли сзади и заглянули внутрь.
— Кажется, у нас зрители. Ну заходите, не стесняйтесь, и дверку за собой прикройте, пожалуйста.
Под направленным дулом пистолета, мы зашли в комнату, ошарашенными глазами изучая сложившуюся ситуацию.
Комната была тёмная и маленькая, заваленная старым хламом, сценическими костюмами и стульями. В центре комнаты прямо на полу сидела зарёванная Оксана, которая в страхе обнимала руками колени и прятала голову. На стуле слева сидел Стас, который не проявлял никакого интереса к происходящему, а лишь без эмоционально листал ленту в телефоне. В самом пыльном и дальнем углу пьяным сном храпел муж Окси. Только Ира Кузнецова с пистолетом в руках сопровождала нас внимательным и строгим взглядом, выжидая, пока мы закроем дверь на замок.
— Мы услышали выстрел и подумали, что… — я начала диалог первая, все ещё перебарывая накатывающуюся тошноту.
— Да, да, выстрел. Извините, получилось немного шумно, но тут никаких нервов не хватит, — Ира пожала плечами и закатила глаза.
— Что тут вообще происходит? — Арсений подался вперёд, незаметно загораживая меня плечом и подталкивая ближе к стене.
— Вы сейчас только усложняете процесс, дорогие мои, — Стас изредка поднимал на нас взгляд и устало выдавал фразы, — Я же ясно сказал тебе, Арс, держать Олю подальше от клуба, а особенно от второго этажа после первых салютов. Сложно было перепехнуться в туалете, пока все вопросы не решатся?
Так вот о чем шепнул Шеминов перед тем, как мы отправились на танцпол. Вопросов становилось все больше, но задать их не удалось, меня опередил Антон.
— Мы лишь договаривались, что вы заберёте у Оксаны все документы. Стрельба как то не входила в наши планы, мы думали, вы ее убили.
— Да как тут без стрельбы обойдёшься? Пришлось припугнуть стерву! Ее хоть бей, хоть режь, не сознается, где бухгалтерию спрятала, — Кузнецова с абсолютной ненавистью рассматривала сидящую на полу девушку.
— Ира, немедленно положи пистолет, это слишком далеко зашло. Ты не должна в это влезать, — Шастун осторожно приближался к своей девушке.
— Боже, ты ещё не мямли, пожалуйста. И без тебя тошно, — Кузнецова направила дуло на Антона, — Я тут вас всех в узде держу, я тут самая главная и нужная. Думаете, этот старпёр бы выполнил всю грязную работу?
Девушка с презрением посмотрела на Стаса, который даже бровью не повёл от жестоких замечаний в его сторону.
— Почему здесь Лёша? Зачем вы его сюда притащили? — я сглотнула и подала окрепший голос из-за спины Арса.
— План был весьма простой и продуманный, если бы вы не заявились всей свитой, — Стас снова перехватил ведущую роль в переговорах и начал длительный монолог, — Нам срочно нужно было забрать и уничтожить документы, подтверждающие незаконные выводы средств. А они, к великому сожалению, были отданы Оксане на хранение. Если бы она согласилась сотрудничать, проблем не возникло, но наша богиня правосудия заигралась в детектива. Хотя именно эти «дополнительные средства» повышают ваши зарплаты процентов на шестьдесят…
Я замирала в ожидании, желая услышать ответы на все свои вопросы. Но Шеминов прервался на длительный зевок.
— Ох, даже в сон клонить начало. Ну так вот… Мы решили устроить небольшую демонстрацию дорогой Оксане, что может случиться, если она продолжит вставлять нам палки в колёса. Применить немного физической силы для профилактики. А если бы Оксанка решила снять побои, то существует трогательная история об обдолбанном муже, который устроил публичную сцену ревности, не рассчитав силу. Лёша все равно ничего не вспомнит наутро, — Стас последний раз обвёл глазами комнату и уткнулся в телефон, демонстрируя, что тирада окончена.
— А я просто хотела навалять сучке, — Ира весело покрутила в руках пистолет, — Слишком много внимания ей в последнее время.
У меня опускались веки от усталости и бессилия. Я больше не чувствовала стены за спиной, не слышала радостных криков людей снизу, возвращавшихся в клуб. Ноги ныли от долгих перемещений на высоком каблуке. Но внезапное бормотание где-то в районе пола выделялось среди всех шумов.
— Ты… Ты спала с ним… — сплёвывая кровь и убирая прилипшие волосы с лица, Оксана со стонами поднималась с пола, — Ты спала с моим мужем, мразь…
— Ничего себе, нашла проблему! Неужели не могла выбрать себе любого из этих пятерых? — Ира все так же задумчиво разглядывала пистолет, но теперь спокойно и бесстрашно улыбалась.
Боковым зрением я заметила побледневшего Антона. Нервно поправляя свой пиджак, он пятился к стенке. Разбитый, испуганный, не верящий в сказанное и увиденное.
— Черт тебя подери, Ира, к чему тогда были все эти истерики и рыдания мне в плечико?! Антон в тебе души не чает, а ты разводила спектакль столько времени, — я взорвалась неожиданно для самой себя.
— С тобой вышло действительно не красиво… — Ира старалась следить за приближающейся Оксаной, но сохранять со мной зрительный контакт, — А что мне оставалось делать? Мы с Лёшей собратья по несчастью. Оксана с ребятами в турах, а мы утешаем друг друга, как можем. Конечно, я знала, что Шастун верный словно собака. Но приходилось разыгрывать небольшие сценки для прикрытия.
— Ты разрушила мою работу… Ты разрушила мою семью… — Суркова была уже на расстоянии вытянутой руки от Иры, — Это я сейчас должна направлять на тебя пистолет.
— Не строй из себя жертву. Каждым своим действием, каждым повышением на работе, каждым успешным проектом ты заставляла чувствовать меня ничтожеством. Тебя обожают фанаты, тебя снимают в интервью, светят во влогах, отмечают в постах! А меня ненавидят все! Толстая, некрасивая, надменная и заносчивая девушка Антона Шастуна, с которой он познакомился в интернете, — Ира начинала нервничать, переходила на крик и трясущимися руками поднимала пистолет все выше.
— Ты могла сама изменить свою судьбу, отношение людей к тебе, а не строить козни со Стасом… — Оксана дрожала от боли, но шла вперёд, — Ты стала шестёркой Шеминова, стала его инструментом для выполнения грязной работы.
— Я живу с ярлыком, с клеймом на лбу, я стараюсь выжить! — Кузнецова почти визжала, утопая в собственных рыданиях.
— Желание быть наконец замеченной и нужной превратило тебя в монстра…
— Заткнись!!!
Все понимали, что может случиться непоправимое. Даже Стас засуетился и начал что-то бормотать в сторону Иры.
— Милая, положи пистолет. На сегодня уже хватит…
— Я прошу тебя, Ира, давай успокоимся и поговорим, — Антон лепетал как младенец, стараясь быстрее подобраться к Кузнецовой.
— Вы все меня не заслуживаете, никто из вас! — девушка вся тряслась и находилась на грани.
— Ты сама во всём виновата… — Оксана подошла вплотную.
— ЗАТКНИСЬ!!!
Выстрел.
Уже второй за сегодня. Только теперь с попаданием точно в цель.
Снова звон в ушах, снова похолодевшие руки, снова Арсений, который теперь прижимал мою голову к своей груди. И непрекращающаяся безжизненная тишина. Я видела всё. Как Оксана глупо и удивлённо прикасалась к животу, а затем смотрела на окровавленные руки. Как она мягко пятилась назад, потерянно озираясь по сторонам. Как она упала. Как взгляд стал стеклянным навсегда.
— Ты что натворила… — Антон бросился к Ире, вырывая из рук пистолет и прижимая девушку к себе. Она лишь крепко держалась за пиджак мужчины и сползала вниз, громко рыдая.
— Боже… Я… Я совсем не хотела… Нет… Только не это… Что я сделала…
Шастун сидел на полу, обнимая подрагивающую Кузнецову, и таким же наивным и испуганным взглядом смотрел на нас.
Вся комната пропитывалась напряжением, ужасом и устойчивым запахом пороха.
— Надо звонить в полицию, — я не узнала свой собственный голос.
— Нет.
— Нет…
Стас и Антон сказали эти слова с разной интонацией, один — решительно и настойчиво, а второй — с умоляющей скорбью.
— Если приедет полиция, то они заберут Иру… Но она не хотела, это вышло совсем случайно… Да, родная? — голос Шастуна дрожал и ломался.
— Это был лишь вопрос времени, когда Оксану настигнет такой конец. Мы здесь тоже не чаи гоняли, а фактически устраивали пытки с допросом. А вы все свидетели. Если выйдут на Иру, то и на нас, — Шеминов шагал по комнате и не решался смотреть на мёртвое тело.
— Свалим всё на Лёшу, как и договаривались… Пришёл пьяный под препаратами, пронёс оружие, поссорился с женой, завязалась драка….- Антон подскочил со своего места и подбежал к нам. Он тряс Арса за плечи, который не проронил ни слова после выстрела.
— Здесь ваши отпечатки повсюду… И нам нельзя выносить пистолет с места преступления, — слова Арсения резали слух, звучали холодно и жестоко.
— Что?! Арс, ты серьёзно поддерживаешь эту безумную идею?! Мою лучшую подругу убили на моих глазах! И я прекрасно знаю, кто это сделал! А ты, Антон?! Ира изменяла тебе, обманывала, а ты собираешься её покрывать?! Мы должны немедленно позвонить в полицию… — я кричала на Арсения, не веря тому, что он принял их сторону.
— Послушай меня внимательно, — он смягчился и теперь строго, но бережно держал мои запястья, — Тебе только с виду кажется все таким простым. Если ты пойдёшь в полицию и расскажешь историю о том, что произошло, то подставишь каждого. Почему только мы услышали выстрел? Откуда мы знали, где искать? Почему сразу не забили тревогу? Почему знали, что нас не тронут? Из-за какой такой чёрной бухгалтерии начался конфликт? Почему к этому причастен Стас? Почему тут лежал Лёша?
С каждым новым вопросом я понимала всю безысходность ситуации. Где-то в глубине сознания теплилась мысль о собственном спасении. Я бы смогла выйти чистой из воды, раскрыть все карты, рассказать всё в мельчайших подробностях правоохранительным органам, сыграть роль жертвы страшных манипуляций и забыть всех этих людей.
Но передо мной стоял бледный как полотно Арсений, крепко сжимающий и целующий мои руки. Он видел во мне спасение и последнюю надежду.
Бесконечно влюблённый Антон уже тысячу раз простил Ире все измены, враньё, убийство и теперь нежно перебирал её кудри. Будь его воля, он бы, наверное, сам взял на себя всю вину.
Даже хладнокровный Стас нашёл в себе силы присесть рядом с Оксаной и закрыть ей веки. Последний раз что-то шепча ей на ухо, он протирал влажные глаза. Может быть, благодарил, может быть, извинялся за величайшую ошибку.
Я почувствовала подступающие слёзы. В шаге от ужасного предательства лучшей подруги, в шаге от самой отвратительной авантюры. Назад пути не будет. Если сегодняшний вечер повяжет нас всех кровавой тайной, то мы навсегда останемся зависимы друг от друга.
Но Арсений был прав. Слишком много вопросов, слишком много несостыковок. Одно неверное слово и я могу подставить сама себя. Я ощущала полноценный груз вины, ощущала себя соучастницей, значит и вести я себя должна как преступница. Заметать следы, сваливать на другого, убегать, прятаться.
— Нужно всем потрогать пистолет, — Антон больше не мог выдерживать всеобщего молчания, — Если мы хотим обезопасить Иру и Стаса, то отпечатков должно быть много.
Шеминов поднял с пола оружие, покрутил его в руках и передал Антону.
Теперь все выжидающе смотрели на меня.
— Ты уверена? — Арс попытался заглянуть мне в глаза, но я уже не слушала. Решительно отодвинув мужчину в сторону, я взяла в руки протянутый пистолет. Он был холодный, тяжёлый и вызывал необъяснимое чувство страха. Следующим был Попов, а затем пистолет пару раз приложили к рукам мирно сопящего в углу Лёши.
— Нужно следовать чётко установленным правилам, когда начнутся разбирательства в полиции. Говорить одно и то же, не используя никаких деталей, — Антон выглядел удовлетворённым происходящим, — Дело было так. Все развивалось очень стремительно, мы плохо помним, потому что находились в постоянном стрессе. В бар завалился пьяный муж Оксаны, они поспорили, поднялись на второй этаж, а затем было два выстрела. Мы нашли пистолет и в порыве ужаса стали хватать его, стараясь засунуть куда подальше. В результате, оставили прямо на полу.
— Баллистическая экспертиза… — мне не верилось, что я в здравом уме принимаю в этом участие, — Когда пистолет найдут, то будут проверять. Выстрела было два, но убита Оксана одним, к тому же можно установить, что пистолет очевидно перезаряжали и промежуток был очень большой. В состоянии аффекта Лёша не мог такого сделать…
Никто не понимал, откуда взялись такие глубокие познания в области криминалистики, поэтому все просто таращились на меня.
— Первоначально снимут только отпечатки пальцев, увидят пробоину в стене и убитую Оксану, будто Лёша вначале не попал, стрелял в порыве эмоций. Но потом пистолет увезут в участок, где смогут установить частоту выпущеных пуль. В таком случае, легенда развалится…
— Я даже не стану уточнять, откуда ты это знаешь, но спрошу, что нам делать? — Шеминов с интересом разглядывал мое скрытое мраком комнаты лицо.
— Оружие точно лучше оставить здесь, так что, возможно, взятка, но это слишком рискованно. Либо пистолет придётся выкрасть…
Вновь повисла гробовая тишина. Приглушённые всхлипы Иры были единственным звуком, наполнявшим комнату. Я ненавидела себя за каждое сказанное слово, за желание помогать этим несчастным и разбитым на вид людям.
***
Около одиннадцати вечера весь клуб уже был оцеплен полицией. Мы стояли на улице под проливным дождём, вжимаясь друг в друга как замёрзшие цыплята. Каждый прекрасно понимал, что это только начало бесконечных допросов, разбирательств и испытаний, которые все будут проходить в одиночку.
Ни о чем не подозревающие, но догадывающиеся Катя, Дима и Серёжа уехали быстро. Только Позов, проходя мимо меня к машине и качая головой, осуждающе посмотрел и сказал.
— Я же говорил быть аккуратнее.
Их троих никто не держал, ведь они были заняты просмотром салютов и не могли подтвердить или оспорить нашу мифическую версию событий.
Иру и Стаса забрали первыми. Почему укомплектовали именно такую пару, я понятия не имела. Но учитывая состояние Антона, который был полностью потерян во времени и пространстве, ему лучше было расстаться с Ирой до окончания следствия.
— Оставайся с Антоном, я поеду один, — Арс изучал Шастуна и меня глазами, думая над правильностью своего решения, — Он лучше всех разбирается и прикроет тебя, если на допросе что-то пойдёт не так. Ну и проследит, чтобы ты… Чтобы ты не сорвалась.
Антон утвердительно кивнул актёру, снова залипая на красно-синие мигалки машин.
— Всё будет в порядке, я обещаю, — Арс упёрся подбородком мне в макушку, — Можешь ненавидеть Антона, сколько угодно, но я бы сделал то же самое ради тебя…
— Ты бы скрыл, что я убила человека?
— При определённых обстоятельствах, разумеется… — мужчина замялся и стал заметно уходить от вопроса.
— Арсений, это правильно, что ты не говоришь «да». Потому что происходящее сейчас — ненормально. И так не поступают вменяемые люди, — я шумно вздохнула и бросила взгляд на окаменевшего Антона.
— Скоро увидимся, обещаю, — Арс последний раз прижал меня к себе и, чмокнув в уголок губ, проследовал к группке полицейских.
Я приземлилась на какое-то мокрое и скользкое ограждение, чтобы снять невыносимую усталость в ногах. От Шастуна веяло холодом, он закуривал одну сигарету за другой, наполняя ближайшую лужу окурками.
Мы оба наблюдали, как двое мужчин в форме волокли бормочущего Лёшу по тротуару. Он, наверное, даже представить себе не может, что его привычная жизнь закончена и утеряна навсегда.
Но кто в этом по-настоящему виноват? Кто виноват в смерти Оксаны? Кузнецова, которая из чувства мести спала с её мужем, ненавидела каждой фиброй и гнила изнутри, подобно обиженному, брошенному и обделённому любовью ребёнку? Или Стас, который впутал Окс в незаконную деятельность, гнобил на работе, а затем решил избавиться по-быстрому? Может быть пьющий неверный муж, а может я, которая не разглядела трагедию подруги на раннем этапе, когда всё можно было спасти?
Тот выстрел стал совокупностью перечисленных факторов, он был логичным и неизбежным финалом. Перед самой смертью Оксана лишь подливала масла в огонь, высказывала накопившиеся слова боли, смотрела в лицо страху. Она знала, что может умереть, но шла до конца.
— Пора ехать, — Антон подал мне руку, — Допрашивать нас будут вместе, а потом постараемся договориться на перерыв. Думаю, получится выбить несколько часов, чтобы заехать домой, помыться и передохнуть…
— Мне страшно.
— Я буду держать тебя за руку под столом.
***
Мы сидели в гробовой тишине уже около получаса. Стекающая и капающая грязь с подола вечернего платья была единственным различимым звуком. Было холодно. Было невообразимо мерзко. Допросная представляла собой небольшую комнату, отделанную плиткой, с небольшим окошечком в стене, за которым абсолютно точно кто-то сидел и наблюдал за нами. Антон ерзал на стуле и постоянно поглядывал на меня, от чего становилось еще хуже.
— То есть вы заявляете, что не имеете никакого отношения к произошедшему?
