Один на один

-повествование от лица Арсения- Я надеялся, что в этот раз мы сможем обойтись без сценического драматизма, а также исключить отрывок с обалдевшими рожами и монологом главного злодея истории. Совсем не хотелось давать Алёне шанс явить миру корыстные умыслы или сказать трогательную отрепетированную речь, слишком много чести. Все собирались закончить быстро и по делу, не вдаваясь в подробности. Навигатор предупредил о новом повороте мерзким голосом, красным флажком подсвечивая точку прибытия на карте. В какой же глуши я был. Побитые жизнью асфальтные дороги, заросшие кустарниками обочины, ни одной живой души на квадратные километры вокруг. Моё состояние, очевидно, граничило с истерией, но я вёл машину плавно и мягко, не сильно давя на газ. Старался прислушиваться к себе, чтобы распознать то феноменальное чувство «тревоги». //воспоминания// За закрытой дверью спальни слышались тяжёлые шаги, которые извещали о возвращении Стаса. Чёрт знает, где он пропадал целыми днями, но вечером весьма охотно раскладывал бумаги на кухонном столе и погружался в работу. В такое время все обитатели квартиры расползались по своим комнатам, будто по бомбоубежищам. — А как ты ощущаешь её? — мы сидели на кровати, поджав ноги. — Она опутывает шею и встаёт поперёк горла, перекрывая кислород, — Оля задумчиво провела пальцами вниз от подбородка, — Немного щекочет и покалывает внизу живота. Неприятное чувство, которое я никак не смогла назвать по-другому. Только «тревога». — И ты всегда веришь? — после небольшой паузы я задал вопрос, стараясь скрыть скептичное настроение. — После смерти Оксаны, да. Всегда верю, — взгляд девушки стал твёрдым, но до безумия несчастным, — Арс, давай спать, завтра похороны… Я знал, что Оля просто избегала беседы и не уснёт ближайшие часы, но я не стал препираться. Интересно, почувствую ли я однажды тревогу? // Определённо нет. Дышать было легко, а голова прояснялась с каждым порывом ветра в опущенное окно. В этот раз обойдётся без импровизации, я точно знал. Навигатор сообщил о прибытии через 15 минут. Абсурдность происходящего смешила меня, сводила с ума. Жизнь стала похожа на русский арт-хаус, настолько мерзкой и отвратительной, что начинала нравиться. Я ехал в какой-то заброшенный ангар к бывшей жене, которая стащила у меня ребёнка под носом десятка полицейских. Ещё я почти сделал предложение руки и сердца в состоянии аффекта, а сейчас участвую в спец-операции. Наверное, люди по-другому проводят пятничные вечера. //воспоминания// Стеклянные стенки переговорной не вызывали доверия, а только подрывали заявленную полную конфиденциальность. Разложив на столе план какого-то сарая, полковник важно почёсывал затылок, будто готовил ограбление центрального банка. — А мне кажется, всё очень забавно придумали… — Шастун начал фразу с неуместной резвостью, так что быстро осёкся, — Ну, я имею ввиду, что не сама ситуация забавная, а… — Мы поняли, Антон, — Оля сидела на кресле, хмуро наблюдая за окружающей суетой, — Только вот я искренне не могу уложить в голове единственный вопрос, зачем Алёна начала судиться, зная, что проиграет? Она могла не лезть на рожон, тогда бы и Кьяру красть не пришлось, тогда бы и побои удалось скрыть… Одни плюсы, на мой взгляд. — Ты на чьей стороне, дорогая? — я аккуратно щёлкнул девушку по макушке, стесняясь проявлять больше нежности при отряде дежурившей полиции. — Она не настолько умна, как тебе кажется, Арс. Увидела по новостям, что тебя подозревают в убийстве, начиталась фан-страниц, где пишут о новой подружке. И как итог, решила привлечь твоё внимания неудачным способом, — Антон категорически избегал серьёзных интонаций и последние сутки вёл себя как ребёнок. — Она вряд ли знала об исходе дела Оксаны, когда подавала прошение в суд. Научила Кьяру скрывать синяки и выстроила обвинения таким образом, что они утеряли свою актуальность слишком быстро. Может, потом пожалела, кто её знает, — я продолжил фразу за Шастуном. — Очень недальновидно, — Оля залпом осушила стакан воды. — Господа, прошу внимания. Нам стоит ещё раз пройтись по ключевым моментам спец-операции… — полковник фыркнул и запнулся. — Спец-операции «Выходи за меня»! — Антон радостно взвизгнул и зашёлся громким смехом, — Какой же я молодец, что додумался до такого, просто уморительно смотреть на ваши лица. Я заметил, как покрасневшая Оля едва сдерживала проступающую улыбку, и успел несколько раз пожалеть о том, что поделился с Шастуном своей эмоциональностью и внезапным желанием жениться. // Крутой поворот и съезд на ухабистую каменистую дорогу вернули меня в реальность. Местность была знакомой. Пару лет назад мы приезжали сюда вместе с Кьярой и Алёной, гуляли по мрачному лесу и присматривали домик под Питером. Нам так и не суждено было исполнить мечту о загородной жизни, спокойствии и семейном счастье. Алёна всегда мечтала спрятаться, забиться в угол, вырвать меня из светского досуга, стереть лицо медийной личности. Она хотела скрыть нас с Кьярой от всего мира, чтобы обладать своим сокровищем в одиночку. Её пугали мой стремительный карьерный взлёт, сотни тысяч наблюдающих глаз поклонников, растущий заработок и ответственность. Алёна надеялась присвоить меня себе в момент осознания, что я хочу дарить себя людям. //воспоминания// С показательным шумом Алёна расставляла чистые тарелки, громко вздыхая. Женщина с остервенением откидывала волосы назад всякий раз, когда пряди лезли в лицо. Через несколько секунд её точно прорвёт, обыденная ситуация, так что я даже не стал снимать верхнюю одежду, чтобы быстрее смыться на ночную прогулку, когда всё закончится. — У тебя прибытие было в 20:30, сейчас уже полночь. Не объяснишь, где тебя носило? — Алёну действительно прорвало даже раньше, чем я думал, — Кьяра не могла уснуть, хотела увидеть родного отца, хотя уже вряд ли помнит, как ты выглядишь. Ребёнку только пять лет исполнилось, Арс, тебе не стыдно?! — Кьяра самая умная и понимающая девочка, которая прекрасно знает о работе своего папы. Первая бежит к телевизору смотреть программу, — я вовсе не оправдывался, а лишь старался отвести стрелки диалога от дочери. — А на меня тоже плевать?! Жена неделями сидит дома, следит за ребёнком, убирается, готовит, пока муж «гастролирует», господи прости, — Алёна швырнула тряпку в раковину, — Нормальный человек, скучающий по семье после командировки, едет домой, а где тебя черти носили?! — Ты же знаешь, случайно встретился с фанатами в аэропорту, нужно было уделить время. Потом Серёга позвонил, захотел провести совместный эфир и обсудить некоторые детали будущих проектов. А ещё решал вопросы с фотосессией и… — Тебе мало обычных съёмок на Федеральном канале?! Кому вы там нужны по всей России, кому вы нужны в эфирах? Отсняли передачи на полгода вперёд и отдыхайте, но нет! У вас в заднице шило, — слова и ругательства Алёны разносились по всей квартире, — Твоя работа рушит нашу семью, пора сделать выбор, Арсений. — Зачем ты спрашиваешь каждый раз, если прекрасно знаешь ответ? — финал уже казался совсем близким, — Я готов сохранить семью, не отказываясь от любимого дела. Но если тебя это не устраивает, то ты — не мой приоритет… Молчание. Алёна тяжело дышит и прикрывает глаза. Возможно, готовится к контрольному выстрелу, которого боялись оба, на который не могли решиться до этого момента. Как писал великий Эрих Мария Ремарк: «Терпимость — это дитя сомнений». А мы терпели друг друга, то есть сомневались в чувствах, в любви, в тепле. Мы были пропитаны неуверенностью, которая сейчас выстрелила, как натянутая пружина. Алёна прошипела. — Однажды, ты пожалеешь о своих словах. Я хочу развода. // Я осторожно вышел из машины, растирая уставшие руки. Передо мной открывалась весьма неутешительная картина хмурого пейзажа. Техническое помещение, ангар, пристройка, сарай, гараж — я не мог подобрать слова, которые бы описывали здание впереди. Покосившаяся крыша, выбитые окна и приколоченная фанера по всему фасаду. Моё тело не отзывалось страхом или тревогой, я шёл по влажной траве и глубоко вдыхал приторный хвойный воздух. — Чаепитие начинается, — я пробормотал это себе под нос, когда коснулся дверной ручки. Прослушка в ухе тихонько зашипела и снова умолкла, оставляя в одиночестве отвечать за собственные ошибки. //воспоминания// — Вы серьезно хотите её отравить? Мы в дешёвом детективе находимся? — Оля с недоверием зыркнула на полковника. — Никто никого травить не станет, но Алёна выдвинула весьма конкретные требования. Она хочет, чтобы Арсений Сергеевич приехал по указанному адресу без охраны и сопровождающих. А учитывая, что она попросила привезти юридически заверенные бумаги о полной опеке на её имя и документ о снятии всех обвинений, Алёна может просто скрыться, забрать Кьяру и пропасть. Мы должны перестраховаться, — полицейский вальяжно курил в помещении и не сомневался в собственной правоте. — А если мы просто… — Оля почти начала выкладывать альтернативный план действий, но я перебил её. — По словам Алёны, она располагает оружием, и, к тому же, верит в идею «если Кьяра не достанется мне, то не достанется никому», нам не стоит выводить её из равновесия, — я максимально понизил голос и нагнулся к девушке, — Помнишь, что случилось с Ирой?.. Разве ты готова вновь бороться с рыдающий женщиной и пистолетом?.. — Так вот, я предлагаю лишь усыпить её до приезда полиции. Арсений подсыпет снотворное в чай или воду, — офицер довольно поправил галстук и стал ожидать нашей реакции. — Эту часть плана назовём «Чаепитие», — Антон усердно надувал пузыри из мятной жвачки. — Как бы вы меня не уговаривали, но я хочу внести некоторые правки… — Оля схватила в руки карандаш и принялась писать. // — Милый, проходи! Здесь не очень убрано, наспех всё раскладывала. Не стесняйся, я тоже хочу закончить всё быстрее, — Алёна по-деловому сложила руки, а из-под ткани юбки выразительно выглядывала рукоятка пистолета. — Где Кьяра? — я старался перебороть дикое желание поправить микрофон, щекочущий ушную перепонку. — Арсюша, тебе совсем не обязательно это знать, но стоит помнить, что в любой момент бедняжка погибнет. Я же не идиотка и в курсе всех твоих изощрённых планов захвата, — женщина провела меня вглубь ангара, где был раскидан различный мусор и металлолом, — Так что, если готовится внезапный поворот событий, у тебя есть последний шанс объявить команду отбоя. Даю тебе две минуты, пока схожу соберу необходимое для отъезда. — Куда вы уезжаете? — Много, много, много вопросов… — женщина забормотала и скрылась за ведущей в другое помещение дверью. Я задумчиво оглядел старенький ветхий гараж, куда меня привела окончательно поехавшая бывшая жена. Но это было лишь частью какого-то огромного заброшенного здания, состоящего из нескольких комнат и закутков. Из головы абсолютно вылетел бумажный план, про который рассказывал полковник во время обсуждений операции. Микрофон в ухе снова зашипел, но в этот раз я услышал отчётливый голос, который мог согреть меня даже в такой глухой и промозглой подсобке. — Мы нашли её Арс, потяни время, нужно пять минут. По телу разлилось удивительное чувство радости и воодушевления. Голос Оли звучал твёрдо и азартно, поэтому я пропитывался этим настроем каждую секунду всё больше и больше. //воспоминания// - Не будет никакой возможности подсыпать или подлить что-то Алёне, она потребует нужные документы с порога. Выяснения отношений больше не интересуют женщину, у которой на уме спасти горящий хвост, — Оля чирикала и рисовала на карте с особым энтузиазмом, — Да, и Арсения я не отпущу туда одного никогда в жизни. Я почти вышла замуж, а вы хотите, чтобы его подстрелили! Я с тупым обожанием смотрел на эту девушку с горящими глазами, которые, кажется, могли подсветить весь город разноцветными огнями. Единственное, о чём я жалел, что сделал предложение скомкано, в таком ужасном месте и обстоятельствах. Обещая себе исправиться, я вновь прислушался к обсуждениям. -Мы с Антоном поедем первыми, но бросим машину метрах в пятиста от ангара, чтобы тихо дойти пешком. Пока Арсений будет отвлекать Алёну, мы постараемся облазать чёртов сарай со всех сторон, чтобы найти, в какой части закрыли Кьяру. Дальше начнётся настоящее шоу. // — Надеюсь, ты выполнил мою просьбу и обойдётся без сюрпризов. Доставай документы, я устала… — Алёна вынырнула из темноты неожиданно и теперь действительно уставшим взглядом смотрела на меня. — Я хотел сперва поговорить с тобой о… О нас! Ты была права в тот вечер, я так сильно пожалел о своих словах. Прошу, умоляю тебя, не забирай Кьяру… Или хотя бы дай попрощаться с ней, — профессиональное актёрское образование давало свои плоды, и выдавить слёзы получилось легко. — Арс, не растягивай время, ты сам сделал свой выбор в пользу работы. Дома тебя ждёт сексапильная подружка, которая поговорит с тобой о правильности принятых решений, а мне надо ехать. Прослушка зашипела. — Оу, она назвала меня сексапильной, ты слышал? Как же не вовремя. Слова Оли с долей иронии вызывали непреодолимое желание рассмеяться, а в такой момент это было непростительной роскошью. — Я брошу её, брошу съёмки, мы уедем, как ты и хотела. Вы — моя настоящая семья, прошу Алёна… — Арс, некрасиво такие вещи говорить, ты слишком вошёл в роль, — знакомый голос раздался из-за спины, мигом образуя надёжную поддержку и опору. — Какого хера вы здесь делаете?! Вы же знаете уговор?! Я убью девку, — Алёна взвизгнула и отпрянула в сторону, попутно доставая пистолет. Медленно вышагивая почти победный марш, Антон и Оля приближались. Только по одному свечению глаз я понял, что в этот раз нас ждёт счастливый финал. Всё получилось. — Я всё-таки принёс кружечку чая в дань уважения тому странному дядьке с планом, — Антон уселся на какую-то брошенную в ангаре корягу и поднял над головой белую чашку. — Я убью её! Немедленно отдавайте документы и валите к чёрту. Алёна выстрелила точно в цель, разбивая пулей чашку на сотни осколков. Она не была похожа на Иру. Её руки не дрожали, она не кричала миру о собственной боли, не тряслась в истерике от правдивых слов. Алёна была пустышкой, испуганной дворняжкой, в её действиях не было смысла и великой цели. Она просто боялась, старалась спасти собственную шкуру. — Дамочка с пистолетом, такой номер больше не прокатит. Уже один раз было, нам не понравилось, да и закончилось, в целом, неприятненько, — Шастун внимательно оглядел руку на наличие боевых ранений, но затем довольный начал болтать ногами. — Ну серьёзно, сплошное клише!.. И это бесконечное количество оружия, которое непонятно откуда берётся у всех подряд! Но кружечка красивая была… — я скучающим и тоскливым взглядом смотрел на разлитый чай. Микрофон в ухе больше не шипел, но издавал странный писк. Я искоса оглядел ребят и понял, что они слышат то же самое. Время пришло. — Алёна, ты выйдешь за меня? — Оля говорила громко, с обожанием уставившись на мою бывшую жену. Абсолютно оторопев, женщина не могла вымолвить ни слова и глупо смотрела на стоящую на одном колене собеседницу. Кодовая фраза прозвучала. Концерт окончен. — ВСЕМ ЛЕЧЬ НА ЗЕМЛЮ, РАБОТАЕТ СПЕЦНАЗ -повествование от первого лица- Дождь порядком поднадоел, потому что последние недели он непрерывно сопровождал нас на каждом жизненном этапе. Ознаменовывал начало трагедии или тихо завершал своим шумом выматывающую историю. Но это ни чуть не тревожило в тот момент. Антон вытягивался стрункой и тянулся носом, ловя холодные падающие капли, а затем на пару секунд задерживал взгляд на моём умиротворённом лице. Где-то с другой стороны здания уже отчётливо слышались полицейские мигалки и громкие голоса. Алёна выкрикивала что-то эмоциональное, но бессмысленное, стараясь побороть двоих полицейских, усаживающих её в патрульную машину. Наконец, она стала похожа на живого человека, которому не плевать на свою судьбу, который сожалеет об ошибках и просчётах. Я вдруг подумала, что она совершенно не похожа на Иру… Несколько минут я наблюдала, как Арсений сжимал Кьяру в своих объятиях. Может, он плакал, может просто намок под ливнем, но я надеялась на первый вариант. Мы накопили целый национальный резерв везения, которое не использовали во время всех предыдущих неприятностей. Очевидно, это и стало причиной триумфальной победы, не оставляющей тёмных следов на душе, не опутывающей горло тревогой. Эта победа не вызывала сомнений, не вызывала страха перед будущим. Мы просто стояли и мокли под дождём где-то в глубине лесов Ленинградской области, зная, что все монстры повержены, все злодеи наказаны, все близкие люди спасены. Арсений и Кьяра подошли почти вплотную, пока я не заметила их присутствия. Девочка осторожно отпустила руку отца и подошла ко мне. — Хочу сказать спасибо! Когда я увидела тебя там, мне сразу стало не так страшно… — малышка замялась, поводила ногой по влажной траве, а затем резко рванула в мои объятия, — Ты не представляешь, как я благодарна! Спасибо! Спасибо! Ты такая хорошая, такая замечательная! Я опустилась на землю, игнорируя разводы грязи под ногами. — Я по-настоящему полюбила тебя, Кьяра. Ты всегда сможешь положиться на меня. //воспоминания// — Вряд ли тебя это заботит, но у меня болят ноги, — Антон еле плёлся по пятам, оплакивая испачканные кроссовки. — Боже, Антон, мы уже пришли, вот это здание. Соберись! Сейчас надо действовать быстро, — я дёрнула парня за рукав и устремилась к серой постройке. — А как мы собираемся найти Кьяру, не заходя внутрь и не спалившись перед Алёной? — актёру пришлось пригнуться, обходя ангар, чтобы не сдать свои два метра с поличным. — Я изучала план строения: с другой стороны на улицу выходит куча выбитых окон из маленьких комнаток, которых там, как грязи. Просто осмотрим все. Единственная проблема — это время. Судя по звукам в прослушке, Арс уже подъезжает. Мы обогнули главный вход, хотя это и входом назвать было сложно — обычная дверь, чудом висящая на одной петле, и обнаружили тот самый ряд окошек вдоль всего фасада. Вздох Антона над самым ухом окончательно вывел меня из себя, так что я агрессивно зашагала дальше. С надеждой высовывая нос и упираясь лицом в мутные стёкла, мы раз за разом разочаровывались, наполнялись тревогой. Ни в одном окне не было и намёка на маленькую испуганную шестилетнюю девочку. Страх уже во всю пульсировал в висках, потому что микрофон шипел и выдавал в ушные перепонки тихое приветствие Алёны и Арсения. — Это была последняя комната, где Кьяра, чёрт возьми?! — А полковник предлагал тебе напоить дамочку чаем, зря не послушалась, — Антон начал осматриваться по сторонам в поисках любой подсказки. — Я не понимаю… Она точно должна быть здесь. Алёна бы не стала рисковать и завозить девочку в другое место… — У тебя тоже в ушах шумит? — Шастун вдруг замер и начал прислушиваться. — Ну да, это микрофон, — я почесала затылок, ожидая наконец избавиться от раздражителя. — Нет, нет, не микрофон, — Антон вдруг резко потянул за леску, выдернул прослушку из уха и снова замер, — Это машина. Тут где-то рядом машина с заведённым двигателем стоит. Парень вдруг сорвался с места и бросился в противоположную сторону от ангара, нещадно пробираясь сквозь заросшие кусты. Не улавливая ни единого постороннего звука, я с полным отчаянием бросилась за парнем, почти уверенная в провале всей операции. — Это гараж! Ещё один гараж! Кьяра точно там, она в машине, — Антон рванул к закрытому на засов гаражу и почти силой выломал ненадёжные двери. В нос ударил едкий запах и повалил чёрный дым. — Точно… Алёна сказала, что девочка погибнет, если что-то пойдёт не по уговору. Она закрыла её в машине и завела двигатель. Кьяра бы задохнулась угарным газом, если бы мама не вернулась и не вскрыла гараж. Антон уже не слушал мои нервные рассуждения, а метался в поисках булыжника по-тяжелее. Схватив с земли какой-то кирпич, он разбил стекло, вкладывая в этот удар всю вселенскую злость. Перебарывая подступающие слёзы, я старалась ни в коем случае не отпечатать в голове картину, которую увидела. Иначе это бы стало обширной почвой для ночных кошмаров и панических атак. Кьяра лежала на заднем сидении в полубессознательном состоянии и жадно глотала поступивший кислород. Я выволокла девочку из автомобиля и бережно уложила её голову себе на плечо. Слёзы счастья всё-таки выступили на глазах и щекотно омывали остывшие щёки. В микрофоне вдруг прозвучал нечёткий голос Алёны. — Дома тебя ждёт сексапильная подружка… Я всё ещё поглаживала откашливающуюся Кьяру по волосам, но теперь улыбалась скорому финалу. Бросив взгляд на усевшегося на траве Антона, я проговорила, обращаясь к Арсу. — Она назвала меня сексапильной, ты слышал? // Кьяра тыкнула в меня пальчиком и разжала детские, но сильные запястья. Она вновь вложила ручку в ладонь Арса и потянула его куда-то за деревья, стараясь догнать наглую ворону. — Я поеду своим ходом, у меня рейс в Москву через пару часов, — Антон улыбался болезненно трогательно, впервые избегая фразочек сумасшедшего. — Ты уже второй раз так прощаешься, но в прошлый раз выдержал наше отсутсвие не больше двух суток. Может останешься? — я смотрела на актёра и почему-то точно знала, что он откажется. — Прости, не могу. Я бросил столько незаконченных дел, мне правда стоит вернуться домой, — парень опустил взгляд и вздохнул. — А как же Оксана? Как же поиски? Ты ведь ради этого прилетел в Питер на всех парах, — новая неожиданная боль пронзила рёбра острым ножом, как сильно я не хотела отпускать этого человека в неизвестность. — Я думаю, что нам всем требуется передышка… Ты была права, Оля. Я должен пережить горе, проплакаться, если захочу, сжечь фотографии, написать гневные письма, выплюнуть из себя всю боль и непонимание, познакомиться с одиночеством. Я бежал из Москвы, потому что меня не слышали, не понимали, я боялся оставаться в собственной квартире. А вы стали моим новым домом. Я должен справиться с этим сам. Перестать видеть лица в толпах людей, перестать просыпаться в холодном поту, перестать сражаться с призраками, — Антон поднял глаза в небо, последний раз подставляя под дождь родинку на носу. — Я верю в тебя. И всегда буду верить. Наша с Арсом уютная новостройка всегда будет ждать твоего очередного появления, когда весь мир окажется на грани уничтожения. Обязательно позови нас спасать человечество, если узнаешь о конце света, — я прильнула к Антону и уткнулась лицом в скользкую куртку. Наружу рвались тысячи эмоций, тысячи несказанных слов, тысячи прощаний. Но в них оставалось всё меньше смысла. Тогда, на похоронах, мы прощались, чтобы встретиться снова. А сейчас мы прощались, чтобы расстаться. Эту разницу ощущали оба, поэтому только крепче сжимали объятия и вдыхали родной запах.

***

— Малыш, попрощайся с тётей Олей! — Арс вытаскивал к двери бесчисленное количество сумок и рюкзаков. — Не забудь забрать с собой лисёнка и зубную щётку! Ты точно записала мой номер телефона? — я тревожно поправляла Кьяре наспех заплетённые косички. Переполох в квартире стоял адский, хотя переживали только двое — я и Арсений. Кьяра стояла в коридоре с какой-то снисходительной физиономией и наблюдала за нашими стараниями. — Да, я всё взяла! Ну сколько можно! Бабушка с дедушкой ждут в машине уже сто лет! — Кьяра фыркнула и поспешила чмокнуть папу в щёку, чтобы быстрее отделаться.

***

— Это было правильное решение, мне стоило послушать тебя раньше, — Арсений боролся с лаймом на разделочной доске, чтобы соорудить себе мохито, — После инцидента с Алёной я окончательно убедился, что моя жизнь не подходит для нормального становления ребёнка. Мои родители очень уравновешенные люди, так что Кьяра поживёт у них и придёт в себя. Дальше мы решим, что делать вместе, ладно? — Конечно, обязательно решим, — я обвила руками подсевшего на диван Арсения, — А сейчас ты мне должен кучу поцелуев, объятий и бессонных ночей, на которые не было времени последний месяц. Я соскучилась по старым историям, по перелётам из Москвы, по совместным просмотрам фильмов, фотосессиям, по распитию пива, разговорам и медленным танцам. Чтобы никаких истерик и трагедии, а простая романтика. Мужчина нежно уложил мою голову к себе на колени. — Теперь всё будет хорошо. До конца хорошо, — он провёл рукой по скуле и осторожно прикоснулся к губам, — Но тебе нужно внести в расписание планировку свадьбы. — Ты серьезно? — я закрыла лицо руками и залилась смехом, — До конца была уверена, что ты просто перенервничал в тот момент. — Я не меньше нервничаю сейчас. Ты согласна выйти за меня? — Согласна, Арс. Но хочу отложить ненадолго эту затею, — я потянулась и привстала на локтях, — Столько всего произошло в последнее время, что хочется спокойствия и ничегонеделания. Давай пока повременим с выездными церемониями? Нам только предстоит окунуться в совместную жизнь и узнать друг друга по-настоящему. Я хочу, чтобы всё было по-настоящему… — Как скажешь, ангел. В таком случае, я могу лишь пригласить тебя проследовать в спальню, — Арсений понизил голос и игриво коснулся кончика моего носа. На душе было тепло.