Девочка с севера

День рождения стремительно приближался. Состояние дяди Бори чуть-чуть улучшилось, вышло в стабильность, но он ещё не очнулся. Катя вела себя немного странно. Рита была по горло в работе. Из-за той ситуации с зеркалом девушка знатно испугалась. Она задумалась – а не слишком ли много времени она проводит с ребятами? Получается, что они поглощают всё её свободное и не очень время, и каждую минутку забирают себе, впитываясь в саму ткань жизни Риты. Они стали её жизнью. И девушка уже не была так уверена, нравится ли это ей. Она всё так же была влюблена в Антона и любила друзей, но ей почему-то казалось, что такая вовлечённость в жизнь компании тоже не очень…здоровая. По сути, она была единственной из них всех, кто большую часть себя отдавал компании. У остальных помимо импровизации была куча других дел, в то время как Рита на долгое время забила на всё, кроме Импровизации, уходя в эту жизнь-мечту с головой. Девушка не знала, на сколько это правильно – в любом случае, это беспокоило её. В который раз – миллионный? – она пожалела, что у неё нет старшего товарища, друга, родителя, словом, того, с кем она могла бы посоветоваться и обсудить свои переживания. Нет, конечно, был Арс, но… Рита всячески откладывала этот разговор. И эти мысли. Как-нибудь потом она поймёт, чего хочет, а пока что просто углубится в работу с головой. Взрываясь трелью звонков, по столу запрыгал телефон. Девушка протянула руку и, посмотрев на иконку, увидела, что звонит Окси. Пару секунд посмотрела в ноутбук, где ждала работа, потом вновь перевела взгляд на телефон. И взяла трубку. - Привет-привет, - хмыкнула она, одновременно переключая фотографии и отбирая лучшие. - Привет, Ритка! Мне тут птичка принесла, что у тебя день рождения через десять дней, - девушка, казалось, была весела. Рита помрачнела: - Ну да, правда я не понимаю, зачем вы припомнили столь прискорбный факт. - В смысле? Наоборот – это праздник! У моей лучшей подружки день варенья! Скажи, ты уже решила, где будешь праздновать? У меня по дружбе есть скидки в нескольких базах отдыха, так что смогу помочь, - Рита не видела, но со стопроцентной уверенностью могла сказать, что Суркова сейчас подмигнула. Девушка помолчала, делая вид, что думает. - Н-нет, Окс, давай не будем, - деланно неуверенным голосом произнесла она. – Сейчас у моей лучшей подруги папа в больнице, он в бессознательном состоянии, и, хотя ситуация в целом и стабильная, всё равно…как-то не по-христиански что ли праздновать на широкую ногу… Суркова немного помолчала, а потом вдруг быстро заговорила, почти затароторила: - Рит, ты не права. Ты всё равно должна радоваться, жить и веселиться. Всё дело в том, - и в её обычно мягком голосе сейчас звучали стальные нотки, - всё дело в том, что это твоя жизнь, и ты должна прожить её одним счастливым моментом. Разве её отцу полегчает, если ты погребёшь себя в печали? Это звучало резонно. И тем не менее… - Хорошо, - вздохнула Окс. – Как я смогу убедить тебя? - Отстать от меня, - хмыкнула девушка. - Бип, ваш вариант ответа неверен, выберите другой вариант, - прогудела Суркова. Рита фыркнула и вздохнула. - Нет, ну так не годится, - девушка могла бы поклясьтся, что Ксана надула губу. - Не всё в этом мире происходит так, как мы хотим, - пробасила Рита в стиле Позова, хихикнула и перешла на серьёзный тон: - Суркова, мне работать надо. - Так сегодня же нет съёмок, - она выгнула бровь. - К твоему сведению, я ещё и фотограф, - Рита намеренно подчеркнула это слово. – И у меня свой курс есть. Так, на секундочку. Окс закатила глаза. - Всё, давай. - На день рождения не позовёшь? - Иди нахуй, - от души и очень по-дружески пожелала Рита и положила трубку, стукнув телефоном по столу и возвращаясь к работе. Реально, блин! Ну кто так делает? Она же сказала, что не хочет праздновать! Ну каким образом ей ещё надо было объяснять это Сурковой? Оксане, видите ли, нужна была веская причина, а Рита и сама-то этой причины не знала. Просто…не хотела и всё. Так. Работа. Девушка шумно выпустила воздух, стараясь вновь сосредоточиться на работе. Обхватив голову руками, она тупо пялилась на фотографию и будто бы не видела её. Рита словно бы ушла внутрь себя, затупив. Она была не в силах подумать хотя бы одну мысль. Что происходит? Почему? Почему она не хочет праздновать день рождения, да ещё и с ребятами? Она третий день ссылается на плохое самочувствие, когда Тоша куда-то её зовёт… Она не хотела видеться ни с кем из ребят, пока не определится со своим мнением на их счёт. Не могла общаться с ними наполовину – по-старому она не хотела, а по-новому не знала как. Ей надо было побыть одной. Просто побыть одной и переварить, блять, всё. А ещё – дядя Боря. Рита чувствовала себя из-за этого маленькой девочкой, но, чёрт, она не могла разрешить себе даже улыбнуться, пока с ним всё не будет окей. Идиотизм? Да. Ведёт себя, как подросток? Пожалуй. Но и похуй. Похуй же, да?.. прислушалась. Нет, блять, не похуй. Ещё одна проблема, ещё одна грузиловка, ещё одна мысль, о которой теперь надо долго думать – взросление. Чувство, что она так и не повзрослела, хотя и добилась таких высот, не могло оставить девушку. Она всё ещё иногда чувствовала себя маленькой и глупой, недотягивающей до какого-то призрачного уровня, когда общалась с Шастом или Арсом, когда принимала решения. Рита поняла, что, руководствуясь «чуйкой», она руководствовалась своими представлениями о советах тех самых взрослых, которые представали перед ней в лице Позозавра или Ляси. Не всегда, конечно, но блин, а можно сделать так, чтобы такого не было никогда? И если можно, то как? В голове неоновой вывеской блеснуло – психолог. Нет, вот только не это, пожалуйста, хорошо? Всё, что угодно, но к психологу Рита готова не была. Пришлось бы слишком многое разгребать. В слишком многое влезать. Большая часть из этого уже успела покрыться плотной корочкой, и сдирать её…Рита не была готова всё это раскапывать. Не сейчас. Пожалуйста. Девушка вдруг почувствовала себя уставшей. Очень уставшей. Зазвонил телефон, и Рита захотела просто выбросить злосчастный айфон в окошко. Но вместо этого она лишь сбросила вызов, даже не глянув, кто звонил. Звонок тут же повторился – а этот кто-то очень настырный. Похуй, она просто не будет брать трубку. Девушка уронила голову на руки, сгорбилась, слушая звонок. И только он закончился, как позвонили в дверь. Чёрт! Ну почему она всем нужна именно тогда, когда ей надо побыть одной? Блять, ну и кто мог прийти? Её адрес знают только Катя, да ребята из импровизы. Риту вдруг охватило страшное, почти что животное, беспокойство – что-то с дядей Борей! Она кинулась в коридор, щёлкнула замком, даже не подумав посмотреть в глазок, и аж дёрнулась, увидев на пороге Антона. В руках он держал пакеты. Он ничего не говорил. Девушка молча смотрела на него. Сделала шаг назад, параллельно размышляя, насколько невежливым будет захлопнуть дверь у него прямо перед носом. Наверное, очень невежливо, прямо, блин, очень. - Можно…войти? – тихо спросил мужчина, кивком указывая на коридор за спиной девушки. Блять, Антон, невовремя. Блять, я всё ещё тебя очень люблю, но невовремя. Я хочу спать. - Я хочу спать, - внезапно для себя сказала Рита. Её плечи упали, и выглядела она, как человек, пробежавший стометровку. Сейчас ей хотелось только одного – избавиться от всего того, что обрушилось на неё. Все эти мысли, переживания, сомнения, страхи просто измотали девушку. - Я уложу тебя, - Антон уверенно шагнул в коридор, бросив сумки на пол и скинув куртку и кроссовки так быстро, что Рита ничего даже сообразить не успела. Шаст с лёгкостью подхватил девушку на руки и осторожно понёс её в спальню. Рита не сопротивлялась. Она вдруг обмякла в руках Тоши, обвив его шею руками и утыкаясь лицом в ворот вкусно пахнущей толстовки. Шаст был большим, тёплым и…безопасным. Сейчас он казался ей её домом. Да, домом, в котором всё вверх дном, к которому не понимаешь, что чувствовать, но, бесспорно, тем самым местом, где тебе всегда рады, которое с радостью примет тебя, и где ты будешь чувствовать себя спокойно. Антон донёс девушку до спальни и аккуратно уложил её в кровать. В два шага пересёк комнату, раскрыл шкаф и, порывшись на полках, вытащил наружу мягкую пижамку. Вернулся к кровати и переодел девушку. Рита даже не знала, что чувствует и думает по этому поводу – настолько она офигела и устала. Это странное сочетание не давало ей чувствовать что-либо ещё, на какое-то время она даже забыла обо всех своих переживаниях. Шастун тем временем закончил переодевашки и, закутав девушку в плед, чмокнул её в лобик и уложил на подушки, укрывая ноги Риты ещё одним пледом. - Я схожу за чаем, - сказал он и исчез в коридоре. Тут же из кухни послышалось скворчание чайника. Рита сделала глубокий вдох, стараясь расслабиться и сосредоточиться на происходящем. Мягкий ворс пледа. Мужской твёрдый одеколон Шаста, рассеившийся по комнате и смешавшийся с осенним воздухом из приоткрытой форточки. Шипение чайника. Вечер. Сумерки. Тепло и усталость на душе. Вернулся мужчина с огромной чашкой горячего мятного чая в руках и коробкой свежих пончиков. - Тебе надо отвлечься, - сказал он не терпящим возражения тоном. – Нельзя же постоянно переживать, Рит. Решай проблемы по частям, а не сразу. Целого слона за раз не съешь, надо есть его по кусочкам. - Не знаю, где тебя научили этому жуткому выражению, но оно ужасное, - проворчала девушка, передёргивая плечами и садясь, чтобы принять кружку с чаем. - Так моя мама всегда говорила, - объяснил Шаст, устанавливая коробку со сладостями на тумбочке. Недолго думая, он забрался в угол кровати, поближе к стене, и полусел-полулёг, привлекая к себе Риту. – Облокотись на меня, как на диван, - шепнул он девушку на ухо. – А я просто побуду рядом. Обещаю, я не буду ничего говорить. Просто. Побуду. Рядом. Рита благодарно чмокнула его в нос и, отставив кружку в сторону, обняла, приникая к широкой груди мужчины всем телом. Как же хорошо, когда есть кто-то такой… кто-то, от кого идёт такая решительная, уверенная, мужская энергия. Кто-то, кто вот так в самый разгар пиздеца приедет и сделает вид, что всё порешает. Отец?... Рита не стала думать на счёт своих детских травм. Сейчас не хотелось. Она лишь поудобнее устроилась на широкой груди мужчины, позабыв про чай и успокаиваясь. Она свернулась у меня на груди, как маленький котёнок, а её растрёпанные каштановые волосы были собраны в неаккуратный пучок. Такая маленькая, хрупкая и хорошая, что я, наверное, никогда бы и не отошёл от неё. Если бы не… «Антон, я хочу вернуться» Номер был незнакомый, но мне не нужно было подписей, чтобы понять, кто это.