Он был далеко не влюблён в даму, ослеплённую гневом Тем не менее, он выбрал путь и встретит кровопролитие Пока смерть не разлучит их.
— Ваше в-высочество… — пробормотала Дальрэ; тревога наполнила её бьющееся сердце. Уже два часа как наступил комендантский час. Император и Императрица не должны покидать дворец, как им заблагорассудится. Это противоречит имперским правилам. Они ехали на любимой лошади Сехуна. Он сказал ей, что у него есть сюрприз, поэтому он завязал Дальрэ глаза. Кроме того, они были одеты в ткани среднего класса, чтобы скрыть свою личность. Она крепче сжала его талию и положила голову на широкую спину. Если бы только их судьба не была такой жестокой… Такие моменты успокаивали её сердце. Мускусный аромат Императора ударил в ноздри, заставив Дальрэ обнять его ещё крепче. Её жизнь походила на хождение по тонкому льду. Дальрэ знала, что будет лучше… перестать испытывать чувства к Сехуну, но можно ли на самом деле диктовать сердцу? — Нам не следовало покидать дворец… особенно в такой час… — Никто не будет знать, — он взволнованно хихикнул. В последнее время Сехун показывал разные стороны себя, о которых Дальрэ не знала. Он милый человек, полный сюрпризов. Лошадь остановилась, как только Сехун приказал ей. Император погладил руку Дальрэ и нежно сжал её. — Мы прибыли, — сообщил он, убирая её руку, чтобы освободить свою талию. Дальрэ нахмурилась, когда Сехун слез с лошади. Лишившаяся зрения Дальрэ подняла руки вверх, ища поддержки. На секунду отсутствие ответа Сехуна напугало её. В тот момент, когда Сехун взял её за талию и руки, Дальрэ вздохнула с облегчением. Она чувствовала себя в безопасности в его тёплых руках. Сехун осторожно направил её вниз. — Где мы, ваше высочество? — спросила она. — Скоро узнаешь. Дальрэ не могла удержаться от нервозности. Узнал ли Сехун, и он собирался тайно убить её? «Всё нормально», — подумала она про себя. Дальрэ знала, что Лухан был поблизости, чтобы защитить её, если всё пойдёт по худшему сценарию. Джентльмен шёл впереди и держал её за руку, переплетя их пальцы, пока они гуляли в неизвестном месте. — Ваше в-высочество? — она запнулась. Дальрэ боялась тишины, и ей действительно не о чём было спросить. Она просто хотела услышать его голос, чтобы убедиться, что она в безопасности. — Да? — Н-ничего… Они шли семь минут, и наконец остановились. Сехун выпустил её руку, что заставило Дальрэ слегка нахмуриться. Она почувствовала его со спины и вздрогнула, когда ощутила, как его горячее дыхание коснулось её чувствительного уха. — Ночь такая прекрасная… — Сехун замолчал. — Но не такая прекрасная, как ты, моя Дальрэ. Моя Дальрэ. То, как он к ней обратился, вызывало в груди Дальрэ две противоречивые эмоции. Ей было очень приятно, что её так зовут, сердце растаяло. Тем не менее, раскаяние мгновенно охватило её грудную клетку. Она хранила молчание, пока Сехун, наконец, не развязал узел повязки, закрывающей её обзор. После освобождения Дальрэ постепенно открыла глаза, и её встретили расплывчатые изображения пятнистых огней. Фонари, парящие в воздухе, казались невероятно красивыми. Императрица держалась за грудь, наблюдая за прекрасными огнями, парящими высоко в небе. — Ты тоже хочешь полетать? — поинтересовался Сехун. Дальрэ уставилась на Императора и была озадачена его красотой. Сегодня вечером на нём не было головного убора, и его волосы не были завязаны. Лёгкий порыв ветра пронёсся мимо них, и его локоны великолепно покачивались в воздухе. Зрелище было куда более ярким, чем фонари или звёзды. — Я приготовил фонарь на всякий случай… — он действовал растерянно, но сегодняшний сюрприз был явно им идеально продуман и подготовлен. В ответ она медленно кивнула. Сехун улыбнулся от уха до уха. Он нежно ласкал её запястье и повёл посреди безмолвного поля. Глядя на его спину, Дальрэ не могла не заплакать. Затем Сехун выпустил её руку. Они держали фонарь вместе, когда он зажёг его. После зажигания они выпустили фонарь, и он постепенно начал плыть вверх. Стеклянными глазами она проследила за их светом. Слёзы потекли из её глаз. — Ты… плачешь, Дальрэ? — Император осторожно вытер её щёки большими пальцами. Он заставил её взглянуть на него. — Сехун… — она бормотала его имя без всякого почтения, и ещё больше воды выступило из её глаз. — Просто… фонари так красиво смотрятся в ночном небе… Он тяжело вздохнул. Сехун просиял, он обожал её невиновность, не зная, что её слёзы имели другое значение. — Ты очаровательна, — он нежно поцеловал её в висок. Сехун наклонился, прижимая её подбородок к своим губам. Неторопливо они поделились нежным поцелуем. Как только их губы соприкоснулись, все мысли в голове Дальрэ исчезли. Этот исключительный момент действительно принадлежал им.***
— Он был в твоих покоях? — сурово спросила Дальрэ. — Да, ваше высочество, — честно ответила Аканэ. — Что-нибудь случилось? Аканэ улыбнулась Императрице. С тех пор, как она вошла в свои покои, у неё было серьезное выражение лица. Так вот в чём причина… — Вы ревнуете, ваше высочество? — японка тихонько захихикала. — Аканэ! Ты…! — Дальрэ покраснела. — Если это вас интересует, вам не о чем беспокоиться, ваше высочество. Это правда, что однажды ночью император посетил меня, но просто для того, чтобы попить со мной чаю. Он сказал мне, что вы хорошо обо мне отзываетесь и что он благодарен за то, что я стала вашим другом. Кроме этого ничего не произошло. Именно тогда Дальрэ заметила, что она на самом деле задерживает дыхание. Она тяжело вздохнула. — Однако вы действительно ревнуете, ваше высочество? — Конечно, нет! — Значит, мы всё ещё выполняем план? — Да. Соблазни его и изучи. Меня не волнует, какие средства тебе придётся использовать, просто продолжай изучать. — Я понимаю, ваше высочество, — Аканэ грустно улыбнулась. Хёджин, сидевшая рядом с Аканэ, внезапно выразила свои мысли: — Лухан сказал, что видел, как вы целовали Императора во время праздника фонарей. Это всё ещё часть вашего плана, ваше высочество? — она заговорила довольно резко. Даже Аканэ опешила. — Что ты имеешь в виду, Хёджин? — спросила Дальрэ. — Что я влюбляюсь в Императора? — Вы уже влюблены, — Хёджин закусила губу. — Но, пожалуйста, ваше высочество, помните, зачем мы вообще здесь. Не забывайте, что случилось с вашими родителями. Ваш брат тоже полагается на вас. — Не поинтересовавшись, как я себя чувствую, как ты можешь так просто предполагать и осуждать меня? Ты всего лишь слуга. — Она не собиралась говорить такие гадости по отношению к Хёджин. Императрица просто увлеклась. Её чувства к Сехуну были очень деликатным вопросом.***
Когда это началось? Император тяжело дышал. В последние недели он начал испытывать сонливость, зрение размыто и проблемы с пищеварением. Более того, его боль в горле не прекращалась в течение последних семи дней. Сехун рос здоровым ребёнком с юных лет. Он редко простужался, учитывая, что у него было хорошее и крепкое тело. — Это безумное предположение, но я думаю, что меня медленно отравляют. Когда появились эти симптомы, Ифань? — спросил он своего королевского телохранителя. Ифань уставился на слабую фигуру Сехуна. Он поднял голову и посмотрел в стеклянные глаза Императора. Император говорил с ним как с лучшим другом. У Ифань тяжело вздохнул. — Всё началось где-то после того, как вы женились на нынешней императрице. — Ты хочешь сказать, что императрица меня травит? — он похлопал ресницами. — Ты знаешь, что я ненавижу всех, кто не уважает мою жену, а теперь ты обвиняешь её в измене?! — Я никогда не говорил этого, ваше величество, — Ифань на мгновение закрыл глаза, затем снова открыл веки. — Вы должны знать ответ. Вас раньше много раз пытались отравить. — Как грубо. — Настроение Императора резко изменилось. Он хихикнул. Через некоторое время у него заболел живот. Бусинки пота выступили на его красивом лице. — Императрица получила уважение многих за ночь, когда вы выступили против Миран, — прокомментировал Ифань. — За короткий промежуток времени она завоевала доверие большинства ваших подданных. — Первой она завоевала моё доверие, Ифань. С самого начала я доверял ей всем сердцем. Возможно, я был слишком ослеплён и забыл обратить внимание на мелкие детали, — Сехун болезненно улыбнулся. Минута тишины окутала место. — Вызови Императрицу. Упомяни, что я просил её подать мне чай, который она заваривает специально для меня. — Н-но… — Ифань попытался остановить Императора. — Мне интересно. — А почему императрица это делает? — предположил королевский телохранитель. Император покачал головой. — Я уже знаю ответ на этот вопрос. Я хочу знать, находится ли яд в самом чае или в чаше. Ифань нахмурился. Почему императора это беспокоило? Это имело значение?***
Ким Дальрэ пробралась в покои императора Сехуна. Замаскировавшись, чтобы предложить мир, она позволила себе выйти замуж за королевскую семью Корё. Как единственная принцесса Позднего Пэкче, она несла много обязанностей, и её приоритетом была месть. Не только за бесчисленное количество людей, которые погибли и пострадали, но и за её родителей, погибших в войне, спровоцированной эгоистичным императором Корё. Её тело дрожало. Дальрэ вспомнился разговор, который у неё был с Хёджин несколько дней назад. Корни их отношений уходили корнями в долгую историю, так как их покойные отцы когда-то были близкими друзьями. Они пообещали, что когда-нибудь поженят дочь и сына. Дальрэ знала, что это всё равно произойдёт, но не ожидала, что Корё станет таким эгоистичным. Они нарушили свой мирный договор. Простое обещание осуществилось, но уже по другой причине. Дальрэ была полна решимости стать королевской императрицей императора Сехуна только для своих целей. Чтобы отомстить за смерть своих родителей и убить его в конце концов. Или… планы изменились? Вместо безжалостного и злого диктатора она вышла замуж за, казалось бы, милого и внимательного императора. Однако влюбиться в него не входило в план. Но почему её сердце так не слушалось Дальрэ? — Ваше высочество… — Дальрэ предложила ему чашу чая, содержащую немного яда. Она отравляла его постепенно, и после сотого приема он рано или поздно умрёт. Сегодня она была на полпути к своей цели. Очевидно, что симптомы начали проявляться. Император уставился на жидкость, сосредоточив внимание на ряби на поверхности, вызванной её трясущимися руками. Он поднял глаза и уставился на свою Императрицу. — Спасибо, Дальрэ, — пробормотал Император короткий ответ, и его глаза на секунду дрогнули. Дальрэ не уловила печального выражения в них. Борясь с желанием раскрыть свои эмоции, Сехун закрыл глаза и сразу выпил чашу чая. Он выпил всё её содержимое, хотя знал, что оно отравлено. Поставив пустую чашу обратно на стол, Сехун внимательно осмотрел её лицо. Дальрэ была как всегда красива, но он увидел при свете тёмные круги под её глазами. Это его вина, что она не может спать по ночам. Эта мысль беспокоила его. Дальрэ, явно нервничая, отхлебнула чаю. Сехун выдохнул. Значит, яд был только в его чаше. — Много лет назад, когда я впервые встретил тебя, всё вдруг стало мне интересным. Я не стремился к трону, хотя был наследным принцем. Моя мать была слишком занята ублажением бывшего Императора, что даже не могла должным образом заботиться обо мне. — Ваше высочество… — Дальрэ перевела взгляд на стол. Сехун смотрел на неё. Она не могла видеть, как он страдает. Она не могла смотреть на его бледное лицо. Её сердце было искажено и разорвано на части. — Именно твои письма подтолкнули меня к упорству. А теперь посмотри на нас. Мы стали мужем и женой. Матерью и отцом нации. Мы пережили худшее… Я думал, что ты сможешь простить и забыть. Почему он копался в прошлом? Какое значение это имело? — Я не могу хорошо выразиться. Иногда я стоял в стороне. Были времена, когда я изо всех сил старался быть милым и внимательным, стремясь занять небольшое место в твоём сердце. Тем не менее, мои усилия были тщетны. Похоже, ты не чувствуешь то же самое. — Ваше высочество, о чём вы говорите? Я… — У меня есть вопрос. П-пожалуйста, скажи да… и-и я тебе поверю. — Он крепко держал пустую чашку. Императрица не могла подобрать слов. Она набралась храбрости и взглянула на Императора только для того, чтобы увидеть его лицо, залитое слезами. Его разочарование выглядело таким мучительным. — Хотя бы раз ты действительно любила м-меня?