"Никто из вас меня не знает, ведь я так хочу Тебя убьёт то, чем я лечусь Не играю вничью, больше не кидаю три В конце туннеля только триппер или бэд трип"
Что сказать, проблем не уменьшилось: этот отбитый из одиннадцатого додумался мозолить глаза всю оставшуюся неделю. Не то чтобы он реально старался, просто пытливый взгляд Альтеева с каждой переменой всё чаще спотыкался об определённую фигуру, ловящую инет у окна. Одно присутствие пиздец как выводило из себя. Но наивно было бы полагать, что Исаев, к слову, выглядящий как использованный раза три и постиранный гандон, перестанет вдруг приходить в школу. Ему досталось… Не так сильно, как хотелось, ещё бы, до ебала сначала дотянуться надо, но Артём чувствовал себя охуеть каким довольным. «Извини, сладкий, вот тут я местечко пропустил. Жаль, что прервали. Ты ведь не обиделся?» И всё. Этому парню будто башню снесло. Владу снесло. Его зовут Исаев Влад, оказывается. А Артём, как всегда, пожар бензином, а опилками закапывает… Всего одно предложение при встрече. Одно «скучал?». Но старшеклассник по виду уже хочет до потери пульса отпиздить зарвавшегося и свалить в, хотя бы, малолетку. Исаево оставалось лишь вспоминать те прекрасные времена, когда он целую неделю ходил на уроки, не встречая этого самоубийцу. В общем, Артём даже брился с утра с готовностью вновь отстаивать свои права, если потребуется, но этот только неприкрыто щерится на его лыбящееся еблище и проходит дальше. Забавно. Наверное, дома получил пизды за синяки. С этим парнем ещё будут проблемы. Проблемы, которых желательно не иметь. Хотя бы в пределах школы. Но ещё… Было что-то другое. Артём ощущал, как пожар внутренний разгорается. Изучать людей интересно. Сейчас – изучать одного конкретного. Тот не водил дружбу ни с кем. Вообще. Он игнорировал одноклассников, не сидел в общей беседе и вёл себя неприветливо с любым, кто по случайности оказывался рядом. Это подталкивало Артёма перейти личное пространство. Он слишком сильно любил отличаться. Было бы веселей. Возможно, только возможно, подсаживаться в столовке к старосте Сане было не лучшей идеей. Но Тёма уверенно выдвинул стул и уместил задницу, уперевшись локтями на его спинку. Оглядев хитро знакомого и его неизменную подругу, Артём лениво улыбнулся. Как верная зверушка ходит рядом, девочка — золото. — Тём. Какими судьбами? — Кое-что спросить вот хотел. — Он наклоняется чуть вперёд, не горело, чтобы кто-то лишний знал, что он кем-то там интересуется. — Чё у вас там с новеньким? Всё так же сучится? Тут же оживилась и Уля. Она ничем особо не отличалась от остальных девчонок в глазах Артёма. Возможно, единственным её талантом так и останется умение наращивать самой себе ногти. — А что тебе интересно? Во-первых, с «новичком» ты перегибаешь. Он, может, пришёл недавно, но уже проходил больше, чем ты за прошлый год… — Девушка надула губы и закатила глаза. Возможно, Артём даже одним воздухом с ней дышать не достоин, но та всё же терпела его компанию, стараясь сохранить старые связи. Он так на секунду подумал. И ошибся. Потому что по мнению многих в школе Альтеев Артём крутой: симпотное ебало с хитрющей миной, приятным голосом, ровными зубами и отсутствием инстинкта самосохранения. Всё, что полагается принцу на белом коне 21 века. Хотя, наверное, ему не хватает немного рельефа на теле и здоровой бицухи. Но и ладно, Артём и так парень востребованный. Хоть и придурок. Да и, может, девчонок это выжимать трусы с ещё большей регулярностью заставляет. Но, опять же, это одна часть милых дам. Другая просто-напросто хочет указать ему на своё место и не стесняется фыркать в его присутствии. Потому что вот они, сообразительные и со здоровой психикой, не хотят иметь общих дел с отбитыми. — Из интересного… — Артём сделал вид, что задумался, но уже через несколько мгновений выдал: — Допустим, подружиться хочу. – Буш? – Сашка суёт Артёму пирог прямо под нос. – Убери. — Разве вы уже не подружились? — саркастично хмыкает один парень в очках. Всё-таки разговор вышел за рамки трёх человек. Девушка закатила глаза, оставшись недовольной таким глупым ответом. Она, кажется, не поверила, потому что своими глазами видела разбор полётов. К тому же у Альтеева и так есть своя компания, которой ему до этого дня хватало. Значит это только одно — Артём хочет его проучить. Это дело меняет. — Ага, как будто у тебя друзей больше нет… Ну-у… В общем, знаешь Наташу, которая в четвёртой гимназии в одиннадцатом? Вот он её сосед по подъезду, кажется. Я когда фотку показывала, она сказала, что видела, как он там ходит. Ну, странный. Может нарик? Сам Альтеев в душе не ебал, что там за Наташа из четвёртой, и насколько далеко зашли её догадки. Но неудивительно, что сама Ульяна была с ней знакома. Всё-таки она подруга Лизы, а Лиза, блять, как раз учится в четвёртой. — Хрен с ним, давай дальше. Артёма увлекло вот так, по крупицам, собирать чью-то личность. Всегда выгоднее знать чуть больше, чем знают о тебе. — Вот честно, меня он маленько подбешивает. А так не знаю, что про него сказать… Он просто странный. Хотя знаешь, что меня удивило? Он остаётся на дополнительные… И делает домашку — вот это прикол. Может, строгие родители. Ни за что не поверю, что ему всё это нужно. — Кстати, да. Но я бы не сказал, что он вообще умный, — добавляет Саня, отвлекаясь от своего пирога. — И я тоже не в восторге. Если интересно. Всё остальное, что сыпется изо рта Ульяны, отвлёкшейся на какую-то там их тему, Артём пропускает мимо, вставая с деревянного стула и напрявляясь к выходу. Девушка это замечает. Его пренебрежительное дружелюбие кажется ей ещё более тягостным, чем полное игнорирование, как это было летом.***
Дома Артёма видеть были рады. Спустя столько-то времени. Размолвки между ним и Ильёй, средним братом, на время поутихли, да Ваня больше не обижался. Доволен он, что пиздюк снова в школу ходить начал, послушался. И даже выглядел Иван вполне себе мирно, стоя в трениках напротив кастрюли и доставая из пачки несколько лавровых листов. А Илья за столом весело переговаривается со своей чуть ли не единственной подругой. С приходом младшего Илья дружелюбно ему улыбается, почти примирение. А Оля достаёт телефон. Вот она Артёма переносит тяжело. — Ты вовремя. Ваня почти приготовил ужин. — Как в школе дела? — первым делом интересуется Иван, глядя по-отцовски строго, с прищуром. Теперь он буквально был вовлечён в дела школы, созваниваясь с классухой. — Опять кого-нибудь довёл, что за вопросы, — хмыкает Оля, не отвлекаясь теперь от экрана. Тёма был готов поспорить, что эта весёлая и открытая тётка (эй, мне всего 22!) с ярко-зелёными волосами до его прихода травила охуенные байки. Артём ненавидит чёртовы смартфоны, дающие людям игнорировать реальность и так открыто показывать свое пренебрежение к его персоне. — Я вчера видел Лену. Она про тебя спрашивала, — заводит пацан, переводя внимание на Илью. — Да, реально. «А когда у него выходной?», «А он есть в инстаграме?» Она попросила, чтобы я сказал о ней. Вот. Говорю. Двое мужчин погрузились в молчаливое раздумье, уперевшись взглядами кто-куда. Ваня в задумчивости небрежно попробовал суп и обжёг язык. Одна подруга в предвкушении пиздеца наконец переводит на Артёма недовольный взгляд, острый. Под стать стрелкам. — Она всё такая же симпотная, — довольно добиват Артём. У братьев всё это было очень шаткой темой, моментально нарушившей весь заводной настрой. Илья старался держать лицо, но с каждой секундой напряжение лицевых мышц проявлялось всё чётче. Он без конца заправлял за ухо свои длинноватые и отросшие волосы. — Почему ты её динамишь? Вы же бывшие одноклассники… — тишину рискнул нарушить стоявший у плиты мужчина. Илья сразу же встал из-за стола, так и стиснув в руке баночку с зубочистками, что до этого тискал в руке. — Я даже обсуждать не буду, почему, — с раздражением резко ответил Илья, а после скривил губы так, будто сейчас у него из носа и ушей повалят языки пламени, будто бы не боится размазать свою гигиеничку. Артём поднял на второго брата зелёные глаза. Вот так говорить нельзя, так поступают только мудаки… Поэтому Артём и говорит: — Ты даже не дашь красотке исправить твою поехавшую крышу? Едко. Гадко. Артём даже не знает, за что он так со своим родным, но слова уже произнесены. Ему попросту не жалко. — Исправить? А что со мной не так? — Всё, позакрывали ебла! — пытался остановить, как и подобает взрослым, назревающий конфликт Ваня. Оля от его гарканья вздрагивает. — Нет, нет, ты скажи. Что не так? — настоял Илья, присаживаясь на место, но нависая теперь над столом, стремясь корпусом прямо к младшему, сидевшему напротив. Его эти разговоры, честно, уже доебали. Но когда-то надо было поставить точку. Завтра, или сегодня. Все карты на стол. Артём облизывает губы и хочет что-то сказать. Ему есть, что добавить. И, вообще, его немного удивляет, что на этот раз Илья не прячет язык в жопе, как делает это обычно. — Ладно, ешьте… — пытается отвлечь старший, расставляя тарелки супа. — Да пусть скажет! Меня эти молчаливые взгляды довели. — Илья! — Раз уж, братишка, так хочешь это услышать… Раз уж остальные так ссут тебе это сказать… — вступает в перепалку и Артём, не собравшийся мириться с положением жертвы. — Я всё ещё не могу понять, почему ты молчишь, Вань, реально. Ты и сам знаешь, ну. как врач, это — не норм. Все люди как люди, но вот именно ему нужны эти выебоны. Илья горько хмыкнул. Разочарованно. Артём никогда не жалел даже близких людей. Не в первый раз ему приходится это выслушивать. Не в первый раз младший брат говорит одно и то же: «это неправильно», «это противоестественно», «генетическая ошибка» или даже напевая «мм, так нравится долбиться в задницу». Но ничего поконструктивнее он придумать, конечно же, не может. — То есть… Ты думаешь, что я хочу отличиться? А ты сам? Очевидно, тут внимание нужно те… тебе! И учиться не получается, дружки у тебя хрен пойми какие и… Да что у тебя на лице, посмотри. Что за протест? И дома не п-п-появляешься. Неужели не хватает внимания мамы с папой? Артём, упираясь кулаками в стол, поднялся со стула. Тот с грохотом упал у прохода в коридор. — Артём, только, блять, попробуй, — с предупреждением говорит старший, готовый присечь любые намёки на драку физически. — Что ты, Вань, не могу же я сестрёнку обидеть. — Артём улыбается, засохшие ранки на разбитых губах трескаются. — Иди, блять, пришей себе пизду и можешь заниматься всем, чем захочешь. — Вы уже нас так заебали… — Оля качает головой, говоря про кого-то конкретного, и берёт со стола ложку. Это, всё же, не самый худший исход. Артёму просто нужно свалить вовремя, а за столом Ваня, как всегда, замнёт всю ситуацию. А сам и слова плохого не скажет. Хотя Артём уверен, что думает так же. Что это — извращение. Что любить мужика, у которого в штанах то же, что у тебя, — хуета ёбаная.