«А я в наушниках твоих совсем недавно Засев там плотно, другим мотивам звучать не дал я Меня тебе посоветовала твоя подруга скромная Ведь моё музло твою подругу за всё, что только можно, трогало Отныне я твой придуманный друг Что подначит тебя сунуть череп в петлю Я внутри твоих горьких пилюль И тебя изнутри я испепелю»
Завтрак в 7 утра отказывается проталкиваться в глотку — Артём привык просыпаться после обеда. Он выпал из жизни на неделю с лишком (спасибо гриппу и невъебенной иммунке), а теперь пытается подпитаться энергией перед учёбой, пока чёртов Илья мешает. Мешает трёпом и присутствием, как обычно. Эта самая порция белка ощущается пятикилограммовой гирей, когда братишка крайне дружелюбно приглашает вечером в кино. Страннее не бывает. Учитывая, что случается это с периодичностью, примерно, никогда в десятилетие. «Они давно спрашивали, как ты там» — разводит руками патлатый, будто интерес его корешей — реальная причина. Я ведь Илюша-дурачок и совсем не слышал, как ты договаривался пересечься с Исаевым, чтобы собрать херов «Сокол Тысячелетия». Роберту дрогой подарок был до пизды, а разобранным валяться в коридоре — не участь такой классной штуки. И Артём глотал сраные таблетки ради встречи со своим бритым уёбком, который, как выяснилось в период разлуки, не особо любил чатиться и созваниваться (плюсуем к этому отсутствие телефона). Вместо развлекалова с Исаевым Илья, видите ли, предлагает посидеть с его дружбанами. Тут даже чаша весов не пригодится. Он не безмозглый, сразу понимает, к чему этот цирк. Илья хочет перезнакомить Влада со своими подружками. И ведь, сука, знает, что без него Исаев никуда не пойдёт. Илья очень хитрый говнюк. — Оке-ей... Придётся на сегодня отшивать Владика, — блефует Артём, проверяя теорию. Он берёт со стола телефон, а сам наблюдает, как меняется брат: делается нервным и напряжённым. Как бывает, когда что-то идёт не по плану. — Его тоже можешь позвать, знаешь. — При условии, что ты оплатишь нам билеты? — Артём пытается выбить из сделки все прелести. Как говорят, наглость — второе счастье. — Колу? Попкорн? — А, блин, да. Конечно, — спохватился Илья и закивал головой. Брат, наверное, подумал, что если будет сидеть у Исаева на коленках, то ещё один билет не понадобится. Артём в отвращении приподнимает верхнюю губу и опускает уголки рта. — В двойном комплекте. — Да шучу я, Иерусалим. — Артём похлопал его по шее и преувеличенно легко посмеялся. — Влад не любит, когда за него платит кто-то чужой. Сам куплю. А что, обозначить территорию рано или поздно нужно было. Он ещё только разогревается. — И откуда у тебя деньги? — В магаз с пакетом хожу, экономлю, — подмигивает младший, усмехаясь. — И какой фильм там? Или я могу выбрать сам? — Так ты позовёшь его? — Слушай, чего прилип-то? Больно активно набиваешься в друзья, хотя видел его всего пару раз. Илья, бедный, ведь вглубь ещё не заглядывал, сложностей не хавал. Там ему не понравится — слишком неуютно, приходится быстро адаптироваться под изменения. Слабый Илья ищет защиту и опору совсем не там. Для брата это просто сладкий леденец, но, осторожно, с острым лезвием внутри. — Артём, Данте видел Беатриче всего два раза за всю жизнь. Но до смерти она вдохновляла его... Младшему он не говорит, что уже неделю (нет, даже дольше) катает его друга на ваниной машине и даёт порулить за городом. Артём ещё ребёнок, он не поймёт. — Ты про «Дэвил Мэй Край» загоняешь, я не понял? — Да, типа того. Он позволяет Илье почувствовать себя немного умнее. Но Артём отсылку просёк и переварил. Отсылка в ванильном духе брата ему вот вообще на зашла. Отшивать надо было обязательно и безотлагательно. Прикола ради Артём предлагает Бакшееву перетянуть внимание братца на себя, покрутив перед ним всеми своими прелестями. А что, с определённого ракурса Илья даже похож на представительницу прекрасного пола. Артём добавляет, что брата просто жалко хоронить таким молодым, ведь Исаев без сожалений переломает, когда поймёт, что к нему подкатывают. И, несомненно, блондин всё шутит, настроение у него хорошее, предвкушающее избавление от проблемы. Над шутками смеяться, блять, надо, но Славка на рассказ реагирует соответствующе своему хмурому ебальнику: — Влад-Влад-Влад-Влад. Как ты заебал. Чего же ты меня тогда сразу не позвал? — Боже, чел. Я-то думал, ты реально Илью не перевариваешь. А ты, оказывается, и не против. — Причём тут это? А Влад переваривает, что ли? — Славка фыркает, принимает из рук Артёма тяжёлую стопку книг и кладёт на верхнюю полку корешками к себе. Спрыгнув со стула, он тащится за следующей коробкой, которую предстояло разобрать. — Ну, я бы сказал, по нему не видно, когда ему что-то нравится. Наверное, он ненавидит всё на этой планете. О реальных вариантах Альтеев, подпирающий рукой подбородок, умалчивает. Исаеву точно нравится по-уебански наряжаться, находить проблемы и когда его лапают за поясницу. Скоро Артём найдёт и другие чувствительные местечки. Славка тем временем продолжает раскладывать никому в хуй не упёршуюся литературу. Ни одна крыса не залезала в школьную библиотеку, и на обновление ассортимента всем в школе было по-е-бать. Они сами оказались тут лишь из-за проёба Бакшеева перед училкой лит-ры. Артём не интересовался, что тот такого натворил, но, видимо, ничего серьёзного: объём работ был небольшим. Он потянет. — Наверняка твоему Владу нравятся только фотки огромных чёрных членов, — пыхтит его лучший друг, кидая рядом со стеллажами коробку. Артём не торопится помогать. — Бля, — а вот это уже действительно веселит, — ты только ему этого не говори... — Спасибо, но я ещё немного хочу пожить. Бля, вот знаешь. Я думал, после того, как пизды отхватил, он немного осядет. Но горбатого могила исправит. Ты его видел? — Пока нет, — задумчиво отвечает Артём и прикусывает губу. Но он, бля, пиздец как хочет. И факт даже почти не раздражает. Внимание! Альтеев Артём опидорасился вконец. У жизни всегда с юмором дерьмово было. Находит он Исаева на следующей же перемене. Честно, ожидает увидеть его одинокого, выцарапывающего ножом на парте грязные ругательства про своих одноклассников, с чехлом от гитары и тех своих тяжёлых берцах, которыми можно растаптывать черепа врагов, а не в чьей-либо компании. Пацаны были явно не из элитного отряда. Изгои со стажем, встретившие нового члена. Артёма немного раздражает, что Исаев вылезает из своего кокона в его отсутствие. — Эй, — он привлекает их внимание и очень по-собственически кладёт Исаеву руку на плечо, притягивая ближе. — Соскучился? Я вот охуеть как. Как там, блять, поётся во всех песнях Земфиры? Бритый отталкивает и смотрит недовольно. Немного отвык, но это ничего, дайте Артёму Сергеичу пару перемен. — Блять, а я надеялся, что ты сдохнешь от этой простуды. Широкая лыба сама залезает на лицо Альтеева. Он беззастенчиво изучает Влада, отмечая уже жёлтые синяки и затянувшийся шрам на лбу. А этот кровавый белок пройдёт, скорее всего, через месяц-полтора, Альтеев такое уже видел. От открытого внимания Владу неудобно, а Альтеев упрямо смотрит в упор, лезет пальцами оттянуть нижнее веко, будто даже не замечает двоих пацанов, которые стоят рядом. — Ну так что, родной, хочешь кинчик глянуть вечером? Часов эдак в семь. Может даже пораньше. — И какой же? — Под прошедший праздник. Хэллоуин новый. Классика. — Помнит он, как друг любит хорроры, в которых сам Альтеев некомпетентен. Он выбирал по рейтингу популярности и нисколько не сомневался в чуйке. — Хэллоун — забугорный праздик, а не наш. И фильм полное фуфло, — внимание привлекает длинный и худощавый Вася, поправляя оправу, и кривится. Будто его кто-то спрашивал. — Как раз таки классику там и коверкают как хотят. Я его не смотрел сам, но и по прошлой части ясно, что это идиотизм для педиков. Исаев на это удивлённо улыбается, поднимая брови, и переводит взгляд на прилипнувшего друга, ожидая реакции. Даже на шутки Артёма так не реагирует... А это всего лишь ебучие ошалевшие задроты. — Тогда удивительно, что ты его всё-таки пропустил, — Альтеев скалится, приближаясь ближе и рассматривая с угрозой. Твою мать! Если Влад из-за таких аргументов откажется... Если мнение этого чмошника для него реально что-то значит... Второй дружок Исаева, который крупнее в ширину, ловит ржач с выражения лица собрата, и Артём как-то начал съезжать в отвращение. Два несостоявшихся стрелка возомнили о себе дохуя много. — Может, тебя ещё и шутки про дерьмо веселят? — Бля, пошли попиздим, — влезает Влад и, схватив за предплечье, уводит от ребят. Буквально спасает их. Условий для сглаживания углов между этими двумя так и не появилось. Артём подхватил болячку и слёг. Когда вернулся, искрить, по ощущениям, начало гораздо жёстче. Но радовало, что Влад повыёбывался и снова позволил распускать руки. Нет, он не сказал «Тёма, можешь трогать меня, где угодно и когда угодно», что произошло только в блондинистой голове, на деле он просто не отталкивал и не дёргался. Приговаривал, разве что, какой он охреневший пиздюк. Без этого никак. Но не рыпался. Видать, тоже соскучился. Они, всё-таки, взаимно ломали друг друга. Как он узнал, в школе Исаев появился ещё на прошлой неделе, вызвав непонятную реакцию у класса. У Влада определённо были проблемы со всем этим, но случившееся опровергало одно лишь отсутствие ментов на пороге и незнание учителей. Альтеев предлагает даже добазариться с Адой, дабы стопроцентно всё разрулить. Девчонка вряд ли была рада негативной славе, учитывая, что нихуя подобного не происходило. Но этот разговор Исаев собрался совсем невыгодно для себя игнорировать. Тем не менее, Артём не бросал попыток его переубедить. Но сложно не заметить, что не один он играет в команде поддержки. Теперь воочию видит это, когда привычно заглядывает в чужой новенький телефон, подаренный мамой и стоящий, наверное, как вся их школа. Сообщений от его брата там необъяснимо много, а диалог красуется на первом месте. И Артём не может приказать Исаеву: «заблочь его», «удали нахуй». Потому что когда Артём просит «не бесись», то в такие моменты доводит Исаева до кровавого бешенства. Когда Артём советует оставить чуть отросшие волосы, Исаев на следующий же день приходит бритым под тройку. Когда Артём спрашивает «у тебя дерьмовый вкус в одежде... Разве нет ничего другого?», Исаев бросает, что Артём сам одевается как петух, и надевает самую вырвиглазную футболку с Dead Girls Don't Say No и обложкой группы undinism, доказывая, что ещё есть куда расти. После в очередной раз чешет к директору за нарушение дресс-кода, а ненависть к нему училки по английскому возросла до небывалых высот, но выглядеть до жути довольным он не перестал. Влад даже через десятки лет не устанет всем подряд что-то доказывать. Так что если Артём выдаст нечто подобное, Исаеву точно придётся потрахаться с его братом. Шутить на эту тему было противно до сблёва. Артём не был готов даже в теории терять всё это, происходящее между ними. С Исаевым классно. Он соглашается идти с ним, куда бы не позвали: в столовку или на отвратную встречу со старичками Ильи. Он добавляет в плейлист все треки, которые Артём ему скидывает. Он внимает в его бит, который Артём за пару часов настрогал в FL-ке и который приобрёл не особо удачный репер. Влад мнётся: «Типа... делаешь круто, хуй поспоришь, но...». Но Влад нихуя в этом не понимает и, вообще-то, не хочет обидеть недостаточно подробным ответом. Артём всё равно получает свою дозу умиления, когда тот внимательно вслушивается и пытается критиковать уёбка, испортившего музло своими текстами. И абсолютное большинство совсем не замечает таких мелочей. Они избегают и боятся за свои мобилы, когда Исаев проходит рядом. Артём трётся носом о шею решающего домашнее упражнение одиннадцатиклассника и эгоистично думает, что так даже лучше. Было бы отлично, не замечай того же остальные и... брат. Артём окончательно убедился, что показать им худшие стороны друг друга было просто необходимо.***
Артём держится прямо за спиной Влада, чуть ли не подталкивая его к оживлённой компании и преграждая пути к отступлению. — Напомни, нахуя я туда иду? — Во-о-от такая куча карамельного попкорна и массаж простаты в туалете. — Ну ты и сукан. Артём берёт на себя инициативу и всё же подходит первым, натянув приветливую ухмылку. Парням жмёт руки и «ебать, ты, Артём, вымахал», «да я тебя вообще пиздюком помню», девушек обнимает, а они, две взрослые дамы лет двадцати трёх, смущённо хихикают: «Тём, ты через пару лет всех их тут умоешь». Одна Оля, на этот раз с синими волосами, глядит неодобрительно. Что неудивительно, она ведь самая близкая подруга Ильи, знающая всю их подноготную. Ему, к слову, Артём просто кивает. Исаев себе не изменяет и подаёт руку только Илье, тоже выделяя его, но игнорируя остальных. Любящие тактильничать девушки даже теряются, но на бурных объятиях не настаивают. Илья предупреждал их, что Влад немно-о-ого сложный, чу-у-уть-чуть закрытый. Ещё один прикол — ребята были разукрашены как черти. Артём понимал, что вчера Хэллоуин был, но... — Пизда, конечно, если меня с вами увидят... Как точно Влад подметил. Даже Артём смеётся над шуткой. Шуткой с приставкой недо-, ибо помнит, как тот сегодня вполне себе комфортно тёрся рядом с задротами. Но не суть, Влад, продолжай в том же духе. — Официально заявляю, парни, вам повезло, что вы подошли пораньше! — скандирует кудрявый, стуча ладонью по рюкзаку рыжего Никиты. Внутри сумки что-то отдаётся весёлым звоном. Девушки не теряют зря времени, обхватывают Артёма с двух сторон и уводят немного вперёд, о чём-то шепчутся и предлагают нарисовать нечто на его лице. Размалёванной шлюхой он быть не готов, потому вежливо отказывается. Влад же идёт в компании мужчин и Оли, вслушиваясь в их разговоры и особо не встревая. Среди людей, которые лет на пять его старше, он чувствует дискомфорт, но в пассивном слушании не находит ничего сложного: парни рассказывают про прошлые выходные и дачу Антона, где поломали дверь и чуть не сожгли баню. Он даже проходит какой-то внутренний мужицкий тест, когда поворачивает голову вслед необъяснимо дорогущему для их городка Мерсу. Конкретно Артём закатывает глаза, обращая на них внимание. В тачках он вообще не заинтересован, но всё же на ухо Владу обещает обязательно прокатить его на своём спорткаре. Просто чтобы не расслаблялся в кругу дружелюбных лесных феечек. — Да я только недавно со своим рассталась! — сокрушённо стонет Настя, когда друг указывает ей на симпотного прохожего. И не сказать, что кто-то ей вообще сочувствовал в этом плане. Нелюбовь у них с перцем на понтах, запрещавшего своей половинке тусить с друзьями. В их компанию такие люди не вписываются. Влад тоже чувствует себя не на месте среди этих креативных и полуёбнутых. — А у тебя-то, Артём, подружка появилась? — спрашивает Ира. С её тёмными тяжёлыми волосами играет ветер, а она сама с хитринкой смотрит, прикусывая накладным клыком губу, из угла которой «вытекает» нарисованная кровь. — Эх, будь я на пару лет помладше... В артёмовой голове уже есть хитрый план про то, как ловко откосить от темы. Он даже открывает рот, но вместо него зачем-то лезет Илья: — Конечно, он встречается с одной уже почти полгода. Я прав? А Тёма тут же ловит взглядом подхуевшего Влада. Тот слышал о Лизе только мельком. Он и не должен был знать ничего больше. — Не-ет, мы с ней крепко дружим... — Согласен, очень крепко. Будь это не так, она не ночевала бы у нас почти каждые выходные, — наигранно весело смеётся Илья. Френдли фаер, сука. — Честно говоря, я предпочитаю выходить на прогулки в такие моменты. Рыжий присвистывает и одобрительно кивает, потянув углы рта вниз. Влад привычно палит из-под бровей куда-то в сторону, лишь бы не на Артёма. Влад всё понимает. Слишком много. Приземляются на лавочку в парке, смеясь о своём и постепенно пьянея. У Никиты в рюкзаке, конечно, не алкомаркет, но бутылки три высокоградусного он с собой захватил. Илья говорит Артёму «даже не думай», и Артём не только думает, но и делает, пропуская в себя пойло. Друг Некита, Антон, достаёт из чехла гитару, без которой его никогда не видели. По слухам, ночью она занимает своё законное место на его кровати. Влад немного перебарщивает с алко, частенько принимая бутылку у Ильи, который совсем и не против, оказывается, спаивать школьников. Это одиннадцатиклассника немного расслабляет, поэтому он дружелюбно замечает: — Огонь гитара. — Да? Разбираешься? — спрашивает Антон и ласково проводит ладонью по струнам вдоль грифа. Она ведь реально была не из «дедовского» набора. Дорогая чертовка. — Хочешь попробовать? — Не-не... — Исаев мотает головой. Ещё отец, лабая на инструменте, говорил, что гитара — как партнёр. И в чужих руках не звучит. Как-то он так и повторяет, за что оценивший Антон тут же даёт ему кулака. Антон играет, а громкое пение компании притягивает к беседке внимание прохожих. Никого это особо не волнует. А пожилые дамы, тормознувшие рядом, одобрительно кивают в такт до тех пор, пока не вслушиваются в «я ебался лишь однажды...». У ребят только смех вызывает то, как те быстро смываются, что-то причитая. Илья весело подталкивает не знающего таких песен Влада локтём, подсаживаясь ближе. Ира замечает, точно так же пихает Олю и кивает ей в сторону парней. Артём, так получается, обращает внимание тоже. На данные расклады не рассчитывал, поэтому прямо здесь и сейчас хочет нахуй отсюда свалить вместе со своим другом. Только Исаев весь вечер отмахивается от его компании, и Артём смутно понимает, чем это вызвано. Это был проёб. Проёбище. Артём, на секундочку, хотел тут вскрыть абсолютную незаинтересованность Исаева в ком-то, кроме него самого. А этот Исаев растягивает рот в полуулыбке и смеётся глазами, когда Илья красуется своим арсеналом старпёрских анекдотов. Заходят в кинотеатр как-то размалёванный педик, отбитый скинхэд и наследник Теда Банди... Пока добираются до кинотеатра в центре города, друзья Ильи, максимально расслабившиеся, начинают допрашивать Исаева о деталях его биографии. Влад отвечает коротко и по делу, не включая речитатив Кровостока. Некоторые откровенные вопросы про семью, про будущее уже заставляют его напрягаться и нервничать, поэтому старшеклассник от них отмахивается, объявляет, что «устал» и возвращается на своё место рядом с Ильёй, которого теперь придерживался. Дружно они дают ему звание мини (не совсем) копии Ванька. Только без рассказов про дальнобоев, подтирающихся борщевиком, и рыбаков, обуглившихся от электроожога. А так, говорят, не отличить. Артём не упускает, как Владу становится неприятно. Никому не нравится, когда их с кем-то сравнивают. Раскрываться он не хочет тем более. Не любит пустой трёп и когда смотрят в лицо. Создаётся впечатление, что всё это замечает один лишь Артём. Исаев сжимает между пальцев сигарету и устало трёт глаза, надавливая на белки. Настя всё время называет его «Владюша», а Владюша еле держится. Примерно тогда Тёма убеждается, что всё это было хуёвой затеей. Что Исаев не вывозит, да и ситуация не под контролем инициатора. Артём может, разве что, переключить на себя внимание, рассказывая про свою жутчайшую хворь, и что главный лекарь в доме, как назло, пропал с радаров. Артём бессовестно покупает билеты в другом конце от компании и оправдывается тем, что остальное скупили. Он, как конченый романтик, выбирает места для поцелуев и вся хуйня. Но Ира подходит к нему и просит, видите ли, махнуться с Ильёй креслами. Сама она просто жаждет сидеть рядом с ним, что значит «Илья попросил меня, ибо хочет подкатить в неформальной обстановке». Забавно, что огромный план по захвату друга сейчас порушится от одного его решения. Хуёво, что отвратительная социализация Влада до сих пор не оттолкнула. И вот весёлой компашке это совсем не по душе, они тут же суетятся и ультуют, прося мать с ребёнком, занявших свои сиденья рядом, пересесть на места парней. Женщина не злится и почти уже соглашается, но Артём мотает головой и терпеливо объясняет, что на их местах всё пиздато видно, а ещё классно и удобно, и махаться они не будут. Артём твёрдо не меняет решения. Исаев, желающий сейчас держаться как можно дальше ото всех, на удивление, не спорит, выбирая меньшее из двух зол. Альтеев уже после показа рекламы не может держать себя в руках. В тепле разморило, да и так слишком долго терпел. Как-то, знаете, заебался краем глаза отслеживать поползновения брата. Поэтому теперь по полной может оторваться. Влад, конечно, привык, что семейство Альтеевых очень нуждается в телесных контактах, но когда пальцы слишком нагло идут вверх по бедру — слишком. Руку он недовольно перехватывает. — Доебаться захотел? Не нужно лапать меня. — Долго будешь дуться? — Ай, блять... Харе людей воспринимать как объекты. Мне неприятно. Влад правда пытался врубиться в фильм, Артём какое-то время тоже. Но потом кончился и огромный попкорн, и остатки терпения. Да, Альтеев обнаглевший в край, и да, ему с этим жить, но он просто не может вот прям сейчас не ущипнуть за сосок. — Блять! Попал. Девчонка справа громко шикает на Исаева за шум. — Артём! — А Исаев на замечания срать хотел. — Фильм и правда дерьмо, даже не старайся. Нафига мы вообще сюда пошли, золотце? — мурлычет он на ухо, двигаясь ближе и окончательно снимая с себя 3d-очки. — Ты сам позвал. И ты заметил, что начинаешь вести себя как педик? Уже реально перегибаешь. — Не-а, промазал. Это по части братца... — Чё? — плюётся Влад и также стягивает очки, уставившись на друга. — О, ты не знал? Реально? Он же, блять, самый открытый гей в округе... Любит получать за щёку и всё такое, — тихо смеётся Артём. — А вся эта операция направлена на завоевание твоего сердечка. Да-да, они все в этом замешаны. Не смотри так, я сам только недавно понял. И видишь, даже пытаюсь тебя спасти. Альтеев тычет ему в солнечное сплетение пальцем, а Влад туда смотрит и получает саечку. Альтеев улыбается самодовольно. — Ты лютый пиздабол, — угрожающе тихо говорит Влад и задумчиво хмурится, потирая подбородок. Его замешательства не видно в темноте зала. — Типа... Они считают, что я...? Влад не может сообразить, как реагировать на эту новость, ведь сам Артём не скрывал свою гомофобную позицию. Но Исаев точно не из-за этого выбирает вариант преувеличенного отвращения. — Бля, — разочарованно констатирует он. — Мерзость. И Артём верит, просто светясь от счастья. — Да, мерзость. Пошли ко мне? — спрашивает Альтеев, чувствуя себя теперь абсолютно уверенно, и чуть хлопает по его бедру. Он просто хочет увести друга отсюда. Со своей задачей частично справился. Даже потраченных бабок на такое не жалко. — О, и кстати, мне уже семнадцать. — Реально? — Реально. Артём внатуре провёл свой др с температурой, как последний чмошник. Наслушался поздравлений, наглотался таблеток и отметил тортом, который притащил Ваня. Который не лез в горло. И который точно бы понравился Владу. — И чего не сказал? — Да я не люблю всю эту хуйню с поздравлениями, — отмахивается он. — Хотя не был бы против получить тебя, обмотанного лентой, в подарок. И уж тогда Артёму не пришлось бы решать всю эту хуйню между Владом и Ильёй. О да, теперь можно во всей красе ощутить это навязчивое желание изолировать предмет воздыхания от окружающих. Нельзя смотреть, трогать, слушать, нюхать. — Хватит уже, — слишком устало говорит Влад и снова отталкивает непослушные руки. Но сам встаёт с места и осторожно пробирается через ряд к выходу, пытаясь не передавить людям ноги. Артёму тоже, бывает, нельзя. Но Артём чувствует безоговорочную победу. И когда он за просмотром чёрно-белого фильма Хичкока снятого на домофон снова пробирается пальцами под футболку, на живот, Влад, засыпающий, реагирует не так бурно. Да Артём и не думал ссать, с ноутом на ногах Исаев не стал бы драться. — Эй, big boy, где же твой пресс? — У настоящих мужиков должна быть прослойка. А таким дрищам, как ты, положено понтоваться этими бесполезными кубами. — Воу-воу, уделал, спортсмен. — Артём чувствует себя слишком умиротворённо и даже готов сдаться в этой перепалке. Он осторожно прощупывает кожу возле пупка, пока Влад его не тормозит. — Ни одна девушка в мире не прижмёт тебя так же сильно, как штанга, — лениво усмехается Влад и шлёпает по наглой ладони. — И завязывай с этим говном, начинает раздражать. — Почему ты такая неженка? Даже не представляю, что будет в наш первый раз. — Я так тебе временами пиздануть хочу. Нахуя ты себя так ведёшь? Я рил не догоняю, почему ты себе это позволяешь. — У друзей это, вообще-то, нормально. Если захочешь, тоже можешь потрогать. В любой момент, друг. Влад хочет поспорить. Всё же есть с чем сравнивать. Егор, как и он сам, не терпел лишних прикосновений. Но Егор остался там, на родине. И Исаев очень хочет его не вспоминать. — «Друзья-друзья», ага. С хуя ж ты про бабу свою молчал? — Про «девушку», неандерталец. Плюс ты не особо спрашивал. И вообще, не твоё это дело, — Артём плечами жмёт, будто всё реально так легко и просто. Только вот язык от ядовитых слов жжёт, будто кислоты глотнул. Исаев не может определиться, что его задевает больше. Он откладывает с ног ноут и даёт по съёбам. Его любимая тактика решения проблем. — Ты что, ревнуешь? — Да пошёл ты нахуй. — Влад светит факом и покидает комнату, не давая и возможности оценить свою реацкию. Вот так вот просто, даже не колеблется. Доебали его уже такие шутки. Проблема в том, что это всего лишь грёбанные шутки. Артём предотвратить побег никак не пытается. Влад перебесится и, может, потом успокоится. Артём понимает. Шаг вперёд, два назад — уже привычная схема. Несмотря на неудачное прощание, его по инерции захватывает это ебучее редкое вдохновение. После Исаева так бывает, и это странно. Но грех жаловаться, поэтому Артём сразу врубает комп и подключает колонки, он пилит биты около часа и не обращает внимания на хлопающую входную дверь. Ещё полчаса никто не суётся и не жалуется на басы, бьющиеся о стены в комнате, но когда залетает Ваня и скидывает со стола нахуй клаву, мышь и монитор волшебным движением руки, Артём не жалеет о том, что нашумел. Жаль только, что не заперся. — Какого хуя, блять, а?! — кричит старший, ещё разок смачно пропинывая технику. Отличный удар. Ты, случайно, не футболист? — Почему я не могу, сука, прийти к себе домой и побыть в ёбаной тишине?! Артём смотрит на вернувшегося брата спокойно, хотя где-то внутри и колотится мысль, что он не успел сохранить тот ебейший шедевр. Ваня не в духе — это нормально. У Вани снова трабблы — тоже ничего нового. — Ты ведь умный пацан, а занимаешься такой грёбанной хуетой! Эти игрушки тебе не по возрасту, так что бросай эту хуйню! — старший брат срывает на него голос и брызжет слюной. После, отдышавшись, проводит рукой по лицу и, вроде как, реальность в его голове возвращается на место. — Тебя забыл спросить, — отрезает Артём, возвращая упавшие элементы компа на законное место. М-да, с треснувшим монитором работа не пойдёт. Дай бог включится. — Домашкой лучше займись. — Ваня стыда не чувствует, ведь это всего лишь воспитание. Он хлопает дверью комнаты, когда выходит. Артём сверлит её взглядом, но ничего толком не чувствует. Это явно не его триггеры. Между этими двумя нет нихрена общего. А теория полового импринтинга сосёт.