Золотая клетка

В самолёте тихо. Большинство пассажиров спят. Дидье рядом со мной что-то читает, задумчиво переворачивая страницы. Забавно подумать, что каких-то три месяца назад я не видела ничего кроме родного города Лиона. Не знала о тайнах моего отца, о том, что я хоть и не по крови, но часть большой и опасной семьи. — Хочешь конфетку? — Дидье отрывает меня от мыслей и протягивает небольшую горстку леденцов. — Нет, спасибо… — Как думаешь, у меня есть какие-нибудь шансы на того хмурого красавчика у вас дома? Я недоуменно смотрю на Дидье, который укладывает конфеты на место. — Ты… о Сэме спрашиваешь? Дидье с улыбкой кивает. Мы говорим тихо, чтобы не потревожить соседних пассажиров. — Не знаю… — пожимаю плечами я. — Не думаю, что я тот человек, который может ответить на этот вопрос. — Что ж, значит, как только мы приземлимся, я позвоню и спрошу у него лично. — Воу-воу, постой. Ты серьёзно будешь действовать так радикально? А как же легкий флирт? Тупить полгода, нравитесь вы друг другу или нет? Дидье тихо смеётся. — Да, ты права… Лишать себя такой Санты-Барбары просто немыслимо. — Ох, а я бы её с удовольствием лишилась в своей жизни. — Твоя жизнь мне больше напоминает турецкий сериал. Всё слишком сложно и запутанно, но зато кушаешь сладости. Уверена, что не хочешь конфетку? — Уверена, — настойчиво отказываюсь я, не желая заедать стресс сахаром. Самолёт неожиданно начало трясти, что разбудило пассажиров. Испугавшись, я хватаю Дидье за руку и валюсь на спинку кресла. Из динамиков раздался женский голос.: — …мы вошли в зону турбулентности… Просим… Я старалась отключиться. Странная ты девушка, Мэй… Сначала пытаешься сброситься с балкона, а теперь боишься, что самолёт упадёт и ты умрёшь. Наверное, всё зависит от ситуации. Мне стыдно за свой опрометчивый поступок, но мной будто что-то двигало в тот момент. Обида? Грусть? Злость? Нежелание принимать всё случившееся как факт? Дидье успокаивающе гладит меня по руке. Он остаётся таким же спокойным, и я ему подражаю. Расслабляюсь в кресле и он отпускает мою руку. Мы быстро пролетаем зону турбулентности и через час прибываем в Рим. Там у аэропорта нас уже ждет машина, чтобы продолжить путь до Сицилии. За руль садится Дидье. Он даже машину ведет элегантно. — Долго нам ехать? — спрашиваю я, когда мы выезжаем за пределы Рима. — Часов восемь. Ты можешь поспать. Я водитель со стажем, — улыбается Дидье. — Не могу спать в машине. Да и хочется посмотреть на Италию… Никогда тут не была. — Oh, Italia! La mia mente! — пролепетал с улыбкой Дидье. — Чего? Он смеется. — Она моя вдохновительница. Именно тут я создал свою первую коллекцию, — улыбка спадает с лица Дидье, и он расстроенно вздыхает. — В чем дело? Твоя коллекция никому не понравилась? — с волнением спрашиваю я. — Понравилась… И даже модели прошлись в моих нарядах по подиуму! Но… Не под моим именем… — Я ничего не понимаю… Ты ведь создал всю коллекцию. Почему твое имя не стало как-то известно? — Я работал в одном доме мод, и его хозяйка… Была прекрасна внешне, но ужасна по характеру. Забрала мои эскизы, и когда я стал настаивать на том, чтобы люди узнали, кто создатель этого шедевра… Она просто вышвырнула меня, как драного котенка. Я вижу, как Дидье тяжело вспоминать о прошлом. — Ты прекрасно справляешься сейчас в Ницце, — пытаюсь поддержать парня, на что он вяло, но улыбается. — Я нужен только вам, моя дорогая миледи, и изредка коллекционерам. — Когда всё наладится… Я могу попросить Энтони помочь тебе с развитием бизнеса. Думаю, он не будет против. — Спасибо большое Мэй, но я привык всё делать сам. Думаю, у меня получится. Я хочу доказать самому себе, что я способен на большее, чем маленький магазинчик. Остаток пути мы едем молча. Я иногда впадаю в дрему, иногда разглядываю пейзажи Италии. В десять утра мы приезжаем в небольшую деревушку Кастильоне ди Сицилия. Она расположена на горе, поэтому пока мы искали нужный дом, меня немного укачало. Дом Тети Лауры находился на самом верху. Небольшое двухэтажное здание белого цвета. С трудом найдя где припарковаться, мы с Дидье выходим из машины. Погода и здесь не радует: тяжелые тучи, где-то вдали гремит гром. — Ну наконец-то вы приехали! Я уже начала переживать! — к нам навстречу выходит женщина лет пятидесяти. Светло-русые волосы убраны назад, а в темных глазах сверкают озорные огоньки. — Доброе утро, сеньора, — приветствует женщину Дидье. — Простите, что заставили вас волноваться. На дорогах пробки. — Доброе, доброе… устали, наверное? — она крепко обнимает каждого из нас. — Ну, проходите! Я вас сейчас накормлю, напою… Ох, надо еще и Сэму позвонить. Он тоже переживает. Я лишь улыбаюсь ей. Есть люди от которых веет уютом, и эта женщина одна из таких людей. В доме нас встречают четыре очаровательных кота. Все они разместились на диване и не желают его никому уступать. Пока Лаура разговаривает по телефону, что-то оживленно и громко объясняя на итальянском, я прохожусь по дому. На первом этаже – просторные гостиная и кухня. Есть небольшая веранда, с которой открывается вид на горы и леса. На втором – три спальни и ванная комната. — Да, конечно, — смеется Лаура. — Мэй вообще щепочка… Энтони тебя не кормил? Появится у меня на глазах, отвешу тумаков за такое отношение к любимой жене. — Не совсем любимой, — отнекиваюсь я, выбирая комнату по центру и ставлю туда чемодан. Лаура переглядывается с Дидье, но ничего мне не говорит. Наверное, заметила, как я поникла при одной только фразе. Я говорю, что хочу переодеться и закрываюсь в комнате. Каково быть любимой женой по-настоящему? До последнего момента я и впрямь думала, что Энтони любит меня и что это не игра. Чего стоит только тот танец на террасе и наш поцелуй у бассейна. Я чувствовала, как он нежен ко мне, но что в итоге? Я уже не разбираюсь, что правда, а что игра. Не знаю, как реагировать на все его действия. Я перестала понимать даже себя... Чувства к Дени рухнули в один миг, а вместо них остались обманчивые чувства по поводу Энтони. Мне никогда не было так уютно в чужом доме. Лаура заставила весь стол разными вкусностями, рассказывала истории из своей молодости. На коленях мурчали коты, пытаясь выклянчить чего-нибудь вкусного со стола. Я умело оградила себя от недавнего прошлого, помогала Лауре на кухне и ходила за продуктами на рынок. Дидье отыскал у Лауры старую швейную машинку и принялся творить. — А мне что-нибудь этакое сошьешь? — усмехается женщина, смотря на парня, который усердно крутит колесо швейной машинки. — Для вас, сеньора, что пожелаете! — Ох, ты, мой дорогой! Мэй, хватит думать. У меня пряжа заканчивается. — Ой, простите… — Я поскорее отматываю ещё немного ниток, чтобы Лаура продолжила вязать. Думать… Да… мне стоит подумать. Мы уже две недели у Лауры, а мне хочется назад в Ниццу. А может, я хочу не в Ниццу? Может.... я хочу к Энтони? Как он там? Всё ли с ним хорошо? Не срывается ли он снова, и может ли ему там кто-нибудь помочь успокоится? Хорошо ли он отдыхает и кушает? Я вспоминаю его лучезарную улыбку и сладкий парфюм. Тёплые объятия и нежные слова. Мне не хочется признаваться себе, что в глубине души так сильно не хватает Энтони. Почему я такая бесхребетная? Почему я ведусь на всё это? Он ведь дал мне понять, что он мой муж только из-за обещания, данного моему отцу. Это всё для защиты, не больше. Я не должна… Все его чувства ко мне – обман! — Мэй, глянь на меня, — зовёт меня Дидье. — М? Я отрываю взгляд от клубка ниток, но вижу только тетрадку вместо лица парня. — Что ты делаешь? — спрашиваю я. — Хочу поменять тебе стиль. Как смотришь на это? — улыбается Дидье, откладывая тетрадь в сторону. — Ты мой личный стилист. Я вся в твоём распоряжении, — пожимаю плечами. — Значит, согласна, — усмехается Лаура. — Я просто… думаю сейчас о другом. Лаура, как понять, что мужчина реально любит? За окном вспыхнула яркая молния, а от грома задрожали стёкла в окнах. По крыше застукали капли дождя. Лаура около минуты хмуро смотрела в окно, наверное, пыталась разглядеть сквозь стену дождя улицу. — Если он реально любит, то из-под земли достанет, и чтобы на земле ни творилось, скажет тебе об этом напрямую, — ответила женщина и вновь вернулась вернулась к спицам. Я тяжело вздыхаю и также послушно возвращаюсь к пряже. Неожиданно в дверь постучали. — Кого там принесло… — хмурится Лаура, смотря в сторону двери. — Я открою, — откладываю пряжу и спешу открыть дверь. На пороге… Промокший насквозь стоит Энтони. Рыжие волосы прилипли к лицу. На него продолжает лить сильнее ещё и с крыши, но он покорно стоит за пределами дома и мило улыбается. — Привет, солнышко, я соскучился… — Тони… — Твою мать! Энтони! Я тебя убью! Я еле тебя догнал по этой чёртовой трассе в этот ебучий дождь! Я вижу, как за Энтони следом бежит Сэм с зонтом. — Если ты меня не впустишь, то он меня убьет. Я убежал из дома как мальчишка, но ни о чем не жалею. Я молча затаскиваю Энтони в дом. — Сэмуэль! Ты что, думаешь ругаешься?! — из дома выглядывает Лаура, строго смотря на идущего племянника. — М… Сэмуэль… Как красиво, — с улыбкой протягивает Дидье. — Нет… я случайно… — виновато отвечает Сэм, заходя в дом, но тут же начинает строго смотреть на Энтони. — Ох, Энтони… Милый мой мальчик! Промок, бедный мой! Лаура переключается на Энтони и начинает кутать его в плед с дивана, попутно отвешивая Сэму подзатыльников за плохие слова. — Да что я? Он как идиот убежал из дома! Я перепугался, думал, что его похитили! А он…— возмущается Сэм. Я молчу. Смотрю на Энтони, который не отрывает от меня взгляда. Лаура замотала его словно маленького мальчика с головой в тёплый плед, отчего я не могу сдержать улыбки. Мокрые волосы продолжают падать со лба ему прямо в глаза. Я осторожно смахиваю прядки кончиками пальцев. — Спасибо, — шепчет мне Старк. — Зачем ты убежал? Сэм так испугался, — продолжаю тихо я. — Он не хотел меня отпускать. А я не могу без тебя… Мне тяжело… Будто у меня забрали часть меня. Понимаешь? Я молча киваю. Нас притягивает друг друга как магнитом. Это ведь что-то да значит… — Ой, слушать тебя не хочу! Пойду наберу бедному Тони горячую ванну. Ему нужно погреться. Это от твоей болтовни, Сэмуэль! — Сэм, — поправляет тётю парень. — Это я дала тебе это имя и сама решу, как мне тебя называть! — строго кричит со второго этажа женщина. Сэм закатывает глаза, но вскоре вновь сосредотачивается на Энтони. — Ты… — Ты отвечаешь за мою безопасность и не смеешь убивать! — трындычит Энтони прячась за мою спину. — Если он убьет тебя, то мы его не сдадим, — смеюсь я. — Правда, Дидье? — Ну, не знаю… Мне кажется, Сэмуэлю пойдёт оранжевый, да и я не против носить этому милашке передачки, — ухмыляется блондин, не отрываясь от швейной машинки. — Ты сиди там молча, ради бога! — рычит Сэм. — Я просто говорю как человек, разбирающийся в моде, — отмазывается Дидье. — Я просто соскучился по Мэй… — У вас отдых друг от друга. — Это не отдых, а каторга, — бурчит себе под нос Энтони. — Так, а ну тихо! — не выдерживаю я. — Разошлись в разные стороны. Я не хочу слушать вашу ругню. Парни моментально утихают. — Сэм, на кухне ещё тёплая лазанья, иди поешь. А ты… — Я строго смотрю на Энтони. — Иди наверх в ванну… Тебе нужно как следует погреться. Поешь потом. Понял? — Да, солнышко, — кивает Энтони. — Сэм? — перевожу взгляд на темноволосого. — Так точно, — кивает мне парень и уходит на кухню. Попросив Дидье присмотреть за Сэмом, я ухожу наверх. Лаура уже впустила Энтони в ванну и что-то искала у себя в комнате. — Мэй? — Да? — Я тут Энтони нашла сухие вещи. Отнесешь ему? Ты, как-никак, жена ему, — улыбается женщина и передаёт мне стопку одежды. — Ох… а… да, конечно, — с улыбкой киваю. — Отнесу. — Отлично. Пойду пока своего оболтуса покормлю, — Лаура убегает на первый этаж. Заходить к Энтони в ванну это последнее, чего я хочу. Осознание того, что он бросил всё и приехал сюда, чтобы увидеть меня, греет душу. Я решаю немного подождать, пока парень как следует прогреется в ванне, и переодеваюсь в пижаму. — Он… соскучился… Я снимаю платье и смотрю на свое отражение. Он не может без меня… и я не могу… Что это? Привязанность? Снимаю с себя всё белье и вновь смотрю на себя. Может, влюблённость? Любил ли Энтони когда-нибудь кого-то? Была ли с ним рядом та, ради которой он был готов стереть всё в порошок? Наверняка да… И она была намного лучше меня. Я уверена… Надеваю пижаму и укутываюсь в халат. На лице у меня ещё осталось немного шрамов, а моя губа теперь имеет кривой контур из-за неровно затянувшейся раны. Чем больше я на себя смотрю, тем больше начинаю себя ненавидеть. Раньше подобного не было… Взяв стопку вещей, выхожу из комнаты и подхожу к двери в ванную комнату. Она немного приоткрыта. Тихо, словно тень, проскальзываю в комнату. Энтони сидит в ванне ко мне спиной. Здесь душно из-за горячей воды, но для Старка это даже полезно. Мне не особо хочется его тревожить. Тихо кладу вещи на тумбочку, но случайно задеваю стоящие на ней баночки с кремами. — Ой… — Мэй? — Парень слегка оборачивается. Мы оба выглядим растерянно и не можем вытащить из себя даже пары слов, но кто-то ведь должен взять инициативу. — Я… принесла тебе сухие вещи… Тётя Лаура нашла их для тебя. — Ох, спасибо ей. Она всегда выручает, — растерянно улыбается парень. — Ты как? Согреваешься? Энтони кивает. Я понимаю, что мне нужно уйти, но так не хочется. Такая приятная духота, да и это так непривычно, видеть Энтони таким растерянным. — Мэй… ты как тут? Нравится? — наконец-то спрашивает Энтони. Я вижу, как он тянется к бутыльку с шампунем, но не достает её. Пройдя ближе, я достаю шампунь и сажусь на широкий край ванны. — Да… Здесь мило. Я наконец-то не сижу без дела. Энтони грустно улыбается. — А в Ницце… Тебе там не нравится? — И в Ницце тоже нравится. Просто здесь я чувствую себя не так… Закрыто, что ли… — выдавив немного шампуня себе на ладони я захожу мужу за спину и погружаю мыльные пальцы в его волосы. Он молчит и сидит ровно. — Я… просто хотел, чтобы ты отдыхала в Ницце. Я знал, что ты много работала до всего, что случилось, и я подумал, что такой отдых тебе будет полезен, — растерянно пожимает плечами Энтони. — Да… наверное… Продолжаю мылить рыжие волосы мужа, который расслабляется сильнее и прикрывает глаза. — Энтони, а ты правда соскучился по мне? — Безумно… — А ты… скучал ещё по кому-то так же сильно, как по мне? — Я думаю, тебе стоит задать другой вопрос, — улыбается Энтони, не открывая глаз. — Какой? — недоуменно спрашиваю я, прекратив мылить его голову. — Любил ли я кого-то так же сильно, как тебя… Не знаю, от чего мои щеки начинают гореть, от слов Энтони или всё же из-за духоты в ванной комнате. — А ты меня любишь? — протягиваю с интересом я и с лёгкой надеждой. Может быть, я смогу хоть что-то прояснить в наших с ним отношениях? Может, получится в них разобраться? Энтони закидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня. Несколько капель пены падают мне на босые ноги, от чего слегка отхожу назад. — Просто звучит логичней, — отмахивается Старк. — Но всё же… Ты явно хочешь узнать, был ли я в отношениях. — Да, хочу, — честно отвечаю я. — Нельзя? — С чего вдруг такой интерес? — усмехается Энтони. Он приглаживает волосы так, чтобы они не падали ему на глаза. Мокрые и намыленные, они держатся очень даже хорошо. — Хочу знать всё. Ты уже выложил всю правду прошлого. Да и обо мне ты всё знаешь. Теперь хочу послушать немного о тебе. Ты ведь не мог быть все это время один, верно? — сажусь на край ванны и слегка придерживаюсь, чтобы не рухнуть в воду. — Как такой красивый, милый, умный, обаятельный молодой человек, как я, может быть один? — улыбается Энтони. — И ещё очень скромный, — закатываю глаза. — Да, ты права. Я был не один. У меня было много девушек, — протягивает Энтони. — Но они были… Такими неинтересными. Потом мне надоело искать, и я остановился на одной. На своей секретарше, которая разбирается с делами в Париже. Она милашка. А я не милашка? Разве не красавица? Вспоминаю свое отражение в зеркале и с тяжестью вытаскиваю отрицательные ответы на свои немые вопросы. — И после свадьбы ты… её бросил? — спрашиваю я с трепетом в груди. Энтони смотрит на меня, и на его лице проскальзывает ухмылка. — Кто тебе такое сказал? Эти слова действуют на меня словно хорошая пощечина. Хотя… чего я ожидала услышать? Что он её бросил? Что любит только меня? С чего ему вообще меня любить? Я неожиданно появилась в его жизни ещё в детстве и также неожиданно пропала. Я проклинала его, когда он брал меня в жены. Говорила, что люблю другого, когда он проявлял нежность, заботу обо мне. Отрицал всё, возможно, искренние порывы любви с моей стороны. Не знаю, сколько я так пораженно молчу. Да и почему мне так важно его «я люблю тебя»? Вполне себе оправдано, что он спит с другой женщиной. Он ведь ко мне толком даже не лез… Только для вида, когда рядом был Ив. Мысленно я собираюсь уже ему сказать о том, что очень рада за него. Что он тоже заслуживает счастья. Не знаю, в какой момент, но от меня вылетает обиженное: — Так ты мне изменял всё это время? — Чисто теоретически… да, — растерянно кивает Энтони. — Но, если так посудить… мы ведь не супруги. — Мог бы сразу сказать! Выставить рамки какие-то, — злюсь я. — Если бы ты знала, что у меня есть другая, то у нас бы не получилось сыграть прекрасную женатую пару. — Может, это у тебя бы не получилось сыграть «любящего мужа»? Из нас ужасная женатая пара, даже без знаний того, что у тебя есть любовница! — я поднимаюсь с края ванны. Почему я ревную? Нет, это не ревность. Просто обида, что даже в этих малых чувствах была ложь. — Ты чего вообще так завелась? Я просто сплю с ней. По старой привычке. Это ничего не значит, — хмурится Энтони. — Привычка? Интересно, если бы я реально была твоей женой, то как бы долго держалась эта привычка? — хмурюсь я и кидаю в парня полотенце. Он неловко его ловит, чтобы то не рухнуло в воду. — До нашей первой брачной ночи! А ну стой! — Лишь бы потрахаться… — недовольно фыркаю в ответ и открываю дверь ванной. — Спи сегодня где хочешь. В комнату не пущу! Стремительно покидаю ванную комнату и громко хлопаю дверью. До первой брачной ночи… Уверена, он бы ещё лежал и сравнивал, в чьем исполнении эта самая ночь лучше. Я слышу возню в соседней комнате, где живёт Дидье. Оттуда стремительно вылетает Сэм с подушкой в руках. — Ну уж нет! Я не буду спать с ним в одной комнате… Не говоря уже об одной кровати! Следом выходит растрепанный Дидье в белой пижаме с полупрозрачной рубашкой. — Да ладно тебе, Сэмуэль, я не сильно брыкаюсь, — парень ласково улыбается, опираясь о дверной проем. — Помолчи лучше! Я буду спать на диване в гостиной. — На диване в гостиной спят коты, Сэмуэль, — слышится голос тёти Лауры из её комнаты. — Посмеешь их потревожить – убью! — В этом доме что, котов и идиотов ценят больше, чем меня?! — рявкает парень и бросает в Дидье подушку, когда тот пытается что-то сказать. — Пойду спать в машину. Кажется, в доме на один скандал больше. Бедная тётя Лаура. Захожу в комнату и осознаю, что Энтони придёт спать ко мне, ведь в доме всего три спальных комнаты. Закидываю часть кровати на которой не сплю, подушками. С небольшого кресла беру подушку, плед с кровати и кладу на мягкую кушетку у окна. Я только собираюсь лечь в кровать, как в комнате появляется Энтони. — Мэй, слушай. Давай всё обсудим спокойно. — Мы уже всё обсудили, — сажусь в кровать и укрываю ноги одеялом. — Нет, не обсудили. Ты начала психовать… и вообще, с чего вдруг ты решила ревновать? — Ревновать? Да кому ты нужен… ах да, своей секретутке, — мило улыбаюсь я и завожу будильник на девять утра. — Мэй, ну хватит вести себя как моя жена! — Я и есть твоя жена. Вижу, как парень хочет сесть рядом, но тут же сталкиваю его ногой с края кровати. — Твоё место там. На кушетке. Спокойной ночи. — Какой… к черту кушетке, Мэй! Я даже не влезу в неё! — хмурится муж. — Это не мои проблемы. — Я хочу спать нормально! Как человек, в кровати! Я не обращаю внимание на кипящего от злости мужа. Укладываюсь поудобнее в кровати и прикрываю глаза. — Спать поудобнее ты будешь дома и у… кстати, как ее зовут? — Кого? — рычит парень. Приподнимаюсь на локтях и недовольно смотрю на мужа. — Ах, так значит ты изменяешь и ей. Может, уже окончательно признаешься, сколько у тебя любовниц?! — Черт, Мэй! Аделаида! Ее зовут Аделаида и это единственная девушка, с которой я сплю! — еще немного и он начнёт свистеть как кипящий чайник. — Красивое имя, — честно признаюсь я. — Когда была подростком хотела поменять свое имя. На фоне моих одноклассников оно было самым простым. Кстати, Аделаида было одним из вариантов. — Тебе не идёт это имя, — фыркает Энтони.