БЛЕЙЗ
В камине догорали поленья, освещая импровизированную постель. Блейз сидел на диване с альбомом в руках. Он делал карандашный набросок. На листе пергамента вырисовывался миниатюрный силуэт шатенки. Её лицо было умиротворёным, спокойным и выглядело невероятно юным. Это был первый раз, когда он мог нарисовать её такой. Никто, по большей части, не знает о его увлечении. И Блейз даже себе не мог бы объяснить, почему не говорил об этом. Наверно, ему хотелось оставить что-то для себя. И только для себя. В аристократической среде у тебя быстро появляется понимание того, что всё что у тебя есть – становится достоянием общественности. Будь это твои увлечения, друзья, партнёры, отношения. У него, как и у большинства его сверстников, не было личного пространства. И право выбора, по большей части. Так что приходилось довольствоваться малым. Каждый по-своему с этим справлялся. Он нашёл отдушину в рисовании. У него было много набросков, портретов его друзей. Но все они сделаны без их непосредственного участия. Что-то он рисовал по памяти, что-то на совместных ночёвках. И как предсказуемо, у него было много рисунков Драко. Он находил успокоение в изображении черт блондина. Драко всегда был величественным, с его острыми скулами, надменным взглядом серых глаз. Но немногие могли увидеть его другим. Во сне его черты становились более мягкими. И он не выглядел таким отчуждённым и холодным. Ему не спалось после ночных откровений Драко. И Блейз решил посветить время чему-нибудь полезному. Гермиона лежала на боку, разместив руки под подушкой. Драко лежал за ней на спине. Полные губы шатенки были чуть приоткрыты, и имели такой коралловый цвет, что мулату жутко хотелось нарисовать их красками. Он подумал о том, что ему бы очень хотелось провести с ней больше времени. Он хотел узнать её лучше. Сам узнать её, а не из рассказов других людей. Блейз так ушёл в свои мысли, что сначала даже не понял, что его кто-то звал. — Блейз. Он повернулся на звук и увидел встревоженное лицо шатенки. Гермиона смотрела на мечушегося блондина. Он бормотал что-то во сне, брови нахмурены, а потом он издал стон боли, от чего Забини тут же подскочил. Парень не раз был свидетелем его кошмаров, в отличии от Гермионы. Блейз сел на его бёдра, одной рукой держа его запястья, чтобы блондин случайно не навредил себе или Гермионе. — Драко, – позвал мулат, слегка похлопывая его по щекам. Малфой открыл глаза, его всего трясло. Взгляд никак не мог сфокусироваться и первое, что он спросил – было: — Гермиона? Где Гермиона? – хрипло спросил Драко. Шатенка быстро придвинулась к нему. — Я здесь, Драко. Я здесь. Он обнял её, крепко прижимая к себе. Малфой вдыхал запах её волос и всё пытался восстановить дыхание. Забини слышал, как шатенка шептала что-то успокаивающее, уткнувшись ему в шею. Блейз хотел было встать. Он понимал, что Драко, наверняка, видел как её пытали. Это был самый частый его кошмар. Забини хотел отстраниться, оставить их вдвоём. У них был момент, который они должны были разделить с друг другом. Он не хотел мешать им. Но почувствовал, как блондин схватил его за руку и потянул на себя. — Не уходи. Останься. Не хочу быть один. Я так устал быть один. Блейз редко видел его таким сломленным, что в начале растерялся, а потом лёг на него, крепко обняв Драко, в придачу сгрёб в охапку Гермиону. Забини очень надеялся, что сможет подарить им уют и покой, что так нужен был для их искалеченных душ.~∞~
ДЖИННИ
Она летала над квиддичным полем с самым рассветом. Ей нужно было выплеснуть всю свою ярость. Джинни с первыми лучами солнца отправилась на поле. Она всю ночь не могла уснуть. Ворочалась в постели, пока нервы в конец не сдали. Она никого не хотела видеть, поэтому заколдовала кольца, чтобы они могли отбивать её броски. Да, это было не так эффективно, как с настоящим вратарём, но зато давало выход её гневу. Если честно, девушка и сама не понимала, почему эта ситуация так сильно её цепляет. Так в раздумьях, она совсем не заметила, что в столь раннее время была на поле не одна. — Смотрю, кому-то тоже не спалось. Обернувшись, Джинни увидела парня. Забини выглядел устало, наверно, так она себя чувствовала внутри. — Что ты здесь делаешь? – спросила Уизли. — Ну, видимо, тоже что и ты. Пытаюсь не думать о проблемах, – максимально безразлично сказал мулат. Джинни давно не видела его таким. Наверно, со своего шестого курса, когда в Хогвартсе преподавали ПСы. Тогда она так расклеилась. Она пыталась быть сильной, стойкой, как Гарри. Он всегда был таким. Боролся за справедливость. Вот только девушка поняла, что она не такая. Не такая сильная, волевая, какой сама себе казалась. Джинни довольна часто сбегала на Астрономическую башню и плакала, потому что не могла делать этого в комнате, даже за заглушающими, потому что думала, что так подводит друзей. Ведь ей нужно было быть примером. Все были напуганы. Но кто-то должен был взять ответственность на себя. Она подумала, что сможет подменить Гарри, сможет помочь другим. Вот только, ей никто не помогал. И как-то так случилось, что в какой-то вечер на башне она оказалась не одна. Это был Блейз. Слизеринец. Она испугалась, и даже перестала всхлипывать, потому что думала, что он тут же пойдёт к Кэрроу, чтобы её наказали. Они смотрели друг на друга какое-то время, а потом он просто пошёл к перилам, сел на самый край, свесив ноги, и начал курить, будто её тут и не было. А она просто продолжала тихо плакать в своём укромном углу. Так продолжалось неделю, пока он не сказал: — Мерлин, Уизли, никогда не думал, что в ком-то может быть столько слёз. — Отвали, Забини. — Просто подумал, что твои всхлипы плохо аккомпанируют звездопаду. Она подумала, что ему просто надоело её слушать, но Джинни было всё равно, они негласно договорились о таком порядке вещей. И если ему не нравилось, то это были его проблемы. — Ну же, Уизли, разве тебе не надоело плакать? Иди и просто посмотри, как здесь красиво. Он говорил так, будто они не были по разные стороны, будто сейчас не было войны, и они просто были обычными старшекурсниками. И ей так этого не хватало, что она просто подошла и села возле него. Блейз, как ей показалось, совсем не обратил на неё никакого внимания, пока она не заметила, что он протянул ей свой платок. — Ты так шмыгаешь носом, что у меня уши закладывает, – с усмешкой, сказал брюнет. Она в недоверии взяла его, а потом с шумом высморкалась. Забини смотрел на небо и тихо смеялся, явно над ней, а Джинни подумала, как давно не слышала этого звука. Как будто за столь короткое время совсем забыла какого это – быть такими беззаботными, чтобы смеяться. Блейз посмотрел прямо на неё, и у девушки перехватило дыхание. Она так давно столько не чувствовала. Брюнет медленно к ней склонился, предоставляя ей выбор: отстраниться или поддаться. Она подумала, что ей больше нечего терять. Гарри, перед своим уходом, сказал, что они расстаются, чтобы у нее был шанс построить счастливую жизнь. Уже не с ним, а с кем-то другим. Поттер хотел, чтобы она не чувствовала перед ним вину. И она её правда не чувствовала. Ей просто хотелось узнать, какого это, поцеловать кого-то другого. Джинни подалась вперёд. Блейз нежно провёл языком по её губам, прося впустить его. Она не сопротивлялась, углубив поцелуй. Это было приятно. Но больше ничего. Потому что не было чувств. Не было трепета перед поцелуем, не было желания продолжить. Они оба отстранились, смотря друг другу в глаза. — Так странно... – тихо прошептала Уизли. — Нет. Просто мы не влюблены друг в друга, – сказал Блейз, горько усмехнувшись. — Да, ты прав. Сейчас она могла понять, почему он поцеловал ее. И теперь ей было хорошо, осознавая, что после войны, они могут, как обычные люди, просто общаться. Поэтому она с энтузиазмом откликнулась на желание Гермионы и Драко объединить их группы. Блейз подлетел к кольцам, рассеивая её заклинание. — Давай, малышка Уизли, покажи на что ты способна. Забини оскалился так, что ей безумно захотелось стереть эту ухмылку с его лица. Они тренировались до изнеможения, пока Джинни не почувствовала, как вся одежда пропиталась потом, а волосы неприятно липли к шее. — Малышка Уизли, как и всегда на высоте, – запыхавшись, произнёс Блейз. Она широко улыбнулась. Квиддич был её жизнью, и хоть она не была таким нарциссом, как Малфой, но Джинни любила, когда её достижение высоко ценили. — Джин, расскажешь, что случилось? – спросил мулат, подлетая к ней ближе. Её улыбка тут же угасла. — Ничего. Просто мой парень решил, что может каждый день подвергать свою жизнь опасности, и думать, что я нормально к этому отнесусь, – с горькой усмешкой, сказала девушка. Парень присвиснул. — А разве он этим и так не занимается всю жизнь? Джинни осуждающе взглянула на Забини, но он даже не чуть не стушевался. — Он хочет стать аврором. Точнее не так. Он станет аврором в любом случае. — Но я так и не понял, почему ты злишься. Она посмотрела на него, как на умалишенного. — Ну, да, он собрался рисковать своей жизнью и всё такое, будто Поттер и так не занимался этим всю жизнь, а ты будешь мировой звездой в квиддич, где игроки чуть ли не каждую игру получают травмы, а некоторые остаются инвалидами. Но заметь, он всячески поддерживает твой выбор, а ты осуждаешь Гарри за его решение, – расставляя всё по полочкам, сказал мулат. — Но это разные вещи... – неуверенно пробормотала девушка. — Такие уж и разные, Джинни? Она погрузилась в свои мысли, совсем не заметив, как Забини тактично оставил её одну.~∞~
ГЕРМИОНА
После занятий она пошла в библиотеку, пока парни ушли на тренировку по квиддичу. Ей надо было отвлечься, но даже на парах не особо получалось. Гермиона думала, что сможет с кем-нибудь поболтать, но Гарри вёл себе как-то апатично, а взглянув на Джинни, она удостоверилась, что её лучшие друзья поссорились. Грейнджер знала, что вытягивать из них причину ссоры бесполезно. Они самые упрямые люди, которых она когда-либо знала. Поэтому ей просто надо дождаться пока они созреют для разговора, ну или, что было более вероятно, они помирятся сами. Она весь день думала о том, что сказал Драко: про его семейное проклятье. А потом про его ночной кошмар. Гермиона всё шептала ему милые утешения, желая, чтобы он отвлекся от неприятных образов в его голове. Она тоже довольно часто видела кошмары, но не сейчас. Не рядом с ними. Когда они засыпали втроём, Гермиона чувствовала такое спокойствие. Она знала, что пока она находится в их объятьях, ничего плохого с ней не случится. Драко говорил, что всё нормально. Вот только это не было так. Гермиона до сих пор ощущала его стальную хватку, когда он ещё не осознал, что она рядом, в его руках. У него был такой расфокусированый взгляд, что ей становилось не по себе. А в глазах Блейза она видела море беспокойства, которое он старательно пытался скрыть. Её целью похода в библиотеку было найти хоть что-нибудь про проклятье Драко. Она просмотрела уже кучу книг, но Запретную секцию пока не трогала. Просто она хотела удостовериться, что точно ничего не упускает. — Грейнджер, почему ты всё ещё здесь? Так и знал, что всё рассказать тебе – значит обречь нас всех на прочтение миллиона книг, – с насмешкой сказал блондин. — Я вообще не понимаю, почему ты относишься к этому так беспечно? – недовольство так и сквозило в её голосе. — А что? Я ведь не умру. Просто стану обычным, ничем не примечательным магглом. Или тебя во мне привлекает только моё великолепное тело и несметные богатства? Гермиона со всем возмущением ткнула его в бок, что Драко зашипел от боли. — Ах, точно. Как я мог забыть? Тебя скорее привлекает моя богатая библиотека, – с усмешкой пробормотал парень. — Придурок, – тихо сказала Гермиона, устало опуская голову на сложенные руки. Она знала, что он просто её дразнил, но ничего не могла с собой поделать. Гермиона и так потеряла родителей. И до сих пор тяжело переживала военные потери. А в мирное время терять людей из-за каких-то долбанных проклятий, вообще какой-то абсурд. Она почувствовала, как Драко обнял её за талию, прислонился к ней, зарылся лицом в её волосы, покрывая щёку маленькими поцелуями. Он убрал кудри с её лица, заправив пряди за ушко. Малфой нежно гладил её скулу и смотрел на неё с таким теплом и какой-то тоской, что внутри она чувствовала будто тает. — Я ведь не имею ничего против книг, ты же знаешь, – она хмыкнула в ответ, – я просто хотел, чтобы вы с Блейзом не зацикливались только на этом. Потому что это заставляет меня чувствовать себя смертельно больным. А я просто хочу жить. Жить так, как у меня не получалось до войны, во время и какую-то часть после. Гермиона почувствовала себя виноватой. Она не думала об этом с такой стороны. Драко просто хотел быть счастливым и не думать всё время о проблемах. Чтобы как-то отвлечься, она спросила: — А где Блейз? — Остался в башне. Выпер меня оттуда со словами, что если я не поговорю с тобой о сегодняшнем кошмаре, то могу не возвращаться. Она тихо хихикнула, представив, как Блейз выталкивает Малфоя в коридор, а тот цепляется за стены. — Слушай, мы же уже говорили о наших кошмарах, и ты много раз извинялся. Если попробуешь ещё раз, я тебе опять нос сломаю, – угрожающе сказала шатенка. Драко поднял руки, показывая, что даже и не думал об этом. Они и правда о них говорили. Это был один из самых морально тяжёлых моментов в жизни Гермионы, но зато потом они смогли спокойно общаться. — И прости, что не подумала о тебе, о том что ты чувствуешь. Голова другим забита. — О, я знаю, как помочь тебе, – усмехнувшись, низким голосом сказал парень. Драко впился в её губы поцелуем, зарывшись одной рукой в её волосы. Он что-то пробормотал, на миг оторвавшись от нее, и Гермиона почувствовала, как её трусики исчезли. — Что ты делаешь? — Отвлекаю тебя, – с улыбкой сказал Малфой, – получается? – он медленно провёл рукой от её колена до кромки её школьной юбки. Гермиона смогла лишь неопределенно ахнуть, что Драко явно расценил за согласие. — Я хочу, чтобы ты сейчас прошла в таком виде до самой башни старост, прошла в гостиную, усадила Блейза в кресло, а потом сказала ему, что ты без трусиков, опустившись перед ним на колени, взяла его член в свой прекрасный рот. Ты же сделаешь это для меня, правда, сладкая? – тихо прошептал Драко, покусывая её мочку уха. Гермиона почувствовала волну мурашек по всему телу. Её лицо запылало от тех картинок, что Драко нарисовал в её воображении. Это было дико возбуждающе, что она бы не смогла ему отказать. — Но я никогда не .... ,– смущаясь, девушка не смогла продолжить мысль. — Знаю. Но поверь, Блейзу понравится. В любом случае. — А что будешь делать ты? — Смотреть, – с хищной улыбкой сказал Драко, – но если ты будешь хорошей девочкой, я присоединюсь. Гермиона кивнула, не поднимая головы, она чувствовала, как дыхание становится неровным от переизбытка чувств.~∞~
ДРАКО
Они шли за руку по всем коридорам Хогвартса, которые были на их пути. Гермиона застенчиво оборачивалась, чтобы увидеть улыбку на его лице, а затем отворачивалась, пряча румянец на щеках. Драко чувствовал, как неприятно шов брюк впивается в его орган, но этот дискомфорт явно стоил всего, что сейчас будет происходить. Они зашли в башню. Прошли в гостиную, где у них была импровизированная спальня, с которой они пока не знали, что делать. Блейз сидел в кресле, в его руках был учебник по Чарам. В задумчивости, он совсем не заметил, что был не один. Гермиона подошла к нему вплотную, забрала книгу. Он в удивление поднял брови. Шатенка наклонилась к нему и прошептала что-то на ушко. Блейз хотел что-то сказать, но не успел. Гермиона уже опустилась перед ним на колени. — Я никогда не делала минет, покажешь, как тебе нравится? – тихо спросила девушка, медленно расстёгивая молнию брюк. Блейз тяжело выдохнул от такого зрелища, и смог лишь кивнуть. Драко передвинул второе кресло так, чтобы выбрать самый лучший обзор. Грейнджер достала член Блейза, а потом медленно провела по нему языком. Забини шумно выдохнул, слегка откидывая голову назад, но потом тут же посмотрел вниз. Да, Драко его понимал, зрелище было что надо. Она неторопливо сосала головку члена, одной рукой проводя по всей длине. — Смотри мне в глаза, принцесса. Зрительный контакт всегда возбуждает, – хрипло сказал мулат. Гермиона подняла свой взгляд, и почти мгновенно издала стон. Даже с того расстояния, на котором находился Драко, блондин заметил, каким был взгляд Блейза. В нём было столько похоти и страсти, что даже Малфой чувствовал его. Из-за вибрации от рта Грейнджер, Блейз тоже не смог сдержать стон. И их голоса, что звучали в унисон, сладко отдавались в паху Драко. Блейз наклонился к девушке, приподняв её голову, чтобы оставить поцелуй на её губах. Это был влажный поцелуй, такой, когда вас не смущают причмокивающие звуки, языки сплетаются в танце. А между тем, руки парня опустились на талию Гермионы. Медленно Забини поднимал подол юбки, пока не обнажил полностью девичьи бёдра, закатав юбку под пояс Гермионы. Драко положил руку на свой пах, не в силах не прикасаться к себе. Всё, что он видел, было слишком сексуально. — Продолжай, принцесса, только встань на четвереньки, чтобы у Драко был хороший обзор, – улыбнувшись, сказал Блейз, откинувшись в кресле, расставив ноги пошире, запутавшись в волосах Грейнджер. Она сделала, как просил её Забини. И Драко увидел, как блестела ее промежность от влаги, что даже несколько капель стекало по внутренней части бедра. Гермиона неосознанно покачала бедрами, желая унять напряжение внутри. И больше у Драко не было сил терпеть. Они оба его дразнили. Он встал, подошёл к девушке сзади. Встав на колени, наклонился к ней, нежно проведя ладонью по спине, шее, запутавшись в волосах, оттянул её голову назад, прерывая её увлекательное занятие. — Если буду слишком груб – скажи. Не терпи, сладкая, поняла? Гермиона кивнула, но ему не понравился такой ответ. — Словами, сладкая. — Да, поняла, – со сбитым дыханием, ответила девушка. Он поцеловал её вспухшие губы, чувствуя вкус Блейза на языке. И это было так порочно и так сладко, что член просил свободы. Драко вошёл в неё, крепко сжимая бёдра руками. Гермиона облизывала головку, постанывая от проникновения, в то время, как Блейз обхватил руку девушки своей, показывая движение. Они существовали, как слаженный механизм. Драко мог управлять их удовольствием. Если он ускорялся, то Гермиона громче стонала, не переставая сосать, а Блейз ловил её вибрации, от чего и сам не мог сдержаться. Драко двигался быстро, всё врезаясь и врезаясь в девичьи бёдра, чувствуя, как он близко. Он прижался торсом к спине Гермионы, рукой находя её клитор, увеличив движение фрикций. Он укусил Гермиону за плечо, излившись в нее, чувствуя, как её стеночки сжимают внутри его член. Они тяжело дышали, Гермиона превратилась в желе, что ему пришлось усадить её на колени, облокотив на себя. А Блейз встав из кресла, дрочил, смотря на них, доводя себя до кульминации. Его выстрелы попали на лицо Гермионы, в её приоткрытые губы. Несколько капель попало на их рубашки. Драко обхватил рукой его член, втянув головку, делая всасывающее движение, что Забини зашипел от того, насколько головка члена была чувствительна. Малфой усмехнулся, а потом повернулся к Гермионе, которая слизывала со своих пальцев сперму, что пыталась убрать со своего лица. Драко, приблизившись, облизал её щеку, ощущая терпкий вкус. Он услышал, как Блейз жалобно заскулил. — Я что, в раю? – смотря в потолок, спросил Забини. Драко и Гермиона посмотрели друг на друга, а потом громко засмеялись. Драко мог задать тот же вопрос.