ID работы: 1102241

Маг - рунист

Гет
R
Завершён
39
Размер:
330 страниц, 26 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
39 Нравится 1 Отзывы 16 В сборник Скачать

Глава V. Конторские игрища

Настройки текста
Артефакт прямой связи стоял в подземной комнатушке недалеко от источника, но, как я заметила, был от него экранирован. А по виду напоминал каменную тарелку на тумбочке. Я чуть не заржала в голос – для полного сходства со сказочным блюдечком не хватало катающегося яблочка. Пока Ларут мудрил над ним, вызывая контору, пока доказывал, что информация, как сказали бы на Земле, даже не совсекретна, а прямо-таки в особую папку "главного", двое конторских очень грамотно стояли близ меня, удерживая в неактивированном виде по два-три боевых заклинания, не считая парализующих. Дерек Эльхемский решил не откладывать разговор, и даже активировал изображение, так что вскоре над "блюдом" появилось полупрозрачное изображение лысой башки, сильно напоминающее гипсовый бюст какого-то особо нагадившего в истории деятеля. – Ваше могу... – Без чинов, Хюльда. У тебя три минуты, остальное – в письменном докладе. – Да, вэль Дерек. Первое: рядом с вами есть кугрианский дятел. Он знал маршрут воздушной лодки, на меня организовано покушение смешанной группой. Четверка "волков". Второе: причина. Предположительно, самосбывающееся пророчество. Оракул или сибла – плетельщик, и сработал на Империю, надеюсь, сознательно, а не случайно. Третье: суть пророчества. Открытие, которое даст нам возможность победить Кугро. Уже сделано, мной, есть технология. Дерек полминуты молчал, потом перевел глаза на конторских крыс, буквально взявших меня "на прицел". – Берите ее и порталом ко мне. Быстро! Я и охнуть не успела, как на меня насели, спеленали парализующим заклятьем, впрочем, разум не тронули, и дотащили до портальной комнаты. Там минут пять мудрили у базальтового круга в полу, потом от его краев поднялся мерцающий купол, тонкий, словно мыльный пузырь, тогда они поднесли мою скованную тушку вплотную к нему и кинули сквозь переливающуюся стенку. Приложилась копчиком о паркет, ойкнула и проехала по гладкому полу под сияющей с потолка вязью. Ни рукой, ни ногой не дернуть, а надо мной двое "встречающих" стоят, и рожи у них подчеркнуто непроницаемые, как у манекенов. Подняли, аккуратно и быстро потащили по коридорам, поворотов до хрена, но ни об один угол не стукнули. Нет, ошиблась... ё... больно-то как, опять задом об пол. Так в Тамбове конокрадов казнили: с размаху пару-тройку раз на камень "усадить" – и готово, если не труп, то калека до самой смерти. Смотрю – оба конвоира свалились: один по стенке сползает, а глаза, пардон, из орбит выскочили, один совсем, а другой на сосудах висит, и кровь изо всех дырок льется, а другой как стоял – так ничком и рухнул. Позади шаги – двое или трое башмаками топочут. Ну, связать-то меня связали, а магию не полностью заблокировали, да и не сделает этого, даже при всем желании, какой-нибудь магистр, особенно со мной и без напяливания антимагических колодок. Выдохнуть затылком – да, именно так оно чувствуется, на затылке как раз одно из сплетений нади – руну льда (ис), наведенную на центральную нервную систему (м`энс), наполняющие силы, в данном случае, свои собственные, к источникам не дотянуться. Топот смолкает, потом слышу звук падения, какой-то невнятный "ой", и меня хватают за шкирку. Смачный хруст удара, хорошо, не по мне, рука схватившего тянет меня вниз, и я падаю на спину. На кого-то. Под ладонь подтекает липкая теплая струйка... нет, не поноса, крови. Дерьмо в штанах у этого типа осталось, хотя запах пошел, и мужик не шевелится: мертв. Надо мной опять незнакомые рожи... нет, одна знакомая – уф, наконец-то... Дерек Эльхемский демонстративно прижимает платочек к носу. – Трупы уберите... эх, опоздали... жаль парней. Тенерт – проведешь погибшими при исполнении. И этих двух, – выделил голосом. – Тоже. А замороженного в прозекторскую, и некроманта туда – быстро! Этого консерва? Хмм... его придется, все-таки, объявить шпионом. Лисой. Да, придумай сам, только не забудь потом доложить. Хюльда! – выразительный взгляд мне в глаза. – Почему наши встречи столь однообразны? Я старательно растворяю заклинание парализации, но получается слишком медленно, так что шеф мне помогает, и протягивает руку, помогая встать. Фу, какая я грязная, вся в чужой крови, и бинт на руке размотался, хотя, кажется, под ним все давно зажило... начинаю разбинтовывать, чтоб не мешалось, и, не глядя в глаза, отвечаю, тихо, но чтобы он услышал: – А уж это не мое упущение. – Ладно, – щедро заявляет Дерек. – В следующий раз буду встречать с оркестром и пирогами. Нда... здесь цветы не в моде, хорошо, что сладкие булки, которыми встречают, по традиции, важных гостей, не швыряют из окон, как букеты фиалок. Кажется, я это говорю себе под нос, или думаю слишком громко. "Виолет... Мёген зи бл... – я слышу его голос или мысли? Если мысли, то зачем он их проговаривает... на немецком языке?! И что это в голову опять анекдоты лезут? Резко убрала словесные мысли. Поймала усмешку: "Нихао! Ни цзя..." Вопросительное чувство. Опять его мысли: "Хэн чи?" Да... едва успела встретиться с шефом – и уже так прокололась... позор джунглей... теперь не отстанет, пока не удостоверится, попаданка ли я и откуда. Заодно, правда, сама выяснила, кто это тут попаданец. И, главное, на чем прокололась! На булках! Тьфу на эту сдобу три раза, да лучше я фиалки стану есть... – Где тут можно помыться? – спрашиваю, поскольку сейчас для меня это самый актуальный момент. – И разжиться одеждой, но чтоб далеко не ходить? Вы ж не отпустите... Шеф прикрывает глаза, через пару секунд поворачивается ко мне: – Идешь ко мне, все принесут туда, я распорядился. Прости, но там тебе пока безопаснее. Приведешь себя в порядок, я не буду мешать. Потом поговорим. Чертежные инструменты нужны? – Можно и без них. Хватит карандаша и бумаги. Только, пожалуйста, еще поесть чего-нибудь... и побольше! Ну, порций пять... или шесть... и тей-фре обязательно, чтоб не заснуть. Я уже на бровях от усталости. В кабинете два молчаливых типа протирают стены и пол. И здесь кого-то прикончили? Да, развел он у себя шпионов, как на бродячем бобике блох. Не страшно, когда они снизу шуруют, среди младших чинов – это нормальная и взаимная игра, вроде "мафии", тут возможны варианты "верю – не верю" и дозированное скармливание дезы, но личный секретарь-"дятел" – это позор Дереку, как менталисту. А уж сколько раз меня пытались убить... и это, почему-то, ни у кого не получилось. Такого не бывает, ибо теория вероятности. Кто вероятностями манипулирует? Ара, Игрок... И он, естественно, преследует свои цели, а не стоит на страже моего благополучия. Он заинтересован в этом мире вообще и в Империи в частности, так что для их сохранения (или завоевания? а что, мысль) задействует свои возможности. Я своим присутствием выявляю слабые места, вольно или невольно подставляюсь – и тут их можно исправить. Так сказано мне. Только не факт, что сказана правда, и сказано все. Дальше – Белобрысый и Криворожий... (не хватает только Косого и Горбатого, а, нет, кривой у нас тут есть, глава разведки и контрразведки в одном лице...) второй первого шефом называет. Стараются не столько оторвать от Ары, сколько настроить против него. Вопрос с привязанностями... ух, темный вопрос. Поглядим с моей стороны. Во-первых – застарелый страх перед ними, чего уж себе врать, но небеспочвенный. Во-вторых – по словам Ары, именно отсутствие привязанностей притягивает ко мне смерть. Со стороны Ары: ему, с таким-то умением манипулировать вероятностями, мои привязанности очень пригодились бы в качестве рычагов, но, с другой стороны, если, конечно, его словам верить, именно моя непривязанность делает из меня подходящего тестера. Белобрысый молчит, а его подчиненный с кривой рожей – вот кто пытается меня хоть на какой-то интерес поймать. Надо будет прощупать, для чего, а то что-то я не верю в бескорыстную помощь, да и вообще в их помощь не верю. – Хюльда! – орет Дерек через дверь ванной комнаты, и банка с мылом выскальзывает у меня из рук, переворачиваясь в воду. – Или думай потише, или ставь ментальный щит. А то у меня от твоих мыслей голова разболелась. – Не любо – не слушай, а врать не мешай! – Давай, вылезай скорее, разговор есть. Ополаскиваюсь из ковшика, в ванной вода стала мутной и мыльной, вытираюсь, с трудом натягиваю на распаренное тело штаны и рубашку и шлепаю босиком в кабинет. А он неплохо устроился – все удобства, как в дорогой европейской... гостинице, все-таки, не квартире. Может, это такой отличительный признак попаданца – не зацепляться за место? Письменный стол, недавно девственно-чистый, заставлен вазами и блюдами, тут же кувшинчик тей-фре и пара бутылок (ну, вино уж пусть сам пьет), чашки, бокалы и куча неидентифицируемых столовых приборов. Радушный хозяин пододвигает мне кресло, усевшись в которое, я едва достаю подбородком до края стола, и, подумав, вручает блюдо с какой-то жареной птицей, размером с бройлерную индюшку, потом стаскивает на ковер еще несколько блюд с закусками и разливает вино по бокалам. Садится, скрестив ноги, передо мной и вручает бокал: – Ну, выпьем за старушку-Землю! Как вы там живете, в двадцать четвертом? – Проснулся... Да сейчас уже две тысячи двенадцатый! – Век? – Нет, год. Занавес... Общение с земляком, ну, не совсем земляком, все же, славный город Лейпциг с не менее славным городом Королёвым находятся в разных государствах, принесло много чудных открытий обеим сторонам. Парень (ага, тогда ему как раз двадцать два стукнуло) попал на Ирайю прямиком из раскопа, где он старательно отряхивал кисточкой материалы для диссертации. Не ролевик ни разу, историк-антрополог, но, вслед за своим научным руководителем, на всю голову сдвинутый по теме культур бронзового века. Где-то за день до перехода побеседовал в пивной с местным сельскохозяйственным рабочим, наболтал лишнего, убеждая его, что если столько упоминаний о магии, то нет дыма без огня. Вспомнил о штази, осекся и попытался исправить произведенное впечатление. Свернул разговор на сказочные сюжеты и причины их возникновения, заполировал благонадежность рассуждениями о зависимости народных чаяний от социального строя, и постарался напоить селянина до изумления, заказав две бутылки обстлера к пиву. Ага, значит, мастера-манипуляторы на Земле пошаривали еще до 90-го... Перепить селянина ему не удалось, а когда пришлось расплачиваться за выпитое, Дерек чуть не заплакал. Так что ночные кошмары и похмельное пробуждение поспособствовали изрядной рассеянности и неадекватности на следующий день. Когда из погребальной камеры вылез драуг, Дереку, с вероятностью в сто процентов, должен был настать полный каюк. Даже в хорошей физической форме сбежать бы не успел, а похмельным... да еще ноги со страху словно в землю вросли. На счастье адепта диалектического материализма, этот всплеск аномальной активности, спровоцированный поддельным селянином, был кратковременным и имел одну цель – создать подходящие условия для перехода. Дерек заорал, попятился, свалился в очень глубокую яму, летел, как кэролловская Алиса, думая, что пролетит Землю насквозь. Очухался от пары оплеух. Райван Убийца, маг со вполне определенным реноме, заработанным не одним веком отчаянной свары с собратьями по ремеслу, очень удивился, когда обнаружил в окончательно, до голого камня, разграбляемой им гробнице Древних Королей не какую-нибудь хитровыделанную нежить, а живого парня в грязном комбинезоне и с коллекцией синяков и ссадин на роже. Нет, в это притягательное для авантюристов местечко люди, да и представители других рас, забирались регулярно, но, обычно, не по одному, и мало кто уходил оттуда живым. Ибо "феномены": монстры, ловушки, нежить и прочее, чем прежние обитатели планеты постарались огородить потомков от ненужных, с их точки зрения, знаний. Возможно, потерявший сознание парень инстинктивно изменил наружный слой ауры, так что мертвяки приняли его за собрата, но, скорее всего, кто-то ему помог. Если от тупой нежити этот прием и сработал на отлично, обмануть мага подобным фокусом не стоит и пытаться. И, поскольку Райван, по своей природной жадности, не побрезговал сгрести во внепространственный карман даже кости, то молодой и здоровый раб, без сомнений, занял в нем достойное вне-место. Двое суток старательной чистки подземелья промелькнули в этом не-месте, как не-время, то есть, вот Дерек видит над собой мерцающие в темноте глаза и слышит непонятную речь, судя по интонации, ругательство – а вот перед ним уже сумрачная, но при этом роскошно обставленная резиденция мага. Райван не был светочем добродетели, но и дураком он тоже не был, иначе не разменял бы вторую тысячу лет – а прожить этих тысяч он собирался столько, чтоб аж богам на него смотреть надоело. И он много чего любил. Барахло – ну, то есть, произведения искусства, все, что по эстетической ценности не дотягивало до этой планки, отправлялось на склад "материалов" и "заготовок", информацию – о, чтобы одолеть эту библиотеку со столь разнообразными носителями, потребовалась бы не одна сотня лет чтения, просмотра и прослушивания, женщин – их он домой не тащил, приходя к ним тайно от их родителей или законных супругов, и отдавая предпочтение зрелым альвийкам и юным ллири. Частенько ему приходилось раздваивать и растраивать сознание, находясь одновременно в снах двух-трех своих пассий. Да, магия разума и сопутствующая ей власть над сновидениями была его сильной стороной, а одновременное слияние с несколькими партнершами приносило небывалое состояние полноты жизни, он даже подбирал их в "букеты", компенсируя слабые стороны одной выдающимися талантами другой девушки. У незамужних он старался не оставлять ни малейших следов своего присутствия, разве минутную грусть расставания при пробуждении, а вот тем, у кого был законный супруг... детьми Райвана, при желании и возможности собрать их всех в компактном поселении, можно было бы заполнить если не материк, то его заметную часть. За некоторыми он присматривал, бывало, даже делал подарки, но все это проворачивал исключительно во снах, при этом ни одного не признал при дневном свете или хоть в темноте, но в пространстве реала. Неудивительно, что при таком подходе его учеником стал совершенно чужой человек. Тот, кого он предназначал в слуги. Дерек. Слуг и механизмов, безоговорочно и точно исполняющих его волю, что призрачных, что обладающих физическим телом: живым, мертвым или механическим, у Райвана было более чем достаточно, и на этот раз он не собирался препарировать волю найденыша, дабы в нем сохранилась вся возможная самостоятельность и свобода выбора. Не зря же говорят, что порабощенный дух не способен на истинное творчество. А Райвану нужен был настоящий творец, способный удвоить его силы в борьбе за единоличное господство в Ирайе. При сканировании Дерека выяснилось, что искра его духа может разрастись в настоящий костер или даже пожар, так что для собственной безопасности Райвану оставалось либо тотчас даже не убить Дерека, а развоплотить его, либо взять с него ученическую клятву. Клятву предвечным Хаосом, нарушить которую – развоплотить себя собственноручно, причем, не с момента ее нарушения, а с начала времен, отменив все события, что с тобой хоть как-нибудь связаны. Ученику была предоставлена об этом полная информация, но уже после произнесения клятвы. Дерека тогда власть не интересовала. Совсем. Ему гораздо интереснее было узнавать все новые грани Полного Мира, Мультиверсума, в котором есть место не только всему, что ты можешь помыслить, но и всему, чего ты помыслить не можешь. То самое бесконечное множество, больше которого – нет. Власть над своим разумом, творческой фантазией, снами и грезами, плавно перетекавшая во власть над окружающим миром – мыслей, снов, грез и, наконец, плотной реальности... стихии, силы, формы и символы... уже в первый год обучения Дерек понял, что предыдущие двадцать два года он не просто спал, а спал почти без сновидений. Райван же все чаще удалялся из своего средоточия, дабы приводить к покорности собратьев по ремеслу, а непокорных – отправлять... на перерождение. В лучшем случае. Естественно, сильные маги не собирались кому-либо подчиняться, кем бы он ни был, не только Райваном – да хоть богом! То в одной, то в другой части света разгорались локальные магические войнушки, от которых мирное население или гибло целыми городами и селениями, или превращалось в монстров. Естественно, терпению народному пришел конец, и не обладающие серьезными магическими талантами люди возопили к богам. Элим и Лами, до этого вполне удовлетворенные паствой, все же, при отсутствии конкурентов этот мир, найденный ими пару эонов назад, был роскошным выпасом для двуногого скота, после того, как Райван вошел в силу, серьезно обеспокоились. Нет, к простецам они были столь же брезгливо равнодушны, как и маги, тысячей больше, тысячей меньше – никакой разницы, в годину испытаний приносится даже больше молений и жертв, нежели в мирное время, но Райван, скопивший просто неприлично много силы, становился опасен для них. И супруги, не медля, стали решать этот вопрос. Первый подготовленный и экипированный ими убийца магов погиб, не дойдя до Райвана пол-континента. Просто человеку, даже сильно измененному, иногда требуется сон, а во сне... А во снах не было никого на Ирайе сильнее, чем Райван. Ну, исключая самих богов, но не могут же они постоянно пребывать со своим паладином... и хватило нескольких минут их отсутствия, чтобы не только исторгнуть душу из тела, но и забросить ее в необозримые дали. Боги подумали – и подготовили сразу много убийц, наделив их подходящими артефактами. Чуть больше ста паладинов погибли до выступленья в поход. Тридцать восемь – в походе, причины были многоразличны, но основным был "сонный удар". До Райвана добралось пятнадцать. Но и Райван был не один. Даже если сбросить со счетов вызванных им элементалов и поднятую нежить. Те маги, которых он привел к покорности, безропотно встали на его защиту. Тогда и Дереку в первый раз пришлось драться не на жизнь, а на смерть. Трое вассальных магов погибли, еще один необратимо лишился дара, Райван, Дерек и еще один маг были изранены и истощены магически. Прямо бери их тепленькими... Но все остальные обладающие даром, проявив завидное единение, встали на их защиту. Ведь если боги уничтожат сильнейшего из них – что тогда остается тем, кто слабее? И чаша весов снова пришла в неустойчивое равновесие, полторы сотни магов против двух небожителей – это было серьезно, и грозило стереть в прах весь этот мир. Эрмино Небо-в-Котомке, Киф Каменный Ветер, Мелея Тихая Смерть с учеником Пекрито – все они, ранее осуждавшие Райвана Убийцу, присоединились к нему, заключив союзнический договор. А Элим и Лами создали и вручили своим жрецам артефакты, основной функцией которых было уничтожать не магов, а саму магию. Как они собирались при этом сами остаться в живых – неизвестно, и на вопрос этот вряд ли когда-то найдется ответ, тем более что в результате всем известных событий на Кугро эти хреновины оказались необратимо разрушены. Многие маги, в том числе Эрмино и Мелея погибли, Киф пережил какую-то жестокую личную трагедию и удалился в никому не известную местность, Пекрито пришлось преобразовать себя в лича, а легче всех отделался Дерек: внешность – не самое главное для мужчины, и, тем более, мага. Что же касается Райвана, то после достопамятной битвы против божественных супругов его нельзя было найти ни среди живых, ни среди мертвых. Как бы то ни было, с этого момента маги начали обращать пристальное внимание на простецов. Магократия со всемогущей Тайной службой не стала, стараниями Дерека, ни жестко пирамидальной, ни чисто карающей структурой государства. Альфар Первый не был магом, как и его потомки, мало того, он издал указ, что никто из имеющих магический дар выше знахарского не может ни занять императорский трон, ни получить любой министерский портфель, кроме как главы Тайной службы. А глава Конторы не менялся в Империи уже более трехсот лет. И ни один из министров, промелькнувших за эти годы мимо доброжелательного взгляда сапфирового артефакта, не осмелился отступать от рекомендаций Конторы. Ибо чревато. На местах же власть Тайной службы представляла ризому, ибо низшие и средние слои населения были скорее за нее, чем против. Благосостояние метрополии нарастало именно за счет крестьянского и ремесленно-купеческого сословия. Маги делали вид, что не вмешиваются, управление было таково, что простецы его почти не замечали, а то, что было у всех на виду, представлялось благодеяниями. Бесплатные три класса грамоты давали столь необходимые умения читать, считать и производить бытовые и оздоровительные малые заклятия всем, кто захочет их освоить. Причем, каждый урок сопровождался завуалированной пропагандой против местных божеств. Это создало столь широкий слой местного варианта даже не атеистов, а антитеистов, что даже непонятно, почему божественная чета не начала снова качать права, а притихла, как мышь под веником. Впрочем, как она притихла – я уже убедилась на примере тайного святилища в Тенистом Логе. Да, здорово Дерек рассказывает, аж заслушаться можно! Вон, даже не заметила, как местную птичку-страуса под его россказни съела, и, что еще менее простительно, выжрала поллитровую бутылку чего-то вроде хереса, и теперь меня плющит со страшной силой. Даже отрезвляющее заклинание не работает. То есть, срабатывает, но не отрезвляет. А вино оказалось непростое, с магической закладкой, и весьма хитрой, мягко и ненавязчиво закрепляющей точку внимания в положении "во хмелю", после чего рассеивающейся без следа. Ну, пьяная – так пьяная, что я, в этом состоянии не соображаю? Да весь Средьмаш и до перестройки, и после нее жрал нипадецки, особенно атомщики, и ничего, почище трезвых японцев работали! У косоглазых вообще до сих пор цезий-137 в Тихий океан тысячами тонн хлещет! То есть пета-беккерелями... Да, у каждой цивилизации свои проблемы... Но теперь-то моими неприятностями являются проблемы не Земли, а Ирайи, так что не о цезии думать надо, а обратить внимание на некоторые умолчания Дерека нашего, свет, Эльхемского... Особенно то, как он обошел участие во всей этой мутной истории своего "брата", давшего начало императорской династии и объединившего разрозненные государства не столько силой, сколько обещанием – кстати, выполненным, пример остальным государственным деятелям! – порядка, стабильности и процветания. Порядка... зацепка? – Дерек, – спрашиваю. – А тот "селянин", который тебя сюда забросил, он с тебя ничего такого... не спрашивал? Ну, подать, донести, замочить кого-то конкретного? – Нет, – смеется Дерек. – Мочить, особенно конкретного, не требовал. Да и подавать ему ничего не нужно, он же, вроде как... бог! Не как Создатель, конечно, но и не как местная семейка паразитов. Ага, значит, насчет "донести", и в обоих смыслах, промолчал. Уже что-то. – Погоди, – говорю. – Боги, они тоже разные бывают. Ну, темные, светлые... серобуромалиновые. Твой из каких? – Светлый, конечно! – оживляется шеф. – Абсолютно! Волосы как снег, одежды как небо. – Беловолосый, – тяну, а про себя отмечаю, что небо может быть абсолютно любого цвета, в зависимости от погоды, времени суток, подсветки и находящихся в атмосфере посторонних примесей. – А вот меня пихнул в чужое тело брюнет с модной недобритостью на щеках. – Ну, конечно! – даже не напрягся, ждал этого. – Ты ведь русская, а русские всегда с темными силами дружат. – Как Альфар Первый? – спрашиваю. – Как его на Земле звали, а? И кто из вас своему покровителю нос натянул, что вы столковались? – И откуда ты такая дотошная на мою голову взялась? – притворно вздыхает шеф. – Не из КГБ? – А что, есть с кем сравнивать? – что-то я зарвалась, право слово, трехсотлетнего мага, главу Тайной службы, и собственного шефа с пристрастием допрашиваю... – Альфар? Кто-то после него? – Альфар был никто, фантик, пустышка! Поляк надутый! – и осекся. Потом, словно не было прокола. – Я его создал, можно сказать, из ничего, из болтливого ничтожества. Ну, Райван, конечно, сперва в него много вложил... Но вся эта империя, то, что ты видишь, весь этот порядок, государственные и социальные структуры... это моих рук дело, моего разума, труда, и вот этим, – он указал на шрам. – Тоже заплачено. Ты думаешь, если я во главе, и не суюсь в каждую заваруху, если у меня индивидуальная защита сильнее, чем у иного фамильного замка... меня не пытались убить? Да я себя трижды поднимал чуть не со смертного одра! А как тогда было, когда божественные артефакты рванули, знаешь? Этот идиот бездыханным валяется, куски ребер из груди торчат, а у меня пол-лица в мясо, только кровь остановил, и к нему. Тело мертво, душа рядом торчит, как дурак на базаре, а что сделаешь, когда от сердца и легких один фарш остался? Я повернул время! Да! Можешь не верить! На крошечном участке, размером с гроб... а чувство, будто Вселенную на плечах тащишь... Ну, там еще много силы было разлито, и хаос в течениях вероятностей был, но ни одной вероятности, чтобы и магия осталась, и Альфар не попал под раздачу. Ты бы видела, как тело назад собралось! Над живым так нельзя – умрет, а мертвому время вперед, время назад – не критично. Как душу назад привязывал – уже не помню. Так представляешь, эта сволочь на следующий день уже парад устроила, победителей, мать его... А я полудохлый в шатре валялся, он ко мне только через сутки удосужился заглянуть – не пора ли на погребальный костер отволочь... – Так Альфар Первый, что, нежитью был? – да все я поняла, но придуряюсь. – Сказку про живую и мертвую воду знаешь? – Да. – Так вот: это – не сказка. Но не знаю, что было бы лучше... – Да, действительно, что ты к нему привязался, неужели дураков-солдафонов мало, чтоб ими рулить? Был бы не Альфар, а какой-нибудь Бренак или Тарпен Первый, какая разница? – Разница принципиальная. Но это не твоего ума дело. Тебе же что сказали? – И что мне сказали? – недоумеваю. – Что ты должна сделать, неужели забыла? – Да, действительно, что? – говорю я, и прямо-таки физически ощущаю, как он пролезает своим вниманием мне в мозг. Ну, и голова зверски кружится, так, что глаза лучше закрыть, а то вовсе вырублюсь. Как там лезет корова на березу? Да, за яблоками. А там что-то длинное, зеленое, на стене висит и пищит. Это колобок удавился. Хоронили его в глобусе, внутри, а там Мак Сим Саракеш разоряет. Ну, я пепелац нашла, только Нео говорит: спички нет. Но есть нарезной батон, я из него бегу и стреляю, а он все никак не кончается, впереди фантомный мост, на него выполз первый снег, а у меня в руках только взрывпакет акций. Тут шавка-невидимка как мне под ноги кинется! Что ж ты, радемый, меня на пол уронил? Мне уже пора к подушке зад привязывать, то есть, нет, подушку... или пАдушку? Если падать на нее – то она пАдушка, а если нет... ты сам-то не падай... Дерек! Проснись! Я больше не буууду! А если буду? А откуда мне знать, буду я или нет? И откуда я знаю, была я мгновение назад, или мне это только кажется? Может, я только мгновение назад, такая умная и красивая, возникла из небытия и через мгновение... стоп! Нет, не так. СТОП! Кончай рушить картину. Когда-то, давно и неправда, это было моим спасением, никто не мог уличить меня во лжи просто так, без доказательств, а когда они возникали, им находилась туева хуча объяснений, и все были равновероятны... Что следак, пытавщийся выбить из меня показания против моего бывшего директора, не повесился – я в этом не виновата. Я очень старалась. Но Дерек – это же не следак. Его сил вполне хватит на то, чтобы, поверив, изменить, хоть и локально, мировые течения вероятностей, и сотворить здесь нечто близкое к тому, что помыслилось. Особенно, учитывая умение работать со временем, что в сумме дает... плетельщика. Плетельщика, создавшего самосбывающееся пророчество, которое привело меня на Саракеш... тьфу, на Ирайю. Если посмотреть, кому от этого выгода, то мотив есть только у него... И что с ним сделаешь? Все уже совершилось. Спи теперь, моя радость, усни, а вот я как раз протрезвела. Возьму бумагу и карандаш, и буду описывать процесс изготовления огне-маго-упорного материала для кораблей, на которых твой спецназ пойдет громить Кугро. Не потому, что мне это очень надо, а потому, что временной паттерн должен завершиться, иначе возможны вариативные повторения.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.