Маг - рунист

Одним везет в карты, другим – в любви, третьим – на деньги, у четвертых свободного времени хоть отбавляй. Надо ли уточнять, что все это ко мне не относится? Зато работа меня страсть как любит, извращенным способом круглые сутки. И если бы я зарабатывала так, как работаю… хотя вон, больше полутора сотен золотых кнайт лежит в сейфе, и я за ними даже не послала. А надо бы хоть долг отдать, дварфу тому, в Керемнице. Позвала Вейли, распорядилась. Сперва не поняла, что это у него такой похоронный вид сделался, уже потом сообразила, что он с подпиткой от моего источника себя почти здоровым почувствовал, подсел на него, как наркоман или человек с болевым синдромом на всякую химию, а теперь я далеко и другим занята, чем – он не знает, а доступная ему энергия на порядок уменьшилась. Тут же и физический дискомфорт появился, и чувство ненужности… небось, в глубине души считает, что его жестоко прокинули. Отвлеклась еще раз: загрузила секретаря инструктажем будущих астральщиков. Астральные техники менталистам преподают, я только некоторые уточнения сделала. Излишнюю для конторских менталистов фантазию моим ребятам не нужно в себе давить. Все равно магического дара у них круглый ноль даже по сумме, реальность изменить не сумеют, а вот потренироваться в художественном представлении им обязательно надо. Главная сила в астрале – твоя собственная управляемая фантазия, генератор информации. И еще я посоветовала Вейлину не стесняться, обращаться к моему источнику всякий раз, как потребуется, через метку замка Эйде. Может, оно для него вроде наркотика, но не вредит же пока, а «потом» для него и без подпитки проблематично. Обрадовался, пошел выполнять. А у меня проскочила мысль, что я сама на него в чем-то похожа, для меня интерес важнее оплаты, а покупать что-то, живя во чреве Конторы, гораздо труднее, чем даже в тюрьме, что надо – и так принесут, а что не надо – ни за какие деньги не получишь. В целом, это меня устраивает. Всю жизнь так прожить не хочу, а пока война на носу и обе стороны судорожно вооружаются и друг друга стращают – лучше здесь пересидеть. Для здоровья полезней. Хотя, какое уж там здоровье… К обеденному времени я напоминала не первой свежести зомби. Успела выхлебать на ходу здоровую кружку тей-фре и пару раз приложиться к профессорской трубке. Не соврал стервец Арти – действительно, сон от меня сбежал, но голова мерзко заныла. Замыкать контур боли не решилась, все-таки мозг у меня хоть как-то варит, жалко будет, если его, беднягу, сожгу. А по силе болевых ощущений проще понимается, когда край пришел и пора отдохнуть. Поставила голема точить заготовки, нарезала ему задачу на отдельной пластинке (забавно, насколько он похож на станок с чпу, только намного универсальней), проф занялся эфирными глифами, я – рунами и финальной доводкой. А когда все гладко пошло, и я немного расслабилась, меня тут же вырубило. На мгновение, не больше, но мэтр Лангскег заметил, подскочил и крепко сжал мне запястья. - Погоди-погоди, остановись, а то сейчас такого наделаешь! – дварф осторожно вытащил несоединенные части гранаты из рук, уложил детали на стол подальше одну от другой и отвел меня к вытяжке – там, как нарочно для обморочных, скамейка стоит, человеку коротковата, дварфу узковата, а мне прилечь в самый раз. На ней-то я почти час и дремала. Словила сон из серии «отпусти меня, чудо-трава», не парадоксальный, наоборот, исключительно логичный, только вот детали-утверждения, которые я по сюжету увязывала в работающую систему, не имели названий и даже аналогов в реальности. Думала, тоже во сне, что проснусь, и это построение забудется, как многие другие создания сонного веретена, еще по земной жизни знаю такую засаду. Поэтому, уже открывая глаза, я вцепилась вниманием в изящную, словно витая раковина, логическую безделушку. Возможно, даже плеснула в нее сил из источника. И она осталась со мной! Не материализовалась, да и чему в ней материализоваться – утверждениям? – но прописалась четким графом на краю памяти, несколькими усиками-связями зацепившись за образ лича, другими – за теорию информации, третьими же оперлась на реальные факты физического и эфирного плана Ирайи. Та-ак! А в следующий раз в дельта-сне я подумаю о задании Оракула. Именно таким способом подумаю, не иначе, а то в реале ничего толкового на ум не идет. Работа пошла веселее, проф откуда-то притащил мне вторую трубку и щедро отсыпал табака, но необходимости дальше травиться у меня уже не было, идея вдохновляла, окрыляла и подхлестывала. Я так разошлась, что голем не успевал детальки точить, а мэтр Лангскег – накладывать глифы. Вечером испытывали гранаты на полигоне, весьма успешно, и я, памятуя о своем обещании Санычу, припрятала несколько штук под мешки. Завтра еще отложу. Рядом сунула старенькую, но вполне надежную брети, которую мы уже не первый год использовали в крэш-тестах бронированных изделий. Пусть не так далеко бьет, зато устройство элементарное и надежное, нечему ломаться. В самый раз для сашкиных орков. Нашим-то не сразу настоящие канхаги дают, пару месяцев гоняют с тренировочным оружием, имитирующим выстрел иллюзией. Ночью мне дали поспать аж полтора часа. В этот раз я перебирала разные способы структурирования пространства, но ни один из них не подходил для Междумирья с его «энергетическим кризисом». Можно, конечно, структуру и от своего источника запитать, но разбрасываться энергией в особо крупных размерах – другого дурака поищите, поглупее меня. Одно дело с существами делиться, что живыми, что мертвыми, от них отдача идет, а что это равнодушное, пустынное и насквозь искусственное место мне даст? Понты? Чувство выполненного долга? А мне на них наплевать. Нет, искусственные конструкции – последнее, что я буду создавать в междумирье, оно само такое. Почву, реальность чего-либо укрепляет только живое, оно-то мне и нужно. Представила это живое, способное укрепить даже реальность нереального. Углубилась в ощущение, усилила его, ощутила вкус и аромат его жизни. Позвала его, как когда-то источник. Забылась еще минут на десять, пока проф за перекусом ходил. И увидела. Дерево, нет, древо. Корнями уходящее в первопринципы, на ветвях баюкающее новорожденные миры. Не геометрически-холодное древо жизни алхимиков, не прямой и уперднутый Иггдрасиль, а нечто матерински-широкое, раскинувшее руки-ветви, дарующее и жизнь, и смерть, и познание, и забвение. Оно словно проросло сквозь меня, смешало свои густые пряные соки с моей кровью, сутью, с источником, оно захотело быть – выйти из потенциальной возможности в реальную жизнь. И, вообще – я ли его позвала? Оно само росло сквозь меня и ветвилось в моем видении, становилось реальнее, сильнее, огромней, вот оно заполонило весь горизонт… и я шикнула на него. Да, это было грубо, прекрасное видение задрожало и уменьшилось до подвижной картинки, а я встала между ним и своим источником и перехватила энергетические каналы. «Тише, - говорю. – Будет место и время, будет скоро – там прорастешь. А пока – жди. Зерном, черенком, потенцией жизни. Как семена под снегом. Как луковица, как корень, как озимый росток. И я ждала. Долго – миры и века! Не знаю, кем была, не помню, как и где, но это не важно. Важно лишь то, что ты есть, здесь и сейчас, и важно то, что будет потом». Оно согласилось. Темные соки втянулись в древесное тело видения, и в первый момент после этого я ощутила страшное одиночество, собственную малость, неполноту… Смогу ли пробудить это дерево в Междумирье? Смогу ли позвать? Хватит ли силы? Рисковать с этим нельзя, нужен кто-то, для кого жизнь, смерть, а, главное, растительность – родная стихия. Эльфийка, окутанная сумеречным светом то ли вечера, то ли утра – Майя. Стоит встретиться с ней, может, уговорю. Не успела, опять растолкали… мэтр Лангскег притащил жбан пива и кулек горячих пирожков с мясом. Я-то понятно, почему тощая, работаю так, что ничего не отложится, а вот куда деваются калории у остальных? И это засилье выпечки, этот культ хлеба и прочей мучной пищи, о чем-то ведь он говорит. Сдается мне, это память о плохих временах, это оставшийся с прошлого знак голода и недорода. Выходит, и в магуйских мирах такое бывает? Что же должно для этого приключиться-то, а? Спрошу у Дерека. Когда-нибудь потом. А что сейчас толстых нет – неправда. Это в городах нет, где даже предприимчивый жизнюк-подмастерье уберет экономной матроне за пол-золотого лишние подкожные накопления, а уж сертифицированные мастера лепят женские формы как глину, но вот в деревнях пышнотелые тетки встречаются через одну. Ладно, сколько там голем заготовок выточил? Ммать… По уши завалил! Мэтр, отключите его, я ж не успеваю! Что – поднажать? На меня поднажать? Да вы сами такую гору не одолеете! Честно-честно! Оценивайте силы разумно. Нет, я сейчас все-таки поем, а потом буду работать с обычной скоростью, не торопясь. Себя жалко, и вас тоже. Рванет хоть одно плетение – от нас и костей не оставит, даже голем расплавится, даром, что железный. Вот так и крутилась часов шесть, до обеда. Правда, наверху, у нормальных людей, в это время был завтрак, проф меня поднял в три утра. Отпросилась на улицу, продышаться, и увидела, как курсантики с полосы препятствий в столовку ползут. Постояли мы с Никой и Вейли под мелким дождем, поговорили о тройке будущих астральщиков. Баронет Хоэльский, конечно, старается больше всех, кто ж сомневался, но быстрее и чище парней в астрал выходит Эльма. Вот уж никто бы не подумал, ума у нее, как у гшилы, а управляет вниманием не хуже мага. Сама моментально выходит и Киарана вытягивает из тела. Вейлин всех троих сводил на экскурсию в крепость Эйде, так эта дурочка там приставала к мертвой Хюльде, как это она одновременно умудряется присутствовать среди живых и среди мертвых. Ну, не объяснять же ей подоплеку этой истории? Сказали: государственная тайна, да еще ягая прабабка на нее оскалилась – примолкла девчонка, до сих пор как пришибленная ходит. Ничего другого пока не успели, да и не удивительно – за пару часов обучения и три часа практики. Сказала, что этой ночью сама ими займусь, надо научить технике безопасности, а то наивность – она и в астрале наказуема. Вернулась в лабораторию. А там двух рунных магов из серого буфера привели. Они, правда, последние три года родных мест не видали, на Империю подневольно работали, за решеткой, ибо нефиг, братцы, самопальным огнестрелом в метрополии торговать, но мастерили-то они весьма достойные реплики гномских канхагов, стало быть, криворукими дураками не были. Прочла я сопроводиловку, отвела в сторонку профа, спрашиваю: - А свои производственники где потерялись? Что за отбросов нам опять присылают? Он пальцем кверху тычет: - Начальство знает, что делает. Много твоими пукалками навоюешь? Некромансерам стихийную магию высосать – как мне кружку пива. А нам нужно то, что ни один лич не одолеет. Знаешь, что? - Не знаю. - Вот и я – тоже, - улыбается в бороду. – А они – знают. Пришлось мне смириться. С уголовниками у нас, кстати, не заладилось, только время зря потеряли. Думаю, парни решили, что из соображений секретности их после работы над проектом даже не убьют, а развоплотят до беспамятной сущности. Нет, в сером буфере, конечно, и не такое бывало, так то ж бандиты. В результате, пока один изображал клинического идиота, задавая тупые вопросы, другой опрокинул со стеллажа ящик с заготовками, хорошо, без плетений, умудрился получить сотрясение мозга и перелом голени, и отправился под охраной в больничный корпус. Ну, и ладно, без них обойдемся. Увидели что-то лишнее – тоже ерунда, вряд ли с налету поняли и запомнили. Собственно, даже не страшно, если гранаты появятся в сером буфере, чем больше там бандитов взорвут – тем меньше проблем в метрополии, но с одним условием: после того, как мы Кугро к ногтю прижмем. Так что продержат этих хитромордых еще лет пять за решеткой, используют по полной программе, и вышвырнут в их бандитские земли, а к тому времени любая технология изрядно устареет, гарантирую. Если только мы победим. Если же зомбоделы пройдут победным маршем по континенту, умение делать гранаты понадобится каждому мало-мальски способному магу, хотя бы ради того, чтоб в их руки не попасть даже в виде трупа. Были уже прецеденты, когда пираты выбрасывали на побережье пару-тройку зомби из бывших магов, и те успевали наделать шороху до того, как их окончательно развоплотят. Пришлось обязать всех погодников, нанимающихся на купеческие суда, внедрять плетения посмертного испепеления. С большим скандалом, конечно, и с воплями самих купцов насчет опасности пожара на корабле. Вот накой же им корабль, если самих к тому времени либо укокошат, либо в плен возьмут на опыты. Зря вообще цацкались. Да и в остальном слишком долго тянули, позволили Пекрито подготовиться к войне, а это просто детская, тупая ошибка. Либо Дерек, как плетельщик, что-то заранее просчитал, прикинул и сыграл в поддавки с судьбой. Разменял пару-тройку фигур, вытащил из рукава… меня вытащил; наверняка, и еще кого-то, получил передовые технологии, и теперь надеется с их помощью победить. Еще эта мелкая Альфлед, тоже плетельщица, и тоже на меня какие-то виды имеет, но с другой целью: запустить во вражеский лагерь, наверно, в качестве бедоносца. Правда, она сама сейчас там, и ведь наверняка знала, что ее похитят в тот вечер, но на бал все же явилась. На что рассчитывала? Чем ближе к власти, тем быстрее дети взрослеют, а власть плетельщика – больше императорской, так что эта девочка не играет вслепую. Да и Дерек за нее не слишком волнуется, хотя, трехсотлетний маг – не показатель, он и своего сына не задумываясь в расход списал. После этого всерьез засомневаешься: так ли оно тебе нужно, это магуйское долголетие, если из-за него станешь холодной расчетливой сволочью. К семи вечера общее количество готовых гранат немного не дотягивало до полутора тысяч, а я припрятала на полигоне еще десять штук. Нет, стоит их перенести куда-нибудь поближе, а то еще обнаружат мою захоронку, и получится жуткий скандал. Ладно, с утра перетащу назад, в углу под ветошью спрячу. А сейчас надо сходить к нашим астральщикам, погонять по недобрым местам. Опять закинулась бадейкой двойного тей-фре, скоро он у меня из ушей польется, и позвала Вейли, чтобы к ним проводил. Сколько времени с последней встречи прошло, как они там, все такие же? Изменились? Вечно недовольный Иймен, изящная куколка Эльма, Киаран – здоровяк с располагающим выражением лица и спокойным достоинством во всем своем облике. Собрались, ждут. Скромненько сидят на солдатских одеялах, не возмущаются, даже Эльма, у которой через тонкое платье колючая шерсть точно попу кусает. Поздоровались, перекинулись с баронетом парой положенных фраз, и я перешла к делу. Спрашиваю: - Все научились в астрал выходить? - Давно уже! – кривится Иймен, Киаран отвечает коротко: «да», Эльма кивает. - А теперь, дорогие мои, назовите мне коренное, самое главное, отличие астрала от реальности. Кто не справится – сам себе тупой гоблин. И тут началось… Вейлин то ли никудышный учитель, то ли сам до конца не представляет, насколько «тот мир», в котором он очень скоро пропишется на долгое время, отличается от физического реала и омывающего этот островок мирового эфира. Главное в астрале то, что мысли и чувства не просто материальны, они там – полный аналог действий и поступков в реальном мире. Причем, законы астральных взаимодействий совершенно иные, чем в пространстве сутей и воль, создающих сплетения судеб. В общем, если грубо, то можно сказать, что астрал всегда оправдывает наши ожидания. Если боимся – он приведет нас в область кошмаров, если мучимся совестью и казним себя – превратит нравственную казнь в ощутимую боль и физическое страдание, если злимся – предоставит тысячи причин для досады и злости, если благожелательны и счастливы – усилит счастье до немыслимых пределов, угасив даже мысль о поддельности этого счастья. Существует только три силы, способные развеять морок: сомнение, смех и пустотность. Сомнение – это Киаран: он недоверчив и благоразумен, лишь отчаянье и последняя надежда толкнули его в объятье морока Прекраснейшей. Жестокий урок получен, усвоен, и баронет, прищурившись, слушает и вникает в способы проверки истинной сути того, что может встретиться им в астрале. Но – я заостряю на этом внимание – всегда останется тысяча способов обмануть самые изощренные проверки, особенно, если проверяемая сущь старше и опытнее тебя. И тогда остается смех. Беспричинный смех, детский или божественный, как уничтожение важности наблюдаемого и переживаемого, а в астрале именно важность чего-либо для тебя и определяет его власть над тобой. Поэтому сущности-паразиты так любят маскироваться под твоих родных и близких, под друзей и любимых, под божеств и представителей власти. Всегда нужно помнить, что это не реальность, и если в астрале любимый кидается на тебя хоть с объятиями, хоть с ножом – впору проверить его на детекторе смеха: истинное чувство от него не рассеется, ибо принадлежит пространству сути, а лживый образ растает и потечет. Можно и самим пользоваться лживыми чувствами для борьбы с противником, главное – в момент создания иллюзии истинно чувствовать их, а когда она создана – не попасть под ее обаяние, и тут тоже помогает ехидный смешок. Чувства – это Эльма: она ими думает, они ей частично заменяют рассудок, и за неполных семнадцать лет девушка наловчилась ими управлять. Эльма улавливает мое состояние смеха, я передаю его ей, как оружие, она принимает и откладывает в близкую память, чтобы вызвать при надобности. Но смех, рассеивающий страх и иллюзии, не действует против тех, у кого есть собственные, и немалые, силы. Против богов и демонов смех одного, отдельно взятого, человека не сработает. Тут нужно другое. В астрале невозможно навредить тому, кто себя не ощущает. Кто не боится, не любит, ничего не хочет. Иймен так долго ограничивал себя во всем, дабы не причинять страданий живому, что разучился желать. Я знаю это состояние, оно сродни буддистской отрешенности, но не столь глубоко. Для Иймо астрал и мой источник – единственный способ жить так, как ему хочется, ибо там реально никого не лишать жизни, а для экспериментального питания я давно собиралась наладить синтез смеси необходимых аминокислот, витаминов и сахаров. Загружу разработкой технологии какого-нибудь мертвого алхимика – и ему возгонка знаний в эйдехэ, и живым – немалая польза, когда в реале внедрим. Одна неприятность: разрабатывать можно где угодно, а проверять работоспособность придется в реале, ибо в астрале законы природы иные. Да и нельзя делать этот синтез излишне доступным, а то экономику нахрен порушит. Не торопятся же на Ирайе заменять магией простой физический и механизированный труд, не зря это. Не только в экономике дело. Возможно, в том, что люди должны ощущать вкус реальности, не отрываться от него. Для тех, кто часто бывает в астрале, это – обязательное условие. Не потерять связь с реальностью, не скатиться в потворство фантазиям, не перейти на сторону враждебных сущностей. О! Вот оно – то, за что мне так неполюбился кастанедовский Дон Хуан. Ну, и еще за ложь, конечно. Но это уже второе, хоть и важное. Ибо посмертие – всегда такое, в каком ты уверен. Если уверен, что сожрет тебя какой-то сущ – хоть Кецаль, хоть Орлуша, хоть Хрен-с-горы, то именно он тебя и сожрет, и не подавится. Если будешь верить, что достоин ада или чистилища – туда попадешь, даже если за всю свою жизнь не обидел и таракашки, а если поверишь, что ждет тебя рай с сотней гурий, то будет тебе рай, даже если уничтожишь полконтинента, главное – чтобы ты сам испытывал в момент смерти возвышенные чувства по этому поводу. А не какую-нибудь банальную злость. А бог… или боги… эти паразиты сознания просто пользуются астральной неграмотностью людей. Впрочем, неграмотный – что слепой, везде его подстерегают несчастья. Моя тройка астральщиков, по идее, должна нести просвещение в массы, работать как передаточное звено между миром живых и миром фантазий-и-мертвых, и тут важно не наломать дров от излишнего энтузиазма. У нас, благодаря общей пришибленности богов, астрал цельный, не разделен непроходимыми стенами. Это и хорошо, и плохо. Хорошо – потому что никто не провоцирует людей на перевод магической и витальной силы в энергию веры. Плохо потому, что на божественную территорию не забредают нижнеастральные сущи и не прорываются демоны чуждых миров, а мы пока такую защиту только выстраиваем. И вот, всех этих нежелательных гостей можно уничтожить или, по крайней мере, отпугнуть, пустотностью, как отрицанием бытия. Иймо в этом силен уже сейчас, до тренировок, а я его буду гонять как сидорова козла, главное, чтобы у него это состояние осталось именно боевым, не перетекающим в постоянное. Думаю, после этого он в команду себе человек десять-пятнадцать без особых проблем наберет и обучит, даже среди местного населения. Всякие эмо вылезают именно в сытые и мирные времена, в голодные и военные как-то о смысле, да и о бессмысленности жизни не думается. А потом я гоняла их по астралу. Начиная с помойки снов и иллюзий, вниз, в область кошмаров, потом вверх, туда, где мороки ласкают и нежат. Распознать, защититься, обезвредить или уничтожить, вернуться в базовое состояние и тело. Потом заглянули в Эйде, отдохнули и полюбовались пестротой и бойким шевелением тамошнего народа. Население, наконец, перестало расти – все мертвые подтянулись под защиту стен, а массовых драк и эпидемий, к счастью, нигде сейчас нет. Мои ребята посидели в теньке у источника, вдохновились, особенно Иймен. Подходила прабабка, спрашивала, что делать с тем грязным душком, который старался проскочить в ворота, уверяя, что он – мой отец. Спрашиваю: «Это в котором костей больше, чем в трех покойниках разом?» - «Да», - отвечает. – «Ну, позвольте ему притулиться у нашей стены, - говорю. – Только не внутри крепости, а снаружи». Ягая бабка хихикнула и махнула рукой. А что делать? Не позволим – сам как-нибудь проберется, и хрен поймаешь. Ну, ладно, на сегодня последний экзамен: переношу астральные тушки учеников в Туман, а вернуться оттуда в реальность они сами должны. Кто не сможет – назад, конечно, перетащу, но уж тренироваться в управлении состояниями заставлю до потери пульса. Я-то помню, что может вытворить Фалль, так что ребята должны уметь не просто отступать, а во все лопатки драпать, даже из Междумирья. Не испытывая при этом ни малейшего страха или сомнения, чтобы ей не за что было зацепиться. Только перенесла их туда, как встретилась с Майей. Неудивительно, потому что ее образ в последние дни постоянно присутствовал на краю сознания. Ту силу, что представилась мне в виде Древа, я позову, мало того, создам ей достойное вместилище. Но кто вдохнет в мое создание жизнь? Эта стихия тут обязательна, а то получим голема, только растительного. Нафиг-нафиг! Лучшие маги жизни – эльфы. Мне толпы не нужно, была бы одна, но настоящая. А Майя еще и друид! Идет, запахнувшись в плащ, что-то ищет. Или кого-то. А рядом с ней по воздуху носится что-то мохнатое, крылатое, а на морду – вроде щенка лайки, остроносое и лобастое. Выходит, Семаргл и его переплуты – тоже не выдумки, вон их дитятко: нарезает виражи вокруг Майи и звонко тявкает. Уши назад отдуло, глаза блестят – ничего не боится. А Майя молчаливая, задумчивая – идет, а от нее неяркий вечерний свет разливается. Таким здоровые дети светятся, когда спят. Меня не заметила. Я ученикам жестом показываю – «ждите!», сама – к ней. - Привет экологам! – как еще сказать, чтобы сразу поняла, кто рядом с ней? Подняла голову, остановилась, откинула капюшон: - И тебе доброго. - Учитывая, что случайных встреч тут не бывает, чую, у тебя есть ко мне дело, - ага, это еще у кого к кому, но первым делом помочь надо ей, потому что она в своем мире одна-одинешенька, а за моей спиной – вся магическая и производственная мощь Империи. Майя кивает: - Возможно. А искала, кто может помочь. Мысли вывели к тебе. Что ж. Спрошу сразу. Прожектора не найдется? Видно, что живет в одиночестве и говорить ей не с кем: фразы короткие, рубленые, слова простые. Еще немного – и речь забудет. Это-то не страшно, плохо, что в одиночестве можно надеяться лишь на себя. Нужен майнднет, обязательно нужен, чтобы такие девчонки могли, если что, прокричать: выручайте, кто может! – и их бы услышали. - Сейчас, - говорю. - Нет. Видишь - молодняк по астралу гоняю, а не по пещере брожу. Но могу сделать и принести. А тебе какой надо? Для чего? Майя вздыхает: - Да вот к врагам в гости пора, а они свет не переносят. Где его столько взять в моем мире - не знаю. Там о технологиях даже и не слышали. Поэтому нужно световое оружие. А, понятно. Тут налобным фонариком не обойтись, требуется этакая световая пушка. Собрать-то можно, но будет ли она в другом мире работать? - Цели ясны. А по принципам работы нужны уточнения. Какие особенности стихий в вашем мире? Не все, а те, что могут повлиять на артефакт стихии света. Второе - максимальный вес артефакта. Третье - на каком расстоянии его предполагается использовать и какую площадь он должен покрывать. И, четвертое - какова должна быть его сила, то есть, он должен создавать максимальную освещенность или еще и нагревать поверхности до денатурации белков? Майя задумалась на пару минут: - Особенности… Разве что стихия Тени, если ее можно выделить. Те ребята из Теневых планов, если верны слова информаторов. Вес у прожектора должен быть небольшой, и так уже вся железом обвешена, - откинула плащ, показывая кастеты-когти и бумеранг. - Для меня и этого много. И чтобы свет не влиял на меня, а то слепну, все-таки ночной житель. А нагрев… если только не будет уничтожать кожу Природы, ведь такой яркий свет может и растения выжечь. - Хорошо, - говорю. Все-таки лазерную пушку ей не надо, и это упрощает конструкцию на порядок. - То есть, сила света как у аэродромного прожектора, шторки, регулирующие конус, корпус облегченный... Еще вопрос - насчет эфирных аномалий. Предполагается ли использовать в таких, или будет нормальный, ровный эфирный фон? Майя пожала плечами, а ее щенок, наконец, подобрался ко мне со спины и сунул нос в подмышку. Хозяйка тихонько свистнула, пес, жарко фыркнув, отскочил, и, облетев нас, плюхнулся ей под ноги. Майя подняла и сунула его за пазуху, нежно пригладив пушистые крылья: - Этого я не знаю. Я на тех островах не была, и не в курсе, что у них с фоном. Н-да... эфирная изоляция-то веса прибавит. Без изоляции уложусь в полтора кило, а с ней - все пять будет. Как делать? - Пять кило, - говорю. Подумай, сможешь ли унести. Если да - заизолирую. Постараюсь как-нибудь поменьше, но от неизвестных аномалий просто плетениями не закроешься, их нужно в металл внедрять. А он, понимаешь, весит. Еще вопрос: кристаллические накопители сама заряжать сможешь? Обрадовалась: - Зарядить смогу, ну или мне помогут спутники, среди них есть маги. А унести постараюсь. Если что, они, опять же, помогут. - Хорошо, - говорю. - Тогда через декаду встречаемся здесь - передам. Пойдет? Или нужно скорее? У меня, кстати, вопрос. Умеешь творить из стихийных потоков? - Ничего, подожду... – нахмурилась. – А стихийка - вещь сложная. Мне она запрещена по-хорошему. Могу если только с водой связаться и землей. А огнем занимается он, - кивает на щенка, затихшего у нее на груди. Ну, точно потомок Семаргла! Когда все устаканится, надо будет хоть парочку таких уговорить на Ирайю переселиться. А лучше – побольше. Чтобы плодились и размножались. А то какой Ирий без переплутов? - Уже хорошо, - говорю. - Стихия Жизнь у тебя тоже есть? Вопрос риторический, и Майя улыбается: – Как говорят геймеры - по максимуму. Перехожу к сути вопроса: – А если будет готовая структура, сможешь призвать в нее Жизнь? Довольно кивает: – Угу. Как и наоборот, если понадобиться. – Тогда, – говорю. – Наверно, попрошу тебя об ответной услуге. Только пока это и у меня в голове очень смутно сложилось, додумывать буду. А там уж твое дело: сможешь – хорошо, не сможешь – дальше думать буду. Майя посерьезнела: – Конечно, смогу! Ты, главное, предупреди, чтобы я подготовилась. А то спонтанно могу и вовсе уничтожить, а не дать Жизнь. - Ну, это пока не срочно, подготовиться время есть. Дерево будем с нуля создавать. Не простое. Так что приходи сюда через десять дней, вызывай в памяти мой образ и вчувствуйся в него, тогда гарантированно встретимся. А пока я пойду – учеников домой проводить надо. Хорошая девчонка. Никакой рисовки, разумная, человек слова… Говорит, что помощники есть. Хорошо бы, чтоб действительно помощники, а не союзники на час: своего добились – и в кусты, или вообще переметнулись на другую сторону. Десять дней – это не мне надо, на изготовление прожектора, да в нашей лаборатории – одного дня вполне достаточно, а ей, чтобы подумала над моим предложением, и, если не устраивает, отказалась. Я же потороплюсь. Иймо и Киаран быстро выскочили из Тумана, он им пришелся весьма не по вкусу, а Эльма задержалась. Шепотом спрашивает: – Кто эта волшебница? Отвечаю, тоже шепотом: – Друид. Из другого мира. Мы договорились друг другу помочь. – Она такая… странная. И красивая. – Это да, – говорю. – Но на Фалль совсем не похожа. Давай, возвращайся в тело. – Я тогда скажу куратору, да? – невинно хлопает глазками. – Конечно, говори! – соглашаюсь я. – Майя – наш надежный союзник. Вот же… Скоро обо всех моих «туманных» делах и знакомых будет знать дорогая Контора… Может, самой ввести их в курс дела? Меньше загадок – меньше домыслов. Подумала, и столкнула Эльму в реальность. У ее души такой хороший поводок к телу, толстый, надежный. В прошлый раз тоньше был. Интересно, кто постарался? Думала разобраться внизу, ан нет – только поднялась с одеяла, как приперлись двое от Дерека, чуть не под руки подхватили и привели к нему. Сидит за столом, мрачнее ноябрьской ночи, с лица совсем спал, щеки ввалились. Ноги вытянул, сапоги из-под стола торчат… раньше, как ни посмотришь, будто только по паркету ходил, а сейчас в потрескавшейся корке из грязи и тины. Сгорбился, в руке бокал, в бокале, судя по сивушному аромату, дщез. Табуретовка с запахом табуретовки. Для сходства с алкоголиком не хватает щетины и мутноглазия – живой глаз вполне трезво глядит на меня. – Какие новости в Тумане? От покровителей и осведомителей, – отставляет пойло, делает серьезную рожу, пододвигает мне стул. – Давай, рассказывай. Что я все через третьи руки узнаю? – Наверно, потому, что у нас времени на болтовню не хватает. Недосып, опять же, хронический. Он здорово речь отключает, только на самые простые слова соображения остается. – Ну-ну… Я так понял, совмещаешь полезное с приятным? – Нет, – говорю. – Совмещаю полезное с полезным. Поднаняли меня для одной серьезной работенки, но не бросать же тут основную, вот и стараюсь успеть обе, а время выкраиваю параллельное, ибо в родном мире вы мне и на сон не оставляете. – И кто ж тебя поднанял? Арагорн? – А, нет… Есть там один, божество-искусственный интеллект, почти Омниссия… – Кто-кто? – Да это я одну гумозную личность вспомнила из такой мра-ачной фантастики. Оракул намного приличнее, а, главное, с этим веером накрепко связан: любое разрушение, гибель хоть одного мира – для него весьма неприятно. Потому и нанял меня в ремонтную бригаду, есть такие вещи, которые не под силу Хранителям. Разгребусь тут немного – и вперед, трудиться на благо веера. Посмотрел на меня с сомнением, покачал головой: – И почему это меня в такую бригаду не приглашали? – Наверно, потому, – говорю. – Что руководителей у них и так хватает, а грамотных исполнителей – недобор. – Скажи мне, грамотный наш исполнитель, – опять сомнение в голосе, живой глаз прищурен. – Как там дела у одной нашей знакомой, которую ты еще Артасовой шлюхой обозвала? – Ну, а разве ж не так? Сучка она. Вытесняем из нашего астрала успешно, а вот насколько – это скоро узнаем. Пекрито под ее покровительством, так что, если она появится на поле боя – значит, плохо гнали, еще паства осталась. – А как бы так сделать, чтобы она вообще больше не появилась у нас, на Ирайе? Меня весь веер пока не интересует. – Набить ей морду, аднака! – говорю с орочьим акцентом, и Дерек хмыкает. – А паству, если осталась, подчистим потом. – И кто ей набьет, ты, что ли? – Может, и я. Не в одиночку, конечно. Договорилась с орками из другого мира, они тоже против нее собрались в поход, вот как там заваруха начнется – я сразу туда. Всем миром – оно не только батьку бить сподручнее, но и всяких зарвавшихся недобожеств. Дерек аж рот приоткрыл. – Погоди, это ты собралась воевать в другом мире… – Ага, с нашим общим врагом. Если там ей шею намылить – она будет зализывать раны, а мы здесь за это время все ее зацепки уничтожим. – А если здесь раньше начнется? – Ну, даже учитывая относительность времени – не начнется. С нами ей удобнее драться во всей божественной силе, чем без нее, так что сперва она к власти в том мире прорваться рискнет. Магов там, даже нашего среднего уровня – раз-два и обчелся, вот и думает, что отпор ей некому дать. – Хюльда… или мне называть тебя Вийдой? – живой глаз Дерека потеплел. – Ты делаешь страшно нужные вещи. Тебя точно Арагорн сюда перетащил, а не Артас? – Не знаю, – говорю. – Один хороший знакомый сказал, что первый, с кем встречаешься в самый первый выход в туман – это твой куратор. Так я с первым встретилась не с Арагорном и не с Артасом. А с тем дядькой, что там за порядком следит. – И успешно маскируется под сторожа? – Это да, у него облик не вполне презентабельный. – Ну, тогда все в порядке, – улыбнулся, вздохнул. – И ваши облики, кстати, вполне сочетаются. Знаешь, что я подумал во время нашего первого разговора? Не поверишь: «если у Швейка была дочь, то сейчас она передо мной». Просто мне не нужны все те фокусы, что выкидывал мой напарник от Арагорна. – Вообще-то, в каждом мире оказывается только один попаданец, – ну, вот, пришло время и этого скользкого вопроса. – Или стабилизатор, или мутатор. Почему же тут сперва двое попали, а потом еще я? – Не уверен, но слышал нечто такое, будто сама Ирайя – мирок занюханный и кулаком растереть… – От кого, от Артаса? Или Гаера? – От Шута, успокойся. Он – псих, никто ему растирать, и даже попробовать, не позволит. Так вот, Ирайя – мир маленький и вконец провинциальный, фактически, одна звездная система, но находится она в точке бифуркации и выходов не только в другие миры веера, но и на другие веера. Сама понимаешь, менять судьбу эти два божественных субчика могут только опосредованно, особенно здесь, а то начнется свистопляска с вероятностями, и не только Ирайя, но и весь веер рассыплется на кванты. Вот и вбухивают силы и средства в своих агентов. Н-да… а ведь, кроме меня, сюда перетащили и моего двойника из параллельной Земли… Уж постарались сильные… веера сего. Ситуация, характерная для земной политики, как минимум, последних пятисот лет: из-за клочка земли или воды стратегического значения сталкиваются лбами колоссы. И отстаивать этот клочок нам, его жителям, придется оч-чень большими умом и смекалкой, иначе не удержать. Благо, кое у кого есть знание земной истории и политики, а у меня – учитель с очень опасным дрыном, которого уважает даже Наблюдаха. Чтобы иметь силу, как у Отшельника, нужно либо огромную паству, либо источник, лежащий чуть ли не в основании мира. – Так я пойду? – Иди, иди, – Дерек встал из-за стола, критическим взором окинул свои сапоги, и подошел к двери. – Если что-то нужно – не мнись, спроси через Вейлина. Что сможем – все предоставим. – Мне бы отражатель, – говорю жалостным голосом. – Как для аэродромного прожектора. И шарик белого опала. Ну, и кристалл-накопитель стандартный, как для канхага. – Это ты что задумала? Кому-то в глаз засветить? – Союзнице из другого мира нужен прожектор, для борьбы с духами тени. Скрипт беспримесного света лучше на опал резать, отражателем – серебряное зеркало, ну, и еще источник энергии. Держатели, изоляция – это в лаборатории есть, не проблема. – А, может, не зеркало? – Только зеркало, форма – параболоид, с серебряным отражающим слоем, что другое может и не сработать. Посеребренная сталь с защитным покрытием – оптимальный вариант. На амальгаму можно и не смотреть, когда наносить будете, занавесьте экран шторкой – и нет проблем. И так ведь со ртутью в вытяжном шкафу работаете. Если будут небольшие неровности – ничего, в том мире зеркала почти безопасны. – Ну, если так… когда нужно? – Чем скорее – тем лучше. Прикинем? Подготовка оборудования – где-то час, изготовление зеркала – пара-тройка часов. Это я еще по максимуму беру. Ну, и остальное принесете со склада. Завтра к вечеру – успеете, а? – Вполне. – Тогда жду. – А… – Дерек хотел еще что-то сказать, но потом махнул рукой и распахнул дверь. Ну, а я – тупой орк, слабый эмпат, ниже среднего менталист, и вообще у меня сейчас глаза закрываются. Если хочет о чем-то еще спросить – позже спросит. Только, думаю, он опять в пространство судеб и воль полезет – паутину событий смотреть и подправлять. А я приду в лабораторию, лягу под вытяжку и посплю, пока меня проф не хватился. Еще день прошел в рабочем угаре, и, наконец, мне приперли заказанные деталюхи. Интересно, что вслед за двумя слугами пришел сам Дерек, и выглядел он значительно бодрее и оптимистичнее. Пока ящик со всеми предосторожностями затаскивали, взял меня за плечи, повернул к себе и всмотрелся в лицо. – Надо же, – сказал почти шепотом. – Надо же, в какую плоть одевается сила. Никогда бы не подумал. Слушай, помоги мне. Отомстить. Уничтожь Пекрито и вышвырни под зад эту Фалль. А я подскажу, чем. Ты много читала, и вспомнишь. Эти два слова мне мало что говорят, разве что вспоминаются некоторые исторические сведения, а тебе станут оружием. Бардо Тодол и Элиот. Это я добыл в пространстве судеб, так что понимать стоит как можно прямее. Ясно? – Да. Но лич… – Это будет адекватной платой за услуги плетельщика, – скривился Дерек, отпустил меня и вышел. Еще не настало утро, и даже не потянуло капустой с кухни, а я уже подхватила готовый прожектор и нырнула в Туман. Майю вытащила почти сразу же, только без переплута и сильно закуклившуюся в себя. Зря, наверно, заставила ее так долго ждать. Повесила конструкцию ей на плечо, показала, как пользоваться. Обняла. Она даже не отстранилась. А я потихоньку приладила ей ручеек силы от своего источника. Ничего, вреда ни ей, ни ее миру прогресс не принесет, а как друид и эколог, она поймет, куда его направлять. Зато «в гостях у врагов» никакая сила не лишняя. Вернулась домой. Еще почти сутки ударной работы. Усталость имеет свойство накапливаться, в результате к тому моменту голова хоть и варила, но делала это дурно, от ошибок и самоподрыва меня спасали, разве что, интуиция и животный инстинкт. Особенно, когда, соединяя части термитной гранаты, я в полной прострации чуть не совместила узоры. Как ни странно, помогал гномский табак – как и обещал Артас, у меня от него прояснялись мысли, за что я расплачивалась головной болью. Зато количество снарядов уже перевалило за четыре тысячи. Интересно, предполагал он, для чего я использую его подарочек? Даже не знаю: с одной стороны, он – вроде как бог, должен видеть еще не произошедшие события, а, с другой, я сильно изменилась с тех пор, и продолжаю меняться. Как там у Лопе де Вега? «Убить графа Теодоро – совсем не то же, что заколоть его, когда он был слугой». О, да! Герцогиня Рифейская… десятки тысяч квадратных километров лунного пейзажа, оживляемого лишь не склонными к диалогу духами гор – все под моей рукой… чего-то занесло меня, точно. Вопрос не во владениях, а в источнике – вон, у Саныча артефактный щит искажает вокруг себя тонкий мир вплоть до ментала, да так, что для Конторы он до сих пор – лицо неизвестное. А мой источник изменяет… наверно, судьбу. На эфирном уровне он не особо мощный, а начиная с астрала и выше – входит в полную силу. Опять мысли не туда съехали… Это хорошо, что еще сны поверх реальности не идут, а то было уже, посмотрела уже разок «мультики», чуть всех тут не спалила. Надо ли удивляться, что, услышав в голове знакомый голос, я сочла его галлюцинацией. И переместила внимание на заготовки. Светляки в лаборатории выдохлись, возобновлять их было лень и некогда, и я решила, что лицо Сашки мне только чудится. Но чудилось оно все сильнее, и вот, наконец, зеленая рожа стала ярче алого света печи. – Хюльда! Мышкун вызывает. Афыр с ними, с железяками, прервусь. Давно пора, да и профа пнуть надо, чтоб с устатку чепухи не наплел. – Минутку, – отвечаю вслух, вряд ли кто-то кроме Сашки меня сейчас слышит. Распихиваю по столу уже отпущенные заготовки, чтоб стыли, швыряю клещи, стаскиваю маску, рукавицы. Сразу сашкина физия перед мысленным взором становится конкретней и ярче, даже ссадину на скуле видно – подрался, что ли, с кем? – Мыш? – спрашиваю. – Сейчас поговорим, только в курилку выйду. В закутке, выделенном под отправление вредной привычки, темновато и сыро, все тот же камень, зато прекрасная вентиляция, на самотоке, гномья работа. Уважаю ребят – инженерная культура в крови, не то, что местные люди, ошибки в расчетах и небрежную работу нивелируют магическими доводками. Только вот ветром по вспотевшей спине – озноб пробивает. Достаю и раскуриваю трубку, чтобы все правдоподобно выглядело, потом откладываю ее на скамью. – Теперь слушаю. Физиономия перед мысленным взором оживилась, кивнула и провещалась: – Что, не вовремя? Тогда я быстро. Авиация будет. Освободишься – пошли зов. Для меня, Саш, ты всегда вовремя. Тем более, сейчас, когда есть, чем тебя порадовать. Зря, что ли, отложила мешок «зажигалок». – Вовремя, – отвечаю. – Вполне. Затрахали госзаказом, – самой смешно, чем-то родным и страшно далеким повеяло, аж ностальгия прорезалась. – Скоро приду. – Как? – удивление в голосе. – Куда придешь? – Сама приду, целиком и полностью, – то ли еще будет, у меня сейчас экспоненциальный рост способностей. – Тебе одному, что ли, по мирам шастать? Ты только не дергайся и не швыряйся ничем, а то концентрацию нарушишь. Я пока медленно проявляюсь. Смеется, гад: – Я на девушек не кидаюсь... на парней – тоже. Только время – понятие относительное… Давай так… – и цветок за ухо сует. – Увидишь меня с этим – проявляйся. Смеюсь. Чудушко, я и в бреду не представлю тебя в яойной компании, хоть по уши цветами обвешайся. Хрен его знает, как с перетеканием из астральной проекции время связано, на дуэли-то вполне реальные минуты прошли. Говорю: – Сычей своих слушай, они меня первыми учуют. – Ладно, жду, – кивает. Связь прервалась, я выколотила трубку в ведро и пошла мучить шефа. Мэтр Лангскег посмотрел на меня так, словно хочет взгреть за самовольную отлучку, но стесняется. Запыхтел в бороду и ничего не сказал. Правильно. Все же конструкцию термиток разработала именно я. И идею разрывных на вывернутом глифе ударной кристаллизации алмазов тоже я подала, да еще не стала настаивать на приоритете, и за последнее он ощущал явный должок. – Проф, – говорю ему. – Если мы продрыхнем пару часов, то не сделаем три-четыре десятка гранат, а вот если сдуру подорвемся – некромансерам нежданная радость. Предлагаю остановить голема и хоть немного поспать. Шеф потер лоб, выколотил давно погасшую трубку и согласился. Мэтр Лангскег в курилку не ходит, злостно нарушает технику безопасности, а с меня требует. Это мне на руку. Кроме него туда зайти некому, в лаборатории магоемких металлов только мы двое под охранным периметром, а он курит где угодно, только не в курилке, холода не любит. Внаглую схватила со шкафа его кисет, сделала ручкой и потопала в сторону – нет, не курилки, а коробов с магоизоляцией. Вроде как, проверить запоры. Потом отключила голема, отрубила в горнах поддув, сгребла прогоревшие угли в большом и отключила горелку в малом, оставив только «свечу». Отопнула пустую тележку, выкинула грязную ветошь в ведро, вздохнув, шефову куртку решила туда не бросать, хотя стоит… в общем, время протянула с запасом. На цыпочках подошла к своей нычке, откинула крышку и ме-е-едленно приподняла тяжеленный мешок. Т-вою так… Добавила, в который раз, силы в перерастянутые мышцы рук и спины, плавно подняла его и перекинула через плечо. Глухой звяк. Тишина. Обошлось. С пятки на носок, с пятки на носок, в курилку… Опустить мешок, раскурить трубку. Положить трубку, взять мешок. Удерживая его во внимании, вызвать зримую картину Саныча с лилией за ухом… Хорош. Глазки-щелочки, щечки-тряпочки… картинка! Такую рожу, да с цветуечком, да на ДевианАрт – все художники бы слюной изошли. Вот кому сказать, что за губы мне по ночам снятся – не поверит никто. И ведь какие мужчины недвусмысленные жесты делали! Хрен бы с ним, с Дереком, у него все какие-то многоходовые расчеты, но Глоди-то – и умница, и красавец, ну, если забыть, что на полголовы ниже меня и нос картошкой, и руки у парня золотые. Если вытащить его в столицу да к профу пристроить – далеко пойдет, но не ёкает у меня на него сердце. Друг, даже брат – это да, а как мужчину – нет, не воспринимаю. Вопреки досужим домыслам, оркам совершенно не все равно, с кем спать. Нет, в степи женщинами разве что не торгуют, а вот лесные дамы – гордые птицы, вроде Нохты, дедуся Хоброк к ней и так, и этак, а она все простить не может, что тот ее дурой назвал. Отец тоже рассказывал, и не раз, как обхаживал гордую Кутху, а она посмеивалась над ним. Три года смеялась, пока старшего не родила. Тогда только на запруду переехала. В то время, как походя вспоминаю шаманов, в телесном внимании удерживаю мешок с гранатами, а в визуале проявляется не только Саныч, но и обстановка вокруг: видимо, внутренность юрты, крытой войлоком, не шкурами. На полу тоже местами войлок, на войлоке подстилка вроде сюзане, на ней жратва и букет с цветами. Силен! В походных условиях где-то желтых лилий надрал. Мелковаты, но объем веника впечатляет. И зеркало рядом, наш первый опыт конструирования «видеофона». Как ни странно, работает на отлично, хотя руны резали два раздолбая. Ну вот, а ты боялась… Перешла вполне успешно. Возникли ощущения тепла, крепкого духа немытой шерсти, сладкого запаха лилий, острого – пряностей и жареного мяса, снаружи послышались глуховатые отрывистые крики на незнакомом языке и невнятный гомон. И слабый, но не потерявшийся в этом многообразии, характерный аромат Сашки… пардон, Мышкуна – так его на Кароде зовут. Пока присматриваюсь, прислушиваюсь и принюхиваюсь, забываю, что материализовалась в воздухе, глаза в глаза с Сашкой, значит – сантиметрах в тридцати над землей, и приземление из-за груза оказывается неожиданно жестким. Пятки отбила. - Привет, - и мешок с плеча – бух! Саныч подхватил под локоть, а то меня что-то качнуло. Воздух тут, что ли, хмельной? - Привет! – и лилию вручает, пока ее брала, пальцами по его ладони мазнула, вон, у него грязные пятна остались. И кто, спрашивается, тут чумазый орк? - Я же говорил: время - понятие относительное. Тут и минуты не прошло. И цветок теперь весь мазутом обляпала… Незаметно обтираю правую руку о штаны, им уже ничего не повредит, пятна, как у Наблюдахи на ватнике. - Гранаты кто принимать будет? – спрашиваю, а сама ненароком лилию переложила и левую руку об задницу тру. - Пока тридцать восемь штук притащила, зажигалок, если нужно разрывные - то полсотни неучтенки есть. Подхватив мешок, Сашка оттащил его к стенке. Открыл, заглядывает. Вытащил гранату, крутит в руках. Я – чуть не в крик: - Не поворачивай ничего! Я, конечно, щит вокруг нас, ежели что, поставлю, но сколько народу рядом – и все пострадают. Жизнь вокруг юрты так и кишит. - Да я не поворачиваю… - Вот и ладушки… Это мощная штука, - не приведи все местные силы, без меня натворит что-нибудь, орк ведь, существо любопытное и увлекающееся. - Гранаты магические, глиф и вязь, при совмещении линий активируется. Есть минута, чтобы швырнуть. Радиус поражения - сто метров, белок денатурирует по всему объему, немагически защититься нельзя. Радиус гарантированного поджигания - метров пятьдесят. В нем не горит только вода, все, содержащее воду - взрывается. По радиусу поражения, если без магических щитов, то использовать либо в качестве бомб, либо в корзину «онагра», и тут же рубить канат. Мы планируем запускать пневматикой. Рукой на безопасное расстояние не докинет даже самый сильный тролль. - Круто! – но не доволен, словно ожидал чего-то на порядок серьезнее. Ну, извини, танк не притащу, даже если бы нашелся, самим нужно, космолет тоже – и его нет. - Да не стой столбом, иди сюда! Садись! Много сил на перенос потребовалось? Или только на воплощение образа? - Сейчас, Саш. Дай вздохнуть, - сажусь рядом с сюзане. - Себя перетаскивать не сложно, а вот чтобы гранаты протащить - пришлось каждую ощущать буквально кожей. Главное - удерживать вниманием, а их вон сколько. - Все тридцать восемь? – удивлен. - Вот что значит женщина! Прикалывайся дальше, если не чувствуешь НЕТЕЛЕСНЫХ прикосновений. Вот захочу – ты сейчас вообще в объятиях эфирного тела окажешься, но толку-то мне от этого, без твоей реакции. - Кожа у мага-стихийника – улыбаюсь сладко, как кошка. - Продолжение тонкого тела, так что я сейчас тебя чувствую именно кожей. Всего. От макушки до пяток, - легонько вздрогнул, ну, хоть какая-то реакция. - А что это ты дергаешься - раньше не знал? И делить внимание - тоже рабочий момент. Попробуй-ка глиф из полста элементов в воображении сразу держать… – и тут же перехожу к делу, а то вдруг подумает, что я флиртовать пришла. – Высадка со стороны города? Давайте, колитесь сразу, я ж не полководец, мне надо понять, кого, как и чем усиливать и вооружать. - Вот так и узнаешь, что милая девушка тебя клопом считает... кожей чувствует... – опять перевел в шутку, жаль. - Саш, кончай прикалываться, - говорю. Больше не буду его провоцировать, а то последней надежды лишит. - Просто прими как данность, что у меня немного другие органы чувств. Зачем звал? - Ну… на обед пригласить хотел. И вообще – не звал, это ты сама решила сюда смотаться. Конечно, сама… и гранаты тебе не нужны, и жратву ты для себя приготовил, и цветочки в вазу просто так воткнул. Значит, ожидается перекладывание какой-нибудь ответственности на мои плечи. Ладно, не привыкать, от тебя, правда, не ждала – переоценила, видимо. - Ага! Не звал, не ждал! – говорю. - А обед соорудил, как председатель колхоза для секретаря обкома. Что там с десантом? Пододвинул курицу, или другую местную птичку, запеченную в какой-то обсыпке: - Ешь! В общем, две новости. Первая – мне удалось договориться с драконами. Игорь теперь сам из своего мира выйти не может, а вот Змеев может послать куда угодно. Так что авиация будет, организовать десант можно. Вторая новость: я отловил Наблюдателя, порасспрашивал его по поводу истинной и подменной мечты. Ответил он довольно невнятно. Дескать, это – та часть игры, о которой не знают те, кто превратил веер миров в игровую площадку. В смысле, истинная мечта, как и истинная случайность, из этого веера каким-то образом удалены. Про Лофта, который – случайность, более или менее понятно. Кто-то его упер, пока он не успел прочухаться… Про мечту вообще ничего не известно, но если попытаться создать ей здесь базу… Любит бомжара загадками говорить… Но я так понял, что если мы эту парочку как-то сюда, в смысле – в этот веер миров, затащим, то законы игры станут другими. Слушаю, птичку жую. Ничего так, весьма съедобно, особенно после трех суток пирожков под курево. Мутит меня просто от недосыпа, а так воздала бы должное. Чего там в кувшине? То ли чай, то ли компот – на запивку вполне, главное – не спиртное, последствий не будет. А самое хорошее, что из его разговора узнала – перекладываниями и не пахнет, сам все организовал. Отлегнуло маленько. Драконы – это не просто тонна мышц, но и острые зубы, крепкая чешуя и, возможно, встроенный огнемет, а, главное, крылья. Даже если не посадят орков на свою шею, и без этого способны нанести противнику смертельный ущерб. С орками же, да еще вооруженными большой брети – в этом мире козырной аргумент. «Просто добавьте гранат»… Или брети дать волчатнику, а гранаты – десанту? Нет, лучше уж не распылять. Тем более что с волчатниками пойдут маги. - Да… Ты про троллей спрашивал? Я их смогу провести. "Тропу" освоила на "отлично", - не обязательно Сашке знать, что опыта у меня – всего ничего. - Самому крутому "танку" здесь могу презентовать магуйскую базуку с самонаводящимися "снарядами" и тремя сменными энергокристаллами. Она у меня одна, больше неучтенки нет. И научу, как пользоваться. У нас тролли вполне справляются, а их интеллектуалами не назовешь. Зажигалки обязательно кидать за сто метров или больше - это никто у вас не сможет. Так что либо подключать духов воздуха, либо метать как бомбы сверху. Кстати, стихийные духи у вас могут воздух разделять? На кислород и азот? Еще... – задумалась, жую мясо. А это уже, кстати, не курица, я что ее – в одиночку умяла? Здорова же я жрать. - Разрывные гранаты нужны? Радиус гравитационного поражения - двадцать метров, он гарантированно смертелен, без вариантов; осколочного - до пятидесяти-семидесяти метров, и укрыться от осколков реально. Эти вполне для пехтуры сойдут, пращей запулил - и за павезы нырнул. Но, естественно, павезы сколотить придется, либо нужны маги земли с энергетическими щитами. На меня не надейтесь. Все надо решать сейчас, потому что когда драка начнется - мы с тобой будем заняты. ОЧЕНЬ заняты, - да, ведь Сашка с Шутом схлестнется. Шут дерется, как дышет, а из Саныча боец, подозреваю, никакой. Не так он двигается, как наши силовики, нет той скупой отточенности движений. - Защита тебе нужна, а какая - это предстоит выяснить. Кое-что могу, даже боги, и те от нее в обморок падали, - ухмыльнулась, вспомнив пострадавшего «древнего короля». – Правда, не самые сильные. По ходу моей тирады Саныч посмурнел лицом и тяжело вздохнул: - Погоди, не части, а. А то вон даже мои умники растерялись. Что за базука? При чем тут азот? Ты богиня или где? Вернешься в ту же временную точку, из которой ушла... так что здесь можешь не то, что поговорить спокойно, пять раз напиться и выспаться. Давай по порядку. - Какая, Саш, на хрен, богиня... стала бы богиня воровать? – а еще до усрачки бояться всего-то трехсотлетнего лича, безуспешно скрываться от Тайной службы и обжуливать начальника-дварфа с реальным риском разоблачения. - «Большая брети», "базука" - стреляющий огненными шарами артефакт, в отличие от земных гранатометов, снаряды самонаводящиеся, увернуться от них можно, но сложно, и все равно в цель прилетят, только в жо... спину, - хлебнула чаю, посмотрела на Саныча – кивает, продолжила. - По энергетическому щиту соскальзывают, при столкновении с преградой - взрываются. Остальные ттх снаряда как у классического файербола, - объясню теперь, как использовать сепарацию воздуха, у них тут шаманы есть, может, и умные духи найдутся. - А насчет кислорода с азотом - предлагаю оружие массового поражения: если создать в лесу высокую концентрацию кислорода, хотя бы 50 процентов, то даже самая мокрая зелень начнет гореть от любой мелочи, и огонь будет невозможно потушить. Ограничить его можно стеной из неподдерживающего горения газа - азота, который вытянули из этой массы воздуха. Дышать в нем также нельзя, но его можно гнать перед собой, угашивая пожар. Плетения для этого - крайне сложны и энергоемки, мы с мэтром Лангскегом еще до конца не разработали, а духи, если не совсем идиоты, могут это сделать на раз. Сильфы у вас водятся? Управляемый пожар помог бы пехоте, то есть, как ее, "волчнице"? Это я все, что по земле и не на танках, пехтурой считаю, а тут другое деление. Что там с ней? Глазки в кучку, рот приоткрыл – заговорила я парня. Но надо же предложить, чем больше разница в военных технологиях – тем меньше твои потери и больше потери противника. - Хюльда, если бы у меня духов познания не было, я бы давно с тобой свихнулся. Не части, тебе говорят! Тоже мне прогрессор! Гырбаш-князь и союзники из людских будут воевать, даже если мы им поперек дороги встанем. Лесовики тиу и их, и нормальных людей так достали, что не воевать уже нельзя. Будут медленно пробиваться к Сердцу Леса. Местные огнеметы заряжаются сырой нефтью, ее тут «каменным маслом» зовут. Тактика отработанная еще в прошлый поход. Нефть поджигается мелкими саламандрами. На этот раз, если у нас получится провести троллей по твоей «тропе», в войске будут еще мощные маги земли. Сил достаточно, чтобы пробить просеку и проложить шоссе шириной со взлетную полосу в Домодедово. Конечно, время от времени навстречу будут вылезать лесовики, будут обстреливать из кустов… в общем, Гырбаш разберется, не грузись. Наше дело - этот их чертов «круг молитв» и риск прорыва Фалль. Понятно? С десантом сложнее. Игорь еще не все продумал. Да мне-то понятно. Опять правители кучу народа положат и будут пыжиться, дескать, победители, а по деревням – то есть, блин, стойбищам – куча вдов и сирот, и голодуха, в лучшем случае – труд на пределе сил, выживание, а не жизнь, не развитие. Лучшее прогрессорство – именно сохранить по максимуму трудоспособное население, а уж там, где излишки жратвы – можно умненьких отправить учиться. Свои врачи, учителя, биологи, инженеры… Конечно, патриархальность в течение двух поколений даст дуба, но вряд ли она так уж прекрасна, по земной истории знаю. Только вот говорить об этом пока рано, у нас тоже сварчокан под боком созрел. - Если что не ясно, - говорю. – Спрашивай. А вообще правильно, что одернул, - вытерлась рукавом, откинулась на локоть. – А то я нормально говорить скоро вообще разучусь. Империя тоже на пороге войны, только не мы нападаем. Против нас – некромансеры со своей сворой и, не приведи случай, морской народ, русалы. Вот и пришлось изобретать новое оружие, - да, Саш, мы стараемся сократить свои потери за счет оружия массового поражения, хотя бы потому, что еще живы два десятка разумных, не забывших прошлую войну. - То мастерские, то полигон, то совещания – спим по четыре часа вразбивку. Артефакторов со всей Империи собрали, но толку от них ноль, максимум – подделывать имперское оружие, на их памяти серьезных войн не было, триста лет мира – не шутка. А насчет мечты… Сашк, а ты о чем мечтаешь? А? Саныч на минуту остолбенел. Замер, не жует, не шевелится. Чего-то не так спросила? Ты же сам завел разговор о мечте, изгнанной некими «игроками». - Счастья всем даром - и чтобы никто не ушел… - хохотнул, но без особого веселья. – А если серьезно… Знаешь, а нет у меня мечты настоящей. Как у Рэда не было… Помнишь, ты про то, зачем я играл, спрашивала? Так вот – за этим. У каждого персонажа есть сверх-цель, есть мечта. На королеве там жениться или темного властелина завалить… Получится – все, игра кончена, можно жить дальше. Не получится, сложат – другим персонажем выходишь, с другой мечтой. А у меня самого… ну не было мечты. Не умею мечтать. Для себя решил, что моя судьба – Путь. Делай, что должно, а там – будь что будет. Полная неизвестность впереди. Главное, сильно перед миром не косячить, а что будет… А зачем тебе про мою мечту? Это с Фалль как-то связано? - С Фалль? Не с ней. С той, про которую тебе сказал Наблюдаха. У меня вот наоборот, мечта присутствует. Только не завалить, не жени... даже не стать круче всех. Потому что все это - конечные точки. После них, возможно, что-то и будет, но не будет мечты. А я – люблю бесконечность, она достигаема, но недостижима. А что, если из этого мира точно так же ее удалили? Хозяева и их подручные достигли, чего хотели, сказали - "нам и так хорошо" - и остановились. А настоящая Мечта и Случайность - мешали. Вот и выкинули их. Вот и начался застой, болото. Вот и кончилась настоящая жизнь... - Счастливая ты - можешь сформулировать, чего хочешь... я не могу. Знаю, чего не хочу. Например, потерять возможность тебя сюда выдергивать. Или - чтобы сюда хаос ворвался и по-своему все изменил. Не нравится мне он. А настоящая Мечта и настоящая Случайность много кому мешают... Хотя... если сложить все, что известно, то этот веер миров больше всего похож знаешь на что? На клетку с лабораторными мышами. Их пускают в лабиринт... а чтобы случайности не мешали, ее по максимуму убирают... Некий такой испытательный полигон. Дескать, что будет, если лишить разумных мечты и настоящей свободы, если каждое действие будет осознанной необходимостью... Солнышко мое зеленое… сразу видно, что с научной работой напрямую не сталкивался, не знаешь, куда отправляют лабораторных мышей после эксперимента. И что становится с лабораториями после закрытия институтов. - А я еще не сформулировала. И не могу - словами. Оно как-то выше, серьезней слов, для моей мечты пока слов не придумали. А насчет лабораторного лабиринта - хозяева веера не могли в него свой дом превратить. Знаешь, почему? Они с ним связаны. Закончится эксперимент, закроется направление - лабораторию перепрофилируют или закроют, а их - на помойку. Именно поэтому Наблюдаха под бомжа и оделся. И еще - потому я пока с ним сотрудничаю. Считала бы безнадежным - ушла бы в отказ, повесилась, скурилась, спилась... - Надежда - глупое чувство... – отвечает. - Любимая моя фразочка из Фрая... Хю, знаешь, многие психические заболевания не лечатся. То есть от слова вообще. Конечно, бывают ремиссии, бывает, на годы... Но шизофреник - на всю жизнь шизофреник. Пока таблетки пьет - живет нормально. Бросил таблетки... или травма... или старость со склерозом... или вообще чушь какая-нибудь, стресс, проблемы - и опять пошло-поехало... Но лечить-то надо! Без всякой надежды на выздоровление... Если в конце на свалку - значит, на свалку. Али мы не панки? Лучше скажи, чего пахалаву не ешь? Мне тут один людь клялся, что она из меда горных пчел, поэтому не приторная, а в горчинку. - С горчинкой... а давай, - сейчас я тебя, как врача, озадачу, может, мысли в другую сторону повернут. - Кстати, не задумывался, почему ни человек, ни обезьяна сильную горечь не любят? Потому что гликозиды в большой концентрации - яды. И Фрая поэтому - не люблю, у него мир... замкнутый, тесный и безвыходный. Я на Земле была безнадежно больна, и была согласна даже на быструю смерть, лишь бы не гнить вживую на койке. Не тратилась на лекарства, чтоб оттянуть ее. Поэтому рискнула - и выиграла. И если тут будет хоть малейшая возможность вытащить весь конгломерат миров из круга в спираль - еще раз рискну. Кстати, насчет шизофрении - на Ирайе это лечат, - да, солнышко, задумайся насчет других возможностей медицины при магуйском прогрессе. - Менталисты корректируют "вектора" - и никаких возвратов к прошлому. Правда, когнитивные возможности падают, то есть из гения-шизофреника получается среднестатистический индивид, но это - плата, на которую человек решается… или нет. То есть, безнадежное в определенных обстоятельствах, по сути не является безнадежным. Задумался, это хорошо. Как говорит моя ягая прапрабабушка, задумываться даже орку полезно, главное – чтобы мысли переварились, а не встали колом, как кость. Сидели вот так, думали, я аж задремала. Все же, такая теплая атмосфера вокруг Сашки, даже завидно. У меня самой аура холодная и хитрозакрученная, подвижный фрактал, и этого не изменишь. - Да, на потом... – очнулся, глаза поднял. - Давай так, чтобы я мог ориентироваться, какой у вас день и вчера с завтра не перепутать... Ты трубку куришь? - Да я вообще не курю! – ну, вообще-то иногда прикладываюсь, конечно, но по необходимости и кайфа от этого не получаю. – Посмотрела на твои песочные часы и смекнула, что раскуренная трубка тлеет не больше пяти минут, и то вряд ли. Вот и стала изображать пагубную привычку. Кроме меня во всем корпусе только мэтр Лангскег смолит, но он в курилку не ходит - бороду в одну сторону, трубку в другую, а сам носом в реактивы лезет, и ничего - уже три сотни лет никак не взорвется. Хотя студиозусы ждут и надеются. Покровительственно улыбнулся, ага, теперь его черед меня учить: - Так вот, каждый раз, когда будешь готова к встрече, иди в курилку. Только каждый день на трубку навязывай по одной нитке. Завтра, скажем, белую. Послезавтра - белую и красную. Послепослезавтра - белую, красную и белую... ну, или синюю... контрастно чтобы было. Сколько ниток - столько дней. Так представлять легче. Я к тебе перемещусь, вдвоем больше уволочь можно. Хорошо? - Хорошо. Пока возможность перетащить боеприпасы есть - будут нитки на трубке, сперва белая, потом - по цветам радуги, от красного до фиолетового. В другом случае - будет черная нитка или вообще буду без курева, это уж как придется. Не только я в будущем теряюсь - плетельщики не предполагают, куда судьба повернет, - да, и когда удастся выспаться – тоже. Может, воспользоваться нескордажем времен, тут поспать? – Слушай, а я тут долго могу пробыть? А то совсем разморило, хоть спички в глаза вставляй. - Как минимум дня три. Раньше второй раз не понадобишься, мне еще с драконами разбираться. Вот и хорошо, вот и ладушки. По ощущениям тут безопасно, интуиция выдает твердое «да». - Тогда я вздремну чуток? Не напрягу слишком? – и, не дожидаясь, что Сашка ответит, сворачиваюсь калачиком на кошме. Просто поняла, что если не усну – сдохну. Потребность во сне – не столько потребность тела, сколько разума: переваривать информацию тоже иногда нужно. Тут меня и вырубило часов на десять. Проснулась в темноте, одна, под лохматыми душными шкурами, уткнувшись носом в сашкин халат. Жаль, что только халат, а не сам Сашка. Я бы не возражала. Надышавшись в запас его запахом, поднялась, подмигнула серьезному, как училка, сычу и уставилась в темноту, визуализируя дымящую трубку. Через минуту ощутила сырость и глухое молчание курилки лаборатории магоемких сплавов. Сказка кончилась, продолжились трудовые будни.