Рождённая под знаком Хагалаз

      Варя устало подняла покрасневшие глаза, когда в повисшей тишине послышалось слабое шуршание.       Напротив неё стоял волк.       Огромный, чёрный со светящимися в дымчатом мареве тумана, едко-жёлтыми глазами. Мощные челюсти крепко сжимали зайца. Мёртвый взгляд жертвы с недоумением взирал на Варю, и девушка с ужасом видела в них себя. Такую же маленькую, беззащитную в хищных лапах холодного тумана. Волк мотнул огромной головой, тушка в его зубах безвольно дёрнулась, несколько капель склизкой крови упали на свежую траву. Заяц вряд ли успел испугаться, когда его жизнь внезапно оборвалась. Варя облизнула пересохшие губы таким же сухим шершавым языком.       — Чё вылупился? — охрипшим голосом спросила она зверя, чувствуя, как её начинают бесить их безмолвные игры в гляделки. Заснувший воронёнок испуганно встрепенулся, но Варвара этого не заметила. Она не пила целые сутки, у неё страшно болела голова, и начинали трястись руки, чтобы обращать внимание на такие мелочи. — Хочешь сожрать меня?! Так сожри! Чего ты ждёшь?!       Каждое слово драло больное горло, в висках пульсировало от собственного голоса. Раздражение перерастало в злость, которая сразу же растаптывала прорастающий страх. Варя сильнее сжала рукоять ножа, капельки пота усыпали её болезненно-бледное лицо и нехотя скользили по разгорячённой от начинающейся лихорадки коже. Она уже видела, как волк, раскрыв вонючую пасть, набрасывается на неё, совсем забыв про мелкого зайца.       Но зверь стоял неподвижно. В светящихся глазах Варя видела ядовитую насмешку, хищник словно говорил ей: «Ты настолько ничтожная, что на твоё убийство не хочется тратить сил». Девушка скрипнула зубами, в голове настолько чётко и громко прозвучал чужой мужской голос, что ей показалось, будто волк и впрямь заговорил.       — Я не слабая! — вымученно рявкнула Варя, но то, что должно было ввергнуть в ужас, прозвучало совсем тихо, хрипло, почти жалостливо. От этого злость и стыд вскипели внутри настоящим пожаром, а на бледных щеках вспыхнул разгорячённый румянец. — Я… — глядя на волка и бросая ему вызов, Варвара предприняла попытку подняться на ватные ноги. — Не… — она громко с протяжным хрипящим свистом втягивала воздух. — Сдамся!..       Хищник равнодушно развернулся, и почти сразу же его мощная фигура растворилась в густом тумане.       — Эй! — Варя сделала несколько неустойчивых шагов и едва не упала, споткнувшись о торчащий из земли корень. Внутри всё перевернулось, словно все органы разом подпрыгнули и стянулись в тугой узел. Из горла вырвался лающий кашель. — Стой!       Вытерев грязным рукавом вязкую слюну с губ и подбородка, Варя, пошатываясь, побрела за хищником, углубляясь в неизвестность. Прижатый к груди воронёнок встревоженно завозился, но вырваться не пытался, его маленькие глазки-бусинки настороженно глядели в простирающееся ничего и словно ожидали увидеть что-то пугающее. Птенец поднял голову, когда Варя внезапно привалилась к стволу дерева, тяжело дыша. Лицо стало ещё бледнее, а от румянца не осталось и следа.       — Всё хорошо… — едва ли не шёпотом ответила девушка и пальчиком провела по острому клювику, успокаивая.       Извивающаяся тропинка не заканчивалась, она петляла, то поднималась в горку, то опускалась по крутому склону, то утопала в булькающем болоте. На мгновение Варе почудилось, что она заметила кончик высунувшегося хвоста, но слишком большого для рыбы, да и водились ли в болоте рыбы?.. Прищурившись, девушка испуганно вздрогнула, когда густая тина пошевелилась и приподнялась, будто нечто обитавшее в болоте, высунуло голову. Бульк!       Здоровенный пузырь лопнул, разлетевшись крохотными брызгами. Варя вздрогнула и побрела дальше со стойким ощущением чужого взгляда на спине.       Под покровом тумана деревья вновь приобретали черты высвободившихся монстров. Отовсюду Варе чудились тени, которые бесшумно подбирались к ней всё ближе и ближе. Она чувствовала острое касание длинных когтей, слышала навязчивый свистящий шёпот возле ушей: Как тебя зовут?       Шёпот не прекращался, он завывал, хрипел, шипел и изводил измученную Варю, повторяя одну и ту же фразу: Хват хейтир ту?       Куда бы она ни свернула, в какую сторону ни пошла, везде преследовали мрачные тени. Тощие, высокие и, словно поломанные, они странно переставляли вытянутые конечности и надвигались на неё. Медленно, неторопливо, словно растягивая удовольствие поохотиться на загнанную и испуганную жертву.       — Прочь! — Варя отмахнулась от очередной тени. Выкинутая вперёд рука с ножом прошла по широкой дуге. Лезвие с шаркающим звуком оставило неглубокую полосу на коре.       Совсем близко промелькнул скрюченный старушечий силуэт с длинной метлой. Девушка испуганно дёрнулась, когда детский смех раздался очень близко. Выставив трясущуюся руку перед собой, Варя сделала неуклюжий шаг вперёд, покачнулась, но устояла. Головная боль усилилась, сердце набатом грохотало в ушах, но даже оно не могло заглушить писклявые смешки. Всё пространство заполнила плотная вонь мокрой шерсти и гари. Попавший под ногу острый камень болью пронзил стопу, заставив вскрикнуть и оступиться.       Сухая листва и грязь смягчили короткое падение. Варя равнодушно смотрела на пригорок, с которого упала. Из-за тумана она не могла понять, насколько высоко тот находился. Белое марево быстро латало образовавшуюся дыру, и стоило лишь в очередной раз моргнуть, как не осталось ничего, кроме тумана. Девушка равнодушно смотрела в окружающую пустоту. Ей вдруг захотелось умереть. Почему-то эта мысль показалась привлекательной, сулящей долгожданный отдых. Пальцы правой руки шевельнулись, но ножа в ладони не обнаружили. «Потеряла» — промелькнуло в голове, и на душе стало тоскливо. Единственная вещь, связывающая с парнями была утеряна.       Воронёнок тихо пискнул и выбрался из-под её руки. Варя попыталась повернуть голову, но резкая боль в шее заставила лежать неподвижно. «Это конец», — решила она, но ничего не почувствовала. Разве не должно было возникнуть чувства страха или горечи? «Спать хочу».       И закрыла глаза.       Шаги раздались совсем близко. Тяжёлые, быстрые, словно некто боялся не успеть. Балансируя на тонкой границе забытья, Варя не хотела смотреть. Ей стало безразлично, даже если её шли убивать.       Нечто больно ткнулось в разодранный бок, заставив распахнуть тяжёлые веки. Непрошенные слёзы на несколько мучительно долгих минут замутнили взор, но когда всё прояснилось, Варя забыла, как дышать. Она смотрела и не верила в произошедшее чудо. Рука потянулась к рядом стоящей фигуре, горло сдавил болезненный ком, и вспыхнувшая слабой искрой надежда словно придала Вари жизни. Пальцы сжали лоскуты грубой ткани чёрного плаща.       — Помоги… — просипела Варя, глядя в холодные серые глаза Рагнара. Он возвышался над ней безучастной мрачной скалой. В правой руке он крепко сжимал длинный посох. — Помоги мне…       Но мольба не была услышана. Раздался тихий рык, и из-за спины Рагнара показались два огромных волка, с одним из хищников Варя уже встречалась, но теперь он казался ещё больше. Рагнар сделал короткий шаг назад, ткань выскользнула из слабой хватки, и сердце Вари оборвалось. Он не поможет ей. В нарастающей панике, Варя потянулась за ним, но не могла достать. Сохраняя безразличное молчание, Рагнар отходил всё дальше, пока, хватаясь пальцами за клочки земли, Варя ползла за ним. Отчаяние и страх захлестнули с новой силой, надежда, подобно летающему возле огня мотыльку, готова была обжечь тонкие крылья и сгореть. «Не хочу умирать! Не хочу! Не хочу!»       — Стой! — каждое движение отдавалось болью во всём теле, падение явно не прошло бесследно, но сейчас стало важно лишь одно — догнать Рагнара. Его фигура постепенно таяла в густом тумане, шёпот вновь обжёг оголённую кожу, и словно что-то коснулось разодранного бока.       Под руками внезапно оказался посох. Тот самый, который совсем недавно сжимал Рагнар. Оперевшись о него, Варя смогла подняться. Впереди мелькал слабый мужской силуэт, видимо, Немой ушёл не так далеко, чтобы туман полностью поглотил его. С трудом переставляя негнущиеся ноги и чувствуя боль в копчике, девушка побрела за ним. Рагнар не помог ей подняться, но он словно ждал и удалялся всё дальше, стоило ей приблизиться. Где-то залаяла собака, но туман очень быстро пожирал звуки. За спиной хрустнула ветка. Спины коснулся озноб, пробежали мурашки, заставившие волосы на голове встревоженно зашевелиться. «Не оборачивайся!» — сама себе приказала Варя. Нечто подсказывало, что стоило обернуться, как всё закончится. Следом за хрустом послышались шаги. Быстрые, лёгкие, но стоило замереть, как некто или нечто тоже останавливалось. Порой Варе казалось, что шаги совсем скоро догонят её, но сколько бы она ни шла, преследователь не становился ближе, словно намеренно пугал и ждал, когда же девушка обернётся.       В какой-то момент глаза выцепили деревянный заборчик. Вскоре показались дома. Илва взволнованно крутила головой, не обращая внимания на боль в шее. Опираясь о посох, она постаралась ускорить шаг, но сил совсем не осталось. Доковыляв до покосившегося сарая, с трудом отворила тяжёлую дверь и ввалилась внутрь. Преследовавшие шаги наконец стихли, а лицо окутали приятное тепло и запах сухой соломы. Глаза щурились от тусклого света свечи, слуха коснулся звук напряжённой возни.       — Ты?!.       Внутри, там, где ускоренно билось сердце, распустилось нечто тёмное, грубое и жестокое. Илва сделала короткий шаг, опираясь о посох, чувствуя, как что-то чужеродное и доселе незнакомое разрасталось, придавало сил измученному телу. Перед ней, со связанными руками, сидела Раннвейг. Глаза женщины настолько широко распахнулись, словно были готовы вылезти из орбит. Во взгляде Илва видела страх, удивление и злость. Раннвейг была разочарована, и мачеха злилась, что Богиня смерти не забрала надоедливую падчерицу в свои владения. Илва криво усмехнулась, остановилась в нескольких шагах от своей убийцы, оглядела ту с ног до головы и внезапно накинулась на неё, впиваясь пальцами в лицо Раннвейг.       Раздался крик.       Её вопль болью пронзил голову Илвы до самого черепа. Сломанные ногти оставляли красные борозды на бледной коже женщины, Раннвейг брыкалась, пытаясь сбросить с себя разъярённую девку. Они стали похожи на клубок из ненависти, и желания убить друг друга. Несколько раз Раннвейг удавалось оттолкнуть падчерицу ногами и почти уползти, но связанные руки оказались слабы. Схватив посох, Илва несколько раз врезала им по спине и голове Раннвейг. Хрипя и постанывая, мачеха слабо дёрнулась и распласталась на земле. Толкнув её ногой, перевернула на спину. Губы девушки исказила кровожадная улыбка. Смахнув ниточку крови из разбитого носа, Илва разразилась давящимся смехом. Ей было смешно смотреть на расцарапанное и вытянувшееся от страха лицо мачехи. А её ошибка, совсем скоро повлекшая за собой смерть — особенно насмешила. Раннвейг пыталась убить её, но в итоге уже через несколько минут умрёт сама.       С такими мыслями, Илва, прихрамывая, подошла к длинному столу, покрытому паутиной и пылью. Маниакальное желание забить проклятую женщину до смерти пульсировало и зудело внутри. Не рассматривая лежащие инструменты, взяла первое попавшееся. Гладилка приятной тяжестью отягощала руку.       — Не надо! Уйди! — Раннвейг забарахталась. — Помогите! На помощь! Помогите!       — Один… — выдохнула Илва, сильнее сжимая рукоять молота. — Прими жертву во имя своё!       Двери сарая за спиной распахнулись, но было уже поздно. Илва размахнулась, и в следующий миг инструмент врезался точно в нижнюю челюсть. Влажный хруст прозвучал невероятно громко. Распахнутые глаза Раннвейг застыли, её голова последовала за ударом, нижняя челюсть ушла вбок. Следующие удары были быстрыми и хаотичными, молот врезался в голову, лицо, шею… Из-под квадратного бойка вырывались чавкающие звуки, когда молот в очередной раз соприкасался с проломленными костями черепа. От каждого удара тело Раннвейг коротко вздрагивало, из носа вытекала ленточка крови…       — Хватит! Стой! — крепкая хватка остановила движение молота. Илва замерла, тяжело дыша и глядя на деяние своих рук. Сердце бешено грохотало в груди, глаза намертво вцепились в изувеченное лицо мачехи. Она не заметила, как Сагр аккуратно вытащил молот и отбросил в сторону. «Я убила человека!» — грохотало в мыслях и тело пробирал холод. «Но если бы не я, тогда бы она убила меня» — тут же сама себе ответила Илва. — Вернулась, маленькая волчица!       В объятьях Сагра оказалось успокаивающе тепло. Слушая спокойный стук чужого сердца, Илва понимала, что всё наконец закончилось. От берсерка по-домашнему пахло элем, шкура на широких плечах щекотала ей кончик носа, отчего на губах проступила слабая улыбка.       Она дома.       — И сразу же наделала дел, — с тяжёлым вздохом Рагнар оглядел тело Раннвейг. — Не могла дождаться суда?       — Чего? — вытаращив глаза, Илва отошла от Сагра и приблизилась к Немому. Тот смотрел на неё точно также, как и в лесу. Бесстрастно, словно перед ним находилось пустое место. Злость вновь завладела разумом, она даже не успела понять в какой момент ладонь соприкоснулась с шершавой щекой. Раздался смачный шлепок. — Пошёл ты!..       Рагнар коснулся пальцами лица, чувствуя, лёгкое жжение после удара. Он удивлённо моргнул, глядя на Сагра и ярла, хранящих тактичное молчание, хотя, берсерк едва сдерживался, чтобы не заржать.       — Подавись своим посохом и помощью! — Илва швырнула в него добротный резной посох, испещрённый рунами. Глаза щипали подступающие слёзы, тело изнывало от усталости, но злость искала выхода, справедливости. До невозможности стало обидно от слов и отношения Рагнара, разве она заслужила такое, особенно после всего пережитого? Шмыгнув носом, взяла насупившегося воронёнка и направилась к выходу.       Ярл тяжко выдохнул, покачав головой.       — Приберитесь здесь, — сказал он и последовал за Илвой, боясь, что девушка не дойдёт до дома.       — Как оплеуха? — Сагр наконец разразился громогласным хохотом, держась за живот.       Рагнар тонко усмехнулся, его взгляд смягчился, пальцами он провёл по посоху, любуясь его великолепием.       — Слабовата.