⊹──⊱ᚺ⊰──⊹
Следующим утром Варя сидела у себя в доме, рассматривая чертежи будущей реконструкции. От свалившихся бед и забот голова гудела. Кажется, она начала понимать почему ярл никогда не бывал трезв. От великих дел голова раскалывалась куда больше, чем от работы в институте. Мозг кипел почти буквально. Девушка встала и направилась к выходу. Чад в доме действовал на нервы. На улице солнечный свет и чистый воздух ударили с новой силой. Погрязшие в работе люди ходили туда-сюда и как будто чего-то ждали. Проходившие мимо, здоровались с Варей, проявляя уважение, и девушка старалась отвечать тем же. В последние дни Варя чувствовала себя неуютно, даже тогда, когда они все вместе собирались под одной крышей по вечерам. Разговоры за столом теперь в основном сводились к одной теме: поход, и чаще всего Варе приходилось молча слушать, потому что она не имела ни малейшего понятия, как организовать поход и какое количество средств для этого следовало выделить. Но нельзя было сказать, что ей не было интересно. Напротив, раскрыв уши парусом, она впитывала информацию подобно губке, запоминая, а после, лёжа в кровати, обдумывала сказанное. С каждым прожитым днём Варя всё больше понимала, что хочет того или нет, но ей придётся учиться выживать. Прямо как в том лесу. Но разница была в том, что сейчас она не была одна и никто не пытался её убить. «Но это не значит, что больше желающих не найдётся». А жить, безусловно, очень хотелось. Под ногами раздался тихий хруст. Илва сделала короткий шаг назад. Лужа покрылась тонкой корочкой льда и сейчас расползлась множеством паутинок. «На мою жизнь похоже, — невесело подумала Илва и тяжело вздохнула. — Такая же треснутая и тонкая». Да, умирать было страшно, особенно здесь, в беспощадном средневековье, где прав был тот, у кого был меч. «Мне бы тоже, наверное, не помешало оружие…». В последнее время Рагнар оказался очень занят, чтобы проявлять желание выслушивать её. Немой, хоть и выглядел по-обыденному меланхолично-равнодушно, но носился, как заведённый, словно предчувствуя надвигающегося, как он выразился: «Огромного полярного зверя с очень пушистым хвостом». А кроме него Варя не знала, с кем могла обсудить крутящиеся в голове мысли. — Илва Ульфсон! — Раздался до дрожи знакомый и до невозможности грозный рык. Варя остановилась и быстро обернулась. К ней приближались двое мужчин. Огромного Сагра, напоминающего медведя, трудно было с кем-то перепутать и слишком легко найти в толпе. Варя слабо улыбнулась, вроде не так много времени прошло, а они уже стали практически семьёй. Одной маленькой стаей. — Да, Сагр Берсерк? Что-то произошло? — несмотря на страшную усталость, она старалась проявить самое главное — уважение. — Вот! Настоящая хозяйка! — Гордо, не чувствуя ни малейшего неудобство гаркнул Сигурдсон. Фон Штосс, шедший справа от него, заподозрил в голосе неладное и закатил глаза. Непосредственность воина Одина убивала не хуже кинжала. — Мы пришли с дарами! — он широко улыбнулся и провёл по светлой бороде, на которой остались несколько капель эля, здоровенной ладонью. — Не пристало дочери Севера и почти жене ярла ходить без достойного оружия. Иоганн картинно застыл, смакуя момент. Он долго готовил речь, чтобы произвести впечатление. Девушка задела нечто живое внутри. Юный барон хотел быть величественным и неотразимым, показать ей щедрость и доброту. Но… Берсерк был в своей манере, легко задвинув фон Штосса на задний план. — Вот! — Рука Сагра, сплошь покрытая татуировками, протянула огромную железяку в локоть длинной. Это был ни то здоровый нож, ни то маленький меч. Деревянная рукоять заканчивалась гардой грубой работы. Клинок был треугольный, очень широким у основания и резко сужающимся к концу. — Это а-ки-нак! Ножик такой! — Сагр довольно улыбнулся своей челюстью, похожей на кирпич. — Говорят, такие есть у какого-то народа… Как их там… — Скифы. — Подсказал барон, едва сдерживая раздражение. — Ну да, Кифы. Да и к Хель их, — отмахнулся сын Сигурда — главное: им надо тыкать, но можно и рубануть от души! Носи на поясе! Всегда! — тон воина стал педантичным и важным, как у школьного учителя. — А когда тебя снова будут убивать — коли в живот со всей силы! Девушка не знала, как ей быть. С одной стороны хотелось смеяться, но это могло обидеть друга. С другой, воспоминания были слишком свежими, они резанули сознание. Голос девушки был глухим и задумчивым: — Спасибо тебе, Сагр. Мне нечем отдариться в ответ, но ты всегда желанный гость в моём доме. Для тебя найдётся пиво и мясо за столом. — И та девочка-трель! — весело добавил берсерк, размахивая огромным пальцем над головой. — И та девочка-трель! — в конец растаяв, засмеялась Варя, обняв огромного воина, от которого по-домашнему пахло костром. А потом принялась пристраивать тяжеленный подарок на поясе. — Илва, — Иоганн, придушив ревность, церемонно склонился, гремя чёрным доспехом. — Я принёс тебе вещь по истине дорогую. Юноша достал лук со снятой тетивой из-за спины. — Это оружие сделано из очень дорогих и редких пород древесины. Он лёгок и упруг. Когда-то я упражнялся с ним в детстве, теперь он послужит тебе, — и тут фон Штосс замялся, он задумался, его слова могли расценить двусмысленно. — Только не подумай! Это не потому что мне жалко новый! — Иоганн покраснел. Варя снисходительно улыбнулась. — Тебе не натянуть боевой лук норманнов. А этот будет тебе в пору. Из него не пробить щит или мой доспех, но кольчуги и лёгкую броню из кожи этот лук поражает с сотни шагов, словно голую плоть оленя! Барон сел на колено и преподнёс лук девушке. Варя приняла вещь с интересом. — А ты научишь меня стрелять? — вспомнив, с какой лёгкостью стрелы срывались с лука Иоганна, спросила Варя. Тогда это и впрямь напоминало искусство, тонкое и опасное. — Конечно! — сам Иоганн едва поверил, услышав собственный голос. Он просто пискнул! Как щенок, как глупый отрок! Юноша покраснел ещё больше. — Я благодарна вам за ваши подарки, — не замечая красного лица Штосса, Варя коротко поклонилась. Меч напоминал о себе приятной тяжестью и придавал уверенности. Теперь её уже не так пугали косые взгляды проходящих мимо людей. — Я бы хотела с вами обсудить кое-что, — она взволнованно провела кончиком языка по губам. — Это насчёт сбора хирда. Разговор решили провести в доме ярла Хвитсерка, пока что подальше от лишних ушей. По пути позвали Рагнара, решившего затовариться на местном рынке. Всю дорогу Варя с тревогой прокручивала речь, которую собиралась сказать. Она не была уверена, что её предложение положительно воспримется умелыми и опытными воинами, и, возможно, стоило бы промолчать, но раз уж влезла, то теперь придётся расхлёбывать. «Раз выживать, то надо опробовать все средства». В доме дядюшки Хвитсерка приятно пахло деревом. Оставшиеся на своих местах вещи навевали тоску, храня воспоминания о прошлых хозяевах. Варя остановилась напротив высоких стульев, устеленных шкурами. Ей вдруг подумалось, что закрой она глаза, то вновь услышит насмешливый голос старого ярла и почувствует на плечах лёгкие прикосновения рук Асы. Но вокруг было тихо. «Они теперь навсегда вместе, — с тоской подумала Варя. — В Вальхалле». — Надеюсь, ты не собралась предложить нам какую-нибудь вундервафлю? — Рагнар закинул в очаг несколько сухих дров, чтобы разогнать морозный воздух. — Нет, — резко ответила Варя. Она подошла к столу и завела руки за спину. Старая привычка от которой никак не получалось избавиться. — Просто я подумала, что нам необходимо, как можно скорее подняться в глазах жителей… — Нас пасут, как каких-то баранов! — взревел Сагр, грохнув руками по столу. Он несколько раз порывался организовать встречу следящего с мечом, а потом надеть отрубленную голову на пику, чтобы каждая живая душа в городе знала, чем могут закончиться недобрые задумки. — И что ты предлагаешь? — Рагнар смотрел не на стоящую Варю, чуть в сторону от неё. Они уже придумали план, и ему не хотелось бы снова возвращаться к первоначальной точке отсчёта, когда им наконец удалось с неё сдвинуться. — Взять награбленное раньше конунга, — наконец сказала Варя, сдерживая рвущееся наружу раздражение, но оно испарилось само собой, когда мужчины наконец подняли на неё заинтересованные взгляды. — Я подсчитала убытки, и они огромны, а доля, которую выделит конунг, будет значительно меньше нужной нам. Не будет ли лучше, если мы возьмём больше необходимого? — Тогда лучше будет, если мы пойдём по суше, — тут же подал голос Рагнар, едва Варя замолчала. — Завтра утром проведём тинг, — отозвался Иоганн. — Соберу всех желающих отправиться в поход. — Конунг будет в бешенстве! — загоготал Сагр и откинул голову, давая волю сотрясающему стены смеху. — Рассуждаешь, как настоящий варвар, — заметил Немой и взглянул точно Илве в глаза. По мимолётной усмешке она поняла, что это скорее был комплимент. — Тогда нам нужен новый план. Вот, что я могу предложить…⊹──⊱ᚺ⊰──⊹
Одна из бед власти в том, что её хотят все. Пьянчуга-муж гнобит супругу и детей; сварливая жена то и дело заставляет мужа делать то, что желает она; ярл ведёт дружину, являясь, если не на земле, то в море, царём и богом… И власти не бывает много. Особенно, когда ты молод. А чем ты сильнее, тем и власти желаешь больше. А если ты молодой и сильный? Пасмурная ночь настала над Муспельхеймом. Люди сидели по домам, кто-то пил, кто-то сидел с семьями, рабы расползлись по сараям… Иоганн сидел напротив очага, рыцарь был хмур, он чувствовал усталость. От него пахло дурманом, а трубка лежала на столе. Илва спала в другой комнате, а Сагр отказался покидать компанию, поэтому притащил рабыню и забился в дальнем углу, занимаясь одним из своих самых любимых дел. Только Рагнар по природе своей нелюдимый, стоило луне оказаться в центре тёмного неба, как он снова ушёл. Барон хотел стянуть чёрные латы и уйти спать. День был тяжёлым, а завтрашний казался и того страшнее. Его положение было шатким и опасным. Даже его далёкий предок, который перед тем, как стать бароном, был капитаном наёмников, имел лучшее положение. У того был отряд головорезов! А что есть у фон Штосса? Всё, что успел приобрести было благодаря браку с Илвой, не проверни он тогда этот фокус, что было бы сейчас? Не прервалась бы его жизнь? Барон не додумал, двери в дом кто-то открыл. Не тихо, да и не рукой. Рыцарь мгновенно подорвался. В дом входили люди. Все в броне, при мечах, с щитами. На головах красовались «очкастые» шлемы. Штосс не стал тянуть и медленно достал здоровый воронёный меч. Чёрная сталь пугающе сверкала в тусклом свете очага. Время медленно тянулось. Рыцарь взглянул на дешёвые деревянные щиты и никчемную броню. «Один, два, три… Восемь». Восемь человек вошли в дом, чтобы убить его. Страх прошёл волной по всему телу. Он не боялся смерти, ярл знал битвы, но тогда он был готов. А сейчас… Вторженцы тоже не спешили бросаться в атаку. Не все из них даже имели мечи, двое сжимали топоры. «Не профессионалы» — промелькнуло в сознании барона. — Тюр! — протяжно взревел фон Штосс, вскинув железо вверх и рванув к противникам до того, как те успеют построиться. Барон ударил мечом в голову ближайшего противника, тот прикрылся деревянным щитом. Сталь грохнула о дерево, но смысл атаки был именно в этом. Рыцарь, что было силы, пнул ногой в промежность врага, крутанулся на месте, и ещё до того, как раздался высокий вой подбитого противника, из глубокого приседа рубанул по ногам второго. Кровь и вопль взорвали ночь. Ярл прыгнул в сторону, не давая окружить себя, пару раз по доспехам скрежетнуло. Враги попытались собраться в подобие боевого порядка, что-то кричали тонкие голоса… Иоганн, подобно тяжёлой тени и ночному кошмару, рванул вперёд. Его растрёпанные чёрные волосы уже взмокли и разметались мокрыми прядями, глаза горели огнём, а на лице застыл бешеный оскал. Сталь запела песнь, барон колотил по щитам, он пытался сделать хоть что-то… Но его давили. Рука уставала. И вот, один из врагов на секунду, опустил щит. Он стоял далеко справа от фон Штосса, но рыцарь бы не был собой, не метнись он к цели. По доспехам пролетели пара мощных ударов, но вот злосчастный щит оказался в стальной хватке латной перчатки. Барон отпрыгнул назад, дёрнув щит за собой, будь его визави умнее, он бросил бы деревяшку, но воин, если можно было его так назвать, ушёл за щитом. Он тонко закричал, когда чёрное остриё вылетело в лицо уколом сверху, любимым приёмом рыцаря. Шлем слетел с головы, сталь вошла через скулу в череп жертвы. Это оказался беловолосый мальчишка. Даже бороды у него не было, только редкий светлый пушок пробивался местами на лице. Противники начали шагать к рыцарю, не смело, не держа подобие строя. Шестеро против одного. Иоганн поднял оружие вновь. Бастард уже не думал, не стало ни жизни, ни смерти, только бой, да меч в ладони, как проклятое счастье глупого романтичного мальчишки. Всё, что произошло, едва ли заняло хотя бы минуту. Мгновения тянулись, как часы, с лица Иоганна катился град пота, а отдышка стала давать о себе знать. А через миг, двумя руками размахивая огромным мечом, с бешеным воем зверя из древних страшилок, из-за спины Штосса вылетел Сагр. Он рванул по столу, неистово рыча, призывая Богов, а потом прыгнул вверх, вмиг оказавшись за спиной врагов. — Один! Ты меня видишь?! — кричал Берсерк, взмахнув адским орудием, он едва не разрубил первого же воителя на две части. Тело упало, как мешок навоза, испуская дикий вопль. Сигурдсон был одет в одни кальсоны, его тело, покрытое татуировками вздымалось при каждом мощном размашистом движении. Враги начали разбегаться. Берсерк рванул за двумя бойцами, отскочившими в тёмный угол к стене. Илва вбежала в помещение в ночной рубахе, её волосы соломой торчали в разные стороны. Выпученными глазами она рассматривала ужасную картину: Сагр, более похожий на чудовище, чем на человека, мощными ударами меча раскалывал щиты двух вопящих на корточках людей. Дерево трескалось, и тут же брызгала кровь. Сагр заорал, заглушая вопли раненых. Иоганн быстрым движением обошёл бежавшего к нему воина и мощно, с оттяжкой, рубанул того в бок. Волосы барона свисали жирными сосульками. Варя подавилась рвущимся изнутри воплем. Оставшаяся в строю троица бросилась к Сагру. Вернее, к выходу, но там уже орудовал берсерк. Варя с ужасом увидела, как грубой работы меч упал прямо на плечо Сигурдсона, но крови не было, лишь татуировки на теле на миг вспыхнули алым. Воин Одина вертикальным ударом отправил одного из нападавших к праотцам, двое других метнулись в обратном направлении, ровно туда, где была обезумевшая от ужаса девушка. Фон Штосс попытался перехватить их, нанеся удар всем весом ближайшему. Удар вышел лишённым изящества и чёткости движения. Противник прикрылся щитом и рванул дальше. Берсерк нёсся следом, но даже его нечеловеческой скорости не хватало, чтобы догнать жертву мгновенно. У Илвы не было ни акинака, ни копья, только посох подобранный тогда в лесу. Девушка сама не знала зачем схватила именно его. Но Илва не метнулась в сторону, не упала на землю. Она заорала и со всего маху опустила тяжёлую деревяшку на голову одного из нападавших. Тот прикрылся рукой. Раздался хруст костей, а в следующий миг его щёку проткнул чёрный, воронёный клинок. Сигрид выбежала за госпожой, она всегда была при ней. Рабыня боялась отходить от хозяйки. Сейчас Сигрид выскочила из-за угла, где пряталась в темноте. В руках был нож Илвы, она не успела подумать, что с ней сделает страшный господин, который покрыт татуировками, за то, что та взяла чужую вещь. О нём рассказывали невероятные вещи: он убил барана за то, что тот увидел, как он мочится на поляне, а ещё, что он оборотень и пьёт кровь. В это трудно поверить со стороны, но Сигрид верила, она часто видела этого мужа: он внушал ужас даже улыбкой. Рабыня с писком и слезами, держа нож обратным хватом, широко замахнулась и бросилась к человеку в броне, тот лишь на мгновение отвлёкся. Этого хватило, чтобы Илва выскочила прямо из-под занесённого меча. Человек отпрыгнул от девушки с ножом, а Сагр начисто срубил его голову. Варя в ужасе попятилась от Сагра и врезалась спиной в стену. Его глаза были красными, капилляры лопнули от напряжения, он был покрыт кровью с ног до головы, даже борода и зубы. Берсерк вновь вскинул меч, чтобы отправить Сигрид к праотцам. Порыв бешенства стёр грань между своими и чужими. Сейчас он хотел лишь одного — убивать. Но новый ярл схватил того за тело и что было силы толкнул назад. Они запнулись о труп и грохнулись в лужу крови. — Сагр! Гарм тебе на голову! Всё! Всё! — Иоганн орал, как дурной, пытаясь пробудить рассудок брата. — Святая дева тебя поимей, всё! Руки изнывали от напряжения, Сагр рычал и рвался подобно необузданному зверю, жаждущему крови. Штосс уже видел, как впавший в безумие друг вырвется из его слабеющей хватки и прирежет их всех, но берсерк вдруг часто заморгал, перестал рычать, а потом поднял голову. Оглядел всех свежими глазами, будто только что проснулся. — Мы победили? — недоверчиво уточнил тот. — Да, — облегчённо выдохнул Штосс, разжимая руки. Сагр по-детски улыбнулся, сказал громкое «ы», а потом уложил руки под голову и…засопел. Барон поднялся, бегло оглядел скатившуюся на пол Илву и, убедившись, что девушка не пострадала, начал сдирать шлемы с убитых. Иоганн был поражён. Это были мальчишки. Лет от пятнадцати до восемнадцати, только одному из них можно было дать двадцать лет. — Это проклятые дети, — Иоганн поднял на Илву удивлённый взгляд, в котором можно было разглядеть сверкающие иглы страха. Молодой ярл тяжело опустился на скамью, не в силах оторвать взгляда, от окаменевших в лапах смерти, лиц. — Твою мать! — он пнул валяющийся под ногами шлем и схватился за голову. — Меня пытались убить дети!