⊹──⊱ᚺ⊰──⊹
Отовсюду звучала музыка и растворяющиеся в ней песни. Воздух полнился запахами костров, жирного мяса и поцелуями. Люди танцевали, разливая наполненные кружки элем или вином, кричали восхваления Богам так громко, как только позволяли голосовые связки. Наступающую ночь и её холод отгоняли свет и тепло костров, а ещё очень хорошо согревали эль и тепло чужого тела. — Простите… — не в первый раз пробормотала Варя, стыдливо опуская глаза на сапоги, в надежде, что так получится скрыть обжигающий румянец. Она бродила туда-сюда, словно потерянный котёнок, пытаясь отыскать какое-нибудь уединённое место, чтобы отдохнуть от шума, но куда бы она ни пошла каждый раз, натыкалась на пару или группу людей, которые в пылу необузданной животной страсти вряд ли её замечали, но Варя всё равно извинялась. Она сделала шаг и покачнулась, с трудом устояв. И когда успела так напиться? Ах, да, сразу же после жертвоприношения Богам начала пить, сначала понемногу, но потом всё больше, стараясь вырвать из памяти ужасные воспоминания о висельниках и истекающих кровью животных. Варя заливала их пивом и вином, даже когда начала кружиться голова, даже когда грань была пройдена, она хотела добраться до точки беспамятства, хотела «убить» себя на несколько часов, чтобы не видеть и не слышать, не чувствовать. Оказаться наконец в нигде и стать ничем. — Однажды, мне предложили выполнить одну очень необычную работу, — громогласно рассказывал Сагр, сидя возле костра. К широкой груди прижались две женщины, которых он с видной охотой тискал в громадных руках. Напротив сидели трое хёвдингов и ещё две светловолосые женщины. Все они с интересом и улыбками на лицах слушали рассказ Берсерка. — За неё мне пообещали немалую сумму! Поэтому я, не дослушав, согласился и был готов приступать к работе. Меня пригласили в дом, предложили эля, еды, но я хотел как можно скорее получить деньги! И тут жена бонда по имени Сиф начала раздеваться! — он хохотнул и провёл рукой по светлой бороде. Сиф была красивой. Это оказался невероятно приятный сюрприз. — Оказалось, что её муж — дряхлый старик! Молодая женщина в самом рассвете замужем за старым пердуном! Ей сильно хотелось детей, и поэтому она очень попросила меня ей помочь! — И ты согласился? — спросила одна из женщин, прикусив нижнюю губу. — Не люблю отказывать женщинам! — Сагр не заметил лёгкого заигрывания и одним глотком допил эль. — Особенно, когда на кону стояли такие деньги! Откуда-то раздался протяжный вой, музыка заиграла громче, крики и смех усилились. Мимо Вари пронеслась задорно смеющаяся влюблённая парочка. Искры костров вились вверх в весёлом танце, языки пламени трепетали и громко щёлкали, и, кажется, Варя видела в них смеющиеся лица. Лица тех, кого рядом нет, но они празднуют и разделяют горе и радость вместе с живыми. Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от странного наваждения. Небо давно заволокла темнота, и лишь одинокий месяц освещал тёмное полотно. Проходя тенью мимо группы мужчин, Варя услышала, как они восхищались Иоганном. Такой молодой, а уже ярл! Да ещё какой — мудрый и отважный! И пусть кровью он чужак, но душой и сердцем он — истинный муж Севера! Следовать за таким, как Иоганн, по тропе, которая обязательно приведёт в Вальхаллу — честь! И пусть Боги будут свидетелями их слов, они готовы сложить головы ради славной победы! Варя улыбнулась. Внутри птицей расправила крылья гордость. Она самый близкий человек ярлу, которым люди восхищались, за которого поднимали бокалы и возносили Богам молитвы. Она… А кто она? Улыбка сразу же исчезла. Собственные мысли кинжалами вошли в тело, причиняя практически физическую боль. «Я ведь ему никто… Фальшивая невеста? Просто друг? А была ли дружба между мужчиной и женщиной в эти времена?» Илва брела по дорожке вниз, туда, где протекала узкая речка. «Надеюсь, я не наткнусь на очередных… О, Боги!» Хуже трахающихся пар мог оказаться только сам Иоганн, о котором совсем недавно были наполнены мысли. Прятаться или уходить оказалось бессмысленно, потому как молодой ярл, вышедший совсем недавно из воды, успел не только заметить, но ещё и махнуть рукой. «У него чертовски хорошее зрение в темноте. Люди в эту эпоху и впрямь были… особенные». Пока она шла, Иоганн довольно быстро развёл небольшой костёр. Сухие ветки затрещали, в тёмное небо крохотными светлячками взмыли рыжие искры. Река успокаивающе шуршала, словно шёпотом рассказывала историю, а лёгкий ветер уносил слова с собой. Неловко заламывая за спиной руки, Варя стояла напротив ярла, на котором из одежды были лишь штаны. — Тебе не холодно? — решила полюбопытствовать она, надеясь, что Штосс начнёт одеваться. Но он тряхнул головой, с волос сорвалось несколько капель. Иоганн раскурил дурман, и лёгкий дым светло-серыми спиралями начал нехотя подниматься вверх. Варя вдохнула едва заметный сладкий аромат, очень напоминающий малину. Иоганн сидел на широкой простыне, задумчиво глядя на огонь. Капли скатывались по телу, вздувшиеся вены приковывали взгляд… Варя глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Как оказалось, это действовало на неё. «Я всё-таки женщина… При чём далеко нетрезвая!» — Ты чего так смотришь? — Мне нравится смотреть, как полуголый мужик раскуривает трубку. Очень завораживающее зрелище. — Я тебя смущаю? — Нет. Скорее наоборот. Иоганн тихо рассмеялся, выпуская дым. На его родине от женщин, которых едва ли не с младенчества приучали к порядку и подчинению мужчине, он бы никогда не услышал нечто подобное. А если бы услышал — в лучшем случае ей грозила бы пытка ледяной водой или железный колпак с кляпом, чтобы лишний раз не раскрывала рта. На Севере были другие правила, иные законы и, откровенно говоря, некая вседозволенность первое время вскружила голову. Именно это звалось свободой. — Зато честно, — он выпустил дым через нос. На сей раз её острота не была такой неожиданной, а скорее ожидаемой. Ему было интересно. — Мне кажется или здесь теплее? — Это река — часть потока Ульг. Этот поток всегда тёплый. — Есть легенда, что его согревает сердце огненного великана, которое бьётся даже спустя века и согревает своим жаром воду, — Илва удивлённо моргнула. Она не понимала откуда взялись в голове подобные знания, но несуществующие воспоминания Мира медленно и аккуратно наполняли её, вылепливая из неё часть сложного симбиоза. Варя поёжилась и сжала плечи. Нельзя поддаваться. Нельзя забывать. «Иначе я стану таким же живым трупом!» — Твоё имя славят. За тебя пьют. Почему ты не с ними? — Мне нужно подумать, — на лицо Штосса пала тень, его выражение сделалось мрачным. — О чём? — ведомая любопытством, Варя сняла сапоги и прошла по холодной земле к краю реки. От воды и впрямь веяло теплом. — Разве самым важным не было заполучить уважение народа? Ты сделал даже больше! Сам конунг тебе доверяет! — она приподняла подол платья и аккуратно погрузила ступню в воду. По коже пробежали мурашки. Штосс поморщился. Её слова резанули по ушам не хуже выпущенной стрелы, пролетевшей в опасной близости с головой. Рыцарь украдкой глянул на девушку и подбросил в костёр ещё пару сухих веток. — Это доверие слишком хрупкое, чтобы оставлять спину открытой, — ему вспомнилось изуродованное битвами лицо Оспака. С этим воином хотелось идти на войну меньше всего, а пить за одним столом и того меньше. — А уважение народа… У меня такое чувство, будто я балансирую на лезвии меча. Иоганн тяжело вздохнул. Не привык он к почёту. На родной земле он был никем, тенью, которую предпочитали не замечать, и он боялся, что огненная рубашка власти его сожжёт до тла точно так же, как она поступала со многими правителями. Он боялся совершить ошибку, из-за которой всё рухнет, но не рисковать он не мог. Иоганн был обязан рисковать каждый чёртов день! Ему хотелось вернуться обратно, в холодное и бедное прошлое, когда он коротал одинокие вечера под крышами чужих домов, мечтая о роскошной жизни, полной походов и денег… «Не о таком я мечтал!» — Я побывала в местах, где «доверие» и «уважение» давно утратили былую ценность, — с горечью сказала Варя, глядя на бледный свет месяца. — Люди не доверяют правителям, потому что их слишком часто обманывали. — Тогда почему народ не поднимет восстание? — удивился Иоганн. — Правителя ведь можно свергнуть! Устроить переворот, поджечь замок и выбрать достойного! — Всё… не так просто. Народ возмущается, да, но делает это… тихо, — она грустно улыбнулась. — Я никогда не слышала, чтобы ярла так уважали. Ты правда достоин этой любви, потому что ты делаешь всё правильно. Ты даёшь людям то, что им нужно. И я верю в тебя не меньше, чем любой другой человек, — Варя подошла к барону и осторожно положила руку на его плечо. Холодные руки обжог жар чужой кожи. — Если позволишь, — она провела кончиком языка по пересохшим губам. Смотреть в глубину внимательных зелёных глаз оказалось нелегко. — Я бы хотела стоять за твоей спиной. Иоганн удивлённо смотрел на Илву, ища в её словах, взгляде, лице подвох. Очередную шутку. Ядовитый намёк на ложь. Но девушка была серьёзна. Она терпеливо ожидала ответа, в глазах отражались языки пламени, казалось, в них плясали черти. Иоганн попытался сглотнуть, но во рту оказалось сухо, шершавый язык прилип к нёбу, думалось, что он больше никогда не сможет вновь заговорить. — То есть?.. — Штосс закашлялся, очень захотелось промочить горло. — Я хочу встречать с тобой рассветы и закаты. Хочу коротать с тобой вечера. Разделять горе и радость. Я хочу быть твоей женой. Иоганн смотрел на неё ещё мгновение. Наблюдал, как щёки постепенно краснеют, а в глазах блестят искорки огня. А за тем рывком притянул к себе и страстно прижался к тонким губам. Поначалу он смеялся, грудь вздымалась под её холодными руками. Он и не надеялся, что Илва ответит так быстро, но сил держаться не осталось. Но вскоре смех затих, а девичьи губы стали податливыми, и грудь задрожала уже по другой причине. Прижавшись плотнее, Илва запустила пальцы в чёрные волосы, тепло его кожи согревало до самых костей. — Неожиданно, — Штосс со вздохом отстранился. Он часто моргал, губы растянулись в довольной улыбке. — Зато честно, — прошептала Илва, пробегаясь пальцами по его щеке.Глава 32
6 июля 2022 г. в 16:25
Хельга была сама не своя. Дела шли по плану, после сделанного, девчонку можно только убить, чтобы она не исполнила «пророчество», которое старая валькирия писала рукой. Сестричка, правда, могла внести свои коррективы, а в целом… Всё шло по плану.
Женщина погладила распущенные, пахнущие травами и дымом волосы, а потом пригубила горячий травяной отвар из рога.
Хельги было грустно. По-человечески грустно. Много веков она скиталась, сменила много имён. Печальная женщина в кафе не образ. Это и была Хельга. Что у неё было и что осталось? Годы ожидания. Столетия тоски. Древняя и суровая, могучая и великодушная воительница. Она была просто дочкой. Вечно молодой и прекрасной, стоило только стереть смертную пыль с лица, бедная девочка-сирота.
Слёзы капнули из глаз и упали в чашу душистого напитка. Хельга не хотела власти. Не хотела ворожбы, даже битв она увидела достаточно, чтобы не желать их. Она хотела вернуть отца. Того самого. Мудрого и древнего, хитрого и отважного. Всеотец был редким плутом. Но помимо этого — отчаянным героем. О нём слагали саги, его почитали Богом. А кем он был? Отцом. Отцом всех.
А ещё она помнила Тора. Рыжего великана, сильнее которого не было на свете. Господина и брата. Помнила благородного однорукого Тюра, чья рука в совершенстве владела смертоносным железом.
У Валькирий не было детства. Не было в них счастливых игр. Но только на вид… В жизни же они всегда были детьми.
А что сейчас есть у неё? Власть, сила, знания и магия, целый Мир у её ног. А зачем это всё? Ей нужен был только Один! Только забытый чертог Вальхаллы и древняя песнь эйнхериев. И ещё она поняла за столько лет ожидания. Валькирия не создана для мира. Их создавали для войны! Ни Хельга, ни её сестры не смогли жить среди людей. Чего она желала? Ещё одну победу. Пусть последнюю в бесконечно долгой и пустой жизни.