⊹──⊱ᚺ⊰──⊹
Иоганн встал посреди палубы и улыбался. Мужчина был счастлив. Хирдманы с улыбками занимались делами, смена гребцов тоже не напрягалась. Нужно было идти медленно, чтобы драккары конунга и сил, привлечённых со стороны, то есть других ярлов, нагнали их. Сердце барона довольно трепетало. Он снова плыл домой, но не безродным мальчишкой, не странствующим рыцарем, а ярлом норманнов. Он был горд и рад, подложечка ныла в предвкушении. Два боевых корабля вышли в море, чтобы напомнить людям в далёких землях, чем должно жить воину. А за науку, как известно, следует платить. Золотом. Викинги удивительный народ. На родине фон Штосса многие алхимики искали способ превращения разных материй в золото. А викинги это умели всегда. В их руках было железо, которое при должном умении и удачи несло им центнеры жёлтого металла. Люди провожали ярла и хирд, как родных. Хотя, почему как? Половина и так были родичами друг другу. Даже у Сагра кто-то нашёлся. Только сам Штосс, Варя, да Рагнар не имели родни. Да и чёрт с ним. Им и без этого наливали эль, обнимали и кричали здравицы. Так уж повелось. Сама Варя с молодняком корчилась в строю под грозные крики Сагра. Берсерк оказался неплохим педагогом. А девушка… По крайней мере, уже не напоминала каракатицу и смазку для мечей. Она привыкла к тяжести брони, научилась не путаться под ногами и орудовать копьём из-за щита товарищей. Ещё относительно сносно стрелять из лука. Не как охотник или, тем более, воин. Но… С сорока шагов могла отправить в Вальхаллу зазевавшегося урода или бить в направлении толпы, вынуждая тех укрываться за щитами, на расстоянии почти ста шагов. Это был успех. В окружении товарищей она могла выжить. Ну или хотя бы не мешать выживать другим. Сама девушка очень понравилась кормчему. Не как женщина. Глаз художницы был зорким, видела она далеко, а ещё обладала отличным глазомером. Потому и на корабле была не бесполезна. Она училась «рулить» драккаром и меняла кормчего по имени Вилфред Парус, когда требовалось только держать курс и незначительно править направление. Так что, Варя уже не была обузой. Данную заслугу присвоил себе Сагр, чем хвастал перед всеми. Сама же Варвара полагала, что просыпается память Илвы Ульфсон, которую папа чему-то, видимо, научил. — У меня плохое предчувствие… — хмуро заметил Рагнар, глядя в небо с таким видом, будто уже уличил безоблачную погоду в грязной лжи. Он долго всматривался в редкие пушистые облака, лениво проплывающие мимо. Над головами уныло кричали чайки, и сидящий на его плече Игг громко им отвечал. — Будет буря. Откуда-то послышался смех. Двое гребцов поглядывали на Немого и передразнивали его слова, корча рожи друг другу. — С чего ты взял? — с улыбкой спросил Штосс. Он начищал огромный меч. — Мы принесли Богам жертвы. Боги должны быть довольны нами! — А кто тебе сказал, что Боги довольны? — широкий оскал исказил лицо Рагнара до неузнаваемости. Теперь он больше напоминал волка перед нападением. Стоящая совсем рядом Варя покачала головой и перевела взгляд на простирающееся вокруг синее море. В старом мире она однажды была на море, и с того момента её никогда не покидала мечта побывать в объятиях кажущейся безграничной синевы ещё раз. Кто же знал, что когда-нибудь желание исполнится таким образом? Море шуршало за бортом, лёгкая качка успокаивала, но для кого-то плаванье грозило обернуться извечной блевотиной и тошнотой. Утреннее солнце обещало подарить путникам тепло лучей. Варя придерживала румпель и глядела на двух препирающихся односложными фразами мужчин. Штосс хотел верить в лучшее, в то время, как Рагнар неохотно доказывал, что скоро будет буря. Они смотрели друг на друга, как пара змей, готовящихся к удару. Варя было открыла рот, чтобы прервать разгорающийся конфликт, как вдруг её глаза заметили странное. Сначала девушка подумала, что ей почудилось — игра света и тени, но как оказалось — нет. Тень Рагнара была в разы темнее. — Я не понимаю почему ты так разнервничался, — Штосс задрал голову, вглядываясь в чистое небо, на котором не было видно даже облачка. — Будем надеяться, что и не узнаешь, — ответил Рагнар. На взгляд Вари он никак не отреагировал, ни один мускул на лице не дрогнул, но колючий взгляд обжёг мёртвым холодом. — Готов поспорить, — заговорил Иоганн, прищуренно глядя на горизонт. Теперь он говорил с Илвой. — При такой погоде мы доберёмся даже раньше. — Было бы чудесно, — девушка улыбнулась в ответ и поправила сумку на плече. Внутри тихо брякнули маленькие баночки. За несколько дней до отплытия она посетила дом Дорты. Вёльва была рада визиту и с неожиданной для Вари охотой принялась рассказывать, какие мази для каких ран должны применяться. Дорта подарила ей тонкий фолиант с хрустящими от старости страницами, в котором были описаны некоторые лечебные растения. В душе Варя надеялась, что эти знания ей не пригодятся в походе. — Заверяю тебя, у нас ещё всё впереди. Штосс посмотрел на Рагнара. Тот стоял, облокотившись о борт драккара, и запрокинул голову назад. Рыцарь поджал губы. Расправил плечи. Ему не нравилось, что мертвец ввергал команду в сомнения, и как бы молодой ярл не старался пресечь слова — хирдманы зашептались, кто-то начал твердить о кознях Бога коварства Локи, что столь приятные ветра служили лишь для того, чтобы загнать их в ловушку, как можно глубже в море и как можно дальше от безопасной суши. — Это она тебе так сказала? — спросила Варя, когда рассерженный Иоганн ушёл к стоящему в другом конце драккара Сагру. — Нет. — Тогда почему ты настолько уверен? Или после очередного посещения великой валькирии у тебя открылся дар синоптика? Послышался тихий смешок. Рагнар перевёл ленивый взгляд на собеседницу, шум волн раздражал, хотелось вернуться обратно, в глухой лес, полный старых духов и теней. Здесь, на корабле, он чувствовал себя пойманным зверем, которого привязали к столбу и бросили умирать на солнце. — От тебя воняет, — внезапно сказал Рагнар, и лицо Вари удивлённо вытянулось. — Дурманом, — Немой втянул в лёгкие едва уловимый полусладкий аромат, когда поток воздуха ударил ему лицо. — Всё же решила раздвинуть ноги? — Какое твоё дело чем я занималась? — внутри вскипел гнев. Щёки предательски вспыхнули, захотелось стереть с его лица надменную усмешку сильным ударом весла. Варя прикинула, успеет ли деревянная поверхность встретиться с его носом прежде, чем Рагнар увернётся. — Или хочешь послушать увлекательную историю? — О, нет, как-нибудь в другой раз. На самом деле мне нет разницы, с кем ты спишь. Каждый выживает как может — это твоё право, — он откупорил мех и сделал несколько коротких глотков красного вина. Простую воду пить было слишком скучно, а алкоголь всё равно не действовал. — Хочешь? — получив отрицательный ответ, он пожал плечами и убрал мех. — Видишь ли, мы не слишком нравимся Брунхильде. Это она подняла Абьёрна из могилы. — Для чего? Если она так хочет нас убрать — пусть вернёт домой! — Варя прикусила собственный язык. Последнюю фразу она сказала слишком громко, но кажется никто не услышал, настолько все были погружены в собственные мысли, каждый представлял новую землю по своему и предвкушал привкус крови на губах. — Думаешь, буря тоже будет её рук дело? — Кто знает, — Рагнар задумчиво пожал плечами. — Может. А может и нет. Но шторму точно быть, а дальше наши глаза сами всё увидят. — Порой я завидую слепцам, — Варя скривилась и сильнее надавила на румпель, выравнивая корабль. — Многое мне бы хотелось не видеть. «Девочка, ты даже не представляешь, что довелось увидеть мне. Ты не видела и доли того, что мог тебе предложить Мир». — Почему ты служишь ей? Неужели тебе приятно каждый раз подтирать ей задницу? — Не боишься, что тебя услышат? — Боюсь, — честно ответила Варя, глядя прямо в глаза. — Но мне, как и тебе, терять нечего. И всё же, я предпочла раздвинуть ноги перед настоящим человеком. Но почему ты выбрал служение вместо свободы? — Я выбрал жизнь. — Ты выглядишь, как труп, — Варя скептически изогнула бровь. — Не очень-то смахивает на жизнь. Он тихо рассмеялся. — И тем не менее я всё ещё жив. Уж поверь, когда тебя будет рвать стая голодных собак… — Рагнар осёкся, ему не хотелось рассказывать эту историю. Одни лишь воспоминания причиняли ему физическую боль, он до сих пор помнил, как из голени рыжий пёс со сломанным хвостом вырвал у него кусок мяса. На лицо пала тень. — Ты готов принять помощь от кого угодно, лишь бы боль кончилась. Я устал бегать. Устал самостоятельно принимать решения. Я не хочу думать о будущем дне, как о последнем в своей жизни. Я просто хочу прожить, как можно дольше. Варя была удивлена подобной исповеди. Она не ожидала такого от, пожалуй, самого непредсказуемого человека в их группе. Но всё же чувствовала некое подобие радости от проявленного доверия. А вот Рагнар ощущал неприятное опустошение. «Слишком много сказал. Надо бы следить за собственным языком».⊹──⊱ᚺ⊰──⊹
Корабли конунга были далеко позади, Штосс не видел, но кормчий утверждал, что нагонят их часов через десять, если не сбавлять темпа. Погода ухудшалась, барон волновался, как бы ни сбылось пророчество Рагнара. Хотя вид был прекрасный. Справа простирались скалистые берега, а вокруг царила морская гладь. Серое небо отражалось в воде, кружили уныло кричащие чайки. А далеко впереди, из-за скал, медленно появился кораблик. Ну как… Непонятное судно, но кормчий, Варя и Гуннар Праздные Ворота, один из хольдов, служивших ещё при Хвитсерке, утверждали, что это он. — Кнорр. — Пояснил Хальфдан-кормчий. — Сильно осел. Не уйдёт. Берём, ярл? Фон Штосс задумался. Цели грабить соседей он не ставил, но народ оживился. Викинги… Если есть возможность отобрать хоть медяк — не остановишь! — Берём! — Азартно рыкнул бастард. — Смена! — Подал он команду. Гребцов сменили свежие товарищи, чтобы дать максимальный темп. — Брони вздеть! Оружие приготовить! Тут же из-под скамей люди начали доставать ящики надевать броню. — Ха! — Рыкнул Сагр, прыгая за руму драккара. — Любо! Порадуем Одноглазого! А потом был ещё час дикой гребли, смена менялась дважды. Что радовало — второй корабль держался рядом, кнорру точно не уйти. Драккары держали чудовищную скорость, бедное купеческое судно было загружено, а потому еле ползло. Варя чувствовала, как по телу пробегались разряды разгорающегося азарта и трепета. Внизу живота стянулось волнение, а в голове проносились кадры из разных фильмов. Когда расстояние оказалось никчёмным, хирдманы взглянули на цвета флага. — Я его знаю! Купец из Хедебю. — Крикнул один из хускарлов. — Эйрих Козья Борода. — Родич? — На всякий случай уточнил Иоганн. — Лучше! Почти кровник. Он меня на пол арки обсчитал! — Теперь вернёт! — Весело крикнул Сагр, прыгая на месте. Ему уже не терпелось заполучить сокровища! В руках берсерка были: щит и копьё, меч и топор болтались на поясе, как и кинжал. А брони не было, по пояс голый, он прыгал на месте и пускал слюни на бороду. Хирд построился вдоль левого борта, корабли разошлись, беря противника в клещи. Купцам пришлось туго. Их и без того малая команда встала по обеим сторонам кнорра и прикрылась щитами. Когда дистанция составила сорок метров, Берсерк взревел и швырнул первое копьё. Снаряд сделал кривую дугу и застыл в руке какого-то бойца, после чего ушло, раздался вопль, полный боли, который послужил сигналом к началу. Варя с ужасом наблюдала, как острое железо летало туда-сюда ещё секунд тридцать без результатов. Но потом расстояние стало ещё меньше, вот тогда купцам и не повезло. Один замешкался и не принял копьё на щит, схлопотав наконечником прямо в лицо. Смерть наступила мгновенно. Ещё нескольким копья достались в щиты, что заставило их лишь на секунду опустить деревянные «копья-улавливатели». В этот миг те, кто не стоял в строю, произвели залп из луков. В без того малой команде появились раненые. Другому стрела пронзила горло насквозь. — Чего застыла? Стреляй! — перекрикивая жуткий грохот и боевые кличи, закричал Рагнар. Схватив копьё, он без видимых усилий швырнул в противника, пронзая насквозь опустившего на миг щит, воина. Варя вздрогнула, услышав громкое хлюпанье где-то за спиной, и словно очнулась от транса. Дрожащий рукой вскинула лук. Тело не слушалось. Сердце грохотало оглушительно громко. Совсем рядом проносились смертельно опасные стрелы. Корабль шатался на волнах. Первая стрела ушла мимо. Девушка прикусила губу, подавляя тремор, и наложила второй снаряд на тетиву. Тонкая смерть взметнулась и пролетела на соседний борт, мужчины в это время ловко накинули крюки на корабль противника, притягивая судно к себе. Стрела пролетела двадцать метров и попала. Какой-то хольд замешкался, и в его грудине расцвел чёрный цветок оперения. Варя чуть не прыгнула от счастья. Она попала! Сама! Ворог шатнулся и начал приседать, как раз в тот миг, когда раздался дикий крик, и мужчины прыгнули на борт противника. Бой оказался коротким. Хирдманы рубили купчишек, словно бесполезное мясо. Мечи и топоры блестели над свинцовой водой. Звучали звон стали и крики раненых. Это был даже не бой. Просто убийство. Пленных не брали. Норманны взбесились от крови и просто рубили всё, что движется. Илва с ужасом наблюдала, как люди бросали оружие и поднимали руки, а получали не милость победителя, а заточенное железо в грудь. Когда же дело было сделано, воины заглянули в трюм. Там обнаружились запас провизии и перепуганные рабы. Видимо, везли на продажу. Пока часть норманнов выгружали из трюмов бочонки с пивом, водой и несколько тюков с мехом, вторая половина оббегала павших. Добыча в драгметаллах была не богатой. Пара марок серебра. — Что будем с трелями и кораблём делать, ярл? — Спросил весёлый Гуннар. Иоганн сидел на палубе и обтирал меч. Восторга товарищей он не разделял. Эти купцы бились хуже бондов, много ли чести убивать слабых? — Заберите пару невольниц посимпатичнее, съестное и злато-серебро. Только быстро. — Люди удивились, но вопросов задавать не стали, выполняя указание. Барон рассудил, что трели им пока не нужны, только корабль будут тормозить, а больше там ничего не было. Когда задачу выполнили, Иоганн с жалостью глянул на замеревших в ужасе рабов на палубе и взял топор. Две немолодые женщины прижались друг к другу, боязливо глядя на рыцаря в чёрных доспехах. Сердце сжалось, но это был единственный выход.— Один! — Взревел Штосс, запрокидывая над головой топор. — Это тебе! Жертва. А после этих слов Иоганн спрыгнул в трюм и несколько раз со всей силы рубанул в днище. Хлынула вода. Фон Штосс перекрестился, пока никто не видел, и рванул на драккар, надеясь, что эти люди уйдут без страданий.