Что такое алхимия?

      Эдвард проснулся довольно рано. Раньше, чем взошло солнце и, что не удивительно, раньше, чем проснулся Мустанг.       В комнате было довольно темно, и алхимик на какое-то время закрыл глаза в попытке уснуть, но сон никак его не брал, поэтому он бросил эту затею и попытался подняться.       Он привык к этому, и уже не было так тяжело. Всего-то нужно было оттолкнуться от кровати, аккуратно пересесть в кресло, которое в этот раз, к счастью, стояло рядом, при этом нужно было немного напрячь ноги. Наличие только одной руки значительно утяжеляло процесс, но Эд справлялся, и его это радовало, хоть и раздражало.       Алхимик был в легком напряжении перед походом к психотерапевту. Вообще он не любил всех врачей и поэтому старался при любой возможности избегать походов в больницу. В этом ему помогала лечебная алхимия. Но и она не панацея.       Это доказали последние события. Нет руки — нет алхимии, нет алхимии — нет возможности исцелить себя с ее помощью. Грустно и неприятно. Неприятно чувствовать себя беспомощным. Неспособным помочь самому себе. Тогда приходилось прибегать к просьбам о помощи. Ну или помощь извне сама подоспевала. Даже если он этого не хотел, даже если он ее не просил.       В такие моменты Эдварду приходилось запихивать свою гордость куда подальше, хотя иногда она все равно покидала свое укрытие, явно выражаясь в поведении и действиях.       Но это помогало ему не выглядеть беспомощным в глазах его окружения. Алхимик просто не хотел быть несчастным, травмированным физически и морально ребёнком, хоть таковым и являлся на данный момент. Он хотел сохранить свой статус, свое положение, которое раньше превосходило положение Мустанга, как он считал, но смерть Альфонса не хило его подкосила.       Всепоглощающая пустота въелась в его душу и не хотела покидать ослабевшее травмами тело, душила его изнутри. Будто он потерял не брата, а часть себя. Большую часть себя. Даже больше, чем он есть. Эдвард не знал, как такое возможно, но хорошо это чувствовал.       Иногда это заставляло его тело содрогаться, что пугало не только Эда. Как-то это заметил Мустанг.       Последний раз это случилось накануне вечером, когда алхимик разбирал свою сумку. Круги напомнили ему об Але и о произошедшем.       Эдвард вздрогнул, уставившись в одну точку и пришёл в себя только через несколько минут, когда Мустанг уже было схватился за телефон, чтобы вызвать скорую.       Алхимик качал головой, махал рукой, стараясь объяснить опекуну, что просто задумался, и с ним все хорошо. Тот ему, конечно, не поверил, но врача вызывать не стал.       «Это связано с его ментальным здоровьем, — подумал Рой. — Мы завтра же посетим врача и со всем разберёмся».       Подобные волнения происходили с его телом еще несколько раз до этого, но они не были увидены полковником, поэтому много поводов для беспокойств у него не было.       Эдварду было все равно о чем он думает, да и в целом было плевать на новоиспёкшегося опекуна. Но сейчас жизнь алхимика целиком и полностью зависела от него, и с этим приходилось мириться. Не только Эду.       Мустанг же чувствовал себя ответственным за жизнь мальчишки. Заботился о нем и его здоровье. Яро переживал, как настоящий родитель, хоть таковым себя пока не ощущал.       Он не знал как правильно преподнести подопечному новость о грядущей войне, в которой его хотят использовать как машину для уничтожения. Рой искал момент, но в текущем состоянии алхимик явно не сможет спокойно воспринять эту информацию.       Полковник боялся, что у мальчишки может случиться срыв и не хотел усугублять ситуацию.

***

      Перебирая ногами и прокручивая колесо коляски единственной рукой, Эдварду кое-как удалось добраться до выхода из комнаты. Он отворил скрипучую дверь и выкатился в холодный коридор. «И почему мне не лежалось в постели?» — подумал он, добравшись до кухни.       Покинуть уютную мягкую постель оказалось не лучшей идеей, но алхимик понял это слишком поздно. Возвращаться в комнату уже не было смысла, поэтому он переместился на диван в гостиной.       Он бегал глазами по квартире, ища, чем себя занять. В тусклом свете восходящего солнца увидел на столике рядом с диваном вчерашнюю газету. Схватил ее, включил лампу. Повертев мягкую бумагу в руках, нашёл начало и принялся за чтение.       Алхимик бегло читал заголовки, фильтруя неинтересные новости про погоду, садоводство и недвижимость. Но в конце первой страницы он все же зацепил одну крайне интересную статью.

Неожиданная пропажа Стального алхимика

      Статья занимала всю нижнюю часть страницы, а сбоку была вставлена небольшая чёрно-белая фотография Стального алхимика.       Прежде чем приступить к чтению статьи, Эдвард вгляделся в фотографию. На ней был изображен он собственной персоной, без Альфонса. Алхимик стоял на небольшом возвышении, уперев руки в бока и улыбался приветствующей его толпе, которая тоже была запечатлена на фото.       Смотря на фотографию, Эд слабо улыбнулся. Улыбка получилась явно не такой жизнерадостной и счастливой как на картинке, но и не совсем вялой.       Алхимик махнул головой и взглядом поймал первые строчки статьи, принимаясь за чтение.       «Стальной алхимик, Эдвард Элрик. Полное имя героя уже не остается загадкой для жителей Ист-Сити, однако его происхождение как было, так и остаётся неизвестным. Ещё год назад он казался неуклюжим маленьким мальчиком, шныряющим по улицам восточного города, лезшего в передряги и уличные разборки. С недавних пор Стальной алхимик — герой народа, охраняющий порядок и спасающий жизни невинных. Таинственный герой, использующий некую «магию», которую он называет алхимией. Кто он? Откуда? Но не эти вопросы сейчас волнуют жителей Ист-Сити.       Еще несколько недель назад герой народа светился на улицах, останавливая сбежавших заключённых из городской тюрьмы; сегодня горожане признают его без вести пропавшим.       Многие связывают его пропажу с происшествием за городом. Взрыв ангара, в котором, по словам армии, скрывались террористы, намеревающиеся стереть восточный штаб с лица земли, точнее сказать, с лица Ист-Сити. Но так ли это?       Погиб ли Стальной алхимик во время взрыва? Был ли он там вообще? Однозначного ответа нет — некоторые источники сообщают, что герой народа присутствовал там, но как сложилась его судьба дальше — остаётся загадкой.       Увидим ли мы Эдварда Элрика снова? Остановит ли кто-то бесчинства, творящиеся на улицах восточного города? По крайней мере, армия с этим не справляется, но горожане не теряют надежды, что Стальной алхимик вернётся, и в городе снова наступит порядок».       — Чего не спишь? — Вместе с утренним солнцем в комнате появился Мустанг. Только яркие лучи лезли в окно, в то время как полковник появился в проёме между залом и коридором.       Эдвард сложил газету и бросил ее на тумбочку, на которой стояла все ещё включённая лампа.       Рой сонно зевнул, лениво поднимая газету и разворачивая ее. — О, прочитал статью…       Алхимик фыркнул.       — Что-то не так? — тут же поинтересовался Мустанг, пробегаясь по строкам статьи взглядом.       Если бы мог, алхимик высказал всё, что думает и о статье, и о еë бессмысленном существовании.       Понятно, что жителей восточного города волновал факт пропажи героя народа, но для чего было печатать для этого целую статью, больше походящую на некролог?       «Но горожане не теряют надежды, что Стальной алхимик вернётся…»       Будто догадавшись, о чем думает подопечный, Мустанг сказал: — Ну, тебя еще не совсем похоронили.       Если бы мог, Эдвард бы ничего не ответил.       — А ты хотел бы… М-м-м… — мужчина запнулся, — продолжить свою деятельность героя?       Алхимик с интересом посмотрел на опекуна и активно закивал.       — Но ты понимаешь, что это не может произойти? — продолжил Рой.       Эд выгнул бровь в немом вопросе.       — Я… Я правда хотел бы тебе всë объяснить и сейчас, возможно, даже самый лучший момент для этого, потому что ты не можешь говорить…       Алхимик потянулся, чтобы дать Мустангу по роже, но мужчина остановил его руку. — Не будешь встревать и перебивать, — пояснил он, — но, как я уже и сказал, — хочу поставить тебя на ноги, и ты должен иметь право сказать, что ты думаешь по этому поводу.       Эдвард раздражённо вздохнул, опустив руку.       — Так что, если хочешь ускорить процесс, нам как раз нужно собираться. Приëм у психотерапевта через час. — С этими словами Мустанг направился готовить завтрак.

***

      Очереди в кабинет доктора не было. Полковник постучался и после тихого хриплого «войдите» толкнул дверь. Посреди светлого просторного кабинета сидел мужчина лет сорока. Взгляд ясных голубых глаз сразу упал на вошедших, а тонкие губы сложились в полуулыбку.       Мустанг, оставив Эда прямо напротив стола психотерапевта, сел на кушетку, что стояла чуть поодаль.       — Простите, я не мог вас где-то видеть? — с нескрываемым любопытством спросил доктор, разглядывая мальчика. Алхимик выгнул бровь.       Полковник нахмурился и хотел было упрекнуть мужчину, но тот резко заговорил: — Извините мне мою некомпетентность. — Его пальцы зашелестели по клавиатуре. — Эдвард Элрик, 12 лет… — После этих слов доктор начал читать про себя.       Алхимику было нетрудно догадаться, что дальше в деле были описаны его проблемы и возможные диагнозы.       Пока психотерапевт был занят чтением и что-то старательно записывал в свой блокнот, Эд прочитал его имя и фамилию на бейджике: д. Брайс Аддер.       — Значит… Слушай, Эдвард. — Врач казался немного растерянным. — Я бы хотел иметь обратную связь с тобой, чтобы скорее понять проблему. Не мог бы ты описать мне то, что тебя тревожит и остальные проблемы в этом блокноте, — врач взял из ящика блокнот и ручку и положил перед мальчиком, — а дальше пройдёшь несколько тестов, и я дам некоторые рекомендации. Далее я скажу, сколько примерно походов ко мне тебе нужно будет совершить. Мы договорились?       Мальчик кивнул.       — Хорошо. — Доктор Аддер посмотрел на Мустанга. — Можешь приступить.       Ручка заскрипела по бумаге, а мужчина сел на кушетку возле полковника, не отводя от него взгляда и заговорщически прошептал: — Еще раз прошу меня извинить, но… Этот мальчик… — он кивнул на Эда, — Стальной алхимик?       Мустанг нахмурился. — С чего вы…       — Я понимаю, что, возможно, вы можете скрыть этот факт, но… Он кумир моего сына… Он только о нем и говорит! — восхищенно произнёс док. — Все время таскал в дом газеты и журналы, где были его изображения и посещал фан-встречи, посвященные юному гению. А прямо сейчас этот мальчик сидит в моём кабинете, в коляске и без одной руки… Он не может говорить, да и в целом выглядит так, будто прошёл войну. Что произошло?       У Мустанга упала челюсть. — Простите… — возмущённо произнёс он. — Это конфиденциальная информация, — отрезал мужчина.       — Конечно, я всë понимаю, но… То, что произошло… Если это как-то связано с его психическим состоянием, то я должен знать. Хотя бы часть.       — Да, думаю есть одна важная деталь, которая вызвала его нынешнее состояние. — Полковник запнулся. — Он потерял младшего брата… — тихо произнёс он. — Он погиб.       — А-а-а… Тот парнишка в доспехах… Но я думал, что Альфонс Элрик его старший брат…       — Нет, это не так, насколько мне известно, — ответил Мустанг. — Чаще всего, когда в диалоге с Эдвардом кто-то что-то говорит про его погибшего брата, у него начинаются панические атаки, он перестает реагировать не внешние раздражители и всë в этом духе… Поэтому я и гости, которые у нас бывают, стараются избегать разговоров на эту тему…       — Простите, полковник Мустанг, я хотел бы задать вам еще один вопрос… — перебил доктор Аддер.       — Вы знаете кто я, вероятно, вопрос как-то связан с этим, я прав?       — Правы, — подтвердил док. — Как так получилось, что вы стали опекуном Стального алхимика? Помнится мне: вы ловили его, как самого опасного преступника.       — Воздержусь от ответа. Это никак не влияет на состояние Эдварда, — холодно ответил Мустанг. — Вы приступите к лечению или дальше будете задавать лишние вопросы?       — Простите… Так, Эдвард, — доктор поднялся с места, уперевшись ладонями в колени, — как дела с… — Брайс Аддер навис над ребенком, который старательно пытался нацарапать хоть слово в блокноте, но за это время написал только одну строчку. Почерк у алхимика всегда был ужасным, а написанное им левой рукой вообще было сложно разобрать.       Психотерапевт разочарованно вздохнул, забирая у мальчика свой блокнот, и вгляделся в написанное.       Доктор попытался прочитать написанное вслух: — Но…и…и…ите… меня го…ворить?.. Не понимаю первое слово… — Продолжил: — Ко…ж…торо… Не понимаю…       — Позвольте… — Полковник встал с места, протягивая руку, чтобы взять блокнот. Нахмурился. — Думаю, первое слово «научите». — Он глянул на Эда, который вяло кивнул. — Получается: «научите меня говорить». Второе слово похоже на слово «кошмары», я прав?       Алхимик снова кивнул.       — Я… иувст…зую… пустоту з груби… — Следующее слово было написано предельно внятно и обведено несколько раз: — «ПОМОГИТЕ».       В этот момент Эдвард передернулся и схватился единственной рукой за грудь.       — Стальной!..       Он чуть было не повалился с кресла, но доктор Аддер успел его поймать. Мужчина поднял мальчика на руки и переложил на кушетку.       — Доктор, что произошло?       — Обморок, господин Мустанг.       — Я это и сам вижу, — возмущённо ответил полковник. — Почему это произошло?       — Возможно, ребёнок просто перенервничал или вспомнил что-то… Когда вы были дома, подобного не происходило?       — Было несколько раз, когда он чуть не терял сознание, но всë обходилось. Может, на сегодня стоит закончить?       — Да, думаю да. Приходите завтра, если Эдвард будет хорошо себя чувствовать.       — Конечно.       Неожиданно алхимик подскочил, приняв сидячее положение и громко закашлялся.       — Уинри!.. — Он снова упал на кушетку — на лбу проступил пот.       — Он сказал «Уинри»? — спросил доктор. — Кто это?       Полковник растерянно ответил: — Я не знаю…