Что такое алхимия?

      Мустанг периферийным зрением наблюдал за мальчиком, сидящим на пассажирском переднем сидении возле него.       Алхимик не поворачивал головы, уставив взгляд в окно. «Верно, о чем-то задумался» — подумал полковник, но продолжал беспокоиться, выражая это пальцами, которые то и дело постукивали по рулю его фиата.       С того момента как Эдвард пришёл в себя в кабинете доктора Аддера, мальчик больше не сказал ни слова. Не то чтобы его кто-то просил… Ни психотерапевт, ни Мустанг не задавали ему вопросов, дожидаясь, когда алхимик заговорит сам. Но с начала приёма прошло уже более двух часов, а Эд так и молчал.       Полковник не был уверен, что ему вернулся дар речи; возможно, то, что он сказал в кабинете, было исходом кошмара, который приснился ему, когда он потерял сознание.       Мустанг всё думал о том, что сказал подопечный. Уинри. «Кажется, это имя… и женское, — решил полковник. — Но кем она может приходиться Эдварду?»       Когда Рой и Эд наконец добрались до дома, Мустанг пересадил алхимика в его инвалидное кресло - потом помог усесться на диване.       — Голоден? — спросил полковник, проходя на кухню.       Эдвард мотнул головой.       Мустанг заметно погрустнел, надеясь услышать хотя бы слово «нет». Означало ли это то, что алхимик по-прежнему не может говорить? Доставать расспросами не хотелось, но он должен был узнать…       — Кто такая Уинри? — спросил он, садясь на диван подле подопечного. — Ты произнёс её имя тогда, в кабинете врача.       Алхимик вздохнул. — Подруга детства, — равнодушно ответил он.       Полковник постарался скрыть восторг от того, что Стальной наконец заговорил.       — А также мой автомеханик, — неожиданно добавил Эд.       — Твой автомеханик — девушка? — удивился Мустанг.       Стальной кивнул.       — Но почему ты выкрикнул ее имя? — Рой продолжал распрашивать. — Не имя… — он запнулся, — не чьë-либо другое…       Алхимик задумался. — Честно… Не знаю. Такое чувство, будто меня заставили это сделать.       — Кто? — Мустанг придвинулся ближе.       — Я не знаю! Пожалуйста, прекрати задавать вопросы.       — Прости, прости… Я не хотел наседать… — Рой положил руку подопечному на плечо, но тот грубо откинул ее. — Прости… — повторил полковник.       Алхимик опустил голову на колени, прикрыв веки.       Мустанг задумался. — «Может, позволить Стальному связаться с его механиком? Больше не могу смотреть, как он страдает. Возможно, рука придаст ему уверенности и немного подбодрит».       Полковник встал с дивана, стягивая со стола газету и ручку. — Помнишь номер?       Алхимик поднял голову, выгнул бровь, кивнул.       — Диктуй. Позвоним, когда будешь готов…       — Сейчас. Я хочу поговорить с ней сейчас, — настоял Эд, перебив опекуна.       Мустанг пожал плечами, удлиняя провод телефона.       Эдвард набрал номер, нервно вздохнул, поднося трубку к уху. Полквоник тоже слышал гудки — сердце заколотилось быстрее.       — Мастерская Рокбелл, чем могу вам помочь? — наконец послышался голос. Эд узнал бы его из тысячи.       Алхимик поджал губы — на лбу выступил пот.       — Ало?       — Говори… — прошептал Мустанг.       — Говорите! — повторили в трубке.       Губы Эда задрожали; он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог. На глазах выступили слезы.       Полковник забрал телефон из руки подопечного, ставя его себе на колени. — Здравствуйте, мисс Рокбелл.       — Чем могу вам помочь? — устало произнесла девушка.       — Меня зовут Рой Мустанг. Я из восточного города. Я звоню вам от лица Эдварда Элрика.       Тишина.       Полковник прочистил горло. — Мисс Рокбелл?       — Как вы сказали?       — Эдвард. Эдвард Элрик. Он сказал мне, что вы его автомеханик, это так?       — Где он? Как он? В порядке? А Альфонс с ним? Господи, как давно он не выходил на связь! — затараторила девушка. — Вы не могли бы дать ему трубку?       Мустанг поднял взгляд на подопечного. Он сидел, уронив голову на колени и, казалось, даже не слушал разговор.       — Нет, не думаю… Ему сейчас… — Рой запнулся. — Не очень удобно говорить…       — Я хочу быть уверенной в том, что он в порядке, — настаивала она.       — Вы могли бы приехать в Ист-Сити, чтобы встретиться с ним и… Заодно починить его автоброню. У вас есть такая возможность? — спросил Мустанг.       — Э-э… Да, конечно. Думаю, я смогу приехать на пару дней… — девушка запнулась. — Не могли бы вы передать, в каком состоянии находится его автоброня? Я должна знать, какие материалы привезти с собой.       — Ну… — Полковник снова глянул на поникшего алхимика. — Рука оторвана полностью: не знаю, в каком она состоянии, так как Эдвард ходит без нее. В ноге есть повреждения, но она все еще работает.       — Я поняла, спасибо, господин Мустанг.       — Когда вы сможете приехать? — спросил Рой.       — Завтра первым поездом буду в восточном городе. Как мне вас найти?       — Мисс Рокбелл, вас встретит мой человек. Не могли бы вы сказать ваше имя, чтобы мы написали его на табличке? — Рой решил уточнить.       — Уинри, сэр. Уинри Рокбелл.       Мустанг убрал телефон, возвращаясь на диван к подопечному.       — Стальной… — Рой слегка толкнул его в плечо, чтобы тот обратил на него внимание. — Ты в порядке?       Алхимик не ответил. Даже не пошевельнулся.       — Эй… Ты же не…       Эдвард поднял заплаканные глаза на Мустанга, кивнул. Он снова не мог сказать ни слова, возвращаясь к жестам и мимике.       — Но десять минут назад ты говорил… Что произошло?       Алхимик пожал плечами и снова поник.       — Мы разберёмся с этим, не переживай. — Полковник подбадривающе сжал плечо подопечного. — Всë будет хорошо.

***

      Весь оставшийся день Эд намеревался провести в кровати. Поход к психотерапевту его утомил, да и настроения что-либо делать уже не было. Но Мустанг позволил провести алхимику в кровати только пару часов, после чего поднял его и отвёз на кухню.       Алхимик неохотно, но съел половину обеда. От еды немного воротило, неприятно засосало под ложечкой, но Эдвард поборол себя, чтобы не вернуть обед на стол… в другом виде.       Полковник не заметил состояние алхимика, но и не заставил его доедать порцию.       Позже Мустанг нашёл поломанный протез правой руки алхимика, состояние которого оценивал уже Эд. Мальчик устало вздохнул, рассматривая побитую руку. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.       После этого Рой связался с Хоукай и поручил ей встретить мисс Рокбелл завтра на вокзале. Первый поезд Ризенбург — Ист-Сити отходил в 10 утра и должен был прибыть в обед.       Эдвард казался Мустангу морально неготовым к этой встрече, да и сам Эд чувствовал то же самое. Он не хотел выглядеть жалким в глазах подруги, с которой даже не сможет поговорить спустя год разлуки.       Когда он думал о том, как будет объяснять смерть Альфонса, его резко передергивало, к горлу подступал ком. Казалось, что каждый раз, думая об этом, он терял дар речи снова и снова. В груди образовывалась огромная всепоглощающая пустота, которая медленно съедала внутренности и выпивала всю кровь. В этот момент лицо Эда болезненно бледнело, конечности немели, окаменевали, взгляд застревал на одной левой точке. Организм отказывался принимать воздух, и алхимик задыхался.       Панические атаки.       Казалось, они только участились. Вечером, когда Эдвард снова погрузился в свои мысли, неожиданно начал задыхаться. Благо Мустанг был рядом и помог ему прийти в себя. После этого он отправил ребёнка спать, так как тот отказался от ужина.       Новая паническая атака алхимика разбудила Эда и Роя ранним утром. Когда полковнику все-таки удалось помочь подопечному восстановить дыхание, он устало свалился на подушки, в то время как его тело било мелкой дрожью.       Мустанг приложил прохладную ладонь ко лбу Эдварда. У него был жар.       Из ванной комнаты в комнату алхимика постепенно перетекли тёплые одеяла, тазик с водой, всевозможные лекарства и ещё две мягкие подушки.       Эд метался по кровати, скидывая с головы мокрое полотенце; полковнику то и дело приходилось его поправлять. Лишь только когда температура спала и алхимик успокоился, Мустанг свалился на свою кровать, мгновенно заснув.       Будильник прозвенел, казалось, через несколько минут. Да, так и было. Рой всю ночь провёл у постели подопечного и от силы поспал только пять часов.       Усталый и невыспавшийся полковник сходил в душ, приготовил ленивый завтрак в виде яичницы и, поставив тарелку и стакан сока на поднос, наведался к алхимику.       Он спал, тихо сопя. Лоб уже не был таким горячим, температура упала до 37.       Мустанг разбудил подопечного слабым толчком в плечо. Тот сразу же проснулся.       — Что произошло? — неожиданно, даже для себя, спросил Эд, стягивая со лба мокрое полотенце.       — Тебя лихорадило ночью, но температура уже спала, — ответил Рой, подавая алхимику поднос с завтраком. — Как себя чувствуешь?       Алхимик прыснул. — Как дерьмо…       Полковник усмехнулся. — Твой механик приедет через пару часов. Ты готов встретиться с ней?       Эдвард взял с подноса стакан с соком, залпом осушив его. Он прижал неплотскую ногу к груди, закинув на нее руку. — Нет.       Мустанг выгнул бровь. — Отменять поздно, ты в курсе?       — Угу. — Алхимик вернул стакан на поднос. — Но я и не хочу отменять, просто… — Эд неожиданно закашлялся; полковник испугался, что подопечный снова словил паническую атаку, но все обошлось. — Не знаю, как сказать ей… об Але.       Эдвард впервые упомянул Альфонса за всё время, что провёл с Мустангом. Его передёрнуло.       — Я в норме, — ответил алхимик на взволнованный взгляд опекуна. — Мне… всë еще тяжело об этом говорить…       — Всë хорошо, я понимаю. Не буду спрашивать…       — Нет! — Эд схватил полковника за руку, перебив его. — Я должен попробовать объяснить тебе, чтобы потом ты смог объяснить это Уинри.       — Объяснить что? — Рой выдавил нервный смешок.       — Как погиб Ал…       — Я понимал, что ты знаешь об этом, но не в подробностях. Всё же тебя там не было.       — Это так. — Алхимик кивнул. — Постараюсь к этому подвести… — Прочистил горло. — Нас часто спрашивали, почему Альфонс носит доспехи, а не ходит как я… — Эд замолчал, будто больше и не собирался говорить вовсе. Он уставился в одну точку, повторив: — а не ходит как я… Как я… Не ходит…       — Эй, Стальной! — Мустанг тряхнул подопечного за плечи и активно помахал ладонью перед его глазами. Мальчик поднял голову. — Если ты не готов говорить, это ничего. Думаю, твоя Уинри подождёт того момента, когда ты соберешься.       — Она должна знать. Она сама все поймет, так пусть знает и причину. — Эд удобнее уселся на кровати.       Полковник кивнул.       Алхимик втянул воздух в лёгкие и на выдохе произнёс: — У Ала не было тела. Доспех был пустым.       Повисла гробовая тишина. У Мустанга отвисла челюсть. — Такого не может быть… Это просто не…       — Возможно, — перебил Эд, сглотнув. — Это цена, которую мы заплатили. Ал лишился тела, я — ноги. Чтобы спасти его, мне пришлось пожертвовать рукой. Благодаря этому я смог прикрепить его душу к тому доспеху…       — Все это — алхимия? — уточнил Рой.       — Да, — вздохнув, ответил мальчик.       — Но почему? Почему вам пришлось заплатить эту цену? Что вы получили, лишившись тел? — На шквал вопросов от опекуна Эдвард устало прикрыл глаза.       — Это цена человеческого преобразования. Мы пытались воскресить нашу умершую мать.