***
Военные автомобили были спрятаны в километре от последнего места битвы. Преодолевая этот путь, Эдвард изнывал от неумолимой жары и жажды; голова шла кругом. Вода во флягах закончилась еще давно, а ее запасы находились в автомобилях. Положение солнца говорило о том, что началась вторая половина дня; стало еще жарче, чем было. Алхимик провел рукавом плаща по лбу, вытирая пот. Отняв руку от головы, он обнаружил кровь на своей одежке. Когда он успел поранить голову? Добравшись до транспорта, который сторожили офицеры-шоферы, Эдвард наконец смог немного отдохнуть и утолить мучающую его жажду. Как оказалось, еще несколько раненных офицеров находились в одном из автомобилей, а молодой майор стал последней его составляющей. Машина была переполнена, а это означало, что нужно незамедлительно начинать путь к биваку. В одной из десяти машин, что находились здесь, оказывали первую помощь офицерам с лёгкими травмами, поэтому сержант Купер и еще несколько солдат остались здесь. Автомобиль, в котором находился Эд, был переполнен тяжело раненными. Глядя на это, алхимику становилось ещё хуже… Один солдат лишился руки, двое других — одной ноги. В машине первой помощи им забинтовали конечности, но шанс выжить был достаточно мал. Встретились и военные с обычным переломами, растяжениями и прочими травмами.***
Путь до бивака длился около полутора часа. Солдаты что-то негромко обсуждали между собой, чтобы не тревожить покой тех, кто находился на грани смерти. Офицер, лишившийся руки, на удивление был очень разговорчив. «Он может в любой момент отбросить коньки от потери крови, но выглядит так, будто ничего не произошло… — подумал Эдвард. — Мне бы его оптимизм…» — Да, воевать в таком состоянии мне не позволят… — говорил он. — Оружие держать не смогу. — Солдат рассмеялся. — Жена придёт в ужас, дочке как-то нужно объяснить… Она у меня еще маленькая совсем, недавно только четыре года исполнилось, а вот и подарок на день рождения… — Он погрустнел. Алхимик вяло улыбнулся, отведя взгляд. — Хорошо, что мы живём в такое время, когда утраченную руку можно заменить на автопротез, — встрял в разговор другой солдат, кивнув на Стального алхимика. — А твоя дочь — я уверен — будет гордиться тобой, когда поймёт, через что ты прошёл. Лишившийся руки покачал головой. — Даже один район не добили, а я уже в отставку подаюсь… Нечем тут гордиться, черт возьми. А столько энтузиазма было… — Я слышал, завтра прибудут военные с востока Аместриса… — сказал какой-то солдат со сломанной ногой. Эдвард поднял голову. — Но если и их числа не хватит, будут подтягивать и с запада, и с севера… — А почему восточных не призвали сразу? — возмутился лишившийся руки. Его собеседник лишь пожал плечами.***
Когда дверь военного грузовика открылась и Эдвард вышел наружу, в глаза ударил яркий солнечный свет. Алхимик пошатнулся от сильного головокружения, но нашёл в себе силы добраться до лазарета самостоятельно, в то время как многих солдат поместили на носилки. В приемной его встретила медсестра и показала дорогу. — Доктор Марко сейчас занят тяжело ранеными, но посетит вас в числе первых, майор Элрик. — Она улыбнулась, поправляя подушку под головой алхимика. — Я бы смогла оказать нужную вам помощь, но фюрер настаивал на том, чтобы Тим Марко занимался вами лично. Эдвард кивнул, чувствуя, что теряет сознание…***
Алхимик очнулся поздней ночью. Подскочив на кровати, он обнаружил, что его плотская нога забинтована, а сам он переодет в чистую одежду. На голове тоже была повязка. Эдвард встал с кровати. Его тень легла на пол, а протез ноги засиял в тусклом свете луны. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящих в соседних кроватях раненых солдат, алхимик вышел из комнаты, направляясь к кабинету доктора Марко. Эд прихрамывал, но уже не чувствовал сильной боли в ноге как раньше. Дверь в кабинет доктора была приоткрыта. Алхимик тихо постучал на тот случай, если Марко спит, но, услышав тихое «войдите», убедился в обратном. Доктор сидел за столом. Единственным источником света в комнате была настольная лампа, которая полностью освещала фигуру Марко. Когда Эдвард вошёл, мужчина оторвался от бумаги, в которую что-то записывал и поднял голову. — А, майор Элрик… — Доктор запнулся. — Прости, забыл, что ты не любишь формальности, Эдвард. Как твои дела? Алхимик пожал плечами, улыбнулся. — Надеюсь, это значит «хорошо», — улыбнулся Тим Марко. — Ты правильно сделал, что вернулся. Как оказалось, у тебя было заражение крови… Эдвард вскинул бровь. — Я уже разобрался с этим, не переживай. Главное, что вовремя, — успокоил алхимика доктор. Эд приблизился к столу Марко, уперев руки в стол. — Что? Интересно, какой круг я использовал? — Мужчина улыбнулся. — Признаюсь, здесь помогла не только алхимия. Я вколол тебе антибиотик, а круг просто усилил его действие, ускорив твое выздоровление. Мальчик хмыкнул. О том, что Тим Марко алхимик, Стальной узнал за несколько месяцев до начала войны. Доктор был также призван фюрером, и он без колебаний согласился, хоть и был немного трусливым. Но свою работу он выполнял очень хорошо. Круги трансмутации Марко были гораздо лучше и совершеннее кругов отца Эдварда, так как доктор занимался лечебной алхимией ещё с малых лет. Эд довольно быстро сдружился с Марко и после тренировок часто заглядывал к нему в лабораторию, где доктор продолжал улучшать свои круги и ставил эксперименты. — Один солдат рассказал мне, что Ганжа практически уничтожена. Это правда? Эдвард кивнул. — Вы делаете успехи, ребята. — Доктор улыбнулся. — Возможно, не придётся призывать военных с севера и запада. Но скоро придётся перемещать наш лагерь. Эд пожал плечами. — Что касается тебя… Посиди здесь пару дней, пока полностью не придешь в норму. Алхимик ударил кулаком по столу и замотал головой. — Не спорь со мной, Эдвард, — спокойно возразил Марко. — Если с тобой что-то случится, прилетит от фюрера мне, сам знаешь. Мальчик нахмурился, сложив руки на груди. — А если хочешь ускорить этот процесс, советую прямо сейчас идти отдыхать, — добавил доктор. — Давай-давай, я тебя прямо до кровати провожу. Эд лениво поплелся к двери в сопровождении Марко. Уснуть мальчику так и не удалось. До самого утра он слушал храп солдат, но так и не сомкнул ни глаза. Солнце постепенно показывало свои первые лучи из-за горизонта. Тогда Эдвард снова поднялся с кровати, переоделся, с помощью алхимии починил плащ и вышел во внешний двор бивака. Он услышал, как заводится военная машина и, прихрамывая, направился к ней. Этим утром на войну отбывали солдаты, которые прибыли в военный лагерь ранее и уже были готовы продолжать биться снова. Никто точно не знал, когда Стальной алхимик прибыл сюда, поэтому подозрений он не вызвал. «Простите, доктор Марко, я не могу сидеть на месте, пока наши люди умирают». Не то чтобы дело было только в этом… Эдвард в целом не любил сидеть на месте, а уж тем более лежать практически здоровым в лазарете и изо дня в день наблюдать за последними часами смерти тяжело раненых солдат. Да, и поле битвы — не сливочный пирог, когда простреленное в сердце тело какого-нибудь аместрийского солдата может упасть прямо перед алхимиком, но в таком случае он будет прилагать все усилия, чтобы этого не произошло. Эдвард будет обладать шансом закрыть его плотной каменной стеной и продлить ему жизнь хотя бы на несчастные несколько минут — это меньшее. Возможно, спасенный им человек пройдёт эту войну до конца, поднимется по карьерной лестнице и больше не будет ни в чем нуждаться… Быть может, этого солдата ждет дома его семья… Жена, дети… Тогда алхимик спасет не одну жизнь…***
На этот раз путь до места сражения составил чуть более двух часов. Военную машину оставили вместе с другими — дальше солдаты продолжали путь пешком. Сейчас военные атаковали один из негустонаселённых поселков Ганжи. Хоть и ишваритов здесь было немного, они всё равно всеми силами отбивались от аместрийского войска. Эдвард присоединился как раз вовремя. Алхимик ловко отгораживался от пуль стенами из песчаника, продвигаясь глубже. Из разрушенных зданий он выстраивал различные лабиринты, чтобы как можно незаметно подобраться к противнику и напасть вблизи. Перед этим он превращал протез руки в острый клинок и перерезал глотки красноглазых. Приземляясь на раненую ногу, Эдвард чувствовал боль, но не переставал сражаться. Алхимик стоял до конца. Город перебили быстро. Не прошло и двух часов, как битва прекратилась. Раненых солдат отнесли к машинам, откуда они направятся в бивак. Один из старших офицеров попросил уезжающих передать доктору Марко, что лагерь пора перемещать, пока они совсем не отдалились. Путь продолжили только через час, когда всех раненых уже перенесли в военные машины и отправили в лагерь. Перед тем, как поднять шум в следующей части района, туда были направлены разведчики. На тот момент их было трое. Пока группа солдат ждала возвращения шпионов, можно было немного передохнуть и восстановить дыхание, готовясь к новой битве… Прошел час, но разведчики всë не возвращались. Уже начало припекать солнце; песок нагрелся, и от него исходил жар. Алхимик укрылся в тени какого-то разрушенного строения, ожидая дальнейших приказов старших офицеров. Уделенное разведчикам время давно вышло, и было принято решение двигаться в сторону города. Эдвард плелся в конце группы, охраняемый несколькими мелкими офицерами. Двигаться старались аккуратно, а на открытых местностях перемещались ползком, но благо таких было немного. С окраин поселений ишвариты давно переместились в центр, так как знали, что в любой момент на них могут напасть. Двигаться по опустевшим улицам было страшно; аместрийцы опасались засады и установленных ловушек. Солдаты проверяли каждый дом и прочие строения. Постепенно военные продвигались к центру. Подозрительная тишина пугала, заставляя быть настороже. Произошло то, чего все боялись… Эдвард понял это не сразу. Он обратил внимание на то, что все солдаты задрали головы и что-то отчаянно кричали, разбегаясь в разные стороны. Не успел он посмотреть вверх, как раздался взрыв в нескольких метрах от него. Земля затряслась, алхимик зажмурился, а когда открыл глаза, обнаружил, что лежит на земле под телом какого-то солдата. — Вы в порядке, майор Элрик? — услышал Эд, мало того, он узнал голос говорящего. Сержант Купер. Мальчик не ответил, а попытался подняться. Он выстроил песчаную перегородку и как раз вовремя… Послышались выстрелы из пулеметов… Пули ударялись в стены зданий, отскакивали. Продолжали греметь взрывы, и на этот раз алхимик отчётливо увидел летящий в его сторону валун. Эдвард успел отскочить, больно приземлившись на травмированную ногу. Он посмотрел туда, где находился несколько секунд назад. «Этот булыжник не оставил бы меня в живых…» — с ужасом подумал он. Приглядевшись, он увидел торчащую из-под камня руку в военной форме и подполз ближе. «Кто бы там ни был, он явно погиб…» Эдвард раздробил валун с помощью алхимии, чтобы разглядеть погибшего солдата. Он уже знал, кого увидит… Алхимик был прав… Перед ним — в форме пропитанной кровью — в неестественной позе лежал сержант Купер. Солдат, дважды спасший его. Лица не было видно под слоем грязи, смешанной с кровью, глаза его были широко распахнуты, а взгляд, полный боли и ужаса, был направлен прямо на мальчика. Эд упал, ударив кулаком по земле, отчего песчинки подлетели вверх. Ему хотелось кричать, но расстройство не давало ему этого сделать. Кто-то окликнул Эдварда, но он продолжал лежать на земле и беззвучно рыдать. Через какое-то время его оттащили, спрятав за одним из уцелевших зданий. Эду пришлось быстро прийти в себя, чтобы оценить обстановку. Он огляделся по сторонам: трупы, раненные… Некоторые солдаты, спрятавшись в домах, перестреливались с ишваритами. «Армии нужна моя помощь! — Алхимик поднялся. — Обещаю, сержант, вам устроят достойные похороны». В битву вмешался Стальной алхимик. Он подбирался к противникам с тыла, перерезая глотки ишваритов клинком, а с помощью алхимии создавал ямы-ловушки; ишваритов, угодивших туда, расстреливали аместрийские солдаты. Тем не менее военные Аместриса не были уверены в своей победе в этой битве. Их число уменьшилось более, чем в два раза и, казалось, не превосходило количество ишваритов. Военная подготовка и новые орудия хоть и давали преимущество, но аместрийцы стали замечать, что ишвариты начали их вытеснять на открытые пространства, иначе говоря, давить числом. Прятаться было негде, поэтому военные Аместриса падали на горячий песок один за другим. Эдвард старался по возможности защищать выживших стенами, но солдаты были слишком разбросаны по посёлку. Обороняя нескольких мелких офицеров, алхимик увидел полковника Дугласа, который отстреливался совсем один. Эд уверенно выпрыгнул из-за недавно возведённой стены, направляясь к полковнику, и уже хотел было возвести стену, как ощутил болезненный укол в боку. Он мгновенно потерял равновесие, падая на землю. Пуля попала в живот. Дело запахло жареным. Алхимик собрал последние силы, чтобы отгородиться стеной, и облокотился на нее. Дыхание участилось, в висках застучала кровь. Огнестрельное ранение на животе пульсировало от боли и хлещущей крови. Эдвард прикрыл рану рукой в перчатке, чтобы хоть немного остановить кровотечение. Не особо помогало… Перчатка впитала в себя лишь немного, в большей степени просто замаравшись. Прикрыть полковника Дугласа алхимик не успел, а сейчас нигде не мог его разглядеть из-за помутнения в глазах. Всë что он видел: тела солдатов, падающих на землю и то, как число аместрийских военных быстро уменьшается… «Бой окончен — битва проиграна — с грустью подумал Эд. — Если не умру от потери крови в ближайшее время, то потом меня просто добьют ишвариты. Значит это моя судьба: умереть, так и не отомстив за смерть брата». Сознание медленно покидало его, ослабевшая рука упала с раны, и алхимик был не в силах ее поднять… Перед тем, как закрыть глаза, он последний раз посмотрел в сторону горизонта, где увидел бегущих в его сторону людей. Они были далеко, но быстро приближались. Алхимик улыбнулся. — «Мы спасены…» Эдвард провалился в темноту.***
Мальчик часто приходил в себя, но точно не мог понять, что происходит вокруг. Вот вроде он снова лежал на горячем песке, но через несколько секунд чьи-то сильные руки подняли его и куда-то понесли. Снова приоткрыв глаза, он увидел серый потолок и услышал гудение военной машины, ощутив лёгкую тряску. «Неужели мы правда смогли победить?!» — подумал Эд прежде, чем потерять сознание вновь. Очнувшись в лазарете военного лагеря, алхимик долго не мог сфокусироваться, так как на улице стояла ночь, и разглядеть что-то в такой темноте оказалось непросто. Он приподнялся на кровати, чтобы немного размять затекшие части тела, как услышал знакомый голос: — Тебе не стоит двигаться, можешь разорвать швы… Эдвард прищурился и, увидев своего собеседника, выпучил глаза. — Давно не виделись, Стальной. На стуле, возле его кровати, сидел Мустанг…