Забери моё сердце

Наташа разбудила отряд на два часа раньше, потому что надо было собираться в поход. Для меня ранние подъёмы с детства не были проблемой, но остальные в отряде любили поспать, поэтому все были сонными и медлительными. Из-за этого возле умывальников толпился весь отряд. Кое-как умывшись и одевшись, отряд собрался возле выхода из корпуса. Как объяснила вожатая, мы не сами выбираем место для ночлега. Оно уже есть, нам надо просто дойти туда, поставить палатки и развести костёр. В восемь часов мы вышли из корпуса. Идти было сложно: каждому из парней досталось по рюкзаку и палатке. Несмотря на то что у нас в отряде всего двадцать человек, палаток было шесть. Как я понял, спать мы будем так же, как размещаемся по комнатам в корпусе. А вожатая ляжет в палатку к двум девушкам. Через полчаса ходьбы мы остановились возле озера. Оно было небольшое, и вдоль его берегов ровной линией росли дикие яблони. Они были совсем ссохшиеся от старости, но всё равно цвели. Над озером летали разноцветные стрекозы, а на деревьях пели птицы. Недалеко от озера находилась широкая и чистая от шишек поляна. Она и была местом для палаток. Все сняли рюкзаки и начали устанавливать свои палатки. Сделать это я мог с закрытыми глазами: когда я был маленьким, отец брал меня на рыбалку. Мы каждый месяц ездили к озеру в соседний город и оставались там на несколько дней. Сам отец спал в машине, а я ставил для себя палатку. Но даже в палатке я никогда не мог уснуть, потому что в лесу тебя вечно окружают какие-то звуки. Мне на момент поездок было не больше двенадцати, поэтому я накручивал себя до такой степени, что лежал всю ночь с открытыми глазами. Палатки, как я и думал, были четырёхместные. Да и в установке оказались максимально просты. Затем Наташа отправила нас собирать сухие ветки для будущего костра. Весь отряд отправился глубже в лес — к высоким деревьям. — Ты был раньше в походах? — спросил у меня Антон, когда мы расстилали плед в палатке. Костя в это время помогал с костром. — Я бы не назвал это походом. Просто с отцом на рыбалку с ночёвкой ездили, — пояснил я. — А ты был когда-нибудь? — Нет, но хотелось бы с батей куда-нибудь съездить. А то он со своим другом вечно ездит то на рыбалку, то ещё куда. — А тебя они не берут? — удивился я. — Батя говорит, что у них там посиделки с пивком и дети им не нужны. Иногда хочется напомнить, что мне давно не десять, — Антон грустно ухмыльнулся. Вдруг с улицы раздался шум — что-то случилось. Я выглянул из палатки и увидел, как Наташа выливает из канистр на горящую траву. — Лиза, — кричала вожатая, — тебе сколько лет уже, а ты спички на землю бросаешь! Значит, отряд останется без воды, — Наташа вылила остатки из второй канистры. — Как раз не хотел в туалет в лес ходить, а тут проблема сама решилась, — пожал плечами Антон. Скоро мы закончили с палаткой и сели вокруг костра на что попало. Я, например, сидел на пакете от Виталюра. Лиза сидела с мрачным лицом: обиделась на вожатую. Как оказалось, кто-то взял с собой гитару. Я даже не заметил её до этого. — А давайте «Батареи» споём, — предложила, засиявшая при виде гитары девушка, — порепетируем заодно, — немного смущённо продолжила она. — Давайте, — поддержал Лизу Антон, — я тоже играть потренируюсь. Постепенно согласились все, даже Наташа, которая всё ещё злилась из-за канистр с водой. Антону передали гитару. Пару раз он начинал уже знакомую мелодию, но сразу же убирал пальцы со струн. Видимо, не получалось так, как хочется ему. — Мой прокуренный голос, твои тёплые губы, — начал напевать Антон. — Нам так нравится мёрзнуть, нам не нравятся клубы, — начали подпевать остальные. Ну, конечно, уверен, забери моё сердце Его хватит надолго, чтобы согреться Недовольны прохожие, что мы ярко одеты Я бы дал им по роже, но сейчас не до этого Я такой безнадёжный, ты такая нарядная Идеальное ложе, пустое, парадное. Плакали, плакали батареи и трубы Я целую, целую, твои нежные губы И мало ли, мало ли, что подумают люди Я такую, такую никогда не забуду. Несмотря на то, что на репетиции мы уже пели эти куплеты, да и я сам много раз слушал это песню, первый раз проникся текстом я именно сейчас. То ли это треск костра так подействовал, то ли лес, но я понял, что не хочу отсюда уезжать. Я слишком привык к Диминой болтовне о футболе, к вожатой, к репетициям в театре, а особенно к нашим с Антоном «перекурам» каждый вечер. Да и к Антону в общем. С ним мне очень комфортно, как ни с кем другим. Одним словом, у меня наконец появился настоящий друг. Конечно, были одноклассники, с которыми я довольно тесно и много общался. Но это продолжалось только во время учёбы. Ещё была Маша, моя двоюродная сестра. С ней было наоборот — мы общались только во время каникул, а точнее катались на великах. Но когда дело касалось личных тем, она совсем не знала, что мне ответить. Да я и не могу за это её судить, сам иногда ломаю голову над тем, что же ответить человеку. А сейчас я смотрел на Антона, который плавно перебирал струны и одними губами напевал очередной куплет, и в груди разливалось необъяснимое тепло. Мне не хотелось отрывать взгляда, мне хотелось, чтобы этот момент навсегда остался в моей памяти. К десяти часам, когда Лиза вспомнила все возможные песни, а у Антона заболели пальцы от непрерывной игры, все начали расходиться по палаткам. Я кое-как отвоевал себе место у стенки, а по середине с явным нежеланием лёг Антон. Пару часов я ворочался с бока на бок. Спать хотелось безумно, но уснуть я не мог: было тесно. Несмотря на то что палатка четырёхместная, даже втроём было тесно. Ну или это Антон так разлёгся, что занял полпалатки, но будить его не хотелось совсем. Поэтому, чтобы немного развеяться, я решил выйти на улицу. На улице дул прохладный ветерок, а верхушки сосен слегка покачивались. Я присел на берег озера и вгляделся в ночное небо. Никогда не понимал ничего в созвездиях, но и без этого звёзды выглядели волшебно. Вдруг я услышал позади себя шаги, обернулся и увидел Лизу. — Дашь сигаретку? — спросила она. — Держи, — я протянул ей сигарету, а она присела на траву возле меня. — А ты чего тут? — Уснуть никак не могу, — девушка пожала плечами и повернулась ко мне. — А ты? — Тоже, спать хочется, но не могу. — Знаешь, я поговорить с тобой хотела, — Лиза села поудобнее и начала заламывать пальцы. — Слушаю, — я заинтересовано повернулся к ней. — Вот я наблюдала за тобой весь вечер, — девушка сглотнула, — тебе Антон нравится, да? Честно, на этом моменте я бы не постыдился грохнуться в обморок — как в романах девятнадцатого века, но надо было взять себя в руки. — С чего ты это взяла? — со злостью спросил я. — Ну, — Лиза явно не хотела со мной ссориться, но продолжала, — ты так смотришь на него, наблюдаешь за его движениями. Когда люди дружат, не происходит подобного. Но ты не подумай, мне могло просто показаться, — поспешила предупредить она. Затем девушка встала, ещё раз посмотрела на меня, как бы извиняясь за своё предположение, и ушла к палаткам. А я остался сидеть на том же месте. Мне не хотелось думать о словах Лизы, а особенно вдумываться в них. Вся злость, до этого появившаяся к девушке, тут же исчезла, когда она скрылась из вида. Мне не хотелось думать ни о чём. Почему? Вертелось у меня в голове. Как мне плыть по течению, когда от меня требуется обдумывать что-то?! Когда мне надо принимать решения? Почему мне, привыкшему ни о чём всерьёз не задумываться, надо это делать? Я хочу просто плыть по течению и принимать все события как должное. В глазах потемнело от резко накативших мыслей, а кончики пальцев стали неприятно подрагивать, поэтому я полностью лёг на голую землю — надо было отогнать все ненужные мысли, успокоиться и вернуться в палатку.