Леви или Жан?

— Два билета на задний ряд, товарищ. На премьеру «ромео и джульетта», — с гордым лицом сказал Жан. Вы прошли в свой зал, заняли места. — Я за сухариками. Тебе принести что-нибудь? — Воды. — Хорошо, звёздочка. Весь сеанс Кирштайн пытался тебя приобнять, брал твои руки и споетал пальцы, зарывался носом в твои волосы. Он говорил тебе много комплиментов. Когда фильм закончилася и вы пошли в штаб, и юноша сказал: — Наоми, знаешь, я никогда не встречал такого человека, как ты. Вот правда, я не видел никого красивее тебя, добрее и милее. Ты всегда весёлая и спокойная. А ещё ты меня никогда не била за мои неудачные шутки. Хах… С тобой можно говорить о чём угодно. Мне не стыдно рассказывать тебе о себе, я получаю огромное удовольствие даже просто смотреть на тебя, мне приятно слышать твой голос. Ты когда-нибудь испытывала такие чувства? — к этому моменту вы уже поднимались по лестнице на третий этаж, — можешь не отвечать, но я не могу этого не сказать, — Жан повернулся к тебе так, что ты упёрлась спиной в стену, — Я хочу тебе признаться, Что люблю тебя безмерно. Что, когда тебя не вижу, То на сердце очень скверно. Что тоскую и страдаю, Если нет тебя со мною, И твоя любовь — лекарство, Что мне сердце успокоит! В этот момент по лестнице тоже поднимался человек. Это был Леви. Он нёс красивейший букет из цветов: белая гортензия, светло-розовые пионы… Капитан спрятался обратно за угол. Ты стояла молча в ступоре. — Наоми, скоро отбой. Я пойду, спокойной ночи… А ты и не двигалась. Ничего не ответила. Твоё сердце так билось, что стало душно, в глазах рябило, руки дрожадюли. Леви вышел. Хмуро посмотрел на тебя. Сунул букет и ушёл к себе. А ты, так и не дойдя до комнаты плюхнулась на пол. «Почему она села? Ей же такой красавчик признался в любви, я ей цветы отдал. Вот это жизнь, все тебя любят, задаривают… а впрочем, на что я рассчитываю? Я ей в отцы гожусь. Старый противный коротышка…» *** «Боже… как до меня до сих пор не доходило? И Жан и Леви… Господи! Так мне ещё и выбирать? Мамочки…» — ты медленно встала, — «Они совершенно разные. Я не могу вот так раз и выбрать.» — закрыла дверь, — «Но нельзя же быть сразу с двумя… а тогда кому-то будет очень обидно.» Ты плюхнулась в кровать. Никогда бы не подумала, что будешь нравится сразу нескольким, так ещё и выбирать между ними. Ты думала час. Второй. Сбилась во времени. А нравится ли тебе вообще кто-то? Трудный вопрос. Ты вышла на балкон проветриться. Повернув голову налево ты увидела капитана Леви. Он стоял в любимой позе и опёрся головой о столб. Лицо у него было задумчивым, а из глаз текли редкие слёзы. Ты сорвалась с места и пулей побежала к нему. За лестницей находился общий балкон с диванчиками и журнальным столиком. Леви стоял у перегородки. — Капитан… — Что ты здесь делаешь, солдат? Быстро к себе, иначе завтра будешь за всех отдуваться и весь штаб драить. — Хорошо, только разрешите мне с Вами поговорить… — Поговорить? С Кирштайном разговаривай. — Так вот в чём дело… Об этом я и хотела с Вами поговорить, — ты потянулась рукой к его плечу. Капрал схватил её, крутанул тебя, как в танце, поднял и кинул на диван. Сам присел рядом. — И о чём может идти речь… — Капитан, может, Вы не о том подумали, когда увидели нас… — Да всё я прекрасно понял. Вы вместе. А я… — Нет, это не так. Аккерман медленно повернулся к тебе лицом. Помолчал. — Тогда у меня есть… хотя у меня и шансы? Наивно. Да меня полюбит только дурочка. — Сам такой… — ты встала и пошла к себе.