Игра в «папочку».

      Эдгар просыпается в очередное утро. Медленно поднимается с кровати и недовольно смотрит на себя в отражении от воды, которой была заполнена деревянная ванна. Прошел целый месяц с момента прихода того мужчины, с того наказания в лаборатории… Байрон ежедневно давал ему еще какие-то лекарства, которые, в отличие от того, помогали Эдгару не болеть и в целом выглядеть намного здоровее, чем раньше. По крайней мере, он больше не выглядит как скелет, обтянутый кожей. Дни проходили довольно быстро, Эдгар быстро приспособился к работе в доме, ведь основное, что от него требовалось: убирать. Мыть полы, стены, протирать столы, стойку, стулья, но к лаборатории и к третьему этажу Байрон его не подпускал, и, понятное дело лаборатория, но что скрывал у себя наверху алхимик он не знал, и каждый раз у него разгоралось детское любопытство, когда он проходил мимо той лестницы.       Парень одевается, поправляет волосы и полощет рот, он уже привык, что в такое раннее время алхимик либо спит, либо работает в лаборатории. У Байрона был довольно хаотичный график, он мог работать ночью и спать днем, а мог спать ночью и работать днем, потому отлынивать у Эдгара не получалось, да и, он не хотел. Ведь получил все, что нужно для нормальной жизни, без холода и болезней. Правда… Он замечал что-то странное в их взаимодействиях. То алхимик внезапно станет заботливым и внимательным, то грубым и высокомерным. Юноша не понимал, почему так происходит, и почему в один вечер он его балует, а в другой уже ругает за мелочи.       Эдгар, погруженный в мысли, выходит из комнаты и тут же впадает в ступор, когда видит на столе странный кусок ткани и записку к нему. Читать парень мог с трудом, особенно высокий слог алхимика, но за это время он точно научился отличать его почерк от всех прочих. «Пусть служит тебе защитой, но не используй на людях, иначе они могут тебя убить. Байрон». Парень с интересом рассматривает, судя по всему, шарф, правда ужасно потрепанный временем со необычными узорами на нем и сине-белой окраской, сам шарф был темно-синего цвета, а узоры и руны вышиты белыми нитями. Эдгар берет его в руки, потом обматывает вокруг шеи, как шарф поднимает два своих конца в воздух и держит, как будто человек. Юноша вздрагивает, хочет крикнуть, но один из концов закрывает ему рот и дает пару минут, чтобы привыкнуть ко второй паре рук… — Что за черт? — наконец говорил Эдгар, когда убрал шарф с лица, — Как это возможно? — шарф отвечает жестом «не знаю», и с интересом изучает нового владельца, заползая ему под одежду. — Эй, эй! Стой! — он моментально покрывается краской, отчаянно пытаясь убрать наглые шерстяные «руки». — Нельзя!       Как не странно, шарф слушается, кажется, к нему нужен особый подход, который еще придется найти… Эдгар лишь надеялся, что случайно не разбудил или не помешал Байрону, ведь он не хочет в лишний раз мыть полы.       Парень решает начать с уборки пыли, так как на стеллажах на первом и втором этаже ее было много, постепенно убираясь и привыкая к тому, что шарф может добраться до более высоких мест, он понимает, что, судя по тишине как на третьем этаже, так и по отсутствию брани в подвале, алхимик вышел в город. Один раз он даже брал с собой Эдгара, но в основном парень сам ходил за покупками, и это была возможность, так сказать, глотнуть свежего воздуха. Эдгар вновь задумывается, шарф несильно ударяет его по голове, как бы говоря «не отвлекайся». — Слишком уж ты умный. — ворчит в ответ он, — Я теперь твой хозяин, а не ты мой. — он протягивает шарфу тряпку и тот протирает верх стеллажа, пока Эдгар держит склянки.       Шарф, как будто назло, стряхивает всю пыль прямо на лицо и волосы парня, отчего тот чихает, чуть не уронив колбочки и банки, которые держал в руках. — Какого дьявола ты делаешь?! Прекрати! Глупый шарф. — рычит на него Эдгар, — Поставь все обратно, как было, и не роняй, иначе дед нас убьет… Тогда мы с тобой поговорим нормально.       Шарф берет банки и колбы из рук парня, послушно ставит их на верхнюю полку, в этот раз, к счастью, без резких смен направления. Когда последняя банка с травами оказывается наверху, Эдгар треплет шарф, но недолго, потому как у него еще много работы. Он со своим новым помощником проходятся по всем стеллажам, которые были на первом и втором этажах, а затем сам парень берется за тряпку, начиная мыть с лестницы третьего этажа и до лестницы в лабораторию. Сам Эдгар по натуре был довольно ленив, но у него не было ни единого момента в жизни, где он мог бы просто лечь и ничего не делать, каждый раз его либо терзало что-то, либо волновало, либо же, он был ужасно уставший и засыпал за пару минут. Но в доме Байрона он весьма аккуратен и прилежен, потому как он не хотел лишний раз злить алхимика, так как прекрасно помнил прошлый случай… Когда Эдгар уже домывал полы на первом этаже, он внезапно врезался в один из стеллажей. Сверху упали три банки, две из них ловко поймал шарф, а третью Эдгар, прямо в руки. Он с удивлением рассматривает до боли знакомую жидкость, поднимается, шарф ставит обратно на стеллаж две другие банки, а парень все держит последнюю в руках, никак, видимо, не решаясь ее отпустить. Эдгар долго после думал, что же это было, может кошмар? Может привиделось? Но каждый раз его мысли возвращались к этому «лекарству». Банка была полностью заполнена этим, но ни бирки, ни надписи не было, что было даже ненормально по сравнению с другими снадобьями. Шарф тянет руку, чтобы забрать банку, но парень прячет ее от него, все еще не отводя взгляда. Те ощущения, те эмоции, которая дарила эта жидкость были неописуемы. Это странно и одновременно ужасно приятно, возвращаться, видеть собственное прошлое или еще какие-либо мысли. Все было так красочно и казалось, что это с Эдгаром случалось во второй раз прямо сейчас, но это лишь воспоминания, приносившие ему боль. А что, если в этот раз будет что-то еще? Что-то более приятное, ведь такие моменты тоже были в его жизни. Или что-то отвратительное? Любопытство, это то, что приносило ему неприятности. Эдгар и в этот раз не выдерживает этого глупого, детского любопытства.       Юноша ставит банку на небольшой столик, наливает себе в деревянную кружку воды, потому как пить концентрированную дозу он побоялся, да и так будет безопаснее. Он откупоривает банку, выливает совсем немного, примерно одну-две чайные ложки, а затем тщательно перемешивает, точнее, доверяет это дело шарфу, пока сам ставит банку на место. Сомнения еще остаются, потому, когда шарф отдает Эдгару напиток, тот медлит. Пить ЭТО внизу опасно, вдруг он снесет стеллажи или еще что? Поэтому парень чуть ли не бегом поднимается наверх, и залетает в свою комнату, шарф закрывает дверь, хотя рука Эдгара сама потянулась, чтобы это сделать. Ему еще нужно привыкнуть к нему.       Эдгар садится на кровать, с полминуты пялится в кружку, а затем делает первый глоток, осушая ее наполовину. Он выждал минуты две, ничего не происходило, потому он за два глотка выпил вторую половину, отставляя кружку на пол и задвигая ее под кровать.       Сначала ему показалось, что он выпил что-то другое, но внезапно его охватило прежнее чувство эйфории и спокойствия, которое в прошлый раз резко сменилось кошмарами, а в этот раз…       Он оказался в приятной, можно сказать домашней атмосфере. Это был богатый дом, заполненный изящной мебелью и интерьером, гостиную можно было разделить на три части: кресла у камина, на котором стояли бутылки вина, выход на террасу и сама терраса, с красивым видом на город и большой стол, заполненный теми же бутылками с алкоголем и корзинками с фруктами. Повсюду стояли свечи, которые и создавали ту атмосферу. Эдгар был в этом доме уже не раз, и мнение об этом месте было довольно противоречивым, но когда он снова видит его… Того красивого и приятного на манер общения юношу, обладающего золотистыми короткими волосами и голубыми глазами, он всегда улыбался и здоровался с ним, когда ради потехи сбегал из дома, чтобы погулять в нижних кварталах. Эдгар расплывается в легкой улыбке, он не чувствует той злости, боли и ненависти к нему, которую чувствовал в прошлый раз. Нет, лишь тепло и бесконечная нежность вместе с трепетанием сердца и бабочками в животе. Он видит их короткие, но приятные моменты вместе: прогулки по городу, погоня от стражи, дружбу, которая перерастала во что-то неправильное, запрещенное, но желанное и заветное, то, чего обществу не понять и принять никогда.       А затем снова пустота. Непонимание. То, что он бы хотел навсегда стереть из памяти, самого этого человека. Он ведь обещал, что все будет хорошо, так почему же все вышло так? Этот вопрос часто звучал в голове у Эдгара, ведь они не виделись с тем парнем больше никогда. Почти. Сейчас Эдгар прекрасно и четко видел того, ради которого был готов на все, был готов к избиениям, оскорблениям, но точно не предательству с его стороны. — Эдгар! — звучит как гром среди ясного неба голос Байрона, который приумножил его громкость тем, что стукнул тростью по полу. Эдгара резко вырывает из сна, он даже не заметил, как уснул, но взглянув в сторону окна, тот понял, что уже вечер. — Господин, извините, я… — начинает парень, но алхимик его прерывает. — Я ведь просил тебя подготовиться. Ты прочел ту книгу, которую я давал? — Да, Господин. — Ты точно все запомнил? Или мне тебе повторить? — хмурится алхимик, строго осматривая комнату. — Я все помню, Господин. — Посмотрим. Надевай. — Байрон кладет на кровать черный кафтан и такие же штаны, сам Эдгар только поднял на него взгляд, потому замечает смену образа только сейчас.       Мужчина был одет темно-синий кафтан, узоры на котором были вышиты золотыми нитями, напоминающими ночь и звезды, а его белоснежные волосы были словно луной. Сверху был накинут черный длинный плащ, на пальцах много колец, как серебряных, так и золотых, и, конечно, позолоченные очки из горного хрусталя, которые он почти никогда не снимал. Алхимик не выходит из комнаты, явно желая продолжить разговор, а Эдгару дико неловко с того, что он будет обнажаться у него на глазах, но мужчина своим поведением показывал, что уходить не собирается. — Как тебе мой подарок? Вы подружились? — Байрон кивает в сторону шарфа, который, услышав о себе, тут же поднялся в воздух. — Похоже, что да. — заранее делает вывод мужчина.       Эдгар поднимает на него взгляд, но тут же опускает его на одежду, снимая с себя белую рубаху и штаны, которые носил дома, сменяя их парадным кафтаном, который был конечно скромнее, чем у Байрона. — Да, мне очень нравится. — Отлично, потому что я подбирал одежду под этот шарф. Он, вроде как, понимает твои эмоции, действия, желания. Но ты ведь помнишь, что не должен использовать его при всех? Этот прием исключение, там будут и маги, потому их таким не удивить. — мужчина разворачивается к выходу, — И, прошу, веди себя достойно. Не напивайся. Тебе хватит одного-двух бокалов вина, тем более что оно все равно будет разбавлено. Можешь пообщаться с кем-то своего возраста, впрочем, я очень сомневаюсь, что таковые будут. — Байрон выходит из его комнаты, Эдгар за ним, — И, главное, самое главное, помнишь что? — он поворачивает голову в сторону парня, когда они уже оказываются на лестнице вниз. — Да. Не рассказывать про ваши дела, зелья, снадобья и травы. И про то, чем я здесь занимаюсь и что вижу. — повторил заученные слова Эдгар, одежда ему может и шла, но он чувствовал в ней себя некомфортно и непривычно, предпочитая носить что-то более просторное. — Хорошо, ты не такой безнадежный. — одобрительно кивает мужчина, продолжая их путь. — Если тебе предложат танцевать — откажись, это дурной тон и провокация, чтобы показать всем, что я тебя, якобы, не воспитываю должным образом. Такого будет много. На подобных мероприятиях нужно соблюдать осторожность. Не доверяй никому свои напитки, личные вещи или еще что, кроме меня, конечно же. С тобой в любом случае будут пытаться говорить, отвечай вежливо и на уровне разговоров про погоду. Ненавижу аристократические приемы. — ворчит де Йорвен, останавливаясь в последний раз перед выходом. — Какой тогда смысл ходить на них? — спрашивает Эдгар, явно удивленный мнением алхимика. — Не придешь — дурной тон, поведешь себя не так — отстранят, нагонят слухи и еще множество неприятных вещей. Могут даже стражу натравить. Не хочу проблем, так что нам двоим придется терпеть это. В основном мне, конечно, ведь ты будешь посещать лишь некоторые. Такие приемы, как сегодня, созданы для того, чтобы объединить современные умы под одной крышей. Но мне всегда казалось, что эти самые умы не должны влезать в политику. — Байрон стоит у двери, глядит на Эдгара и намекает ему.       Парень открывает перед ним дверь, мужчина выходит на улицу, не забывая, конечно, свою верную трость. Эдгар двигается за ним, но прежде закрывает входную дверь на ключ, который затем передает в руки алхимика.       На улице царила приятная атмосфера: на город уже наступала темнота и постепенно зажигали факелы, придающие вечеру особенную атмосферу. Они были явно не единственные, кто шел на этот прием, Эдгар видел еще множественных мужчин и женщин аристократов, алхимиков, ученых и прочих-прочих, правда все шли с женами, лишь некоторые были с явно слугами, то есть, ассистентами, каким являлся и сам парень. Они с Байроном шли через главные и богатые рынки в еще более богатый район, в котором Эдгар никогда не был потому, что стража просто не пускала туда таких, как он. — Вы говорили про чародеев, они правда там будут? — интересуется Эдгар, идя ровно шаг в шаг с мужчиной. — Да. Но в основном не могущественные, а совсем новички. Они ужасно красивы, но держи в уме то, что каждому из них уже сотня лет. И… Одеваются они, особенно женщины, крайне вызывающе. — алхимик кривит губы, — Удивительно, что мы должны соблюдать правила приличия, а они нет. — Надолго мы там? — Нет, буквально пара часов. Я не очень люблю выходить в свет. Это трата моего драгоценного времени. — А мне кажется, что прогуливаться нужно чаще… Я бы хотел. — Эдгар резко опускает взгляд, ожидая от мужчины реакцию, но Байрон лишь мельком посмотрел на него, прежде чем с ним поздоровался один мужчина.       Они вели беседу пока шли, тот, который подошел к алхимику, был в паре с милой на вид девушкой, у нее были белоснежные волосы, которых было так много, что даже несмотря на правила, на затылке были завязаны небольшие хвостики. Бледная кожа сочеталась с ее ровным рядом зубов, которые она редко прятала за губами, красивым вытянутым лицом и необычными, яркими розовыми глазами, которыми она хватала все вокруг, но как только ловила чужие взгляды, тут же легко краснела и отворачивалась. На ней было длинное нежно-голубое платье, которое ей очень шло, складывалось ощущение, что она словно идет по морю, которое окутывает ее своими холодными оттенками. Молодая чародейка поймала на себе взгляд Эдгара, захихикала и тут же отвернулась, делая вид, что ей нравится фасад из ярких цветов. — Ты снова с ассистентом? Разве в прошлый раз не был другой? — спрашивает мужчина, ведущий беседу с алхимиком. — К сожалению, с ним случилось необратимое. Это Эдгариан ван Раффер. — Байрон представляет своего ассистента, парень кивает. — Что ж, в таком случае, — мужчина кладет на плечо девушки руку, — Эдгариан, познакомься, это Колетт аэп Эйльхен.       Эдгар неглубоко кланяется, Колетта повторяет его движение, с улыбкой смотря парню в лицо. Она была очень симпатичная, а сам парень был рад, что сможет не просто простоять весь вечер в углу, а пообщаться с кем-то приятным. По крайней мере, таково было его первое впечатление об этой милой чародейке. Он почти не следит за диалогом между Байроном и тем мужчиной, который по внешности ему вообще не запомнился, парень был увлечен то плиткой, по которой они шли, то чародейкой, которую рассматривал все подробнее. У нее была явно не идеальная осанка, она постоянно сутулилась, по привычке пряча зубы ладонью, ведь было дурным тоном их показывать, красивая ровная грудь, тонкая талия и упругие бедра. Эдгар поймал себя на мысли, что любуется ей, потому быстро отвел взгляд на алхимика, который лишь делал вид, что увлечен разговором. За столь недолгое время их общения Эдгар уже научился улавливать его почти незаметные нотки раздражения, спокойствия или редкой, очень редкой заботы. Теперь он уже рассматривает Байрона, он мог редко это делать, потому что мужчина всегда смотрит ему в лицо, а парень отводит взгляд, лишь изредка позволяя себе встретиться с его темно-зелеными глазами. Алхимик был как всегда ухожен, несмотря на свою работу, одет с иголочки и причесан так, что ни один волос не смел вылезти из общей прически, то же самое было с бородой. Байрон внезапно отвлекается от разговора, ловит на себе взгляд Эдгара и приподнимает бровь, мысленно спрашивая в чем дело. Юноша нелепо улыбается, лишь на секунду, все равно этого не было видно, потому как он натянул шарф на лицо, а потом отводит взгляд, рассматривая людей, идущих рядом.       Еще минут пять светской болтовни между Байроном и мужчиной, сопровождающим Колетту и они, и не только, стояли у высокой стены, за которой был самый дорогой дом в городе, принадлежащий роду ван Эвереттов. Гости выстроились в небольшую цепочку, и каждый из них проходит через стражу, проверяющую приглашения. Когда очередь доходит до Байрона и Эдгара, стражник даже не требует приглашения, лишь кивает в знак почтения, открывая дверь во внутренний двор.       Здесь было по-настоящему роскошно: небольшие фуршетные столики с малюсенькими порциями закусок, такими же маленькими бокалами и порциями вина, и полным отсутствием стульев… Да, именно подобное в аристократии считалось щедростью, богатством и роскошью. Ведь все пришли сюда не выпивать, а налаживать связи. Двор был заполнен людьми, среди них было легко затеряться, кто-то беседовал, кто-то выпивал, и каждый, каждый тебя сверлил взглядом, когда ты проходил мимо. Насмешливым и отчасти изучающим взглядом. Немного дальше от двора был сад с живым лабиринтом и статуями, туда уходили все, кто уж очень хотел уединиться. Байрон идет спокойно, не торопясь, как и следует ходить аристократам, но Эдгар прекрасно знает, как он может носиться по лаборатории и первому этажу, и как заставляет носиться его за многочисленными книгами. Личность алхимика привлекает внимание, а Эдгару становится не по себе от этих взглядов… Как будто каждый из этих людей читает твои мысли и видит тебя насквозь, прямо душу и нутро, которое ты скрываешь. Все твои страхи, желания, мечты и прочее… — Не волнуйся, веди себя спокойно. Как будто вокруг никого нет. — говорит Байрон, когда отходит к одному из столиков, взяв в ладони вина и предлагая бокал Эдгару. Тот не отказывает. — Помни о том, что я говорил. — мужчина отвлекается, здороваясь с какими-то богатыми дамами.       Байрон весьма галантен, он кланяется женщинам, затем целуя тыльную сторону ладони сначала одной, а потом и второй, выпрямляется и отпивает немного вина. Их разговор был весьма простым, они просто говорили о приеме, а алхимик выражал свое несуществующее восхищение происходящим. Он умел отлично скрывать свои истинные эмоции, что часто даже пугало самого Эдгара. Парень никогда не мог знать, что будет у него на уме.       Эдгар не успевает оглянуться, как перед ним возникает Колетт, которая, видимо, специально сбежала от своего сопровождающего. Она приветливо улыбается, в ее ладонях тоже вино. — Привет… — тихо здоровается она, чтобы никто не услышал этого неправильного по этикету приветствия. — Привет, Колетт. — Эдгар тут же выпрямляется, чтобы казаться более привлекательным. — Тут такой красивый сад, проводишь меня? — девушка хитро прищуривается, парень кивает ей в ответ.       Она незаметно хватает его за руку, и только тогда Эдгар чувствует, что ее рука просто ледяная, отчего у него по спине пробежали мурашки. Девушка ведет его в сторону сада, вскоре он выравнивает с ней шаг, а она отпускает его ладонь. Между ними проскальзывает легкая искорка, которая была обычным делом для молодых людей разных полов, в случае Эдгара не только разных… — Я… — Эдгар запинается, этикет и прочее дается ему с трудом. — Мы можем говорить на «ты»? — девушка хихикает, останавливаясь у большого фонтана, который был у входа в лабиринт. — Да, так было бы удобно. — парень осматривается, чтобы отвести от нее взгляд. — Ты тоже помощница того господина? — Нет… Я чародейка. Еще учусь, но многое получается. — улыбается Колетт, вновь показывая зубы, но тут же прикрывая рот пальцами. — Правда? — Эдгар поднял брови, заинтересовавшись. — Ты можешь показать что-то? Я никогда не видел, как чародеи колдуют. — Могу… Но нельзя. Здесь это не принято. Давай в следующий раз? — Следующий? Ты думаешь, что он будет? — Хм… Такие приемы не редкость, а Байрон де Йорвен посещает все. Я тоже. И Грей тоже. Если ты попросишься, то возможно он возьмет тебя с собой? — Колетт садится на край фонтана, выпивая немного вина и легко кривя губы, но незаметно для собеседника.       Эдгар присаживается неподалеку, повторяет ее действия с вином. По сравнению с тем, которое ему давал Байрон, это было как пиво в портовой корчме, разбавленное и невкусное. — Даже не знаю. Он довольно строгий. — Расскажи мне о нем, пожалуйста! Я так люблю слушать про разных людей, например, видишь ту женщину? — она наклоняется к уху парня, заговорчески шепча и показывая на красивую даму с золотистыми волосами, с которой в данный момент общался сам алхимик, при том не так, как с остальными, а с явным удовольствием, которое Эдгар улавливал по его легкой улыбке. Женщина была в длинном розовом платье и явно обладала хорошими манерами, но, как и алхимик, в разговоре с ней, позволяла некоторые отклонения от правил. Они откровенно флиртовали, скрывая это за красивыми и длинными оборотами и метафорами. — Это Пайпер де Лионкур, она очень красивая и умная советница самого короля… И у нее с Байроном был очень долгий роман. — хихикает Колетт, в какой раз прикрывая губы. — Откуда ты знаешь? — Эдгар приподнимает бровь, с удивлением рассматривая Байрона. Он не видел его таким. Как будто все те чувства, которые он сдерживает, выливались в разговоре с этой прекрасной дамой. — Я много всего знаю. И не только это. О, вон, смотри! — чародейка указывает на еще каких-то личностей, совсем забывая про то, с чего она начала.       Эдгар слушал не перебивая, лишь изредка задавал вопросы и тихо смеялся вместе с ней, пока они выпивали бокал за бокалом, к счастью, стол с вином был совсем недалеко от них. И хоть пойло было отвратительным, ничего другого не было, потому они вдвоем давились этим, делая вид, что им очень нравится, и когда только оба были достаточно подвыпившие, почти одновременно сказали. — Отвратительное вино. — выразилась Колетт. — Ужасная дрянь. — добавил Эдгар.       Они смотрели друг на друга с секунду, затем снова засмеялись, тихо, чтобы не перебивать основную атмосферу, которую так тщательно создавали хозяева. Разговор лился легко, особенно после пятого бокала, Колетт увлеченно продолжала болтать о своей жизни и учебе, о заклинаниях и в общем о чародейках, которые учат ее и еще многих девушек и парней как она. Никто из них не замечал, как во время этого разговора они двигались все ближе и ближе к друг другу, и в один момент, Эдгар случайно перепутал бокалы и потянулся к тому, из которого пила Колетта, которая в ту же секунду схватилась за него. Парень легко краснеет, отдергивая руку, что-то невнятно мямлит вроде «извини», а девушка сама отводит взгляд, даже забывая взять в пальцы бокал. — Ты очень хороший. Ты меня слушаешь. — спустя короткое время говорит девушка, улыбаясь. — Давай будем друзьями? Может у нас выйдет встречаться чаще, в каких-нибудь определенных местах. Не думаю, что Байрон настолько строгий, что запретит тебе общаться с кем-то. — Я не против… У меня давно не было друзей. — Эдгар действительно счастлив, хоть и скрывает это за толстой стеной своего безэмоционального, но покрасневшего лица. — Я обязательно поговорю с ним об этом, мне было бы приятно с тобой гулять или разговаривать. — Только… У меня все учеба. Если смогу сбегать по ночам, буду показывать тебе заклинания, договорились? — Колетт протягивает ему мизинец, чтобы скрепить их дружбу, Эдгар не отказывает даме.       После очередного прикосновения по телу Эдгара пробежался легкий ток, созданный то ли им самим, то ли чародейкой, он даже не замечает, как к ним подходит Байрон. — Как вы, молодежь? Надеюсь, что не перепили. — алхимик выглядит менее напряженным, чем ранее, видимо алкоголь так действовал на него, ведь они с Пайпер выпили явно неразбавленного, втайне ото всех, конечно же. — Здравствуйте, господин де Йорвен. — девушка слезает с фонтана, кланяется, алхимик даже не пытается ее остановить. — Колетт, рад поговорить с тобой без Грея, но, к сожалению, это все слова, которые я успею сказать. Он хотел передать, что ищет тебя, и что у вас есть важные темы для разговора. — Ой… Спасибо, господин де Йорвен! — она вновь кланяется, мимолетно махает Эдгару на прощание и скрывается среди гостей, в поиске своего сопровождающего, пока алхимик присаживается рядом с парнем. — О чем вы беседовали? Со стороны выглядели очень веселыми. — Байрон позволяет себе небольшую улыбку даже при Эдгаре. — Обо всем подряд. Колетт очень много знает про гостей… — Эдгар поворачивает голову к алхимику, он говорит немного помято и неуверенно, постепенно покрываясь слоем краски. — Все в порядке? — алхимик проходит по нему изучающим взглядом, пытаясь найти причину его беспокойства и только сейчас замечает, как шарф пытается прикрыть пах юноши. — Ох, ты серьезно? Это совершенно невовремя. — Байрон слегка напрягается, осматриваясь по сторонам. Основная толпа была у фуршета, потому мужчина незамедлительно поднимается, хватая Эдгара за руку и заставляя его идти за собой. — Я не хотел, честно, просто… — пытается оправдаться парень, мысленно готовя себя к худшему. Он уже понял, что мужчина весьма необычен в своих наказаниях за малейшие проступки. — Она очень красивая и так смеется…       Мужчина не отвечает, ведет их вглубь лабиринта с высокими стенами из живых растений, в тупиках то и дело слышатся стоны или смех, на каждом приеме должно быть место, где можно уединиться. Байрон знал эти места давно, так как был в доме не в первый раз, он ловко петляет среди одинаковых поворотов, пока не доходит до самого укромного уголка. Эдгар был уже в легкой панике, в голове проносились многочисленные мысли, начиная от просто отравления и заканчивая непристойностями, которые лишь раззадорили его самого. Алхимик останавливается в тупике, резко дергает парня на себя, а уже в следующий момент прижимает его грудью к плотной стене из листьев, сам остается сзади и крепко держит ладони Эдгара своей одной рукой за его спиной. — В этот раз я тебе помогу, Эдгар, но будь добр, справляться со своими желаниями до мероприятий…