Игра в «папочку».

Блестит в дарах лесное царство —

То бирюза, то изумруд…

Народ его, вовеки славься,

Доколе звëзды не умрут.

О, наших стрел прочней не сыщешь

И в чарах равных эльфам нет.

Сияй, заря, яснее, чище,

Вздымайтесь, кроны, ввысь, к луне.

То пышный пир зовёт в объятья,

То рог сигнальный — воевать…

Поднимем кубки выше, братья:

Да сохранит нас наша Мать. Маргарита Светлокрылая 711г. «Рассвет эльфийской эпохи».       «Бесконечные леса раскинулись под горами, ими гордилось все королевство, ими же оно и славилось, но были и другие вещи: ремесло, например, по всему континенту ценили изделия из древесины из Норледс, алхимики, учившиеся здесь, были одними из самых продвинутых в мире, так как леса были богаты всевозможными травами и насекомыми, а еще эльфы.       Тысячу лет назад, когда мир только зародился, вместе с ним зародились и эльфы. Природа наделила их красотой, сравнимой только с ней самой. Высокие, как деревья; крепкие, как их стволы; волосы черные, словно ночь, реже белые, как луна; лица вытянутые, мягкие, словно лепестки цветов; глаза глубокие, как океан, зеленые, как бескрайние поля. Они возводили города, которые не с чем сравнить, слушали свою общую Мать, ведь только она знала, какой путь истинный, а какой — ложный. Но, как и каждое дитя, некоторые эльфы отделились от Матери, пошли ей наперекор, желая освободиться от уз, жить своей жизнью, своими устоями. Они ушли из лесов, поселились в полях, пустынях, тайге, горах. Одни отсекли свои уши в знак протеста, черные их волосы выцвели на солнце, стали они желтыми, как пшеничные поля, другие рыжие, глаза цвета неба, так появились люди, возведшие города из камня.       Горный народ, рывший шахты, вскоре стал низким. С меньшим ростом, с большими бородами, крепкими руками. Они выковали мечи, сделали самое смертоносное оружие, но вели жизнь вдали от людей и эльфов, последнее, что осталось — их уши.       Природа наказала людей за их отступничество, их жизнь стала короткой, как полет бабочки, но то лишь распалило их любовь друг к другу и ненависть ко всему чужому. Они занимали все больше земель, вскоре начали вести войны, сначала друг против друга, а затем и против самой матери и ее первых детей. Эльфам пришлось взять в руки оружие, на их стороне была сама Природа, но даже с ней они не выстояли против ненависти людской. Вскоре их народ был почти забыт. Ходят легенды о последнем пристанище эльфов, но тот сокрыт глубоко в лесах, так Мать оберегает своих оставшихся детей.» «Легенды и теории о трех народах» Дайн Догов ле Скул.       Байрон оторвался от книги, отложил ее на траву и сделал глубокий вдох, пытаясь отогнать гнетущие мысли, преследовавшие его последние две недели. Крайне насыщенные две недели. Им с Белль в тот вечер пришлось задержаться, по понятным причинам, Эдгару требовалась помощь и на ее оказание ушло довольно много времени, ведь алхимик имел огромное желание просто-напросто убить его, но благодаря Белль, которая вмешалась, хоть и не совсем вовремя, он остался в живых. Впрочем, после таких ран лучше умереть, чем страдать во время их заживления. Байрон алхимик, но не лекарь, тем более не хирург и его знания в этой области ограничены, но он сделал все, что мог. И этого было мало.       В тот вечер они решили, что стоит посетить друидов. Странствующих целителей очень ценили, а друидов тем более, ведь те, как и эльфы, которых никто давно не видел, были крепкими узами связаны с природой, за то их и ценили. Белль отлично знала одну группу и их маршрут, на том и порешили.       Пайпер не произнесла и с десятка слов за весь вечер, это укрепило некоторые подозрения разбойницы, но она не высказала ни одного из них, они с мужчиной понимали друг друга без слов, одного взгляда зачастую хватало, чтобы осознать многие вещи. С утра двинулись в путь, Байрону пришлось сменить свои одежды на более подходящие для путешествия, как и Пайпер, которая теперь была в дорожном бирюзовом платье с легким плащом под цвет своих волос. Разбойница руководила процессией, спереди ехали она, Байрон и Сэм, буквально за ними советница, вместе с Тарой, все такой же загадочной аурой, а за ними уже и остальные разбойники, посередине которых ехала повозка с Эдгаром без сознания. Два дня прошли в дороге без происшествий, да и вряд ли бы кто-то действительно попытался напасть на такую группу, особенно с Белль во главе, но на утро третьего дня, когда лагерь свернули и все вещи были уже на лошадях и телегах, произошло кое-что из ряда вон. Из леса выбежал парень, смуглая кожа, яркий костюм, лютня в руке, все выдавало в нем барда, возможно странствующего. Он кричал о помощи, а прямо за ним, выскочив из леса, неслась огромная виверна с ошейником с бубенцами на нем, ознаменовав свое появление не только звоном бубенцов, но еще и грозным рыком, разразившем воздух.       Разбойники тут же вытащили оружие, Белль направила свой черный арбалет прямо на барда, у нее в голове даже промелькнула мысль о том, что если она пристрелит его, то зверюга заберет тушу парня и оставит их в покое, но то было маловероятно, так как почувствовав вкус крови, виверна разгорится еще большим желанием убийства. Она выстрелила, но в тварь, которая даже пошатнулась от арбалетного болта, попавшего ей в грудь, но не отступила. Бард тем временем уже добрался до живого щита в виде разбойников, он был настолько опустошен, что и двух слов связать не мог, что весьма странно для бардов, но у них всех сейчас были проблемы побольше. И с бубенцами на шее.       Байрон обнажил свой клинок в трости, Пайпер благоразумно отошла в сторону телеги, на которой лежал Эдгар, Сэм приготовил свои капканы на цепях, которые использовал в качестве оружия, Белль же перезаряжала арбалет, готовясь к очередному выстрелу. Виверна бесстрашно влетела прямо в толпу, но до того, как кто-либо поднял на нее сталь, она подпрыгнула и взлетела, отлетев на метров пятнадцать, но даже при этом раскладе чудище получило свою вторую стрелу прямо в бедро. Большинство разбойников были ошеломлены случившемся, но то, что было дальше, удивило их еще больше. Двое всадников, воспользовавшись отвлекающим маневром в виде чудища, на полной скорости подъезжали к разбойникам, Байрон заметил их, приготовил отравленный клинок, но крик позади заставил его обернуться: бард вонзил стилет меж ребер одного из разбойников, ловко увернулся от ударов его товарищей и выскочил к приближающимся всадникам, один из которых, черноволосый и высокий мужчина, подхватил его в седло, второй же, с мечом наперевес, срубил очередному разбойнику голову, но получил в живот капкан Сэма, который точным броском обезвредил нападавшего.       Алхимик повернул голову в сторону четверых горе-бандитов, которые, как и они, залечивали в кругу друидов раны. Надо же, использовать в качестве отвлекающего маневра барда и прирученную виверну, до такого еще догадаться нужно. Белль хоть и была зла на подобную компанию, все же оценила подобную изобретательность, удивительно также, что она и их главарь — Базз — во многом сошлись, потому продолжили путь они вместе с неожиданным прицепом. Байрону в жизни приходилось делать очень разные вещи, но он еще никогда не лечил и перевязывал виверну, которую эта троица прозвала Рулетом, ну, а с перевязкой крупного бандита проблем не было, это вошло в привычку давно.       Мужчина кинул взгляд на книгу, которую держал в руке и на еще стопку, которая стояла прямо на траве. Базз, Сту, Поко и Рулет совсем недавно ограбили какого-то богача-ученого, охрана которого при виде Рулета разбежалась по кустам, а из добычи у бедолаги были лишь книги, которые по достоинству мог оценить лишь бард, но никто боле из их странной четверки, впрочем, нельзя не отметить, что Рулет всегда внимательно слушает, когда смуглый бард начинает читать. Но вот кто еще смог оценить данную коллекцию, так это алхимик и советница. Они почти каждый вечер приходили за новой порцией книг к переполненной телеге, правда некоторые бард наотрез отказался отдавать, потому что те, по его словам, нужны были для написания его новой поэмы, и вроде бы Байрону на такие аргументы плевать с высокой колокольни, но вот его дружок, Сту, так посмотрел на него в тот момент, что даже алхимику стало не по себе и он решил пойти на компромисс. — Эй, дед, ты так и будешь сидеть рядом как сторожевой пес? Иди расслабься, от твоего постоянного присутствия ему легче не станет. — веселый голос нарушил длинный поток мыслей алхимика, тот поднял голову, рассматривая говорящего.       Это был высокий юноша, одетый в просторную и яркую мантию приятного зеленого цвета с красивыми золотыми узорами в виде листьев и цветов. Он был босой, руки так же открыты и исписаны многочисленными татуировками, все под один природный мотив. Парень определенно обладал привлекательной внешностью: вытянутое лицо, пышные каштановые волосы, в некоторых местах прорезанные сединой, еще и почти до лопаток длиной, среди этих темных зарослей прятались длинные уши и темные звериные глаза, которые выделялись больше всего. Он ухмыльнулся, кивнул в сторону Белль и Пайпер, которые сидели под пышным деревом, цветущим розовыми и лиловыми лепестками, женщины беседовали между собой, но негромко, словно строили очередную интригу. — Знаешь, когда дамы так переговариваются, то либо обсуждают бывших, либо планируют убийство. Иди проведай, тебе на пользу пойдет. — друид буквально выталкивает Байрона из небольшого круга, внутри которого была светящаяся руна и перевязанный Эдгар, до сих пор не приходивший в себя дольше, чем на пару минут. — Я сам могу решать, что мне делать, друид. — с привычным высокомерием процедил алхимик. — Оу, правда? — друид присел на колени перед темноволосым юношей, медленно ощупывая его изящными пальцами. — Интересно тогда, почему твой друг до сих пор не на ногах, а? — он с усмешкой посмотрел на мужчину, но тут же вернул свое внимание к больному, заканчивая их очередную перепалку.       Этот тип определенно не нравится Байрону, но он не мог спорить с тем, что друид крайне эффективен в лечении и исцелении, даже смотря на то, как раны Рулета зажили буквально за несколько часов, хотя алхимик пытался с ними бороться несколько дней, можно было сделать определенные выводы о его навыках. Ну и, эльфская кровь определенно давала свои плоды, впрочем очевидно было и то, что этот друид метис, так как у истинных эльфов волосы черные и белые. Он сдался, шумно выдохнул и осмотрелся по сторонам. Троица из двух бандитов и одного барда что-то шумно обсуждали и в основном спорящими были Базз и Поко, а Сту старался сохранять нейтралитет, Рулет гонялся с волками, которых приручили другие друиды, банда Белль расположилась почти на окраине, постоянно следя за обстановкой вне друидского круга. Кстати о нем, круг был примерно в километр в длину и ширину, обнесен необычными камнями, которые, вероятно, были старше всех их вместе взятых, а посередине круга, совсем недалеко от пышного розово-лилового дерева был и высокий камень, изрезанный светящимися рунами. Помимо всего прочего, в круге были и еще деревья, в основном сосны, трава была редко где, мягкий мох всевозможных оттенков покрывал землю и ходить по нему босым было невероятным наслаждением. Ах, да. И стражи этого круга. Безмолвные и почти неподвижные спригганы. Эти существа были похожи на женщин, но сделаны из дерева, покрытые листвой и мхом. Их глаза светились тем самым зеленым цветом жизни, но помимо создания, они умели и разрушать. Главным правилом в круге было не причинять вреда природе, иначе спригганы просто разрывали тебя на части, ну и не обижать волков, которые постоянно ошивались вокруг. Остальные друиды были в основном в возрасте, они, словно призраки, ходили меж сосен, редко можно было среди них встретить молодых юношей. — Алхимик. — послышался вновь голос друида, который на этот раз смотрел прямо в зеленые глаза мужчины. — Знаешь, а ведь если покопаться в кучке книг, которые украли эти бандиты, можно найти что-то по-настоящему ценное. Как-то, что ты читал недавно. — полуэльф хитро улыбнулся и снова отвернулся, но заинтересованный Байрон не дал ему просто так завершить диалог. — Имеешь в виду работы Дайн Догова? Они сейчас под религиозным запретом. — Как будто это кого-то останавливает. — усмехнулся друид. — Запреты, правила, законы, все это так несущественно, когда перед человеком встает цель, задевающая его близких людей, правда? Вы оба… — он взглянул сначала на Эдгара, а затем уже на Байрона, сделал маленькую паузу, и все таким же хитрым, но глубоко знающим голосом продолжил. — Знаете об этом хорошо. Но, хм, представляешь ли ты, что для тебя действительно важно?       Байрон свел брови. Он бы никогда не стал прислушиваться к словам кого-то, кого толком не знает, даже пусть это был бы самый мудрый из всех людей, пока он не заслужит его уважения — он не заслуживает никакого внимания, но этот случай был из ряда вон. Темные глаза полуэльфа забирались в самые глубокие чертоги его сознания, а слова и вовсе вспарывали его, словно рыбу. — Я в состоянии разобраться, чему и кому мне верить, друид. — его высокомерие не поколебалось, но за каменным лицом скрывалось сомнение. Этого целителю было достаточно, он лишь улыбнулся, опустив голову.       Алхимик поспешил удалиться. Друид его напрягал, но он быстро выкинул его из мыслей, все же решив присоединиться к своим дамам. Между ними в последнее время отношения были так же напряженными, было ли это связано с попыткой убийства или затрагивало более личные проблемы Байрон не знал, он редко поднимал подобные темы в их троице, просто потому что это не было необходимо. Свободные отношения, свободные умы, свободная воля. Но сейчас эти три маленьких правила, кажется, давали сбой, но это было не так видно, скорее чувствовалось. Как хорошо, что он никогда не доверял чувствам.       Белль, заметив, что Байрон идет к ним, коротко кивнула Пайпер и они тут же прекратили диалог. Бандитка привычно лихо улыбнулась, но многое в этой улыбке было не так. — Решил размяться? Мне бы тоже надо, а то я уже начинаю надоедать Пайпер. Пойдем. — женщина поднялась с травы, махнула в сторону, но Байрон и с места не сдвинулся. — Я бы хотел поговорить с Пайпер наедине, Белль. Есть пара вопросов действительно требующих объяснений. — мужчина взглянул на советницу, которая сидела с абсолютно непроницаемым лицом. Прямо как на королевских собраниях. Это насторожило Байрона, потому он еще раз посмотрел на Белль, уговаривая ее оставить их.       Женщина закатила глаза, но удалилась к своей банде. Пайпер, казалось, не обратила на это внимание, и просто подняла взгляд на переливающиеся лепестки цветущего дерева. — Пайпер, я хотел узнать о том, почему советница короля пропала так резко, и никто ее не искал. Вы даже не заезжали в замок. Возможно, ты писала депеши, но Белль бы не отправила никого из своих бандитов, чтобы их доставить. Что вы обе задумали? И почему вы молчите об этом?       Советница не подняла взгляд, еще пару мгновений она усердно делала вид, что не замечает присутствие мужчины, но, видимо, так собиралась с мыслями. — Ты же сам уже понял, к чему подобные вопросы? — холодно ответила женщина уже и вовсе поворачивая голову в противоположном направлении, скрывая свое лицо.       Байрон поджал губы. Отвел взгляд от Пайпер, ловя глазами звероглазого друида, наблюдавшего с широкой ухмылкой. — Что дальше? Какой план? — наконец спросил он, не оставляя попыток разговорить советницу. Та поджала губы, выпрямила спину, явно с тяжелым сердцем, но невозмутимо холодно ответила. — Плана нет, Байрон. — выдохнула, но не сломилась. — Не для тебя.       Алхимик приподнял брови. Свел. Скривил губы и порывисто поднялся, складывая руки в замок. Ядовитый взгляд врезался в ближайшее дерево и казалось, что под ним оно буквально загорится, но того не произошло. Глубокий вдох, короткий взгляд в сторону советницы и алхимик сквозь зубы произносит: — Мы отбудем как только Эдгару станет лучше.       Пайпер отстраненно кивнула. От этого стало на душе еще поганей. Она даже не попыталась предложить ему место в этом приключении и впервые за всю свою жизнь Байрон не хотел выяснять причины. По молодости он был намного больше, чем обычным алхимиком, имел за спиной намного больше, чем имел сейчас. Не в плане материального, скорее духовного, хоть и занятие у него было одним из поганейших. Глубокий вдох, мужчина опирается на свою трость, хмурит брови. Отвлечься. Нужно только отвлечься.       Байрон резко поднимает взгляд, слегка удивленный тем, что он увидел. На друидскую поляну, сопровождаемый десятком вооруженных солдат, выехал эльф. Настоящий. Он был для эльфа удивительно невысокий, но Байрон быстро нашел тому объяснение: возраст. Белоснежные длинные волосы, струящиеся по длинным одеждам того же природного мотива, среди которых виднелась корона из лунного камня, украшенная лианами. Бледная кожа, длинные уши, побледневшие темные глаза. В прошлом величественное существо, которое собой олицетворяло дитя самой Матери, сейчас лишь двенадцати лет от роду эльф, который выглядел больным. Его черная как смоль лошадь вышла на свет, который проникал на поляну через листья, освещая лицо молодого короля. Один из эльфов, закованный в тяжелые доспехи и имевший при себе расписной щит и меч, постоянно держался рядом, остальное сопровождение осталось в стороне. Защитник был старше, кожа на тон здоровее, имел темные глаза и пшеничные волосы, при том два уха острые, но многое выдавало в нем полукровку.       Еще один полукровка зашевелился. Друид со звериными глазами практически без спешки подошел к молодому королю эльфов, поклонился низко, не забыв о его статусе, но сразу после широко улыбнулся, откидывая «приличия» в сторону. — Отрадно видеть вас в такой прекрасный день, Король Лу. — Разделяю вашу радость. — послышался хриплый юношеский голос. Лу не прокашлялся только потому, что посчитал это низким для себя. — Dana Caed. — коротко сказал он, в этом особой необходимости не было, потому что метис прекрасно знал, зачем сюда приходит он.       Молодой друид скрылся среди деревьев. Король медленно обвел поляну взглядом, практически не отвечая на взгляды бандитов, направленные на него, но вот его потускневшие очи остановились на Белль. На ее руке. Он приподнял брови, но отвернулся, не позволяя другим рассмотреть его реакцию. Тем более, что его внимание привлекла она. Dana Caed. Дева Леса.       «Доколе не было известно, существовали ли дриады на самом деле. Девы Леса, или, как их называют сами эльфы на древнем языке — Dana Caed, есть воистину прекрасные эльфки, с кожей цвета первых почек, затем распускавшихся в листья; даже по сравнению с их младшими сестрами, дриады обладают истинной красотой и при том Девы Леса могут постоять не только за себя, но и за саму Мать, ведь они — ее первые стражи. Дриады обладают уникальными знаниями, с их силой исцеления сравнится лишь сила их красоты, сражавшая как первых людей, так и живших давно эльфов. Девы Леса исчезли еще до эльфов, и большинство считало, что их истребили еще при первой войне, другие, что дриады так страдали от боли, причиняемой природе, что переродились в спригганов. Но ничто из этого не правда.» «Первые эльфы и последние живущие легенды» Эдон Дж`ар.       Молодая девушка ступала по траве босиком. Ее кожа почти сливалась с травинками, она была олицетворением Матери, ее волей. По спине, плечам, груди струились ее белоснежные локоны, изнизанные пепельными прядями. Некоторые были заплетены бархатной сиреневой лентой, ее секретом, ее любовью. Высокая, стройная и элегантная, на ней была лишь самодельная юбка из живой листвы, которая прикрывала ее низ и бедра, грудь открыта, худые руки обвили лианы и тонкие веточки. Зеленоватые длинные уши торчали из волос, они были на пару сантиметров длиннее, чем у присутствующих, снова подтверждая ее статус. Она Dana Caed, Дева Леса. Звероглазый друид ступал рядом с ней, его слегка нервный взгляд остановился на молодом короле, но эмоция моментально менялась, когда он смотрел на дриадку, ступающую совсем близко. Одного взгляда хватило, чтобы ее скулы слегка потеплели.       Когда дриадка приблизилась, сам молодой правитель оказал ей уважение, склонив голову. Dana Caed улыбнулась, ответила наклоном головы и подошла ближе, оставляя друида-метиса позади себя. — Поверить не могу… — возбужденно прошептал смуглый бард. Пока Байрон, как и все, неотрывно наблюдал за происходящим, компания из трех бандитов под предводительством объемного пирата с Островов подобралась ближе к нему.       Алхимик на секунду перевел взгляд на троицу, но моментально потерял интерес, сделав пару шагов навстречу к неожиданным гостям, дабы слышать и воспринимать четче. Бард потянул высокого бандита за руку, заставляя его нагнуться к нему, чтобы низкорослому юноше было проще шептать на ухо. Между ними тут же влез Базз, с наглой ухмылкой и слегка обиженным видом. Тогда Поко закатил глаза, разделяя свои мысли уже между ними всеми. — У вас необычные гости, Dana Caed. — произнес Лу, игнорирующий помощь своего верного охранника. — Только подобные люди смогли пройти так глубоко? — с легкой колкостью в глазах прозвучало столь ненавистное всем эльфам слово «люди», молодой эльф спустился с лошади. — Лишь целеустремленные и ведающие. Не каждый человек может знать обо мне и тем более об этом месте. Но, — взгляд Девы Леса встретился со взглядом звероглазого друида. — кажется, он не решался и вовсе ведать обо мне нашим гостям. Все вышло как должно было и это не изменить.       В ответ эльф отстраненно кивнул. Дриада подняла ладонь и указала ему в сторону леса, куда вдвоем и удалились, пока все остальные замерли в заметном напряжении. Сопровождение последнего эльфского короля даже не одаривало взглядом бандитов, они стояли гордо и отстраненно, показывая, что не видят в людях даже малейшей опасности. Бандиты наоборот, не чувствовали себя постыдно, когда откровенно глазели и переговаривались об объектах своего интереса. Трое с виверной исключением не были. Байрон повернул голову назад, наблюдая за ними. Базз, Поко, Сту и теперь уже Рулет, встали в плотный кружок лицами и мордой друг к другу, стараясь говорить шепотом, но Базз постоянно повышал голос, давая всем остальным возможность слышать его брань. Шелест отвлек внимание мужчины, взгляд метнулся направо, снова пересекаясь с тем друидом, который хитро глядел на алхимика, кивнув головой в сторону повозки с книгами. Да, как бы не стыдно было признавать, но сейчас идеальный момент.       Алхимик двинулся в сторону тележки, но путь ему преградила Тара. Провидица была последней, кого Байрон ожидал встретить, потому остановился. Женщина взяла его за руку. — Я ошиблась. Здесь, в месте соединения энергий, я могу сказать лучше. Показать больше. — ее волшебный голос был на удивление беспокойный, что еще больше напрягло. — Здесь замешаны более могущественные силы, чем я могу представить, но одно я вижу точно. — Тара высвободила из глубины своих рукавов карту, которая опустилась на траву. — Твоя смерть, я вижу точно, будет она от рук существа, как ночь холодного и от того, кто перерос тебя давно. Предвестниками тебе будут звезда упавшая и звон бубенцов, не можешь ты изменить ничто, не сможешь избежать судьбы, одна участь для тебя — смерть.       Алхимик с долей силы оттолкнул от себя провидицу. Та в легком шоке, будто не сама сейчас говорила. Байрон процедил сквозь зубы: — Не подходи. Иначе в следующий раз мертвой окажешься ты.       Мужчина развернулся, оставляя Тару без внимания, направился к повозке. Это была своего рода сокровищница, но только для тех, кто во всем объеме понимал ценность книг. Они были дорогим удовольствием, а иметь здесь и сейчас столько — настоящая удача. Байрон понимал, что как и любой человек, бард предпочтет самое ценное спрятать, осталось лишь понять, где есть менее ценные работы, под которыми можно спрятать наиболее важные. Мужчина обвел взглядом всю коллекцию. Неплохие экземпляры с точной человеческой анатомией и даже отдельный, более дорогой том с анатомией эльфов и гномов, менее хорошо сохранившийся сборник для травологии и ужасный учебник по алхимии. Бинго. Байрон поднял стопку самых худших книг, не только по качеству страниц, но и по содержанию, некоторые тома по качеству удивили даже алхимика. Она определенно выделялась среди всех остальных, аккуратная обложка из кожи, вышитые дорогими нитями узоры, приятная и плотная бумага…       Книга оказалась в одежде моментально, Байрон не позволил себе рассматривать ее, пока был риск быть пойманным. Он нашел укромный уголок, который представлял из себя несколько деревьев, растущих близко друг к другу, он присел у одного из них, прислонившись спиной. Выдохнул. Мужчина положил ладонь на волосы, слегка растрепывая их, немного помогло. Он осторожно вытащил одежду из-под черных одежд, но тут же спрятал, потому что перед ним возник друид. — Как успехи? А, понял уже. — полуэльф ухмыльнулся, находя взглядом очертания книги под его одеждой. — Тогда советую читать повнимательнее, а то кто знает, какие совпадения окажутся реальными. — снова его эта хитрая улыбочка, Байрон не выдержал, схватил друида за татуированную руку и крепко сжал. — Объяснись. — холодно и с явной угрозой сказал алхимик.       Звериные глаза блеснули, метис оскалил зубы в еще более странной ухмылке. Байрон отказался признать, что у него пошли мурашки по спине. — Что объяснять? Ты же умный. Мне любопытно, как твоя гордость выстоит против самой смерти. — друид хмыкнул, пряча клыки. Алхимик сузил глаза. — Ты? — Нет. Я не мертвый. И я не павший. А шаг звезды сопровождается звоном. Когда змей укусит собственный хвост, тогда наступит конец света. Если весь свет для змея — он сам.       Байрон мог бы удивиться, но уже давно потерял этот навык, а сегодня окончательно его лишился. Бровь скользнула вниз, но мужчина предпочел сохранить свою невозмутимость. Если бы этот чудак не сказал бы ему о том, что пророчество Тары реальное, он бы точно выбросил его из головы. Друид вытянул руку из ослабевшей хватки алхимика, взглянул на него в последний раз, а затем развернулся, удаляясь. Лишь кинул напоследок: — Иллюзия — величайшая сила, но тебе давно пора избавиться от своих.       Де Йорвен мрачно опустил голову, вытаскивая книгу на свет. Наконец-то, он сможет хотя бы немного отстраниться от всего, что навалилось. Байрон поправил очки, приблизил к себе обложку, дабы прочитать название. «Сказы о невиданном и запрещенном».