***
Эти две недели для Мэйсона показались вечностью. Да, они с Гермионой расставались и раньше, но это было на пару дней и они продолжали свои отношения. Нельзя отменять факт того, что он снова совершил ошибку. Но сейчас всё по-другому: Гермиона видела всё своими глазами, и цветы с извинениями точно не помогут. Да и Мэйсон сам не хотел позориться ещё больше. Хотя, это давалось ему куда лучше, чем всё остальное. Это он понял, когда подрался с Маклаггеном. Ну а как он должен был поступить? Оставить это всё на самотёк? Наблюдать дальше за тем, как Маклагген распускает руки и доставляет Гермионе явный дискомфорт? Нет, раз уж драки вошли в его привычный образ жизни, то и здесь он не смог бы пройти стороной. Разумеется, Мэйсон этим не гордился, но дал понять, что даже, если они расстались, он всё равно будет защищать Гермиону. Вместе с мыслями о Гермионе, его голову посетили мысли об отце, о матери, об их семье. Мэйсон точно не сможет сейчас рассказать матери о жизни отца. Что уж тут, он и своей жизнью ей не сможет похвастаться. Гермиона от него ушла, друг отвернулся, хоть и находится рядом, но напряжение между ними ощущается. И, даже мама, если обо всём узнает изменит к нему своё отношение. А отец… Оказалось, что он разделяет его с той, с кем месяц назад разделял постель. Он дёрнулся от омерзения к себе и к этим мыслям. Стоит ли ему рассказать всё Маргарет? Хочет ли она сама знать правду о своём отце? Это он узнает только от неё самой, но в таком состоянии в офисе он появится точно не может. Стыдно. Да и перед сокурсниками, профессорами, Николасом, Гермионой, перед всеми в конце концов, стыдно. Выглядит, как живой труп: бледный, небритый, с вечно пустым взглядом, который сможет наполнить жизнью только одна. Гермиона Грейнджер. Которая и смотреть в его сторону не хочет. Как бы он не старался привлечь её внимание, — всё было напрасно. Никакой реакции, кроме ненависти или гнева от неё он не получал. Собравшись с последними силами, он дошёл до ванны и даже не стал смотреть на себя в зеркало. Набрал прохладной воды и залез внутрь. Задержал дыхание, опустился под воду и выдохнул. Вынырнул, когда стало катастрофически не хватать воздуха. Проведя рукой по мокрым волосам, он откинул их назад и, облокотившись головой о край ванны, уставился в потолок. Как же хотелось сейчас опустится под воду и вдохнуть полной грудью, чтобы просто прекратить и оставить всё это здесь. Но у него просто не хватало смелости. Да и мама держала его здесь. Что с ней будет, если ещё один человек из её семьи уйдет навсегда?***
Понедельник. В мире магглов все говорят: с понедельника начну новую жизнь. Так чем Гермиона хуже? Правильно, она только лучше. С раннего утра она копошилась перед зеркалом: делала новый макияж, выпрямила волосы и заколола на затылке чёрным бантом. Сегодня она выбрала самую лучшую её школьную форму: обтягивающую юбку, белую рубашку со свободными рукавами, черные гольфы и галстук своего факультета. Покрутившись перед зеркалом последний раз, она с прекрасным настроением пошла в Большой зал. Внимание всего мужского пола было приковано к ней, как раньше, даже с новой силой. Стреляя глазками в каждого она беззаботно улыбалась и доедала яичницу.***
Мэйсон и дальше бы сидел, глядя в одну точку, если бы Николас его не растормошил. Нехотя встав с места, он поплёлся в ванную, умылся и начал одеваться. Всё это время Ник ждал, наблюдая за каждым его действием. Взгляд друга не выражал ничего, но мозг додумал неприязнь в его глазах, от чего Мэйсон стал двигаться чуть быстрее, чтобы прервать размышления Ника. А он точно о чем-то размышлял. По дороге в Большой зал они не проронили ни слова. Мэйсон считал, что лучше бы Николас действительно его избегал, а не мучил своим молчанием и непонятным взглядом. По привычке, зайдя в зал, он сразу нашёл глазами Гермиону. Сегодня она выглядела лучше, чем последнее время. И это не из-за макияжа, который ей очень шёл и не из-за формы, которая невероятно красиво смотрелась на ней. Нет. Сегодня она сама выглядела иначе. Неужели она так быстро забыла его или уже смирилась с этим? Конечно, он хотел, чтобы она жила дальше и больше не убивалась по нему, но это так быстро произошло. Получается, теперь он один будет страдать из-за их расставания? А может у него появился шанс с ней поговорить? Объясниться. Рассказать наконец всё, что накопилось в душе, чтобы просто сбросить груз с души. Сбросить всё на её плечи, когда она кажется только отошла от их расставания? Нет, такой вариант тоже не подойдёт. Нужно снова ждать. Ждать и наблюдать за тем, как парни строят ей глазки. Чтобы не видеть всего этого он опустил голову в тарелку с едой, но изредка поглядывал в сторону Гермионы. Слишком она хороша, а он до сих пор её очень любит…***
С появлением Мэйсона в Большом зале, Гермиона малость напряглась, но быстро взяла эмоции под контроль. Если начинать новую жизнь, то капитально. И никакой Мэйсон этому не помешает. Правда есть одно небольшое но — сегодня у них с Когтевраном совместный урок. Вряд-ли получится сконцентрироваться и на том, что говорит профессор, и на контроле эмоций, но Гермиона сможет. По крайней мере, она надеется, что сможет. Травология. Сегодня из-за сильного снегопада занятие пришлось проводить в свободном классе. Профессор Стебель принесла с собой пару растений, которые они должны были изучать сегодня и рассказывала про них всю информацию. Кто-то записывал в след за профессором её слова, кто-то просто слушал, а кто-то скучал и занимался посторонними делами. Гермиона сидела с Невиллом и о чем-то болтала. Он был очень хорош в Травологии, поэтому мог позволить себе один урок бездельничать, тем более, как тут можно слушать про какие-то растения, когда рядом сидит красотка Грейнджер? Невилл для неё был и останется просто другом, но видеть то, как он немного краснеет от её случайных прикосновений, — было очень приятно. Особенно было приятно то, что боковым зрением она наблюдала за Мэйсоном, который не сводил с них глаз. Невиллу он точно ничего не сделает. Не посмеет. Поэтому можно было смело действовать ему на нервы.***
Мэйсон, наблюдая за действиями Гермионы, закипал от ревности, но держал себя в руках. Он точно знал, что Долгопупс для неё просто друг, не более. Из этого можно было сделать следующий вывод: Гермиона выводит Мэйсона на ревность. Серьёзно? Она делает что?! В ней остались какие-то чувства к нему? От осознания этого, Мэйсон даже оживился, выпрямился, в его взгляде промелькнули маленькие пародии на искорки. Николас, заметив оживление друга, не удержался от расспроса. Что с ним? И с какого перепуга он пришёл в себя? Это, конечно, здорово, но узнать причину тоже хотелось. Мэйсон поделился с другом небольшими догадками, и ждал его реакции. Получил он её сразу. Николас перевёл взгляд на Гермиону, которая хоть и смотрела на Невилла, но взгляд её был расфокусирован, будто сконцентрировался на чем-то другом. Или на ком-то другом. Ник рассказал другу, что где-то читал или слышал, что девушки отлично видят боковым зрением и могут с лёгкостью наблюдать за тобой, смотря в другую сторону, не в противоположную естественно. Мэйсон после слов друга казалось оживился ещё больше. Надежда умирает последней? Кажись, она ещё не умерла. На последнем издыхании конечно, но, если её чуть подлечить, возможно, даже, будет жить! Теперь в нём появилось чуть больше энтузиазма и какой-то смысл жить. Что, если Мэйсон тоже заставит её заревновать? Мм, нет, плохая идея. Очень плохая. Она может соскочить с крючка, решив, что тот нашёл ей замену и уже наплевал на неё. Тогда, можно и поиграть в её игру, по её правилам, но иногда всё же вводить и свои.***
Среда. Новая жизнь Гермиону вполне устраивает. Она каждый день делает разный макияж (не вычурный, в меру так скажем), выпрямляет волосы (пышные кудри, которые нравились Мэйсону — отправились туда же, куда и он), одевает всё самое облегающее. Такие перемены в ней заметили все, и это нравилось не только ей. Теперь, когда она свободна, может делать, что хочет и одеваться, как хочет. Мэйсон не запрещал ей одеваться как-то привлекающе внимание, или краситься, нет, он наоборот любил её всю — и с макияжем, и без; и в пижаме, и в роскошном платье; сонную, и во всей красе. Ей просто самой не особо хотелось уподобляться той же самой Браун, или Паркинсон. Но сейчас ей страсть, как хочется выглядеть не на все сто, а на двести. Маленький чертёнок внутри неё ликовал, ловя на себе ревнующие взгляды Мэйсона и завистливые взгляды девушек. Сегодняшнее утро было не исключением. Гермиона специально немного опоздала на завтрак и появилась в Большом зале уже тогда, когда все были там и двери были закрыты. Открыв их, она привлекла к себе внимание и специально расстегнула застёжку мантии, чтобы та, развиваясь, показывала все прелести её тела в этом прекрасном платье. Она вспомнила модельную походку, которой училась тогда для показа и прошла ей до своего места. Всю дорогу её сопровождал шёпот студентов: некоторая часть из них была очень впечатлена таким появлением Грейнджер, а другая наоборот — возмущена. Друзья же были в полном непонимании того, что происходит с ней последние недели. Одна лишь Джинни кивала ей, как бы говоря: «Ты делаешь всё правильно, так держать».***
Двери Большого зала открылись, приковав внимание всех, включая Мэйсона. Повернув голову, он хотел про себя возмутиться о том, какой идиот потревожил его любимое занятие, — взгляд в пустоту, — но, увидев Гермиону он обомлел. Та, оглядела всех, и лёгкой походкой направилась за свой стол. Её мантия развивалась, показывая прекрасную фигуру, очерченную этим ну очень коротким и облегающим платьем. Когда она села за стол, откинув мантию назад, он почувствовал запах её карамельных духов. Или ему это почудилось, не важно. Он вдохнул полной грудью и немного задержал дыхание, чтобы наполнить лёгкие её запахом, который он сможет почувствовать только, если сварит Амортенцию, или, если они помирятся. Первый вариант будет быстрее, чем второй, но и его нельзя было исключать. Всё-таки с понедельника в нём ещё жила надежда. Николас, наблюдавший за всем этим, улыбнулся и, попивая кофе, продолжил переводить взгляд с Гермионы на Мэйсона, и наоборот, и даже умудрялся подмигивать Теодору. Мэйсон удивлялся способности Ника оставаться спокойным в таких ситуациях, или вести себя так, будто ничего не произошло, хотя внутри у него творился хаос, — Мэйсон это знал, он слишком хорошо знал Ника. Николас, будто почувствовал, что сейчас думают о нём и спросил про план действий Мэйсона, если такой вообще есть. Тот лишь пожал плечами, и сказал, что никакого плана нет. Он просто продолжит какое-то время играть с Гермионой в её игру, и постепенно начнёт вводить свои правила. А что за правила? Он и сам не знал; пока они были ни к чему. Мэйсон только начинает разведывать обстановку и суть, поэтому, пока рано даже говорить о каких-то примирениях. Но в одном он был уверен точно — примирение будет. Должно быть.***
Заклинания. Гермиона внимательно слушала профессора Флитвика, и записывала на ходу конспект. Изредка она отвлекалась на своих друзей и Когтевранцев, сидящих неподалёку. Пока она записывала информацию, данную Флитвиком, возле неё приземлилась бумажка. Она развернула её и узнала почерк Николас. «Как ты? Давно не общались» Глянув на него, Гермиона улыбнулась и ответила: «Замечательно. А ты? Может сходим куда-нибудь на выходных?» «Чудесно. Я только за. У меня даже есть идеи, куда и с кем можно отправиться, но тебе вряд-ли понравится эта компания…» «Если ты о нём, то я точно против. Но, если о ком-то другом, то я подумаю)» «Мэйсона я на пушечный выстрел к тебе не подпущу. Мне той драки хватило, в которой досталось и мне. Ни за что досталось!» «Не стоило их разнимать. Может бы они выбили друг из друга всю дурь?» «Такое не выбить, поверь» «Ахах, жаль» «Кстати на счёт твоего преображения. Тебе очень идёт. Я рад, что ты предпочла заниматься собой, нежели убиваться по этому идиоту» «Идиот ещё мягко сказано. Но всё равно спасибо, Ники. Давно хотела спросить. А что между тобой и Ноттом? Мэйсон как-то говорил, что всё сложно, но я так ничего и не поняла» «Простиии, совсем забыл тебе сказать! Всё так навалилось. Это, конечно, лучше рассказывать вслух, а не писать, но скажу главное — мы с Тео встречаемся» «ЧТО?! Мерлин, как??? Я очень рада!!!» «Я расскажу тебе все подробности лично. Это очень забавная история» «Я заметила кольцо на твоём пальце. Это от него?» «Да. У нас с ним одинаковые кольца, хранящие свой секрет, который знаем только мы» «Как мило!!!» «Он сам очень милый. И я бы хотел, чтобы ты, как моя подруга общалась с ним. Я не прошу дружить и так далее. Просто не хочется, чтобы моя подруга и мой парень враждовали. Не оправдываю и не навязываю своё мнение, но он совсем другой. Если вы с ним когда-нибудь пообщаетесь, то ты должна хотя бы немного поменять уже своё мнение о нём в лучшую сторону» «То приглашение в кафе было первой частью нашего примирения?» «Честно, я и сам без понятия, что это было. Но то, что ты подсыпала им слабительное с одной стороны было забавным, а с другой немного глупым поступком» «Сколько они не отходили от туалета? Час? А может, три?)» «Пару часов я точно тогда просидел, в ожидании их. На меня все смотрели, как на дурака, но было весело!» «Жаль я этого не видела. Но они заслужили» «Не спорю»***
Мэйсон сидел уже более оживлённым, чем ранее. Он даже записал пару слов профессора и смог заработать своему факультету несколько очков. Но всё же голова его была забита другим: в субботу состоится званый вечер всех сливок общества, и Мэйсон просто не может его пропустить. Как не может и прийти в одиночестве, ведь все газеты каждый раз, как он с Гермионой появлялся в обществе твердили о том, что они обязаны в скором времени объявить о помолвке или что-то в этом роде. Но сейчас ни о какой помолвке и речи идти не может. А уж тем более о том, что она пойдет с ним. Конечно, стоит попытаться поговорить с ней об этом. Но даже, если она его выслушает, то точно откажется идти. Из этих дум его вытащил жест Николаса: он свернул пергамент и послал его Гермионе. Расспросив друга, он узнал, что тот просто захотел пообщаться с подругой и узнать, как у неё дела. Это ещё больше растормошило Мэйсона и он с нетерпением ждал каждый её ответ. Когда пергамент вновь возвращался к Нику, он краем глаза (естественно с разрешения друга) читал её ответы. В какой-то момент речь зашла о нём самом и Мэйсон, увидев её ответ малость взгрустнул. Да, он был вполне адекватным и даже правильным, но чуть всё-таки огорчил Мэйсона. А вот фраза Ника наоборот его повеселила. Что? Выбили бы друг из друга всю дурь? Ага, сейчас. Дальше пошли разговоры про Нотта. Их ему читать было ни к чему, он всё и так знал. Но вот сведения о том, кого Николас хочет позвать с собой и куда он ему не сообщил. Мэйсон догадывался, что, возможно, тот захочет взять Нотта, но захочет ли он? Хотя, насколько ему известно Теодор всегда за всякие прогулки, вечеринки и всё в этом духе. Но в компании Гермионы, с которой они воюют 6 лет вряд-ли. Всё же от Нотта можно было ожидать чего угодно. Взять хоть тот случай в Хогсмиде, который упомянули в переписке Ник и Гермиона. Мэйсон даже предположил, что тот хочет позвать её на званый вечер, и очень этому обрадовался. Ведь, если она откажет ему, то всё равно там будет, хоть и в компании Ника.***
Пятница. Нумерология. Кому-то может показаться, что этот предмет не нужен для изучения. Но только не Гермионе. Она каждый раз погружалась с головой в цифры и буквы, изучаемые здесь. А профессор Вектор была одной из её любимых преподавателей, так что ходила она на её уроки с огромным удовольствием. Гермиона, внимательно слушая профессора, просто не замечала других и была полностью увлечена её рассказами.***
Мэйсон, как ни странно полюбил Нумерологию только из-за Гермионы. Что уж тут, он готов был и предметы профессора Трелони полюбить, только бы быть с ней рядом и поддерживать каждую беседу. Хоть он и отвлекался от рассказов профессора Вектор, но всегда возвращался к прослушиванию и с увлечением узнавал что-то новое. А отвлекался он на размышления о званом вечере. Сегодня (на крайний случай завтра) у него был последний шанс наконец поговорить с Гермионой и предложить пойти с ним. Мерлин, как это глупо, после всего того, что он натворил подходить к ней и предлагать пойти с ним на этот вечер и претворяться, будто всё у них нормально. Мэйсон решил поделиться этим с другом, и он высказался сначала о том, как это выглядит глупо и ужасно не культурно по отношению к Гермионе, но потом решил, что это вполне хорошее (хоть и не адекватное) решение. Будет меньше поводов для обсуждений и сплетен, если они появятся вместе и вместе уйдут. А что они будут делать в течение вечера решиться на ходу. Так же, Николас сообщил, что уже предложил Гермионе пойти на этот вечер, но это было сделано не для того, чтобы сохранить вид её и Мэйсона отношений, а просто, чтобы сменить ей обстановку. К слову, она ещё не дала ни положительного, ни отрицательного ответа, так что, если Мэйсон всё же решиться к ней подойти, то сможет узнать его сам. Мэйсон принял во внимание, полученную от друга информацию и решил, что нужно действовать, а не сидеть сложа руки. Ну почему он начинает действовать только тогда, когда случается что-то плохое?***
Вечер. Гермиона ушла с ужина немного раньше остальных, и спокойно шла по коридору, напевая про себя какую-то мелодию. Подняв голову, она увидела, идущего ей навстречу Мэйсона. Он был на ужине, — это точно, но никуда не выходил. Значит, вышел прямиком за ней. И сейчас они одни. В пустом коридоре. Он попытается с ней заговорить, или пройдет мимо? Расстояние между ними стремительно уменьшалось и в какой-то момент, когда до Гермионы оставалось пара шагов, остановился. Она почему-то сделала то же самое, и, когда поняла это — насупилась. С минуту они стояли, рассматривая друг друга. Первым расстояние преодолел Мэйсон, подойдя к ней ближе, но при этом, держа дистанцию. Гермиона осталась неподвижно стоять на месте. Взгляд и лицо её не выражало ничего, но внутри творился беспорядок. Как и расстояние, Мэйсон первым прервал тишину: — кхм, здравствуй. Гермиона никак на это не отреагировала. Думала, что, если будет молчать и буравить его взглядом, он поймет, что разговора не будет и уйдёт, но он продолжил: — я должен многое тебе рассказать, но уверен, — ты меня даже слушать не захочешь. — ты правильно думаешь. — холодно ответила та. — то, что я сейчас скажу — верх наглости, но… ты, наверное, знаешь о завтрашнем званом вечере. — она промолчала, Мэйсон понял, что ответа не будет и продолжил: — никто не знает о нашем расставании, и я бы хотел, чтобы ты пошла завтра со мной. Обещаю, как только я перед тобой объяснюсь за все мои действия, объявлю публично о том, что мы расстались. — хочешь, чтобы завтра я играла твою девушку? — в общем, да. — он почесал затылок, и хило улыбнулся. — хорошо. — всё так же холодно ответила та. — что? — я согласна. Он проморгался, вероятно, пытаясь понять, не ослышался ли. А Гермиона, довольная тем, что произвела, не говоря ни слова больше, обошла его и пошла дальше. Почему она так быстро согласилась? Может потому, что к ней в голову пришла идея, как можно ему публично отомстить? Или решила напоследок, оставить в памяти ещё одно хорошее воспоминание о нём?