***
Ноги сами несли его по коридорам замка. Сжимая послание в руке, он оглядывался по сторонам. Тихо. Темно. Нагнетающе. С каждым шагом сердце билось всё быстрее, словно чувствовало, что он на правильной дороге. Или оно предупреждало об опасности? Но какой? Опасность грозит ему, или Грейнджер? Выйдя в коридор заброшенного этажа, он достал палочку и осветил себе путь. Всё-таки, если Грейнджер грозит опасность, будет глупо споткнуться в темноте и обо что-нибудь убиться. Дёргая каждую дверь, он заглядывал в классы, пока не дошёл до той, что была заперта. Заперта с помощью магии. Сняв заклятия, он надеялся увидеть парочку, уединившуюся в заброшенном классе, но перед глазами предстала совсем иная картина. Грейнджер валялась на полу в той самой одежде, в которой мерещилась Драко. Подбежав к ней, он приподнял её голову и потряс. Никакой реакции. — Грейнджер. — позвал тот, — Салазар тебя раздери, Грейнджер, очнись! Дверь со скрипом распахнулась до конца и на пороге показался Блейз. Оглядев их, он встал, как вкопанный. Из транса его вывел голос Драко: — Забини! Нужно срочно отнести её в Больничное крыло. Отдав другу палочку, Драко подхватил её на руки и понёс. Сколько она там пролежала без сознания? И как вообще она оказалась там в таком состоянии? Вплоть до самых палат, парни не произнесли ни слова. Сказать хоть что-то им пришлось из-за расспросов мадам Помфри. — мы правда ничего не знаем. Нашли её в заброшенном классе совершенно случайно. — повторял Драко. — ага, мы думали, что там наши друзья уединяются, хотели их напугать. — поддержал Блейз. — мисс Грейнджер очень повезло, что вы её нашли. Ох, если бы её обнаружили днём позже, было бы уже совсем поздно. — вздыхала медсестра. Драко даже думать не хотелось, что Грейнджер могла умереть. Нет, только не так и не здесь. Она должна умереть в старости, в своём уютном домике где-то на отшибе, в окружении близких. Осмотрев её, мадам Помфри вышла, оставив парней одних. — что думаешь по этому поводу? — думаю, что её затащили в этот класс, напоили чем-то и оставили без сознания, словно собаку какую-то. — выплюнул Драко. — Джонс на такое способен? — после того вечера с Морисом, вполне. — с чего вдруг Чэд начал так к нему относится? — я что-то слышал от отца, что Морис старший хочет за гроши купить компанию Джонса. Вероятно, Чэд помогает отцу осуществить этот план, поэтому и сближается с ним. — Чэд, конечно, мог посоветовать Джонсу, как отомстить Грейнджер, но, чтоб так… Это как-то слишком низко для Мориса. Не его уровень. — зато в самый раз для Джонса. — Драко посмотрел на её лицо, такое же, как он видел в своих видениях (если их можно так назвать), — Если Грейнджер пролежала так, как минимум день, почему Грифы не подняли тревогу? Святой Поттер уже давно бы нашёл её с помощью своей карты. В следующую секунду в палату ворвались Гриффиндорцы. Увидев Грейнджер, они ускорили шаг, не обращая внимание на недовольства мадам Помфри. — легки на помине. — фыркнул Блейз. Подлетев к кровати Грейнджер, они опустились перед ней и взяли за руки. — ей сейчас нужен покой! — твердила медсестра, но её никто не слушал. Оторвавшись от Грейнджер, Гриффиндорцы повернулись к парням и уставились на них так, будто это они истязали их подружку. — что вы тут делаете? — сквозь зубы спросил Уизли. — ждём благодарностей за то, что спасли вашу подружку, буквально вытащив её с того света. — ответил Блейз. — не удивлюсь, если это сделали вы, а сейчас просто отводите от себя подозрения тем, что принесли её сюда. — каждый Уизли отличился своей тупостью, но Поттер, на удивление, молчал. Наверно, не хотел позориться на пару со своими дружками. — делать нам больше нечего. — они правы. — вдруг начал Поттер, отчего все удивлённо покосились в его сторону, — Не хочу это признавать, но это не уровень Слизеринцев. По крайней мере, этих двоих. — послушайте, что он вам говорит, и примите это, наконец, к сведению. Не все Слизеринцы плохие. — что тогда произошло? — младшая Уизли шмыгнула носом, от подступающих слёз, — Как она оказалось в том классе? Гермиона должна была быть с родителями. — с родителями? — переспросили Слизеринцы. — день назад, может чуть больше, мы получили письмо, в котором она просила не беспокоиться об её отсутствии, так как собралась уехать на пару дней домой, к родителям. — вам не показалась странной эта записка? — нет, почерк был её. — пожал плечами Поттер, — Да и её действия были понятны. Зачем ей оставаться в Хогвартсе на день святого Валентина, если у неё нет пары? — провести этот день с нами она бы тоже не смогла. — младшая Уизли вытерла рукавом слёзы, — Если бы мы куда-то пошли всей компанией, то она считала бы себя лишней. Понятное дело почему. Все друзья с парами, а она без. Естественно, ей было бы неудобно находиться с ними в такой день. И она уж точно не хотела бы портить им праздник своей кислой миной. — покажите эту записку? — спросил Драко, не надеясь, что они дадут положительный ответ. Но те его удивили. — да, сейчас. Поттер достал из кармана свёрнутый лист пергамента и протянул Слизеринцам. Всё было в точности, как они говорили: Грейнджер предупредила их о том, что уедет. И, действительно, в записке не было никакого намёка на то, что ей могли угрожать в этот момент, или на опасность в целом. Рассмотрев пергамент со всех сторон, Драко протянул его обратно Поттеру. — Малфой, отойдём на пару слов? — предложил тот. Слизеринцы насторожились, но всё-таки согласились, что хуже уже не будет. Уизли возмущённо вздохнули, но ничего не говоря, вернулись к своей подруге. Блейз облокотился о спинку соседней кровати и стал ждать, когда его друг с Поттером закончат свой разговор. — что ты об этом думаешь? Кому понадобилось так истязать Гермиону? — это я у тебя должен спрашивать. Ты носишь звание её лучшего друга, так что ответь: у неё есть враги? — кроме Слизеринцев, и в частности тебя? — усмехнулся тот, на что Драко закатил глаза и отвернулся, — Если серьёзно, то нет. По крайней мере, я не знаю того, кто мог желать ей смерти. — «желать смерти» — громко сказано. Потому что, если бы её хотели убить — она бы давно. — я понял. — перебил тот. Драко сложил руки на груди и пожал плечами, мол, как знаешь. Ему не хотелось обсуждать с Поттером все свои догадки, потому что тот сразу же пойдёт к Джонсу и всё испортит. Он слишком вспыльчив, особенно, когда дело касается его друзей. — Малфой, я чувствую, что ты знаешь больше, чем говоришь. Пойми, Гермиона моя подруга, и мне важно знать всё. Пожалуйста, — это слово далось ему очень трудно, — Скажи хотя бы чего, или кого нам стоит опасаться. Драко тоже человек и всё прекрасно понимает. Ведь, если бы его друзья попали в такую ситуацию, он бы из кожи вон вылез, но нашёл и наказал виновных. Конечно, сейчас рано говорить всё, и Слава Мерлину Поттер это понимает, поэтому можно выдать ему только малую часть. — Джонс. Старайтесь обходить его стороной, и ни в коем случае не подпускайте к ней. — Мэйсон? После того, что я узнал от Джинни, я хотел разорвать его, но меня остановили. И сейчас ты говоришь, что он может быть причастен к этому? — я не утверждаю, Поттер. Если хочешь наказать виновных и сотрудничать со мной, возьми себя в руки. Иначе, твои импульсивные действия могут только навредить ей. Было видно, что Поттер держится изо всех сил, чтобы не пойти искать Джонса, или не врезать Малфою. Но он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, и кажется успокоился. — я согласен с тобой работать, Малфой. Это только ради Гермионы. — он протянул ему руку. — что ж, я очень надеюсь, что ты достаточно умён, чтобы не говорить об этом своим друзьям. Думаю, ты понимаешь о чём я. — да. Драко расплылся в довольной улыбке и пожал ему руку в ответ. Договор закреплён. Теперь им придётся действовать сообща. «Два врага объединились из-за одной девушки. Звучит, как начало дешёвого фильма» — усмехнулся Драко. Кивнув ему на прощание, Поттер вернулся к друзьям. Увидев, что их разговор окончен, Блейз выпрямился и подойдя к Драко, повёл его обратно в гостиную. — я видел вы пожали друг другу руки. — да, мы теперь союзники. — знаешь, сейчас я всё больше убеждаюсь в том, что Крэбб и Гойл что-то подсыпали в розы, и это моя галлюцинация. Драко улыбнулся и закинул руку ему на плечо.***
В гостиной они застали Теодора возле стола с напитками. — где вас носило? — мы только что вытащили Грейнджер с того света. И ещё, Драко заключил сделку. — с дьяволом? За жизнь Грейнджер? — лучше. С Поттером. — что-о? — я объясню вам всё позже, в спокойной обстановке.***
Уже за полночь все начали потихоньку расходиться. Николас попрощался со Слизеринцами, и ушёл со своими знакомыми к себе. А парни вернулись в их комнату. Драко точно решил, что это самый подходящий момент для возвращения в школу, поэтому сразу же развалился на своей кровати. — теперь то ты нам объяснишь, почему связался с Поттером? Драко поднялся и объяснил, что хоть Николас и сдружился с Грейнджер, он недостаточно хорошо её знал, как тот же самый Поттер. Да и он в глазах Малфоя был самым адекватным из этой компании. А тут и случай удачный подвернулся — он сам предложил сотрудничать. Так что, чего отказывать? Любая помощь, а уж тем более информация сейчас точно лишней не будет. — Джонс всё-таки способен на такое? — спросил Тео. — утверждать, как и отрицать мы точно не можем. — да уж. Зачем ему это? Месть? — мы не знаем всего, что произошло после того вечера, так что и догадки нормально выстроить не получится. — будем ждать выздоровления Грейнджер, чтобы узнать всё от неё? — да. А пока я предлагаю лечь спать. Завтра я официально вернусь в школу. — наконец-то! Почему этот случай с Грейнджер не произошёл раньше? — всплеснул руками Теодор. Драко измученно выдохнул и откинулся обратно на матрас, а Блейз ушёл в душ. Слизеринский Квартет снова в полном составе.***
Утром, или днём. Неважно. Слизеринцам это было неважно, ведь они снова вместе. Снова вместе идут по школе и ловят на себе восхищённые взгляды студентов. Снова вместе едят за одним столом. Снова вместе прогуливаются по школьному дворику и идут на поле для квиддича, где их встречает мадам Трюк, школьный тренер. Они усаживаются на трибуны и смотрят, как тренируются игроки младших курсов. Малфой вернулся в школу, и должность капитана команды Слизерина вернулась ему, что не могло не радовать остальных. Блейз, замещавший его всё это время, ничуть не расстроился. Наоборот, обрадовался, что теперь нервотрёпка на тренировках больше не будет ему докучать. В скором времени сидеть на холоде надоело, и они решили пойти прогуляться до Хогсмида. Идя по дорожке, ведущей в деревню они заметили подъезжающую карету из Нотт-Холла. Она остановилась перед ними и кучер открыл дверь. Внутри никого не было. Неужто кучер забыл мистера Нотта в поместье и приехал один? — отец хочет меня видеть. — меланхолично сказал Теодор. Остальные переглянулись. Он, будто прочитал их мысли, и ответил на вопрос, который они так и не задали: — это в его стиле, — прислать за мной карету без единых писем или посланий. Я должен ехать. Нельзя заставлять отца ждать Попрощавшись с друзьями, Теодор уселся в карету и она двинулась в путь. Откинувшись на сидение, он стал смотреть на голые снежные верхушки деревьев, которые проносились за окном. Хотелось сказать кучеру, чтобы тот ехал медленнее, хоть как-то оттянуть встречу с отцом, но он знал одно из правил: «Не заставлять его ждать». Как только начала виднеться крыша Нотт-Холла, Теодор нервно поежился и глубоко вздохнул. «Держать лицо. Держать лицо» — повторял он в мыслях. Прислуга растворила двери и перед ним предстал Нотт-Холл во всей красе. Хоть он и прожил здесь всю свою жизнь, дом казался для него чужим. Мрачный. Тёмный. Давящий. Дыхание спёрло, и он оттянул воротник свитера. Диего — один из слуг, сказал, что отец ждёт его наверху, в своём кабинете. «Конечно, он никогда оттуда не выходит. А если случается такой праздник, то только потому, что у него появились какие-то дела в Министерстве» Перед дверью Теодор несколько раз вдохнул и выдохнул, чтобы привести дыхание в норму. Надел серьёзную маску, и постучал. С другой стороны послышалось грозным тоном (присущем его отцу, когда тот зол), — «Входи». В нос ударил запах дорогих сигар и старинного виски, который стоял на тумбе возле его кресла. — здравствуй, отец. Встав перед ним, Теодор ждал разрешения, чтобы сесть, но тот, похоже не собирался этого делать. Он внимательно смотрел на сына, любой другой бы давно отвёл взгляд, смутился, но Теодор отлично держался. Испытывая этот взгляд на себе всю жизнь, он уже давно привык к этому и даже немного перенял его. Стойкость Теодора впечатлила отца, но тот никогда об этом не скажет. «Это не в его стиле» — мне стало известно о твоей связи с Николасом Нельсоном. Ты понимаешь, что это не то, чего я от тебя жду? — он говорил это спокойно, но Теодор знал, что за этим спокойным безразличием не скрывается ничего хорошего. На лице Тео застыл немой вопрос: «Чего же ты тогда от меня ждёшь?». Вопрос, на который последовал немедленный ответ: — того, что ты должен найти себе достойную невесту, жениться и продолжать наш род. Если ты не хочешь, то это сделаю я. И ты женишься на той, которую я тебе найду. — ты никогда не спрашивал меня хочу я этого или нет. Ты всегда поступал так, как считал «нужным и полезным для меня», но оно никогда не было таким. — твоя связь с Нельсоном — ошибка. — он даже не в силах назвать это отношениями, — Ты должен немедленно это прекратить. — почему? Почему я не могу просто насладиться жизнью? Почувствовать себя живым, а главное любимым? — тебе хочется любви, и её можно найти в каждой девушке. — «в каждой девушке»? Им важны только мои деньги, и статус. — я всё сказал, Теодор. — отец обратился к нему по имени. Так он делал только, когда заканчивал разговор, или тогда, когда был крайне недоволен. Сейчас, наверно, и то и другое, — Ты должен прекратить эту интрижку с Нельсоном, иначе. — иначе что? Отречёшься от меня? Лишишь денег и статуса? — да. — сухо ответил тот. Теодор открыл рот, чтобы что-то сказать, но остановился. Отец только что сказал, что отречётся от него? Единственный родной человек готов отречься от него, из-за того, что презирает его выбор? — у тебя есть день на раздумья. Подумай, что тебе важнее: отец, или какой-то парень? — он не «какой-то парень». Мистер Нотт поднял руку, — так он делал всегда, когда не получалось закончить разговор словесно. Теодор последний раз глянул на отца, который закурил сигару и вернулся к своим делам, и вышел. Он брёл по коридорам поместья совершенно разбитый… Отец поставил перед ним выбор: потерять всё, но быть любимым или потерять любимого человека, но остаться Ноттом. С одной стороны он до безумия влюблён в Николаса и не хочет его терять. А с другой — он не хочет терять отца, который хоть почти и не участвовал в его жизни и воспитании, но был для него дорогим человеком. Он был для него единственным дорогим и близким человеком после смерти матери. Конечно, потом в его жизни появились Слизеринцы и Николас, но никто из них все равно не заменил бы отца… Он дал ему жизнь, и он, возможно, её и заберёт.***
После того, как Теодор уехал Драко почему-то вспомнил о Грейнджер. Как она там? Смотря вслед уезжающей карете, он сказал друзьям о том, что вспомнил о важном деле, которое не терпит отлагательств, и побежал в школу. Вернее в Больничное крыло. К ней. Слава Мерлину в палате не было никого из Гриффиндорцев, и он мог спокойно побыть с ней. Взяв стул он поставил его рядом с кроватью, но садиться не спешил. Облокотился о спинку руками и просто стоял. Лицо её было совершенно спокойным, расслабленным, будто она чувствовала, что находится в безопасности. Глядя на её умиротворённое лицо, Драко не смог сдержать улыбки. Он не осмелился сесть рядом, взять её за руку, но улыбаться мог сколько угодно. Когда же он заметил, что веки её дёргаются, улыбка с лица мгновенно ушла. Зато появилось беспокойство: ей снится кошмар? Или она просыпается? А если проснётся, то, что он ей скажет? Времени на раздумье не осталось — она открыла глаза и поморщилась от яркого света. Потерев их, она огляделась и встретилась взглядом с Драко. Он в последнюю секунду успел выпрямиться и надеть маску безразличия. Как же ему хотелось сейчас съязвить, сказать что-то на подобии: «Добро пожаловать в мир живых». Стоп. Почему ему вообще хочется шутить в её присутствии? Это совсем ему не свойственно. — очнулась? - единственное, что пришло ему на ум, после слишком долгой паузы, возникшей между ними. — это ты принес меня сюда. Спасибо. — не благодари, Грейнджер. - он улыбнулся, и она невольно вспомнила тот вечер, когда позвала его в библиотеку. Тогда он улыбнулся ей точно так же, и теперь она с уверенностью могла сказать — это была настоящая улыбка, — Лучше ответь мне на один вопрос. Кто затащил тебя в этот класс? Скрывать это дальше уже не было смысла. Ей нужно было выговориться кому-то, чтобы стало легче. А Малфой, как оказалось, хороший слушатель и дельный советчик.***
Совершенно опустошённым Теодор вернулся в Хогвартс и вместо того, чтобы идти в тёплую гостиную, пошёл к Чёрному озеру. Сев на холодную землю он стал глядеть вперёд. Взгляд не фокусировался ни на чём, так что было трудно сказать куда именно он смотрел. Сбоку захрустел снег и кто-то сел поблизости. Теодор даже не посмотрел кто это, — ему было всё равно, — он просто продолжал смотреть куда-то перед собой. Человек, сидевший рядом так и не завёл разговор спустя пять минут, и даже десять. Тогда Теодор всё же повернул голову и обомлел. Рядом сидела Грейнджер. — ты разве не должна быть в постели? — мне нужно гулять на свежем воздухе. Тем более чувствую я себя значительно лучше. — я бы не сказал. Выглядишь ты по прежнему не очень. Она ничего не ответила. Только взгляд её карих глаз стал немного другим, отстранённым, разбитым. Прямо как у него… — прости. — вдруг сказал Тео. — ничего, — ответила та, пожав плечами. Грейнджер потёрла руки. Тёплая одежда явно её не согревала. Теодор подумал, что, узнав Драко о том, что тот видел Грейнджер и позволил в такую погоду, в таком состоянии сидеть на снегу — убил бы его. Поэтому наколдовал тёплый плед и накинул его ей на плечи. — спасибо. — укутываясь, удивлённо сказала та. — не благодари, Грейнджер. — прозвучало так же, как ответ Малфоя на её благодарность. Что ж, с кем поведёшься от того и наберёшься. Теодор отвернулся обратно к озеру и продолжил своё занятие — смотрел куда-то, не фокусируясь ни на чём. Краем глаза он наблюдал за Грейнджер, та неотрывно смотрела на него и разглядывала. — ты какой-то не такой. — вдруг произнесла она. — «не такой»? — обычно ты весёлый, разговорчивый, меня постоянно задеваешь. А сегодня этого ничего нет. Ты, словно не можешь перестать думать о чём-то, что явно тебя тревожит. — какая проницательность. — усмехнулся тот. Помолчав немного, он добавил: — ты права. Меня действительно кое-что тревожит. — лучший способ справиться с этим — выговориться. Но я точно не тот человек, которому ты доверишь частичку своей души. — улыбнулась та, но в её улыбка была скорее горькой, чем весёлой. — один важный мне человек поставил условие: потерять всё, но быть любимым или потерять любимого, но остаться тем, кем я являюсь. Грейнджер была ошарашена тем, что Теодор поделился с ней тем, что его тревожило. Ну ладно, не сильно она была этим ошарашена, ведь недавно сама открылась чужому человеку. Чужому человеку, всё-таки, легче открыться, чем кому-то из близких… — ты не хочешь терять любовь, но и всё остальное тоже? — он кивнул, — Попробуй выбрать из двух зол меньшее. Любовь (да простит меня Николас) приходит и уходит, да и всё остальное тоже. Он тяжко вздохнул: — мне плевать на деньги, статус, и положение в обществе. Я просто не хочу терять этого «важного человека». — а этот «важный человек» знает о том, что тебе безумно дорог? — да. поэтому и поставил такое условие. Он уверен, что я выберу его. — Николаса? — отца. Теперь в голове Гермионы сложилась полная картина: отец Теодора узнал об отношениях сына и Ника, и потребовал, чтобы тот это прекратил. Ох, бедный Теодор… По словам Ника, он безумно его любит. Но отца он любит не меньше. Сама Гермиона, если бы перед ней был выбор: семья или Мэйсон. Она не раздумывая выбрала бы семью. Но и ситуация у неё другая, — Мэйсона она ненавидит… — ох, Теодор, я даже не знаю, что тут говорить… Он удивился тому, что она назвала его имени. Возможно, его рассказ её сильно расстрогал. Хотя, как он мог её расстрогать, если он почти ничего не сказал? За её спиной, вдалеке виднелись два силуэта, идущих прямо к ним. В одном из них по светлой макушке Теодор узнал Драко, а в другом по смуглому цвету кожи — Блейза. Увидев, что взгляд Нотта направлен куда-то сзади неё, Гермиона обернулась и увидела Малфоя с Забини. «Ну хоть, без Паркинсон, и то хорошо» — подумала та, и стала ждать приближения Слизеринцев. Те, в свою очередь, внимательно осмотрели Теодора и Гермиону и, наконец, сказали: — вы оба выглядите паршиво. Сидящие переглянулись, и разом ответили: — спасибо, могли бы и промолчать. Засмеявшись своей синхронности и непонимающим лицам Слизеринцев, они повалились на спину. Те, остались стоять и с каждой секундой всё больше не понимали адекватность происходящего. — я пойду. — сказала Грейнджер, и поднявшись, отряхнула с себя снег, — Ещё раз спасибо за плед, — обратилась та к Теодору и попрощалась со всеми. Парни удивлённо глядели ей вслед, и лишь один испытывал совсем другие чувства. Когда же Грейнджер почти исчезла из виду, парни повернулись к Теодору и сели рядом. — рассказывай. Как всё прошло? — жаль, что вы пришли без Пэнси. Не хочу потом в третий раз повторять. — нам ты повторяешь второй. Значит, первой была Грейнджер? — спросил Драко. За вопросом последовал утвердительный кивок Теодора. — я даже комментировать не буду ваше отношение к ней. — всплеснул руками Блейз и отвернулся. Теодор обнял того за плечи и притянув ближе, поделился всем, что творилось у него на душе. Когда тот замолк парни обняли его в ответ. Слов не было, а поддержать друга хотелось. — и у тебя есть время до завтра? Теодор вздохнул и опустил голову. У него осталось меньше суток, а он поговорил со всеми, кроме Николаса. Он просто не мог, не хотел видеть Ника. От мыслей становилось ужасно, а что будет, когда он посмотрит ему в глаза? Как он будет рассказывать ему всё это? Тео знал, что Ник слишком благородный, отступит, чтобы из-за него тот не лишился всего. — что будешь делать? — для начала стоит поговорить с Нельсоном. — ответил за него Драко. — вы, как всегда правы. Но я не представляю, как буду говорить ему всё это. — он поймёт, я уверен. И Теодор уверен, что Ник всё поймёт. Поймёт…