Шанс.

Эдмунд слонялся по дворцу без дела, а вернее в поисках вдохновения. Подмышку была засунута черная кожаная папка с плотной бумагой и угольно-черными мелками. Омеге страстно хотелось порисовать, но достойного объекта своего внимания он не мог найти вот уже пару часов. Все самое интересное в королевском саду он перерисовал в свою папку за эти три недели. Тривиальный ландшафт рисовать не хотелось, да и не имело смысла. Честно говоря, у Эдмунда не было желания заходить в дальние уголки королевского парка еще и потому, что, возможно, где-то там, в глубине теней затаился убийца. К морю пройти не было никакой возможности, поскольку обширную территорию дворца охватывал невидимый магический купол. Физически его преодолеть было не трудно, да вот только вся охрана тут же об этом узнает, и Эдмунду было страшно предположить, что может произойти, если капитан Аяла примет его за наемника. Поэтому омега, не спеша, прогуливался по длинным парадным галереям, любовался развешанными по стенам картинами и изредка раскланивался со знакомыми. Он спустился по мраморной лестнице, завернул за угол и оказался в широком стеклянном коридоре. Он был похож на тот, который соединял дворец и оранжерею, но шире и прохладнее. Стекла были затемненными, видимо, дорогие скифские стеклодувы постарались. В коридоре было чуть прохладнее, чем во всем дворце, который едва ли не плавился от жары. Чувствовалась приятная морская сырость. Заинтригованный Эдмунд прошел до самого конца коридора и остановился перед массивной дверью. Омега нерешительно протянул руку к стеклянной ручке и остановился. Его никто туда не звал, но...коридор и дверь общедоступны, а не скрыты от глаз иллюзией. Омега потянул ручку двери и вошел. Перед его глазами предстал огромный зал. Здесь было мало света, всего несколько подсвечников. Окон не было вовсе. Пол был выложен розовым и белым мрамором, стены и потолок так же были мраморными. Но самой интересной деталью помещения был огромный бассейн с кристально чистой голубовато-зеленоватой водой. Он занимал все пространство, вода шла мелкими волнами, которые отбрасывали на светлый потолок перистые блики. Абсолютную тишину нарушала только плещущаяся вода, да собственное дыхание омеги. Эдмунд сделал несколько робких шагов, и они разнеслись эхом по всему залу. Омега пригляделся и увидел, что посреди бассейна, на водной глади лежит...существо. Оно чем-то неуловимо напомнило парню короля водного народа. Омега понял, что без стука ворвался в его покои и решил поскорее уйти. Он быстро и тихо дошел до двери, как вдруг глуховатый клокочущий голос разнесся по залу: - Вы можете остаться... Если не побоитесь, - последние слова были сказаны с лукавинкой. - Прошу прощения, - начал омега, - я не хотел нарушать ваш отдых и являться без приглашения. - Я прощаю вас, - лениво произнес король, по-прежнему лежа на воде и не шевелясь, - Вы что-то искали? Не стойте у двери, подходите. Если, конечно, вас не отпугивает мой вид. Я знаю, что для людей я выгляжу несколько...непривлекательно. - О, совсем нет. Вы весьма красивы...Я не это хотел сказать, - засуетился омега и отчаянно покраснел, - Вы непривлекательны... То есть... - Не мучайтесь, - утробно рассмеялся водный делегат, - К сожалению, у меня нет мебели... Могу предложить вам сесть только на пол. - Это ничего, я...я постою. - Как пожелаете, - вздохнул король, - Как люди выживают в таких условиях? - внезапно спросил он, повернув голову к омеге. На того, не мигая, уставились два вертикальных зрачка. - В каких, Ваше Величество? - На земле ужасно жарко. Я не могу выйти на улицу, вынужден оставаться здесь. - Некоторые из нас тоже ужасно страдают, Ваше Величество. - Вы тоже страдаете? - Мне повезло. Я легко переношу жаркую погоду. Зато очень чувствителен к холоду. - Вам бы у нас не понравилось, - улыбнулся король, если этот оскал можно было назвать улыбкой, - Чем глубже, тем холоднее. Они оба замолчали. Король вновь уставился в потолок. У Эдмунда вертелось на языке множество вопросов, но задавать их он не решался. Просидев в полной тишине добрых пятнадцать минут, омега уже подумывал, как бы тихо уйти. Глаза короля водного народа были закрыты, похоже было на то, что он спит. Внезапно глухой голос вновь разнесся по залу, заставив парня вздрогнуть от неожиданности. - У вас столько вопросов в голове... Почему вы их не задаете? - Я... - растерялся омега, пораженный, что король так точно угадал его мысли, - Я не хотел вам докучать, Ваше Величество. - Ваш интерес приятен мне. Люди в большинстве своем не так любопытны, как я думал. Вы склонны довольствоваться собственными легендами и сказками. Вы можете спросить у меня то, что вас так занимает. - Спасибо, Ваше Величество. Вы сказали, что чем глубже, тем холоднее. Я думал, что вы и ваш народ живет на морском дне. Я не прав? - Не совсем. В теплых южных морях так и происходит. Но там живут совсем немногие из нас. Большинство живет в глубоком мировом море. Оно бескрайнее, там много еды и простора. Но там очень глубоко, а потому довольно холодно. Мы живем посередине между поверхностью и дном. - А... как устроены ваши дома и дворцы? - Эдмунд не заметил, как сел на пол у края бассейна, подогнув ноги. - Это не совсем то, что вы вкладываете в это понятие, хотя и близко к нему. Наши дворцы строятся из минералов и камней. Минералов на глубине очень много, они прозрачны почти как ваше стекло. В них очень много этажей, дома стоят на длинных каменных стойках, которые доходят до самого дна. Их тяжело строить, потому что там совсем темно и холодно, поэтому мы предпочитаем надстраивать новые этажи к старым зданиям. - Это... очень необычно, - пробормотал Эдмунд, у которого перед глазами предстал величественный и прекрасный подводный город, - Но... как же вы общаетесь? Ведь под водой не слышно голоса. Или ваш слышен? - Мы общаемся многими способами, - король перевернулся на бок. Теперь он лежал на прозрачной глади будто на диване. Вода стекала по темным чешуйкам и длинным зеленоватым волосам. Нечеловеческие глаза смотрели на омегу в упор, - Наши голоса слышны под водой, но не так, как ваши. Ваши вода заглушает, а наши разносит. Здесь со мной все наоборот. Но чаще мы общаемся мыслями и образами. Так проще и понятнее, все-таки слова искажают и обедняют мысли. Предвосхищая ваш вопрос скажу, что мысли мы слышим с рождения, позже учимся закрывать их от чужих разумов. Мы с моими друзьями слышим мысли и здесь, хотя это очень тяжело. - Почему? - Вы люди совсем не умеете скрывать того, что думаете. Вы не показываете ваших дум лицом и думаете, что этого достаточно. Только мысли ваших магов трудно прочесть. Я понял, что чем сложнее человек и сильнее, тем труднее его слышать. Его мысли быстры и ярки, будто всполохи непрерывного огня. Простые люди мысленно кричат, сложные люди говорят тихо. Таких очень интересно слушать. Кажется, я смутил вас. Простите. Не волнуйтесь, мы не читали всех людей, это слишком сложно. Мы старались ничего не слушать. - Благодарю вас, - кивнул Эдмунд. - В ваших мыслях я тоже слышу огонь. Они бывают очень яркими, насыщенными. Я таких очень мало видел. Но иногда вы бываете так печальны в своем разуме... - водный монарх чуть склонил голову, - Почему? - Я... - омега не знал, как ответить. Врать не имело смыла, а говорить правду... - Я...Все люди иногда печалятся. Это нормально для нас. - Я знаю. Но ваша печаль другая. Она темнее и глубже, она всегда одинаковая. О чем вы грустите? - Неужто вы не знаете? - Не знаю. Печаль просто пропитывает ваши мысли, даже радостные. Вы скучаете по брату? - Откуда вы знаете о Трэвисе? - вскинулся Эдмунд, забыв, с кем разговаривает. - Я слышал его в вашем разуме всего пару раз... Еще несколько раз слышал у других... - Вы знаете, о том, что он сделал, - с тихой горечью произнес Эдмунд. - Знаю, - чуть кивнул король и подплыл к бортику бассейна. Чешуйчатые руки с длинными черными ногтями выглянули из-под воды и обосновались на розовом мраморе, - Вы внутренне сжимаетесь...Зачем? Вы не виноваты. - Эдмунд промолчал. Он не мог больше выносить этот немигающий взгляд и опустил глаза. - Я расстроил вас... Простите. - Он всегда в моих мыслях, - тихо признался омега. - Поэтому вы всегда так печальны. Понимаю. У меня тоже есть своя печаль. Сорок восемь лет назад у меня погибла дочь. Она тоже всегда со мной. - Мне очень жаль, Ваше Величество, - искренне сказал парень. - Мне тоже жаль. Ей тогда было двадцать девять лет. Почти ребенок по нашим меркам. Она укололась огненным ядовитым кораллом и умерла. От этого яда нет спасения, - король положил голову на мрамор и заглянул омеге в глаза, - Я страдаю до сих пор, когда думаю о ней. Но я понимаю, что ничего не мог сделать. Никто не мог. Вы тоже не могли помочь своему брату. Он сам сделал свой выбор. Эдмунд молчал. Ему нечего было ответить водному человеку. - Что это? - спросил король, кивнув на папку. - Это мои рисунки и чистая бумага, Ваше Величество. - Вы любите рисовать? - Да, Ваше Величество. - Покажете мне свои работы? - Боюсь, что они не стоят вашего внимания, Ваше Величество. - Не надо все время добавлять эти два слова. Дома меня зовут Натарониэль, что означает на моем языке "король" или "господин". Если вы хотите, можете меня так называть. Вы что-то еще хотите спросить? - Не сочтите за дерзость... Я могу попросить вас позировать мне, Ваше... Натарониэль? - Позировать? - услышал новое слово тот. - Я нарисую вас, с вашего разрешения. - Вы хотите изобразить мою человеческую форму или эту? - Эту, если можно. - Не вижу причин, чтобы вам отказать. Хотите сделать это прямо сейчас? - Если вам это будет удобно... - пробормотал Эдмунд, не веря своему счастью. - Вполне. Омега стал спешно доставать листы и черные грифели. Ноги затекли в неудобной позе и заныли, омега не знал, как ему усесться, и то и дело потирал колени. - Вы можете снять обувь и опустить ноги в воду, - предложил Натарониэль. - Нет-нет, что вы... - Вам понравится, вот увидите. И рисовать станет удобнее. Эдмунд с сомнением поглядел на короля, затем стащил легкие соломенные туфли и закатал брюки до колен, забыв о приличиях. После чего медленно опустил ноги в прохладную воду. Ощущение и впрямь было божественным. Король наблюдал за ним, чуть прищурившись. Затем омега начал рисовать. Король водных людей был идеальной моделью. Ему не требовалось двигаться, чтобы чувствовать себя комфортно. Он мог не менять положения по полчаса, а если все же и менял его, то возвращался в прежнее. Эдмунд быстро и жадно переносил черты лица на бумагу, на которой постепенно стало проявляться нечеловеческое странное лицо. Когда же работа была закончена, Эдмунд показал ее Натарониэлю. Тот не решился прикасаться к листу мокрыми руками, но портрет впечатлил его. - Вы очень наблюдательны, - заметил Натарониэль. - Благодарю вас, Натарониэль, - склонил голову Эдмунд. - Чувствую, что вам пора идти, - оскалился в улыбке король, - Приходите еще. - Благодарю вас, - вновь склонил голову омега, поднимаясь на ноги. Он дошел босиком до двери и оглянулся, потянув за ручку. Но король уже исчез под водой. * * * Стояла глубокая ночь. Она подарила пышущей жаром земле желанную прохладу, легкий ветерок щекотал увядшую траву и цветы. Сверчки уже давно закончили свои трескучие песни, а на темном небе не было ни единой звезды. Тучи неспешно проплывали по небосклону, изредка показывая лунный полумесяц. Ветер иногда чуть усиливался, гоняя пыль по парковым дорожкам и теребя занавески открытых окон. Непроглядная тьма, какая бывает перед грозой, заполонила все вокруг. Эрик разлегся по центру кровати, скинув одеяло. Кайл буквально спал на нем. Рука альфы покоилась на спине парня, тот ровно дышал ему куда-то в основание шеи. Легкие шторы из-за ветра раздувались как паруса. В настежь открытое окно проскользнула тень. Она слезла с широкого подоконника, не коснувшись занавески, бесшумно проскользила по стене. Полы черного плаща слегка шевелил ветер, но даже они не касались мебели в комнате. Руки в перчатках скользили по поверхности комода, затем шкафа и стола, не создавая шума. Длинные ноги ступали по мягкому ковру. Тень отделилась от стены. Двигаться приходилось очень медленно, тщательно взвешивая каждый шаг. В конце концов, он всего лишь человек и не мог видеть в темноте как хищник. Он медленно подошел к кровати и застыл, колеблясь. На мальчишку не было заказа...но он мог его видеть. Из складок плаща показался тонкий длинный кинжал, луна окончательно скрылась за облаками. Убийца даже в темноте видел длинные рыжие волосы. Рука поднялась, не дрогнув, и обрушилась на мальчишку. В этот момент сильный удар в плечо сбил руку и оружие погрузилось в подушку. Раздался мужской вскрик, затем грохот падающего тела и снова вскрик, но уже другой. Мальчишка не один! Убийца метнулся к телу на полу, вновь занося кинжал. Мужчина увернулся и попытался ударить противника в живот, но промахнулся в темноте и лишь слегка задел по боку. Мальчишка уже очухался и стал искать свечи. Убрать обоих. Второго шанса не будет! Тень скользнула влево, метко ударила по спине ребром ладони, Хок задохнулся от боли и стал заваливаться назад, но ухватил противника поперек туловища и утянул с собой, почти упав на закрытую дверь. Эрик ударил убийцу в лицо и тот отступил на мгновение, но затем резко ударил головой по переносице альфы. Кайл зажег свечу и увидел два сплетенных в ожесточенной борьбе тела, привалившиеся к двери, которая дрожала под их весом. Омега подлетел к ним и хотел ударить убийцу по голове, но тот, словно почувствовав это, дернул ручку двери, и оба противника вывалились в полутемный коридор. Эрик запутался в полах плаща наемника и упал на пол, удерживая того на себе. Кайл выбежал следом и ударил кинжалом по наемнику, но лишь порвал на нем плащ, ибо тот был очень вертким. Эрик держал наемника что есть сил, пытаясь обездвижить его, омега навалился сверху. - Сюда! - заорал Кайл, - Скорее! Убийца стал сопротивляться с удвоенной силой. Кайл пытался поймать его руки и заломить их за спину. Эрик держал на весу вытянутую до упора левую руку, в которой был зажат кинжал. Омега уже слышал, как открываются двери спален. Вдруг наемник перехватил кинжал в правую руку и ударил Хока по лицу. Тот взвыл от боли и разжал руки. Послышался топот шагов, наемник в ту же секунду скинул с себя Кайла и рванул в сторону окна. Всполошившиеся слуги подоспели как раз в тот момент, когда убийца выпрыгнул в окно, разбив стекло вдребезги. Кайл пытался осмотреть Хока, но тот дергался на полу, прижав руки к лицу. С них капала кровь. Слуги вчетвером подняли его и занесли в спальню, кто-то побежал за королевской стражей, еще кого-то послали за лекарем. Гости в ночных сорочках и пижамах переглядывались и пытались выяснить, что же произошло. Через несколько минут появился взъерошенный капитан Аяла. Он тут же отправил три отряда прочесывать парки, а еще четыре осматривать замок. Подоспели лекари и ринулись лечить Хоуксворта, который метался по кровати, буквально обезумев от боли. Доктора выпроводили сопротивляющегося Кайла, отдав в руки прибежавшему Мирту и Ричарду. Те буквально силой увели парня от комнаты, из которой то и дело раздавались крики. Парня трясло, но он не замечал этого. Мирт налил ему воды из кувшина, зубы застучали о бокал. Глаза лихорадочно раскрылись и блестели, руки подрагивали от напряжения. Они были все в крови Эрика. - Пусти меня, - проскрежетал омега преградившему путь отцу. - Ты ничем ему не поможешь. Будешь только мешать, - пытался вразумить его Мирт. - Он прав, - подал голос Ричард, - Все будет хорошо. Тебе надо прийти в себя и успокоиться. - Я не могу! - рявкнул Кайл, - О Боги... - это был почти стон. - Все будет хорошо, - успокаивающе произнес Мирт. - Ты же сам себе не веришь, - дрогнувшим голосом отозвался Кайл, начав ходить по комнате. Шаги были быстрыми и нервными. Вдруг кто-то постучал в дверь, а затем на пороге показался капитан Аяла, не дождавшись ответа. - Что вам нужно? - с раздражением спросил Мирт. - Мне нужно задать несколько вопросов лорду Рочестеру. - Вы с ума сошли?! - рявкнул Ричард, - Вы не видите в каком он состоянии?! - Я вижу, - нахмурился Аяла, - Я не монстр. Но я должен спросить его сейчас, потом все будет пропущено сквозь призму его мышления и будет поздно. - Я не буду с вами сейчас разговаривать! - гаркнул омега, - Я должен помочь ему, а не отвечать на ваши идиотские вопросы! - Я понимаю, что вы расстроены, - попытался достучаться до Кайла Аяла, - Поймите же. Самое ценное сейчас - это ваши и его воспоминания, а так же время. Чем дольше мы препираемся, тем дальше уходит наемник. Я не могу допросить лорда Хоуксворта. Но могу вас. Вы ничем не поможете ему сейчас там. Просто расскажите мне все, что знаете, помните. И я поймаю эту мразь, - последнее слово капитан практически выплюнул, разом утратив вид того ледяного спокойствия, который так усердно демонстрировал все эти дни. Кайл глядел на него несколько долгих мгновений. - Выйдите все, - тихо и четко произнес он. - Но... - запротестовал Мирт. - Вон, - угрожающе сказал омега. Ричард посмотрел на Мирта и покачал головой, затем открыл перед ним дверь. Омега посверлил ненавидящим взглядом капитана королевской стражи, а затем тоже вышел. - Присядем? - спросил Аяла, указывая на стулья с молочной обивкой. - Постоим. Не тяните время. - Вы с Эриком Хоуксвортом любовники? - Да, - голос омеги не дрогнул, - Для меня он больше, чем любовник. - А вы для него? - Это не имеет никакого значения. - Последовательно расскажите мне все, что произошло этой ночью. Кайл немного помолчал, а затем начал рассказывать. Он начал с самого своего пробуждения, а закончил появлением самого капитана. Сначала парень говорил медленно, словно вспоминая. Но потом его речь набирала скорость, он переживал эти минуты заново, входил в раж. Слова лились рекой из его уст, давая капитану столь желанную картину событий. Капитан слушал почти молча, не желая спугнуть воспоминания, лишь изредка что-то уточнял. Когда омега закончил, он чувствовал себя совершенно опустошенным. Но...стало чуть легче. Не отпускала только страшная тревога за Эрика. Парень ощущал почти животный неконтролируемый страх, когда думал о любимом. - Спасибо вам, - произнес Аяла. Его слова прозвучали вполне искренне. Кайл только махнул рукой на дверь, желая, чтобы капитан ушел, что он незамедлительно сделал. Только после этого Кайл огляделся. Он был в совершенно незнакомой комнате, отделанной в кремовых тонах. Видимо, какая-то гостиная или приемная. Руки потянулись к волосам, но замерли. Кровь уже начала подсыхать у ногтей и между пальцами, становясь черной. Кайла начало мутить. Он, шатаясь, вышел из комнаты и направился к отцу. В коридоре царила суматоха. Все куда-то спешили. Слуги носились с ведрами горячей воды и стопками белья. Гости ходили по комнатам, пытаясь понять, что же произошло. Королевская стража тщетно пыталась разогнать всех по своим комнатам. Омегу едва не сбили с ног несколько раз, прежде чем он дошел до комнаты Мирта и открыл дверь. Омега сразу же бросился к сыну. Того согнуло по полам и вырвало на пол. Мирт не обратил на это внимания. Он посадил сына в кресло и стал спешно стирать засыхающую кровь с его рук и лица. Выяснилось, что убийца, занося руку для удара, случайно задел парня по щеке. Из царапины капала кровь. Не смотря на громкие протесты отца, Кайл надел его рубашку и отправился в свою комнату, в которой был Эрик. Слуги по-прежнему сновали по коридору. Кайл добрался до комнаты, но его снова вытолкали и он просто сел на пол у двери, прислушиваясь. Никаких криков не было, но в комнате было шумно. Из разбитого окна стал виден нежно-розовый рассвет. Кайл обхватил колени руками, положил на них голову и стал ждать. Когда солнце наполовину показалось из-за горизонта, в комнате все стихло. Кайл навострил уши, а затем вскочил на ноги, когда дверь открылась, и в коридор вышли лекари. Они не заметили омегу и собирались уходить. - Что там? - без предисловий окликнул мужчин Кайл. Мужчины обернулись. Один был старым, другой, наоборот, молодым. Видимо, его помощник. - А вы ему кто, господин? - скрипуче спросил старый врач. - Кто угодно. Муж, любовник, друг. Выбирайте сами. Старик вздохнул и снял очки-половинки. - Ваш...друг будет жить. Но... он будет слеп на один глаз. Мы сделали все, что смогли. - Слеп? - упавшим голосом спросил Кайл. - На один глаз. Да. Рана пересекает лицо от брови до носа, мы постарались сделать так, что шрама почти не будет. Но глаз нам было не спасти. Увы. Ему еще повезло. Если бы убийца вонзил оружие дальше, ваш друг умер бы мгновенно. - Глаз точно не будет видеть? - Точно. Мы маги, но не Боги, - подал голос молодой лекарь. - Сочувствую вам, - произнес лекарь, - Мы погрузили его в сон. Он очнется завтра. Мы оставили настойку, чтобы он не страдал от боли. Но не переборщите с ней. Кайл только кивнул. Лекари слегка поклонились и стали медленно удаляться. Омега вытер подступившие слезы и вошел в свою комнату.