Кривое зеркало

Проснулась Гермиона Грейнджер рано утром, с ужасной головной болью и туманными воспоминаниями о вчерашнем вечере. Её состояние напоминало жуткое похмелье, только тошноты не было. С трудом встав с постели, волшебница умылась и попыталась вспомнить, где же она вчера так напилась. Последним, что Гермиона смогла с ужасом воссоздать в памяти, был Люциус Малфой, который зашёл к ней в гости. Она прошлась по своей квартире и заметила два пустых бокала и какие-то вещи на столе, среди которых был конверт из простой желтой бумаги. Когда девушка подошла ближе, взяла в руки тот самый конверт и открыла его, она мгновенно вспомнила всё и выронила колдграфии, лежащие в нём, на пол. На этих подвижных фотографиях, Гермиона, к своему ужасу, увидела обнаженную себя в порыве явной страсти вместе с отцом Драко. На первом и наиболее невинном фото, они слились в долгом поцелуе, в то время, как руки Люциуса беззастенчиво сжимали ягодицы девушки. На втором — Гермиона сидела в ногах у Малфоя, и её голова ритмично двигалась в районе его паха. Далее была пара сцен на диване и в спальне. Разглядывая последнюю колдографию, Грейнджер даже удивилась тому, что была способна так изогнуться. Последней в конверте лежала записка, гласившая:       Доброе утро, мисс Грейнджер.       Спасибо вам за чудесный вечер. Вы, надо сказать, превзошли мои ожидания, а из моих уст, поверьте, это довольно редкий комплимент. Думаю, что теперь вопрос ваших отношений с Драко закрыт, в противном случае, приложенные к письму колдографии увидит не только он, но и весь Волшебный мир, так как они отправятся в газеты и всем вашим друзьям и родным лично. В качестве компенсации за беспокойство, оставляю вам небольшое вознаграждение.       Всего хорошего! P.S. Если как-нибудь вечером вам станет одиноко, отправьте мне сову. Гермиона дрожала всем телом. Злость, обида и отчаяние накатывали на неё волнами, заставляя глаза слезиться. Она снова посмотрела на журнальный столик. Волшебница увидела на нём среднего размера мешочек с золотом, в котором было не меньше двух-трёх сотен галлеонов. На ватных ногах, Грейнджер прошла на кухню и залпом выпила несколько стаканов воды, чтобы успокоиться. Из всех переполняющих её эмоций, ярость всё же взяла верх. Быстро одевшись, Гермиона написала короткую записку Гарри, который был сейчас старшим мракоборцем в отделе и, схватив конверт с колдографиями и мешочек с золотом, трансгрессировала к воротам Малфой-мэнора. Вложив в резкий взмах палочки всю свою ярость, она сделала выпад перед собой и чугун кованных ворот расплавился прямо посредине. Переступив через его остатки, волшебница быстрым шагом направилась к главному входу, следующим взмахом палочки, с треском снося дверь с петель. Гермиону переполняла такая злость, что её магия была усилена во много раз. Грохот, который сотряс весь первый этаж не мог не привлечь внимание домочадцев и Грейнджер увидела неторопливо ступающую вниз по лестнице Нарциссу Малфой, следом за которой бежал Драко. — Гермиона, ты что творишь? — Как ты смеешь... — полным отвращения голосом произнесла миссис Малфой. — Ваш муж опоил меня приворотным зельем и изнасиловал, — выплюнула Грейнджер. Достав из кармана мантии подготовленные копии колдографий и записки, она швырнула их в сторону оцепеневшего Драко. Нарцисса не шелохнулась. Зато её сын поднял с пола фото и посмотрел сначала на мать, а затем на Гермиону: — Это что за... — Он хотел, чтобы я бросила тебя. Но я не согласилась. Там и записка есть, прочти! — выкрикнула девушка. В этот момент, на лестнице в третий раз послышались шаги, и показался хозяин имения. Гермиона выхватила палочку и направила на него. — Вы думали, я испугаюсь быть «опозоренной»?! Буду стыдиться того, что вы сделали? Не-ет, — хищно улыбаясь протянула волшебница, подходя ближе к стоявшему теперь перед женой и сыном, Люциусу, — Теперь, я засажу вас в Азкабан. А это, — Гермиона вытащила из кармана золото и, разорвав мешочек, осыпала монетами прихожую мэнора, — Вы можете оставить себе! Думаю, золото вам ещё пригодится. — Гермиона! — послышался из-за снесенной с петель двери мужской голос. — Я здесь, Гарри, — не опуская палочки и не отводя полного ненависти взгляда от Люциуса, крикнула Гермиона. — Что ты наделал?! — прошептала даже более бледная, чем обычно, Нарцисса, подняв с пола дубликат записки. Её зрачки метались из стороны в сторону. Видно было, что миссис Малфой судорожно соображает, что делать, — Я предупреждала тебя, Люциус. Теперь, разбирайся сам! — и схватив Драко чуть выше локтя, она потянула его за собой, — Идём, Драко! Ничем хорошим это не закончится. — Отпусти, — стряхнул руку матери Малфой-младший, — Я остаюсь, — проговорил он, когда в дом вошёл Гарри Поттер и ещё несколько мракоборцев. Нарцисса посмотрела на сына, однако, всё же повернулась на каблуках и трансгрессировала. — Ни с места, Малфой! — крикнул Гарри наставив палочку на Люциуса, пока его коллеги наводили антитрансгрессионные чары на здание. — Вы арестованы. _______________________________________ — Гермиона, прошу тебя! — Не надо меня просить. Я хочу, чтобы твой отец получил по заслугам! — выпалила Грейнджер, — Он изнасиловал меня! — Ты сгущаешь краски, — заявил Малфой, от чего брови девушки поползли вверх, — Даже на этих колдографиях, — скривил он губы, — не видно, чтобы ты так уж страдала от этого. — Пошёл вон из моей квартиры, — с отвращением проговорила Гермиона. — Сколько ты хочешь? — устало спросил Драко, — Пять тысяч галлеонов? Десять? Сто? — Я хочу, чтобы ты сейчас же убрался из моего дома и отныне говорил со мной только в присутствии адвокатов, — ледяным тоном ответила девушка, наставляя палочку на собеседника. — Ты же понимаешь, что ничего не докажешь? _______________________________________ — Мисс Грейнджер, спасибо, что зашли, — произнёс Малфой, когда дверь допросного кабинета отворилась, — Я хотел бы лично выразить вам своё раскаяние... — Ваш адвокат две недели упрашивал меня встретиться с вами, — не глядя на мужчину, ответила Гермиона, сев за стол напротив него, — советую вам не тратить эти драгоценные, — она посмотрела на наручные часы, — пятнадцать минут, на откровенную ложь. — Вы неправы, — наконец поймал её взгляд Малфой. — Жена оставила меня. Разумеется, это было вполне ожидаемо. Нарцисса не смогла вынести «такого позора». Думаю, вы, как женщина, должны её понять, — он слегка откинулся назад. Надо сказать, временное ограничение свободы никак не повредило внешнему виду Люциуса Малфоя. Его волосы были такими же чистыми и красиво уложенными, как в тот день, когда они последний раз виделись «на свободе». Одет мужчина был как всегда безукоризненно — черная мантия, брюки и рубашка с дорогими запонками, в которых сверкали изумруды. Похудевшим, хоть на килограмм, он тоже не выглядел. Дорогая рубашка всё также обтягивала плечи и руки, демонстрируя их рельеф. Всё это лишь раздражало Гермиону, давая ей понять, что деньги Малфоя даже в тюрьме создадут ему условия, которым нередко позавидует представитель среднего класса на свободе. — Пророк, в очередной раз, не слишком лицеприятно прошёлся на мой счёт. Вы, должно быть, читали. Мы уже несколько недель являемся главным общественным резонансом, — в ответ на это, Гермиона вскинула брови. — Прошу прощения, мой проступок является главным общественным резонансом. И самое неприятное — я оказался здесь, — Люциус обвёл взглядом помещение и вздохнул. — Находясь под стражей у меня появилось как никогда много времени для размышлений. Вдоль и поперёк обдумав случившееся я осознал, что сделал большую ошибку. Не нужно было мне тогда... — Малфой едва ли не с усмешкой замялся. Видно было, что он ни на йоту ни о чем не сожалеет, — ну вы поняли. Вместо этого, — мужчина наклонился вперёд, придвинувшись к ней, словно не хотел, чтобы его услышал кто-то кроме Гермионы, несмотря на то, что в комнате они были только вдвоём, — вместо этого, мне нужно было просто прикончить вас и избавиться от вашего очаровательного тела, — ухмыльнулся Малфой-старший. Гермиона ожидала угроз, извинений, взяток. Была готова к тому, что встреча с этим человеком, мягко говоря, не принесёт ей положительных эмоций. Однако последняя фраза Малфоя всё же заставила её волосы на затылке зашевелиться. Прилагая уйму усилий, чтобы продемонстрировать идеальное спокойствие, девушка тоже склонилась ближе к Люциусу и ровным голосом проговорила: — Как жаль, что вам теперь нескоро представится такая возможность. Сделать это из тюрьмы будет не так-то просто. — И снова вынужден сказать, что вы ошибаетесь. Таких возможностей у меня будет предостаточно, — попрежнему пренеприятно улыбаясь, продолжал мистер Малфой, — Однако я готов навсегда отказаться от этой мысли, если вы... — Вы смеете ставить мне условия? — усмехнулась Грейнджер, — По-моему, вы не в том положении, чтобы... — ...если вы откажетесь от всех претензий к моей персоне и отзовёте своё заявление до суда, — утвердительно закончил Малфой. — Полагаю, дальнейшая дискуссия бессмысленна, так как я ни за что не сделаю этого, — вставая из-за стола, всё также с улыбкой ответила Гермиона. Люциус, судя по всему, не был настроен на завершение разговора, так как в ответ на её попытку уйти, довольно грубо схватил волшебницу за руку чуть повыше запястья. — Сейчас же отпустите, — зашипела Гермиона, бросив резкий взгляд на дверь. — Мисс Грейнджер, вы знаете, что будет дальше? — не обращая внимания на её слова, проговорил Малфой, напротив, вынуждая девушку сесть на место, — Давайте я расскажу вам. Через неделю состоится суд. Вы проиграете его. Разумеется, — кивнул он в ответ на вскинутую бровь Гермионы, которая так возмутилась от его слов, что даже забыла, что мерзавец насильно заставил её усесться за стол, — вы подадите аппеляцию. Но проиграете и её. Те колдографии — не говорят ни о чем. Записка — тоже. В Визенгамоте заседают, главным образом, мужчины, которые при всем уважении к вам, встанут на мою сторону. И после того, как, продержав меня месяц в этом пренеприятном месте; опозорив на всю страну, меня всё же выпустят, я буду очень рассержен тем, что произошло. Но если вы прислушаетесь ко мне, — Люциус откинулся на спинку стула, — скажете, что наша связь была искренним актом любви, а вы устроили весь этот балаган из простой ревности, мы с вами разойдёмся мирно. И я даже великодушно верну вам тот мешочек галлеонов, который вы рассыпали по полу моей прихожей. Я всё же считаю, что вы его заслужили, — улыбнулся Малфой, неприятным взглядом буравя Гермиону. — Вы можете засунуть своё золото себе в задницу, мистер Малфой, — процедила девушка, наконец не без труда вырывая у него из ладони свою затёкшую руку, — галлеон за галлеоном. Люциус, однако, никак не отреагировал на это. Между ними словно снова шла борьба — кто более безразлично отреагирует на выпад соперника. Не сказав больше ни слова, Гермиона встала из-за стола, и лихо развернувшись, так, что длинные каштановые кудри взлетели в воздух, вышла из переговорной. _______________________________________ — Как они могли оправдать его?! — вскипел Гарри Поттер, выходя из зала суда. Гермиона покидала заседание молча. Уголки её рта смотрели вниз, но в целом, лицо девушки не отражало той боли и злости, которые сейчас наполняли её изнутри. Только сама Грейнджер слышала, как от ненависти скрипят её зубы. — Нет уж, я это так не оставлю! — продолжал быстро идти вперёд Поттер, — Кингсли! — тон голоса парня был настолько суровым, что окружающие с удивлением обернулись, когда он окликнул министра, — Вы ведь были на слушание? Как вы могли допустить освобождение этого мерзавца?! Гермиона бросила взгляд на них и лишь прибавила шаг, оставляя Гарри и Кингсли позади. Фразы защиты и молчание судей всё также мелькали у неё в голове. «...слишком личное для общественного достояния...» «...очевидное преувеличение...» «...доказательств того, что были совершены какие либо противоправные действия недостаточно. Иначе говоря, «улики» указывают лишь на связь моего клиента с потерпевшей. Но, простите, давно ли мужчин сажают в тюрьму за супружескую измену?» И что сильнее всего вывело Гермиону из себя: «Полагаю, девушка просто пыталась шантажировать моего клиента. Вы ведь ознакомлены, с тем инцидентом с золотом». Ублюдок использовал необычную амортенцию. То зелье не оставило следов в организме уже на следующий день. Его нашли на стакане, из которого Гермиона пила воду в тот вечер, однако Малфоевский адвокат разнёс в пух и прах и этот аргумент: «Потерпевшая могла и сама сварить это зелье, а затем оставить его следы на своей собственной посуде!» На вопрос о цели этого действия, тот бесстыдно заявил все о тех же попытках выманить из Малфоя деньги и подставить его в суде. Последней надеждой адвоката девушки была записка Малфоя-старшего. Однако экспертиза почерка не подтвердила, что её писал Люциус, а его защитник заявил, что это, всего навсего, подделка. «Ну а колдографии?!» «А что, колдографии? За съёмку интимных сцен, в которых участвуют достигшие совершеннолетнего возраста люди по собственному желанию, наказание также непредусмотренно!» — Гермиона, — окликнули её сзади. Узнав знакомый голос, волшебница даже не обернулась. Лишь продолжила идти вперёд. — Гермиона, стой! — Драко Малфой схватил девушку чуть повыше локтя. Та остановилась и медленно, прилагая все силы, которые у неё только были, чтобы не набросится ни на кого, обернулась. — Убери свою руку, — негромко сказала Грейнджер ледяным голосом. — Мне очень жаль, что все дошло до этого... — с жалостью глядя на гриффиндорку, начал парень. — До «этого»? — вскинула брови девушка подходя вплотную к бывшему другу, — Твой отвратительный отец изнасиловал меня, но этого ему было мало. Он выставил меня обманщицей и шантажисткой, многократно намекая на мое распутное поведение, а ты всё это время прикрывал ему зад, хотя прекрасно знал, что я говорю правду. Тебе жаль?! Драко молчал. — Нет, Малфой, это мне жаль, что я не послушала твоего ублюдка-отца и не бросила тебя ещё тогда! — процедила сквозь зубы Гермиона, прилагая просто колоссальнейшие усилия, чтобы не закричать. — Я предлагал тебе разрешить все мирно, на любых... — красный от злости Драко понизил голос, — условиях... Договорить он не успел. Сзади к младшему Малфою быстрым шагом подошёл Гарри Поттер. Схватив того за ворот мантии, Поттер резко развернул парня к себе и ударил кулаком в лицо. Послышался неприятный хруст, брызнула кровь — Драко сломали нос. — Не смей больше никогда подходить к ней, ты! — теряя остатки самообладания, закричал Поттер, — Ты и твой треклятый отец! Иначе я сам лично убью вас обоих! Драко попытался ударить Гарри в ответ. К дерущимся подбежали люди, растаскивая их в разные стороны, а Гермиона вновь направилась к выходу из здания. _______________________________________ Со времени суда прошёл месяц, а с преступления, два. Гермиона только начала выходить из депрессии, которая случилась с ней после всего. На протяжении этого времени, девушка всё время была грустной, расстроенной и не желала никого видеть. Все её друзья и знакомые теперь разделились для неё на две группы — первая, в которой были те, кто считали, что Гермиона всё выдумала, или, как говорил адвокат Малфоя, «сгустила краски»; и вторая, которая состояла из её близких, бесконечно жалеющих девушку. Кто был для Гермионы хуже, она не знала. Вроде, всё просто и это те, кто не поверил в рассказ Грейнджер. Но жалость ещё сильнее давила на Гермиону. Не давала ей забыть обо всём. Даже когда её друзья молчали, она видела этот взгляд, говоривший «Нам так жаль, что всё это случилось с тобой» и «Каждый раз, когда мы смотрим на тебя, мы видим как ты плачешь под Люциусом Малфоем». Это заставляло Гермиону вновь и вновь погружаться в воспоминания о мерзком поступке Малфоя, имя которого она теперь отказывалась произносить вслух, да и вообще упоминать этого человека, также как и унизительный суд, и то, что опубликовал Пророк, после него. «...кем же является мисс Грейнджер в этом уравнении? Охотницей за деньгами богатого любовника или всё таки незаслуженно обговорённой жертвой?» Кем являлся в «этом уравнении» Малфой, почему-то никого не интересовало. Помимо апатии и грусти, Гермиону мучила тревожность и страх. «...прикончить вас и избавиться от вашего очаровательного тела...» Однако все эти пренеприятные эмоции со временем отступали. Дни шли, и волшебница решила, что Люциус вряд ли станет ей мстить — всё же, ситуация обернулась в его пользу. В целом, моральная боль и ненависть, которые принесли ей последние пару месяцев отступали. Гермиона постепенно заново училась радоваться жизни. Однако на смену проблемам духовного характера, от чего-то, почти сразу пришли проблемы со здоровьем. То, что Грейнджер потеряла в весе за это время было меньшим из того, что беспокоило девушку. Она стала замечать за собой постоянную усталость, сонливость и упадок сил. Гермиона несколько раз засыпала прямо на работе. Благо, там её всё также обожали (симпатия к ней только увеличилась после этой истории, преимущественно среди начальства, состоящего из женщин), поэтому никто не корил волшебницу за рассеянность. Друзья и родные списывали всё это на последствия стресса и депрессии. Гермиона была склонна им верить. Её не слишком беспокоило недомогание. Скорее раздражало. Не беспокоило до тех пор, пока Грейнджер не потеряла сознание прямо в коридоре Министерства. Очнулась она в своём кабинете, где миссис Тавингтон (начальница отдела неправомерного использования волшебства) заставила Гермиону взять на несколько дней отгул и дать ей честное слово, что девушка обязательно сходит к целителям, проверить здоровье. _______________________________________ Гермиона спала на своём небольшом диване, укутавшись в тёплый плед, наслаждаясь (если можно так выразиться) больничным, данным ей на работе из-за плохого самочувствия, которое не проходило вот уже несколько дней. Девушка резко поднялась на подушках, когда услышала нетерпеливый стук в дверь. Уронив на пол «Путешествие по затонувшей цивилизации», она заморгала от электрического света, ударившего в глаза и встала с дивана. В дверь снова постучали. — Иду! — крикнула Гермиона, закатывая глаза и гадая, кого же к ней принесло. Волшебница взмахнула палочкой. Замок щёлкнул и входная дверь отворилась. В дверном проеме, она, к своему ужасу, увидела Люциуса Малфоя. — Добрый вечер, — произнёс мужчина, сверху вниз глядя на гриффиндорку. Грейнджер молча подняла палочку и наставила её на незваного гостя, направляя прямо в центр его груди. Они простояли так несколько минут. Зайти сам Малфой не мог, так как помимо замков и засовов, квартиру Гермионы защищали чары, не позволяющие никому пройти внутрь без прямого приглашения хозяйки. — Что вам нужно? — не опуская палочки спросила девушка. — Мне нужно с вами поговорить, — серьезно ответил Малфой-старший, — И разговор этот не для парадной. Не пригласите меня войти? — Нет. Говорите зачем пришли, или через три минуты здесь будет полно мракоборцев, — ровным голосом ответила гриффиндорка. Что Гермиону по-настоящему удивило в Малфое, так это отсутствие привычных насмешек, ухмылок, сарказма или угроз. Мужчина на вид был абсолютно серьёзен и даже чём-то обеспокоен. — Вы думаете, я не смогу побороть чары от незваных гостей, если захочу? — устало проговорил Люциус, немного раздражаясь. — Сможете. И это будет вторжение на частную территорию, — кивнула Гермиона, всё также не опуская палочки. — Хорошо. Пусть будет по-вашему, — сказал Малфой, нервно постукивая пальцами по серебряной рукоятке трости в виде змеиной головы. Мужчина вздохнул и издалека начал свой рассказ, — Многие чистокровные семьи защищены особыми чарами. Например теми, которые уведомляют мужчину о том, что его жена, — Люциус слегка поджал губы, — или не жена, ожидает ребёнка... Гермиона с отвращением смотрела на «непонятно, что несущего» Малфоя, пока ей не надоело слушать его: — И я все ещё не понимаю, чего ради вы явились сюда! — Вы действительно не понимаете? — поднял брови Люциус, — Вы беременны. От меня. У Гермионы от удивления отвисла челюсть. — Вы в своём уме? — просипела она, вспомнив о ежемесячных кровотечениях, которые хотя и начались позже, были у неё один раз после того вечера. Один раз за почти три месяца, разумеется, мало, но Грейнджер списывала это на стресс. — Если бы я была беременна, я бы это знала, можете не сомневаться! — наконец найдя подходящие слова выпалила Гермиона, — А теперь уходите. — Нет. Вы ошибаетесь. Одевайтесь, мы идём к целителю, который подтвердит или опровергнет беременность, — не двинувшись с места, заявил Люциус. — Вы с ума сошли! Я никуда с вами не пойду! — воскликнула Грейнджер, едва сдерживаясь, чтобы не топнуть ногой. — Если вы не пойдёте со мной, я приведу целителя сюда, — также невозмутимо ответил мистер Малфой. — Вон! — прошипела Гермиона и захлопнула дверь, которая едва не ударила мужчину по лицу. Она простояла в коридоре ещё несколько минут, стараясь успокоиться. Злость отступила и обнажила под собой страх. Ещё не придя в себя, девушка быстрым шагом вошла в ванную и стала вытряхивать всё из ящика возле зеркала. Найдя заветные несколько коробочек, Гермиона распечатала сразу три простых магловских теста на беременность и, порадовавшись собственной предусмотрительности, принялась за дело. Когда все три результата оказались положительными, у девушки задрожали колени. Грейнджер посмотрела в зеркало и ясно увидела, как её лицо приобретает зеленоватый оттенок. В желудке неприятно защекотало. В голове, кроме вакуума, стучала только она мысль: «Как такое могло случиться?!»