Pork Soda

Печеночная недостаточность? Розмари стояла рядом со своим мужем, крепко сжимая его руку. Перед ними стоял пожилой хирург по имени Кларк Бард, который быстро постукивал ручкой по планшету, разговаривая с ними. Они стояли в довольно пустой приемной ближайшей Брайтонской больницы. Было около семи часов утра, и солнце едва выглянуло из-за покрытого лесом горизонта сонного мичиганского городка. Розмари пришлось остаться дома со спящими детьми, когда "Скорая" увезла Феликса, но Джек погнался за ними на своей машине после того, как ему запретили ехать вместе с ними. Он провёл в приемном покое всю ночь. Она только что приехала, и трое их детей тихо сидели на скамейке у входа. Эдд все еще дремал на плече у Софи, а Молли была занята тем, что просматривала больничный журнал о мужском фитнесе, который никак не могла понять. Софи была самой бодрой из троицы и наблюдала за разговором между родителями и хирургом, расстроенная тем, что не может слышать, о чем они говорят. — Да, — Вздохнул доктор Бард. — Острая печеночная недостаточность. — Он заколебался, нахмурив брови, словно не знал, как произнести следующие слова. — И я боюсь, что это вполне возможно, угрожает его жизни. Джек заметно напрягся, и Розмари сжала его руку. Мгновение тишины прошло, прежде чем женщина нарушила молчание, сказав то, что Джек, казалось, боялся сказать. — Значит... с ним все будет в порядке, доктор? Доктор Бард некоторое время смотрел на нее, прежде чем осторожно вздохнуть. — Мистер Кранкен в критическом состоянии, мистер Уолтен. — Сказал он. — Мы не знаем. Розмари почувствовала, как ее сердце сжалось от ужаса. Она почувствовала, как Джек задрожал, когда он наклонился к ней, с мучительным выражением на лице. — Когда мы... Когда мы сможем его увидеть? — Спросил Джек. Его голос был хриплым и измученным из-за количества слез, которые он выплакал за одну ночь. — Как я уже несколько раз говорил вам, мистер Уолтен. — Доктор Бард настороженно посмотрел на Джека. — Когда его состояние стабилизируется. Мы будем делать все, что в наших силах. — Продолжал он. — И по возможности будем информировать вас обоих о его состоянии. Джек тяжело вздохнул и высвободив потные пальцы из рук Розмари, молча отошел подальше, принявшись расхаживать вдоль пустых рядов стульев в приемной. Софи с тревогой наблюдала за отцом. Розмари посмотрела на него, прежде чем снова повернуться к доктору, заставляя себя говорить спокойно, несмотря на огромное волнение, которое она испытывала. — Спасибо вам за всё, доктор. — Поблагодарила она. — Я надеюсь, мой муж не доставил вам слишком много хлопот? — Хотел бы я сказать, что нет, мадам. — Он серьезно посмотрел на неё. — Но я бы солгал вам. Розмари печально вздохнула. — Пожалуйста, простите его! — Взмолилась она. — Мы трое знаем друг друга с детства. Феликс — наш член семьи. — Она опустила глаза. — Это была... очень трудная ночь. — Я понимаю... — Он нахмурился и постучал ручкой по планшету. — Кстати, о семье, мисс Уолтен. У вас есть какой-нибудь способ связаться с женой мистера Кранкена? Глаза Розмари расширились, и на мгновение она запнулась. — С Л-Линдой? — Да. — Доктор сдвинул очки на нос, и моргая, посмотрел на нее. — У него ведь только одна жена? — Да, конечно! — Розмари изо всех сил старалась взять себя в руки, пока ее мысли начинали путаться. Весь остаток той ужасной ночи, с тех пор как Феликс и Джек уехали в больницу, Розмари звонила Линде так же часто, как Джек звонил Феликсу несколько часов назад, и отчаянно пытаясь дозвониться до неё и рассказать, что случилось с ее мужем. Уолтены были вымотаны упорной телефонной игрой с двумя Кранкенами в тот вечер. Линда не отвечала на звонки. Это сильно беспокоило Розмари, но она успокаивала себя надеждой, что Линда каким-то образом уже знает, и, возможно, даже приехала в больницу той ночью и будет здесь раньше нее. Но это было не так, и женщина была невероятно обеспокоена. Прежде чем она успела ответить, Джек, который подслушивал, вернулся к разговору, внезапно немного рассердившись. — Я дал медсестре номер телефона Линды! — Настаивал Джек. — Разве вы не звонили ей, доктор Бард? — Мы так и сделали, мистер Уолтен. — Доктор, казалось, старался не смотреть на рассерженного Джека. — Но она не отвечала на наши звонки. — Что?! — Ярость исказила лицо Джека. — Что за чертовы Кранкены, которые не могут ответить на телефон?! Что Феликс, что Линда! Молли, сидевшая на скамье, удивленно оторвала взгляд от журнала. Софи только грустно вздохнула. Эдд все еще спал. Доктор Бард, казалось, не был поражен его вспышкой, предполагая, что это был не первый случай, свидетелем которого он стал в ту ночь. — Джек! — Прошипела Розмари, шагнув вперед, чтобы схватить его за руки. — Джек, пожалуйста. Тебе нужно успокоиться. — Я ... я не могу! — Воскликнул Джек. Он снова заплакал, сжимая ее руки в своих. — Я не могу, Рози.… Я так боюсь... Что мы потеряем его навсегда... И последнее воспоминание, которое у меня будет с ним... Это то, как я кричал на него... Мы не можем потерять его вот так... Не можем... — Джек, посмотри на меня. — Розмари подняла руку и погладила подбородок Джека, поворачивая его лицо к себе. Его глаза наполнились слезами. Он выглядел таким несчастным, измученным горем. Ее сердце болело за него, и за Феликса, и за своих детей. Это была, несомненно, одна из самых тяжелых ночей, которые пережила ее семья. И все же Розмари сказала то, что говорила всегда, и то, что она научила его и своих детей помнить прежде всего. — Все будет хорошо. Джек посмотрел ей в глаза и заключил ее в объятия. Розмари погладила его спину и плечи, чувствуя, как он дрожит. Доктор Бард переступил с ноги на ногу и двинулся к большим дверям в операционную, найдя прекрасную возможность уйти. — Сейчас я должен заняться другими делами, — Сказал он, обращаясь в основном к самому себе. — Я вернусь с любыми новостями. С этими словами доктор исчез в длинном шумном коридоре больницы. После долгой паузы Джек отстранился от жены и принялся вытирать глаза рукавом. — Боже, Рози, — Выдохнул Джек. — Не знаю, что бы я без тебя делал... Розмари нежно улыбнулась ему. — Я тоже не знаю, что бы ты без меня делал. — А теперь... — Джек засунул руки в карманы пальто, и на его лице снова появилось беспокойство, когда он посмотрел на дверь. — Что теперь делать? — Я должна забрать детей домой и остаться с ними, пока мы не узнаем, что Феликс в хорошем состоянии. — Решила Розмари, закусив губу. — Я не хочу оставлять вас двоих, Джек, но... — Нет, я понимаю, — Джек взял её за руку, печально глядя на детей. — Они тоже через многое прошли... — Он вздохнул, когда его взгляд упал на Софи, которая выглядела наиболее обеспокоенной. — Последнее, что я хочу сейчас сделать, это волновать их. И я уверен, что видеть их старика в таком состоянии не поможет... — О, тише, — Грустно нахмурилась Розмари. — Никто никогда не осудит тебя за то, что ты в таком состоянии. Сжав его руку в последний раз, она отпустила ее, и пройдя мимо, направилась к троим детям. Софи мгновенно оживилась при виде ее приближения, а резкое движение чуть не заставило ее спящего младшего брата упасть с ее плеча. — Мама! — Голос Софи был нетерпеливым, хотя и слегка приглушенным из-за свежепоставленной пломбы. — С дядей Феликсом все будет в порядке? Розмари посмотрела на дочь и почувствовала, как у нее защемило сердце, когда она задумалась, как ответить. Она была уверена в своей надежде, что с Феликсом все будет в порядке, но мысль о том, чтобы дать им ложную надежду, была чем-то, за что она никогда не сможет простить себя. — Я… Надеюсь, что так, Софи. —Она сглотнула комок в горле. — Нам просто нужно надеяться на лучшее. Софи сразу же обеспокоилась неясным ответом и нахмурилась, скрестив руки на груди и повернув голову в сторону устрашающей комнаты в операционный зал, где стоял ее отец, уставившись на дверь и погрузившись в мысли. — Пойдемте, вы трое. — Она потянулась вперед, чтобы взять Эда, который каким-то чудом все еще спал, на свои руки. — Пора идти домой, а пока... — Что?! — Потрясенно повернулась к ней Софи. — Мы уезжаем, не повидавшись с дядей? — Сейчас мы его не увидим, но вернемся, когда ему станет лучше, обещаю, — Ласково заверила она Софи. — А пока давайте отвезем вас троих домой. Я знаю, что вы устали после долгой ночи и, вероятно, голодны. — Папа не поедет с нами? — Он останется с твоим дядей. Он вернется домой, как только сможет. Софи переступила с ноги на ногу на скрипучем больничном полу, выглядя немного увереннее, но все еще заметно обеспокоенной. — Попрощайся со своим папой, а потом пойдем, малышка. —Розмари повернулась и направилась к двери, хотя, нести Эдда было немного труднее, чем раньше. Крепко обняв отца, Софи последовала за мамой, но Молли осталась на своем месте, полностью погрузившись в журнал "Мужское здоровье", который она даже не могла прочесть. — Молли, — Джек повернулся и позвал дочь, заметив, что она остановилась раньше Розмари. — Иди со своей мамой, дорогая. Молли оторвала взгляд от журнала, словно была в трансе. Она положила его обратно и вскинула ноги, спрыгнув со стула и подбежав к отцу, крепко обняв его торс. — Прости! Мне было интересно, почему все люди в журнале, который я читала, не были в рубашках... — Чего? — Джек побледнел и убрал руки от маленькой дочери. — И что же ты читала? Но Молли уже бежала к маме, прежде чем она успела ответить, следуя за матерью вместе с Софи, как пара утят. Софи с усилием открыла дверь матери, чьи руки были заняты братом. — Спасибо, дорогая. — Ласково сказала Розмари дочери, прежде чем оглянуться через плечо на мужа, который с грустью смотрел им вслед. Когда она посмотрела на него, Джек печально улыбнулся ей, слегка помахав рукой. Она так же грустно улыбнулась, когда за ней закрылась дверь. Через несколько минут её дети уже сидели на заднем сиденье машины, а Эдд лежал между двумя сестрами, положив ноги на колени Софи и голову на плечо Молли. Пока они ехали домой, в голове у Розмари крутилось множество мыслей, и прежде чем она успела осознать это, так завлеклась ими, что она сделала небольшой крюк по дороге домой. Софи выглянула в окно, заметив, что они едут не в ту сторону. — Куда ты собралась, мама? — Я просто хочу проверить дом твоего дяди, — Заверила ее Розмари. — Я ненадолго. Вы трое оставайтесь в машине, хорошо? — Ты собираешься поговорить с тетей Линдой? — Софи наклонила голову. — Я видела, что ее не было в больнице с папой... Это было немного странно. — Да, странно... — Согласилась Розмари. — Я только проверю, все ли с ней в порядке. Она припарковалась на подъездной дорожке, сразу же заметив, что машина Линды пропала, в то время как машина Феликса все еще была у их дома. Розмари почувствовала пустоту в животе от этого осознания, ее охватило беспокойство. Ее страх оправдался. Линда не отвечала на их звонки, машины нет... — Но как долго? — В ужасе подумала Розмари. — Куда она могла исчезнуть? Она выскочила из машины и бросилась к входной двери, отперев её ключом, который Феликс дал ей и Джеку. Розмари вошла в дом, чувствуя себя еще более встревоженной, когда обнаружила, что в доме погасло все до последнего подобия света. Она включила свет в прихожей и издала отчетливый звук "кыс-кыс-кыс", которым, как она знала, можно было подозвать Саймона — их серого полосатого кота. Она немного подождала. Ни ответа, ни движения в темноте. Никакого мяуканья. Даже никакого шипения. Розмари сглотнула. Это было очень непохоже на злого кота, которого она знала. Он ведь тоже не мог исчезнуть? Она прошла дальше в гостиную, включив свет. Ничего необычного... за исключением одной вещи, которая очень беспокоила Розмари. Почти все семейные реликвии Линды, которые она показывала ей во время их многочисленных визитов, исчезли, и на кофейном столике она увидела несколько бутылок Бренди, и все пустые. Она приблизилась к столику, когда её взгляд упал на маленькую бумажную записку, лежащую рядом с одной из бутылок. Осторожно взяв её, она заметила что-то похожее на небольшие пятна алкоголя по краям бумаги. И... что-то похожее на пятна от слез в центре. Она перевернула записку, чтобы прочитать надпись на другой стороне. Пока она читала, время, казалось, почти остановилось, когда глубокий ужас и осознание охватили ее. Ее мысли забегали, а сердце бешено колотилось. События прошлой ночи, безрассудные действия Феликса, а также внезапный отказ его печени, приняли совсем другой и гораздо более ужасный контекст, чем Розмари первоначально предполагала. Слегка дрожащей рукой она осторожно сунула записку в карман сумочки. Она смотрела на пугающе пустую гостиную дома Феликса, не чувствуя ничего, кроме боли и шока. Почему ты нам ничего не сказал, Феликс?