***
— Доктор, мне кажется, он приходит в себя. Сознание Феликса выползло из-под земли в бодрствующий мир. Его бредящий мозг был наконец в покое после того, как его мучил кошмар, который мог стать реальностью. Его взгляд сфокусировался на белом потолке над головой, уши наполнил пронзительный писк кардиомонитора. Он лежал на спине, не в силах пошевелиться и почти не ощущая собственного тела. — Я не сплю, — понял Феликс. — Я все еще здесь... Все было просто просто кошмаром. А Эдд и Молли... Все они в порядке. — Мистер Кранкен? Он почувствовал, как чья-то рука легла ему на плечо. — Вы меня слышите? Феликс едва расслышал голос медсестры в сгущающейся дымке и вихре мыслей в голове, но приоткрыв рот, чтобы попытаться издать звук, его хриплый голос был остановлен ощущением чего-то глубоко застрявшего в горле. Слегка пошевелив онемевшим телом на больничной койке, он заметил, что трубка перед его лицом, которая чуть-чуть вибрировала, глубоко застряла в горле. Это была дыхательная трубка. Феликс издал стон боли и дискомфорта, когда рука на его плече мягко погладила его. — Доктор, вколоть еще морфия? — Да, сестра. Феликс снова застонал. Нет… Я не хочу этого… Мне нужно проснуться… Мне нужно увидеть свою семью… Мне нужно знать, что это было не по-настоящему... Что они в порядке… Он чувствовал себя крайне неуютно и не мог пошевелиться, а врачи и медсестры, толпившиеся вокруг больничной койки, трогали его и тыкали во все места. Он едва мог пошевелить рукой, а другой вообще не мог. Она была сильно забинтована и заклеена с массивной иглой капельницы. Возможно, это переливание крови… Феликс дернулся, когда в него воткнули еще одну иглу. Он всегда терпеть не мог, когда к нему прикасались незнакомые люди, да и не был в больнице с тех пор, как Джек случайно сломал лодыжку, когда они вместе играли в футбол в средней школе. При воспоминании о детстве и при мысли о Джеке у него заныло сердце. Пока он лежал, морфий начал действовать. Когда он закрыл глаза, то погрузился в "бессонный" сон, в сознательное царство своей памяти.***
Феликс всегда был здоровым, осторожным ребенком. Маленьким, занудным, долговязым, немного снисходительным и обреченным на слепоту без пары отвратительных очков. Он вспомнил, что познакомился с Джеком в начальной школе. Другой мальчик раскрашивал в голубой нарисованного кролика на листе бумаги в их первое знакомство. Он был тихим, таким же как и Феликс. Феликс сел рядом с ним, желая завести друга, который был таким же странным, как и он сам. Поначалу Джек был слишком застенчив, обретя компанию. Но это продолжалось недолго. Вскоре Джек был рядом с ним, чтобы остановить школьных хулиганов, которые дразнили Феликса. Он завел себе самого первого друга. Они были странными, и не вписывались в общество, но они были странными вместе. У Феликса была неполная семья, которая не дала ему любви в которой он нуждался. Но у Джека она была. Ни у кого из них не было братьев и сестер. И Джек однажды сказал, что они могли бы стать братьями. И это осчастливило его. В средней школе они познакомились с девушкой по имени Розмари, которая недавно переехала в Брайтон. Джеку она, похоже, очень нравилась, но он никогда не забывал о своем лучшем друге. Куда бы Джек ни пошел, Феликс шел с ним. Поначалу Розмари считала его немного раздражительным, но вскоре тоже стал ей нравиться. И втроем они были счастливы. По мере взросления, у Джека и Розмари укреплялась тяга к приключениям. Он вспомнил, как Джек и Розмари дразнили его за то, что он сильно беспокоился о приключениях, которые они совершали. Феликс всю свою жизнь был печально известным чистоплотным "уродом", всегда раздражаясь, когда Джек приходил поиграть и съесть чипсы, сидя на его чистой кровати. Жизнь становилась немного сложнее, но жизнь была счастливее. Он всегда был таким здоровым, таким чистым, таким счастливым... Он гордился тем, как сильно отличался от своего отсутствующего отца—одиночки — пьяницы, курильщика. Настолько заядлый пьяница, что мать не могла больше оставаться с ним и растить их ребенка, поэтому она ушла из семьи. Феликс жаждал его внимания всю свою жизнь после того, как его бросила мать. Но отец ничего ему не дал. Только пренебрежение. Если он и хотел проводить время с отцом, то не мог. Сейчас не было времени ни для его сына, ни для кого-либо еще. Феликсу пора было бежать играть с Джеком и Розмари, а отцу-пить. И он это делал. Он пил, пил и пил, пока ему не стукнуло сорок. Внезапная смерть от алкогольного отравления еще до того, как Феликс окончил Брайтонскую среднюю школу. На похоронах отца присутствовали только Феликс, Джек и Розмари. В биологической семье Феликса не осталось никого, кто хотел бы иметь с ними дело. Несмотря на все усилия Джека и Розмари помочь ему пережить смерть отца, он чувствовал себя несчастным. Он чувствовал себя одиноким. Отец оставил Феликса едва взрослым, с пустым домом… И полный винный погреб, в котором столько выдержанного вина, сколько человек не смог бы выпить за три жизни. И вот впервые Феликс сидел в подвале, который был запрещен ему в детстве, в котором жил и умер его отец. Сидя в одиночестве в погребе, он попробовал отцовское вино. Он ненавидел этот вкус, но ему нравилось то, как он его ощущал. Он хотел больше. Вскоре он пошел в колледж с Джеком и Розмари, живя с Джеком в качестве соседа по комнате в общежитии. Он снова стал счастливым, здоровым, слишком занятым учебой и миллионами захватывающих бизнес-идей, которые он создал с Джеком, и снова поддаться искушению вернуться в этот пустой дом и снова выпить вина. Время шло. Они закончили школу… все стало еще сложнее. Они решили открыть свое дело — ресторанно—развлекательный бизнес. Феликс полностью погрузился в воплощение мечты в реальность. Стресс из-за работы усилился, алкоголь все больше соблазнял. Джек женился на Розмари. Феликс чувствовал гордость и радость, но все же не мог избавиться от странной грусти, которую испытывал на их свадьбе. У них родился первый ребенок, потом второй. Феликс стал дядей, он стал частью их семьи, и, несмотря на тяжелую нагрузку которую он брал на себя, пока Джек проводил время со своими детьми, это стоило того, чтобы стать хорошим братом Джеку. Но у Джека и Розмари оставалось все меньше времени на Феликса, и он становился все более эгоистичным, одиноким... Он не мог понять, почему не может так же легко найти свою любовь, почему не может найти влечение к женщинам... Почему он не мог перестать думать о Джеке? Он сидел один в подвале. Он снова выпил бутылку выдержанного вина. Ему это совсем не нравилось... Но почему-то он хотел больше. Он познакомился с Линдой, девушкой из северных штатов. Она была поражена их процветающим бизнесом, очарована его добротой и умом. Но при всем том, что Феликсу нравилось в Линде, все эти качества он любил в самом близком друге... Он любил ее, как любил Розмари или Сьюзен. Их отношения росли, и вскоре она захотела быть с ним. Она хотела жить с ним. Но Феликс был против. Он не мог понять, почему не может любить ее так, как все мужчины любят свою вторую половинку. И он не мог чувствовать ничего, кроме притворства. И когда он женился на ней, просто чтобы сделать ее счастливой, все, что он мог сделать, это улыбнуться ей, но в глубине души он знал, что его клятва верности была пустой. Вскоре после того, как Феликс женился, у Джека и Розмари родился еще один ребенок. Последний, как обещали они. Они гадали, когда Линда и Феликс будут готовы тоже завести нового члена семьи. Эта мысль взволновала Линду, как взволновала Джека и Розмари, но Феликса она страшила. В одну из ночей они наконец переспали. Джек и Розмари переехали в большой дом в другом районе и попросили Феликса переехать вместе с ними. Феликс согласился, желая поскорее убраться из дома, который оставил ему отец. Они переехали в новый дом. Феликс позаботился о том, чтобы купить дом с погребом, и прихватил с собой свой запас спиртного. Линда была расстроена тем, что в подвал за ними последовало то, что очерняло и рушило их жизнь. Феликс открыл новый подвал без нее, с помощью Джека. Джек спросил его, не собирается ли он продать все выдержанное вино, поскольку ни один из них и мечтать не мог о том, чтобы выпить его все за всю жизнь. Феликс не ответил. Вместо этого, он открыл бутылку, сделал глоток и протянул Джеку. Тот только рассмеялся. Тогда ему это казалось забавным. Жизнь продолжалась. Феликс и Линда еще больше отдалились друг от друга. Линда часто жаловалась Джеку и Розмари на жизнь с Феликсом. В то время как Розмари изо всех сил пыталась помочь ей разобраться в этом, Джек, казалось, обижался на нее за то, что она говорила о человеке, которого он считал своим братом. Он рассказал Феликсу, что она говорила о нем в мастерской. Феликс тут же вернулся домой, и они поссорились. Феликс удалился в подвал. Ему снова хотелось выпить. При этом он пил и смотрел на фотографию отца и матери, висевшей на стене. Он вспомнил слова матери, когда Феликс был еще совсем ребенком, прежде чем она бросила его. — Ты сын своего отца, мальчик. В то время это были ласковые слова. Теперь же это было оскорбление. Феликс снял со стены их фотографию и поднес к ней зажженную спичку. Жизнь продолжалась. Линда "усыновила" котенка, не спросив мнения Феликса. Он не любил кошек, да и у него была легкая аллергия на них. Заместо кошек он хотел завести щенка. Еще одна ссора. Он направился прямиком в подвал. Пришло время выпить. Каждый день в мастерской был долгим. Линда пыталась проводить с ним больше времени, но он вместо этого удалялся в подвал. Он говорил ей, что она может пойти выпить с ним, если захочет. Она отказывалась и плакала, и ей было больно плакать, но ему было все равно. время выпить. Феликс начал пить в мастерской, в результате чего случайно споткнулся о незавершенного аниматроника — овцу Ша, повредив ей конечности и голову. Джек попросил его не пить так много во время работы. Теперь каждый вечер, возвращаясь домой, он тут же исчезал в подвале. Время выпить. Они с Линдой опять поссорились, и она пригрозила ему разводом. Феликс, мучаясь с похмелья, со слезами на глазах предположил, что это, может быть, и к лучшему, прежде чем ворваться обратно в подвал. Пришло время плакать, и пришло время пить. Вчера утром он проснулся и обнаружил, что Линда и Саймон пропали. На кофейном столике лежала записка. Феликс прочел её, и после снова провел весь день в подвале, купаясь в слезах и бренди. Он отнес бутылки в гостиную. Больше не было причин прятаться от Линды и пить в подвале. Он был один в этом пустом доме, окруженный алкоголем. Как и раньше, он снова открыл бутылки. Пришло время выпить. Он чувствовал опустошенным, с пустым сердцем. Но бренди наполнило его. Феликс плакал, но Джек внезапно позвонил ему по телефону. Феликс спрятал свою печаль и ответил на звонок. Джек хотел, чтобы он забрал Эдда и Молли с вечеринки в школе. Феликс не хотел, но Джек умолял. Феликс чувствовал, что у него нет другого выбора, кроме как помочь ему.***
Пора было забирать детей, и Феликс сказал себе, что сейчас не время пить. Он не мог пить рядом с детьми и привезти их домой пьяными. Это было неправильно. Это было опасно. Если они узнают, то никогда не простят его. Он потеряет свою семью. Он потеряет смысл жизни. Пить было не время. Пить было не время. Пить было не время. На вечеринку прибыл Феликс. Это была чрезвычайно скучная вечеринка в начальной школе, которая праздновала весну. Эдд и Молли были в восторге от встречи с дядей. Он обнял их и на мгновение почувствовал себя любимым. Это и был повод жить и улыбаться. Он заставил себя притворяться, изображать счастье. Он стоял рядом со взрослыми за столиками с закусками и наблюдал за детьми. Он съел печенье, но ничего не почувствовал. Это не облегчало ощущения. Желание. Боль. Он хотел выпить. Но пить было нельзя. К нему подошла женщина, заметившая его горе. Это была учительница. — Здравствуйте! — Сказала она ему. — Феликс Кранкен, верно? Вы брат Джека Уолтена? Он много рассказывал мне о вас. — Да, это я. — Заявил ей Феликс. Он был тронут тем, что Джек называл его братом при посторонних. Но внезапно это перестало иметь значение. В руке она держала стакан. У нее был алкоголь. Феликс отвел взгляд. — Хотите выпить? — Спросила она, и её слова прозвучали для него словно шепот дьявола. — Вы плохо выглядите. Плохой день? Феликс сглотнул. Алкоголь в ее пластиковом стаканчике был холодным и манящим. Когда он двигался, поверхность алкоголя гипнотически колыхалась вместе с ним. — Ах, да. — Учитель нахмурилась, а потом смущенно рассмеялся. — Вы ведь отвезете Эдда и Молли домой после вечеринки? Моя ошибка, мне очень жаль... — Нет. перебил ее Феликс. — Джек... Мистер Уолтен... Приедет и заберет их домой. — Правда? — Учитель улыбнулся ему. — Это фантастическая новость! Я буду рада снова поговорить с ним, я... Феликс проигнорировал ее, ему было все равно. Ему хотелось выпить. Ему нужно было выпить. — М-можно мне выпить? — Конечно. — Она ласково улыбнулась ему. Феликс взял алкоголь в руку. Он больше не разговаривал с ней. Пришло время для чего-то другого. Пора пить... Пора пить... Пора пить... И он поднес стакан к губам. И он погасил дьявола. — Мистер Кранкен? Вы все еще слышите меня? — Хватит морфия. Он засыпает. — Да, сэр. Он едва слышал их голоса, его сознание было слишком погружено в воспоминания. — Его организм хорошо реагирует на лечение. Хорошо, что его привезли сюда, как только он потерял сознание... Феликс больше не слышал их. Наконец он заснул, и на этот раз сон был без сновидений.