Pork Soda

Розмари сидела рядом со своим мужем Джеком, её рука была крепко переплетена с его рукой. Перед ними сидел отчужденный гепатолог по имени доктор Кларк Бард. Пожилой мужчина был в медицинском халате цвета слоновой кости, а его ручка задумчиво постукивала по папке, когда он разговаривал с парой. Они сидели в маленьком стерильном кабинете брайтонской больницы. Было около семи часов утра, и солнце едва выглянуло из-за поросшего лесом горизонта в сонном мичиганском городке. — Я боюсь, что мистер Кранкен перенес тяжелую и опасную для жизни острую печеночную недостаточность, среди прочих незначительных травм, — заговорил доктор после короткого молчания, — Ему очень повезло, что он прибыл сюда быстро. — Печеночная недостаточность? — в ужасе повторила Розмари. Рядом с ней её муж застыл от страха, — Как это могло случиться, доктор? — Я полагаю, что ответ очевиден, миссис Уолтен, — доктор Бард поднял бровь, — Мистер Кранкен был моим пациентом в течение многих лет. Я уверен, что вы не хуже меня знаете, насколько серьезно обострился его алкоголизм за последний год, — доктор перевернул страницу в своей папке, чтобы просмотреть предыдущие записи. Розмари мрачно кивнула, — Да, мы знаем... — тихо сказала она, — Но чтобы это случилось так внезапно... — Я много раз предупреждал мистера Кранкена о том, что с ним случится, если он откажется от лечения от зависимости, — вздохнул доктор Бард, — К сожалению, его отказ слушать привел к печальному исходу. — Я должен был знать, что это произойдет, — прохрипел Джек. Он опустил голову, — Я должен был сделать что-то раньше... — Дорогой, — Розмари утешала своего отчаявшегося мужа, — Пожалуйста, не вини себя... На лице мужчины была мука, когда он снова посмотрел на неё, — А кого еще можно винить, Рози? — Мистер Уолтен, я лечил наркоманию в течение очень долгого времени в своей карьере, — доктор Бард прищурил глаза, — И я могу обещать вам, что всегда только наркоман делает выбор, чтобы спасти свою собственную жизнь. В конце концов, это зависит не от кого-то, а от них самих. Джек замолчал. Розмари почувствовала, как её сердце болит за него, чувствуя его боль так же, как и свою собственную. Она подняла руку, чтобы нежно погладить его колено, изо всех сил стараясь утешить его. Женщина снова взглянула на доктора Барда. Он наблюдал за парой с непроницаемым выражением на изможденном лице. Розмари удивилась, насколько он оцепенел от подобных разговоров. Джек шмыгнул носом. Он прервал мрачное молчание голосом, более тихим, чем Розмари когда-либо слышала. — С ним... с ним все будет в порядке? Доктор Бард выдержал их пристальный взгляд, на мгновение замолчав. — Нет. Оба застыли в ужасе от безжалостного ответа. Доктор Бард продолжил, отложив папку с пациентами. — Но есть шанс, что он выживет. — Что вы имеете в виду? — спросила его Розмари, когда Джек, казалось, был слишком подавлен, чтобы говорить за себя. — Печень мистера Кранкена была необратимо повреждена. Сейчас мужчина в критическом состоянии, — начал доктор, протягивая им бумагу, на которой было что-то вроде рентгеновского снимка печени. — Внимательно посмотрите, что алкоголь сделал с ней. Джек неохотно взял лист дрожащими руками, прежде чем немедленно передать снимок Розмари, не в силах понять или смотреть на него одновременно. Женщина посмотрела на снимок, а затем снова на доктора Барда. Почувствовав лёгкое смущение, она поняла, что тоже понятия не имеет, на что смотрит. Доктор Бард невозмутимо посмотрел на выражение её лица, прежде чем вытащить из папки еще один лист и протянуть ей, — А это, — объяснил он, — Снимок его печени, сделанный на приеме летом 1971 года. Взяв у него вторую страницу, Розмари сразу же увидела резкую разницу в двух фотографиях, даже с её ограниченными медицинскими знаниями. — О, боже мой... — Ужас охватил женщину изнутри, и она снова подняла на него глаза. Вздохнув, пожилой доктор сдвинул очки еще выше на переносицу, — Как вы видите, ткань печени почти уничтожена, и шансов восстановить её практически нет. На данный момент наш единственный вариант спасти ему жизнь — это провести трансплантацию печени. Джек поднял голову, — Вы ещё этого не сделали? — Его голос звучал напряженно. Доктор Бард откинулся на спинку стула и пристально посмотрел Джеку в лицо. — Когда дело доходит до проведения трансплантации печени тяжелобольным алкоголикам, мы, как медицинские работники, имеем право и обязаны проявлять осторожность, — ровным голосом произнес он. Розмари почувствовала, как Джек крепче сжал её руку, — И что вы подразумеваете под "осторожностью"? — Как оказалось, мертвецы очень бережно относятся к своим органам, мистер Уолтен. И всегда существует нехватка живых органов. Проведение трансплантации живых, что всегда в дефиците — это не то, к чему мы можем относиться легкомысленно, — доктор прищурил глаза, — Это не та процедура, которую мы стремимся тратить впустую на пациентов, которые не желают обращаться за лечением от своей зависимости, после страдая от последствий. — Да как вы смеете?! — ярость вспыхнула на лице мужчины, когда он резко встал со стула, — Вы действительно думаете, что Феликс вернулся бы к алкоголю после того, что с ним произошло?! В воздухе повисла напряженная тишина, и Розмари могла бы поклясться, что услышала, как доктор невесело усмехнулся. Старик был совершенно спокоен и равнодушен к устрашающей фигуре Джека, возвышавшейся над его столом. — Вы знаете Феликса гораздо лучше, чем я. Конечно, вы сами можете дать честный ответ на этот вопрос, правда, мистер Уолтен? Розмари положила руку ему на плечо. Она практически чувствовала жар ярости, горящий под его кожей, — Джек, пожалуйста, сядь. Он неловко откинулся на спинку стула и сердито вздохнул. — Я достаточно знаю о вашем мистере Кранкене, чтобы знать, что даже если этот человек выживет, он вернется к своим обычаям, если не встретит преграду к этому, — продолжил доктор Бард, — Поэтому, предполагая, что если он покинет эту больницу не в грузовике для перевозки в морг, я предлагаю вам взять на себя обязательство доставить его на реабилитацию. Розмари почувствовала, как у неё от ужаса отвисла челюсть. Она никогда раньше не видела такого ужасного обращения с больными ни у одного врача, даже у такого старого и седого, как доктор Бард. Она повернулась к Джеку и по выражению его лица поняла, что если бы взгляды действительно могли убивать, то именно доктор отправился бы в морг. — Ну... — Розмари взяла мужа за руку. Измученно вздохнув, она приготовилась встать, — Спасибо, что поговорили с нами, доктор Бард... И последнее, что мы должны обсудить, мистер и миссис Уолтен, — Доктор Бард жестом пригласил их вернуться на свои места. — Да, сэр? — Розмари откинулась на спинку стула, практически вынужденная неохотно тащить Джека обратно за руку. — Я хотел бы обсудить обстоятельства, при которых мистер Кранкен прибыл сюда, — доктор Бард начал рыться в папке Феликса, пока не вытащил бумагу, которую искал. — Когда вы прибыли сюда на скорой помощи, мистер Уолтен, вы сказали медикам, что мистер Кранкен упал в обморок у вас дома в состоянии сильного алкогольного опьянения. — Да, — вспомнил Джек, настороженно глядя на него, — И что из этого? — Помимо передозировки алкоголя, у вас есть какая-либо информация о том, чем он занимался до того, как приехал к вам домой? Розмари мгновенно обменялась нервным взглядом с Джеком. Тот заерзал на стуле, когда его колено начало тревожно подпрыгивать. Они оба знали, что повлечет за собой разоблачение того, что Феликс сел за руль пьяным. Ему будет предъявлено серьезное уголовное обвинение, и если они узнают, что он был за рулем вместе с детьми… Розмари вздрогнула, когда её мысли понеслись вскачь. В ней вспыхнула паника, и она не знала, что сказать. Последнее, чего мы хотим, это чтобы Феликса арестовали, но… Поможет ли это ему справиться с этим? Мы не можем просто лгать… Что мне делать? — Ну... — Розмари прикусила губу после долгого молчания, — Он… Он... — Он шел пешком! — воскликнул Джек, — Он шел к нашему дому пешком... Он шел один! Розмари побледнела от удивления, глядя на мужа. Доктор Бард выглядел раздраженным, — Я не понимаю, почему нужно было выкрикивать эту информацию, мистер Уолтен... — Итак, этот человек пришел к вам домой в нетрезвом состоянии? — доктор Бард звучал подозрительно неуверенно, когда он отстегнул ручку от кармана халата, чтобы что-то записать, — И я полагаю, это объяснение того, почему он прибыл сюда с сотрясением мозга, вдобавок с переломом носа? — Что?! Джек в ужасе зашипел, — Его нос… Был сломан? — Ничего серьезного, но это довольно неприятный перелом, — доктор не отрывал взгляда от своих записей, — Он также получил сотрясение мозга. Он был ранен, когда пришёл к вам домой? — Д-да... — Джек стыдливо опустил глаза, — Он... Он, должно быть, неудачно упал по дороге к нам. — Хм. Да, я полагаю, что это имеет смысл, — равнодушно пробормотал доктор Бард, продолжая изучать файлы Феликса. Розмари пристально смотрела на мужа. Она не могла поверить, как он только что солгал о чем-то настолько серьезном. Он не мог встретиться с ней взглядом, и его руки сжимались от беспокойства. — Это вся информация, которая мне нужна от вас на данный момент, мистер и миссис Уолтен, — заключил доктор Бард, бесцеремонно опустив ручку, — Мы будем звонить вам с любой новой информацией о состоянии мистера Кранкена. Розмари встала и неохотно улыбнулась мужчине, — Спасибо, доктор. — Вам необязательно звонить на наш домашний телефон, — напомнил Джек доктору Барду, коротко кивнув, — Я собираюсь остаться здесь. — Это фантастическая новость, — вздох старика был полон сарказма, — Тогда я с нетерпением жду скорого разговора с вами, мистер Уолтен. Доктор Бард и Джек обменялись взглядами, полными плохо скрываемого презрения, прежде чем Розмари взяла его за руку, и пара наконец покинула кабинет.

***

Они молча шли по стерильным коридорам, возвращаясь в приемную больницы. По дороге мимо них проходили медсестры, спешащие по своим делам. — Если мне снова придется разговаривать с этим напыщенным старым ослом, — сказал Джек сквозь стиснутые зубы, — Я этого не перетерплю. Когда они завернули за угол в коридор, ведущий в приемную, женщина заметила, что она почти полностью пуста. Воспользовавшись возможностью обсудить случившееся, Розмари остановила мужа и посмотрела ему в глаза. — Джек, нам нужно поговорить. Он с тревогой повернулся к ней лицом, как будто знал, что сейчас произойдет, — Что не так? Она вздохнула, — Джек, я не могу поверить, что ты солгал доктору. Дважды. Удивленный Джек на мгновение уставился на неё, — Я… Я не хотел... — Его тон дрогнул, — Но, Рози, что я должен был делать? — Может, быть честным? — И приговорить Феликса к аресту? — Джек прищурил глаза. — Джек, он ... — Розмари закрыла лицо руками на короткое и болезненное мгновение, — Он мог убить Эдда и Молли… Мы не можем просто забыть об этом! — Я не забыл! — Джек покачал головой и отвернулся, — Ты ведешь себя так, будто я даже не расстроился из-за этого, но ты была там, Рози! — Его плечи напряглись, — Ты видела, как я ударил его... — И об этом ты тоже солгал доктору! — Розмари встала у него на пути, заставляя его посмотреть ей в глаза, — Как мы можем рассчитывать на хороший исход, если мы даже не можем быть честными в том, что произошло? — Что я должен был делать?! — Темные глаза Джека были полны отчаяния, — Позволить арестовать Феликса? Как будто это нам поможет! — Нет! — Розмари была раздражена, — Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь! Болезненная тишина воцарилась между парой, прежде чем Розмари заговорила после минутного раздумья. — Мы не можем продолжать оправдываться за Феликса, Джек. Мы должны быть честными. —Я знаю... — Мы должны что-то сделать. Или ничего не изменится! Она видела, как дрожит её муж. Джек на несколько мгновений закрыл глаза, а когда снова открыл их, они были наполнены болью. — Я знаю... — Мистер Уолтен! Их прервал звук открывающихся входных дверей зала ожидания, за которым последовал голос. Вздрогнув, Джек резко обернулся, и Розмари увидела приближающегося к ним медбрата. — Извините, сэр, мадам! — молодой медбрат, гораздо более коренастый и низкорослый, чем они оба, слегка запыхался, когда поспешил к ним. — Я вам не помешал, правда? Розмари подошла к мужу и позволила ему снова взять её за руку, — Вовсе нет. Она одарила его усталой улыбкой, — Чем мы можем вам помочь? — Вы возвращаетесь с визита к доктору Барду? — вежливо спросил медбрат, — Ваши дети спрашивали на стойке регистрации, закончили ли вы, понимаете, поэтому решил, что я бы... — О нет! — чувство вины вспыхнуло в животе Розмари, и она не смогла удержаться, чтобы не прервать его, — Как долго нас не было? Надеюсь, они не слишком волновались? — Вовсе нет, миссис Уолтен, — Он ободряюще улыбнулся, — Я развлекал их, пока вас не было. Она улыбнулась ему и почувствовала себя легче от его дружелюбия в отличие от доктора Барда, — Спасибо, брат...? Розмари моргнула, — Мне так жаль, я забыла спросить, как вас зовут, когда мы пришли сюда... — Брат Робинсон, — он с улыбкой наклонил голову, — Приятно познакомиться, и ... — Его взгляд поднялся на мистера Уолтена, и улыбка стала немного усталой, — Приятно снова поговорить с вами, мистер Уолтен. Джек кивнул в ответ и неловко прошаркал мимо невысокого парня. Розмари могла сказать, что его мысли были далеко отсюда. — Я лучше пойду поговорю с детьми... — пробормотал Джек. — Я буду там через минуту, — Она сжала его потную руку, когда он отпустил её. Розмари смотрела вслед уходящему мужу, чувствуя вину за их ссору в такое время. Это была одна из самых тяжелых ночей в их жизни, и было мало времени, чтобы многое осмыслить. Она была вынуждена остаться дома со спящими детьми, когда скорая помощь увезла Феликса, но Джек погнался за ними на своей машине после того, как ему запретили ехать вместе с ними. Он провел в приемном покое всю ночь, и по его нетерпению и сдержанному поведению она могла сказать, что он расстроен и измучен. — Спасибо вам за всё, что вы сделали, мистер Робинсон, — сказала она ему, — Я надеюсь, мой муж не доставил вам слишком много хлопот? — Я хотел бы сказать, что всё прошло хорошо, — он сочувственно улыбнулся ей, — Но я бы солгал вам... Розмари печально вздохнула, — Пожалуйста, простите его. Видите ли, мы трое знаем друг друга с детства. Феликс для нас — семья... — Она опустила взгляд, — Это была... Очень трудная ночь... — Конечно, я понимаю, — он нахмурился, — Я не могу себе представить, что вы двое чувствуете. Мгновение спустя он щелкнул пальцем, словно что-то вспомнив, — Ой! Я чуть не забыл! Кстати, о семье, миссис Уолтен… У вас есть какой-нибудь способ связаться с женой мистера Кранкена? Глаза Розмари расширились, и на мгновение она запнулась на своих словах, — Л-Линда? — Да, я думаю, что это было её имя... — Робинсон задумчиво потер подбородок, — Она единственный родственник? — Да... — Розмари изо всех сил пыталась собраться с мыслями. Всю оставшуюся часть ужасной ночи Розмари звонила Линде и отчаянно пыталась дозвониться до неё, чтобы рассказать, что случилось с ее мужем. Все, что она получила от Линды — это никакого ответа. Это глубоко встревожило её, но она успокоила себя надеждой, что Линда каким-то образом уже знала и, возможно, даже прибыла в больницу. К сожалению, когда Розмари приехала утром, Джек все еще был там, но Линды нигде не было, и это невероятно обеспокоило женщину. — Мы будем продолжать пытаться связаться с ней! - заверил брат Робинсон, когда он заметил беспокойство на её лице, — Постарайтесь не волноваться, миссис... Она ласково улыбнулась молодому медбрату, сообразив, что не назвала ему своего имени, — Розмари. — Миссис Розмари, — Медбрат с энтузиазмом кивнул, — Ну, мне пора в путь. Работа ждёт! — Конечно, пожалуйста, не позволяйте мне вас задерживать, — Розмари осторожно обошла тесный коридор, — Ещё раз спасибо вам за то, что присмотрели за нашими детьми. — Безусловно! Они были только в радость! — Он помахал ей на прощание, — Берегите себя, миссис Уолтен! Она посмотрела ему вслед, прежде чем повернуться и направиться по коридору. Распахнув дверь приемной, она почувствовала, как её сердце затрепетало от чувства обиды при виде своих детей. Трое детей спокойно сидели на сиденьях у входа. Эдд в полусне лежал, ссутулившись, на плече Софи, а Молли была занята просмотром больничного журнала, что, казалось, было о мужском фитнесе, который она не могла понять. Софи, казалось, была самой осведомленной из этой троицы, внимательно наблюдая за людьми, сидящими в зале ожидания вокруг неё, а также за своим отцом, который нервно расхаживал взад и вперед вдоль почти пустого ряда стульев, где сидели его дети. Прежде чем Розмари успела поприветствовать детей, её заметил муж, который быстро остановился и поспешил к ней. — Как они там? — спросила Розмари. — Они устали, но все в порядке, — сказал Джек, мрачно кивнув, — Я не думаю, что произошедшее повлияло на них, но все же... — Он прикусил губу, — Ну, за исключением, может быть, Софи. — Бедняжки... — Джек печально вздохнул, — Они слишком молоды, чтобы пройти через что-то подобное... — Они не будут долго волноваться, — Розмари взяла его за руку, — Все будет хорошо. — Её муж отвел взгляд, — Я знаю… Рози, что тебе сказал тот медбрат? — Ну... — беспокойство вернулось на её лицо, когда она вспомнила о том что узнала, — Джек, прошлой ночью ты вообще видел здесь Линду? — Нет... — выражение лица Джека помрачнело, — Нет, не видел. Это беспокоило меня всю ночь. Я надеялся, что увижусь с ней. Он сказал тебе, где она была, или видел ли он её? Розмари засунула руки в карманы пальто, — Ну, он просто сказал мне, что не мог с ней связаться. — Что...? — Её муж побледнел, — Но я дал ему номер. Она ему не перезвонила? — Нет, кажется, нет... — Боже... — Джек снова начал плакать, сжимая её руки своими, — Все идет неправильно… Я так боюсь… что мы потеряем его навсегда... — Джек, пожалуйста... — Розмари заключила его в объятия, уткнувшись головой ему в плечо, — Ты просто ошеломлен. Все в порядке. Все будет хорошо... — Нет... — рыдания Джека были приглушены её собственными волосами, — Нет, этого не произойдет. Нет, если последнее воспоминание, которое у меня будет с ним — это то, как я кричал на него… Мы не можем потерять его вот так… Не можем... — Джек, посмотри на меня, — Розмари подняла руку и погладила подбородок Джека, поворачивая его лицо к себе. Его глаза были полны слёз. Он выглядел таким несчастным, убитым горем и измученным. Её сердце болело за него, за Феликса, за детей. Это, несомненно, была одна из самых тяжелых ночей, которые пережила её семья. Но все же Розмари сказала то, что всегда говорила, и то, чему она научила его и своих детей, независимо от того, с чем им пришлось столкнуться в жизни. — Все будет хорошо. Джек посмотрел ей в глаза и растаял, заключив её в объятия. Розмари погладила его спину и плечи, чувствуя, как он дрожит рядом с ней. После долгой паузы Джек отстранился от жены, прежде чем начал вытирать глаза рукавом. — Боже, Рози... — выдохнул Джек, — Я не знаю, что бы я делал без тебя... Розмари нежно улыбнулась ему, — Я тоже не знаю, что бы ты делал без меня. Джек засунул руки в карманы пальто, и на его лице снова появилось беспокойство, когда он взглянул на дверь, — Я не совсем уверен, что мне с собой делать... — Я должна скоро забрать детей домой и остаться с ними, пока мы не узнаем, что Феликсу станет лучше, — решила Розмари, — Я не хочу оставлять вас двоих, Джек, но... — Нет, я понимаю. Джек взял её за руку, печально глядя на детей, — Они тоже через многое прошли... Он вздохнул, когда его взгляд упал на Софи, которая выглядела самой встревоженной. — — Последнее, что я хочу сейчас делать, это вызвать у них стресс... И я уверен, что видеть их старика в таком состоянии ничем не поможет... — О, тише, — грустно нахмурилась Розмари, — Никто никогда не стал бы винить тебя за то, что ты в таком состоянии. В последний раз сжав его руку, она отпустила её, и протиснувшись мимо него, направилась к троим детям. Софи мгновенно оживилась при виде матери и вскочила со стула. Резкое движение встряхнуло наполовину проснувшегося брата, что раздраженно фыркнул. — Мама! — Софи встретила её пылкими объятиями, — С дядей Феликсом все будет в порядке...? Розмари посмотрела на дочь и почувствовала беспокойство, когда задумалась, как ей ответить. Она была уверена в своей надежде, что с Феликсом все будет в порядке, но мысль о том, что даст им ложную надежду, было чем-то, чего она никогда не сможет себе простить. Она была уверена, что Джек тоже разделяет это чувство. — Я… Я надеюсь на это, Софи... — она проглотила комок в горле, — У нас просто должна быть надежда. Софи сразу же обеспокоилась её неуверенным ответом, нахмурилась, скрестила руки на груди и повернула голову в сторону большой двери в операционный зал. Ее отец стоял перед ней, уставившись на дверь и выглядя погруженным в свои мысли. — Пойдемте, вы трое, — женщина потянулась вперед, чтобы взять Эдда на руки, который каким-то чудом все еще спал, — Пора идти домой, а пока... — Что? — Молли оторвалась от журнала, — Мы уезжаем, не повидав дядю Феликса...? — Мы не можем увидеть его прямо сейчас, но мы вернемся, как только сможем, я обещаю, — заверила она Молли нежным голосом, — А пока давайте отвезем вас троих домой. Я знаю, вы устали после долгой ночи… И, вероятно, голодны. Софи оглянулась через плечо, — Папа не пойдет с нами? — Он останется здесь с твоим дядей. Он вернется домой, как только сможет. Софи переступила с ноги на ногу на стерильном больничном полу, выглядя встревоженной. — Попрощайтесь со своим папочкой, а потом пойдем, — Розмари повернулась, чтобы направиться к двери, признав, что нести Эдда труднее, чем раньше. Крепко обняв отца, Софи последовала за матерью, но Молли осталась на своем месте, полностью погрузившись в мужской журнал по фитнесу. — Молли, — Джек повернулся и позвал свою дочь, заметив, что она осталась на месте. — Иди со своей мамой, милая. Молли вышла из транса и оторвала взгляд от журнала, — О! — Она положила его на место и подняла ноги, спрыгнула со стула и побежала к отцу, крепко обнимая его за торс. — Прости! Мне было интересно, почему на всех людях в журнале, который я читала, не было рубашек... — Что? — Джек убрал руки от своей маленькой дочери, — Что ты читала, Молли? Но она уже бросилась к маме, прежде чем успела ответить, следуя за матерью с Софи, как пара утят. Софи с усилием открыла дверь для женщины, чьи руки были заняты её братом. — Спасибо, дорогая, — ласково сказала Розмари дочери, прежде чем оглянуться через плечо на мужа. Когда она посмотрела на него, Джек печально улыбнулся ей и слегка помахал им рукой. Она улыбнулась, когда дверь за ней закрылась, но её улыбка была такой же грустной. Мгновение спустя дети были посажены на заднее сиденье машины, а Эдд лежал поперек двух своих сестер, положив ноги на колени Софи и голову на плечо Молли. Ты не можешь разбудить Эдда, Молли? — Софи хмыкнула, изо всех сил стараясь устроиться поудобнее, чтобы его ноги не мешали. — Я слишком напугана, чтобы пытаться, — смущенно призналась Молли. Когда они начали тихую поездку домой, в голове Розмари все ещё крутилось множество тревожных мыслей. Не успела она опомниться, как мысли в её голове поглотили настолько, что она повернула руль и сделала небольшой крюк по дороге домой. Софи выглянула в окно, заметив, что они едут не в ту сторону. — Куда мы идем, мам? — Мы идем куда-нибудь поесть? — Эдд наконец-то очнулся ото сна при хорошей возможности попросить еды, — Можно мне куриные наггетсы? — Я просто хочу проверить дом вашего дяди, — сказала им Розмари, — Я не задержусь надолго. Вы трое оставайтесь в машине, хорошо? — Ты собираешься поговорить с тётей Линдой? — Софи склонила голову набок, — Я видела, что её не было в больнице с папой, это было странно... — Да... — Розмари согласилась, — Я просто собираюсь проверить, все ли с ней в порядке. Она припарковалась на их подъездной дорожке и сразу заметила, что машина Линды пропала. Сломанная машина Феликса все еще стояла у их дома, после того как один из их услужливых соседей столкнул её с дороги обратно на обочину. Их подъездная дорожка была совершенно пуста. Розмари почувствовала комок в животе при этом осознании. Беспокойство охватило её, когда она осознала свой страх. Линда не отвечала на их звонки, потому что не все еще спала, это было потому, что она уехала. — Но надолго ли? — в ужасе подумала Розмари. Куда она могла пойти? Она вышла из машины и поспешила к входной двери, отперев её ключом, который Феликс дал ей и Джеку от их дома, точно так же, как они сделали дубликат для него, когда получили дом. Войдя в дом, Розмари была встревожена, когда обнаружила, что все лампы до последнего были выключены. Не только это, но и внутри было ужасно холодно. Она включила свет в прихожей и издала отчетливый щелкающий звук языком, звук, который, как она знала, они используют, чтобы позвать Саймона — серого полосатого кота, принадлежащего Феликсу и Линде. Женщина немного подождала. Нет ответа. Ни мяуканья, ни шипения. Розмари сглотнула. Это было совсем не похоже на игривого и дружелюбного молодого кота, которого она знала. Он ведь тоже не мог исчезнуть, не так ли? Она прошла дальше в гостиную и включила свет. Ничто не казалось необычным, пока её взгляд не поймал то, что заставило яму в животе превратиться в кратер. Почти все личные реликвии семьи Линды, которые она показывала ей во время их многочисленных визитов, исчезли, и на кофейном столике она увидела несколько бутылок виски, все в основном пустые, а одна разбитая на ковре. Она приблизилась к столу, когда её глаза заметили что-то похожее на маленькую бумажную записку, лежащую рядом с одной из пустых бутылок. Осторожно подняв её, она почувствовала, что бумага была влажной. Она была темной от алкоголя и испачкана другой жидкостью, похожей на слезы. Она перевернула записку, чтобы прочитать надпись на другой стороне. Когда она прочитала её, время, казалось, почти остановилось, когда осознание потрясло женщину. Мысли закружились, а сердце забилось быстрее. События предыдущей ночи, безрассудные поступки Феликса, ухудшение его состояния... Внезапно всё предстало совсем в другом и почему-то гораздо более ужасном свете, чем первоначально предполагала Розмари. Её рука слегка дрожала, когда она осторожно засунула записку в карман сумочки. Розмари уставилась в пугающе пустую гостиную дома, оставшись наедине со своими мыслями. Почему, ради всего святого, ты не сказал нам об этом, Феликс...?