Bittersweet

      Кира ей улыбнулась и подняла бокал. — Ну, выпьем за то, что секс с парнями не является необходимым для счастливой жизни, — сказала она.       Бокалы с лёгким звоном соприкоснулись. В отражении гирлянда мигала: розовый-голубой-розовый-голубой — с равным интервалом. — Мне, наверное, следовало сказать об этом раньше. Алкоголь на меня влияет так что, — Саша не говорит, что ей хочется целоваться, — мне хочется принять горизонтальное положение. — Да без проблем, — она похлопала по своему бедру, — ложись.       Не пришлось даже ничего убирать. Она лежала на ногах подруги и жалела только о том, что она не такая смелая, как в своей голове. Пока на неё действует алкоголь, она бы, в принципе, не отказалась, если бы всё получилось так, как в её фантазии. Но вот когда она протрезвеет…       Плохо быть смелым только на бумаге или будучи пьяным. — Знаешь, я подумала, — тихо начала Кира, — если бы мы были персонажами фанфика, то мы бы сейчас уже целовались. Или уже переспали.       Саша усмехнулась. — Если бы мы были персонажами фанфика, то ты бы выиграла меня в карты у моих родителей. Либо мы бы играли не в «я никогда не», а в бутылочку или в карты на раздевание. Хотя это слишком дешёвый ход. — Окей, теперь мне стыдно за то, что я хотела предложить тебе сыграть в бутылочку. — Одно дело, когда пишешь, а другое дело, когда в реальной жизни. — То есть, ты не против?       Сердце Саши начало биться чаще. Она изо всех сил старалась думать о себе, как о человеке, который очень изголодался по физической близости, а не как о персонаже истории: ей не нужно идеальное выражение лица, ей не нужна идеальная реплика. Но она не могла удержаться. — Ищешь предлог поцеловать меня? — нагло спросила она и попыталась подняться.       Голова всё ещё кружилась и было жарко. — А ты этого хочешь? — Да. — Точно? — Точно. Может, поцелуешь уже? А то я передумаю.       Саше не верится, что она говорит это. Это ей алкоголь подсказывает. Она где-то слышала, что алкоголь называют жидкой храбростью.       А ещё ей не верится, что Кира робко её целует в губы. И всё, так не смело, будто в первый раз. Она дрожит.       Как будто им сейчас по двенадцать лет, они только учатся, им страшно. Возможно, это правда, потому что Саше действительно страшно — страшно сделать что-то не так. Она ведь не знает её, они ведь об этом не говорили. И ведь сейчас даже не тот самый момент, когда либо целуешь, либо момента более идеального в жизни больше не будет. Это, как ей кажется, тот самый момент, когда либо ты останавливаешься сейчас, либо потом будет хуже некуда. — Кир? Ты в порядке? — Да, в полном, а что? Ты передумала? — Нет, но мне кажется, что что-то не совсем так. Ты дрожала. — Да это глупости, просто слегка волнуюсь. — Почему? — Потому что давно ни с кем не целовалась. А сейчас. Ну, блин, всё как в фанфиках. Или в кино: и алкоголь, и ты, и милое освещение — всё так идеально и я боюсь всё испортить. Сказать или сделать что-то не так. Хотя, по-моему, уже. — Всё хорошо. Лучше сказать, чем не сказать. И сейчас всё идеально для того, чтобы просто продолжить пить и кушать пиццу. — Ну да, — Кира улыбнулась, — когда в «Бумажном доме» вместо поцелуя Хельсинки и Палермо нам показали их обнимашки, я была очень рада.       Саша не имела понятия, о чём идёт речь, но согласна, иногда лучше не получить то, о чём думаешь и на что надеешься. Ведь судьба может подкинуть кое-что получше.       Когда она совсем перестала думать, они уже допивали ликёр.       А когда она проснулась, то поняла, что, видимо, ночью им было очень хорошо, потому что проснулась она в комнате Киры. В её кровати.       Ну, ничего такого. Обычная комната, светлая, правда, слегка всего много: много гирлянд, игрушек, стикеров, картин, постеров, книг, хотя вот книг, по определению, слишком много быть не может.       Осознавая то, сколько пространства тут занято, становилось труднее дышать. А хозяйке видимо, было нормально, она лежала на другом краю кровати, обнимая плюшевого зайца, и, кажется, не собиралась просыпаться. Саша посмотрела на часы и снова закрыла глаза — ещё слишком рано, чтобы просыпаться в выходной.       Когда она проснулась в следующий раз, Кира уже стояла полностью одетая, собираясь куда-то уходить. Снова упругие кудри, снова острые стрелки. — Прости, я совсем забыла, что у меня есть дела. Побудешь тут одна? Всего пару часов. В холодильнике найдёшь завтрак. Комп в твоём распоряжении. Книги — если ты такое читаешь. Если хочешь, можешь спать дальше. В общем, развлекайся. Я правда быстро. — Ладно. Удачи. — Спасибо.       Автор перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Не то что бы хотелось спать, но хотелось лежать, никуда не вставать, ничего не делать, тем более, кровать такая мягкая и плед такой тёплый. Погода за окном, похоже, пасмурная — лучше и быть не может, чтобы ничего не делать.       Однако через час она всё же поднялась, переоделась и застелила постель. И раз Кира разрешила, то почему бы и осмотреть её комнату. Саше было безумно интересно, что за книги у неё там.       Такое ощущение, издания, принципиально, только в твёрдых обложках, классика, русская и зарубежная. Большинство книг у Саши тоже есть, часть из них она обожает, «Над пропастью во ржи», например. Книга о подростке, который не знает, чего хочет от жизни, и чего её все так не любят? Кстати, среди книг она не заметила ни «Коллекционера», ни «Американского психопата» — хороший знак, наверное. Зато, кстати, были Паланик, Хантер Томпсон и Сиболд. Были комиксы Марвел, ДС и Баббл, особняком стояла огромная книга «Хранители», она такую видела почти в каждом книжном. Но не они привлекли её внимание. А тот комикс, что был единственный без опознавательных знаков на переплёте, намного меньше и ужé других.       «Упоительная трясина».       Девушка, хмурясь, читает аннотацию, как делает всегда, когда видит книгу впервые. И ей кажется, это немного слишком сильно депрессивно, что ли? И рисовка угнетающая и тревожная. Саша, мельком пролистав комикс, поставила его обратно так, чтобы не было заметно, что к нему прикасались.       С нарастающей тревогой она осматривает рисунки, картины и постеры на стенах. Там всё было гораздо радужнее, в прямом и переносном смыслах: арты с парочами из разных сериалов, фильмов и прочего. Все в разной стилистике, но одинаково счастливые. Однако те, которые не были связаны с фэндомами, тоже были разными, но в основном от них тоже веяло тоской: полевые цветы, киты, космос и космонавты, люди, обнимающие скелеты, чёрно-белые грустные единороги, клоуны, обезличенные силуэты женщин.       И вот ей стало любопытно, и каково ей так жить? В окружении выдуманных счастливых отношений и беспросветной тоски? Лично её это бы свело с ума.       Выходя в коридор, она вспоминает о двери в комнату, в которую было велено не заходить. Сейчас она как раз была приоткрыта. Но она лишь подходит, закрывает её плотнее и идёт к себе: надо было хотя бы немного поработать и хотя бы что-нибудь написать. И позавтракать.       Пока чайник закипал, Саша позвонила маме, отчиталась: мужика всё ещё не встретила, жива-здорова, хорошо проводит время, вкусно ест, деньги, если что, есть.       Разговор прошёл легко, а после хлопьев с апельсиновым соком она и вовсе про него забыла. Но вспомнила о том, что произошло вчера ночью.       Её фантазия зашла неожиданно далеко и была непривычно красочной и живой. Зато реальность была милой, натуралистичной, что ли. Более естественной, чем то, что могло бы быть в фанфиках. Кира, как она поняла, тот самый человек, который гораздо сложнее, чем кажется. Простых людей в природе в принципе не существует, зато есть очень сложные.       Что же она скрывает? Почему? Речь не только о закрытой комнате. Речь о её переменах в настроении, от нормального к печальному. В смысле, это нормально, но не так ведь резко! И ведь Саша даже не знает, как ей помочь, потому что та ничего не говорит.       Новая глава не шла. Слова, выведенные мелким почерком еле умещались на оставшихся листах. Девушка переодически поглядывала на новый блокнот, даже пару раз брала его в руки, открывала, разглядывала, но не могла себя заставить в нём хоть что-то написать. Вместо того, чтобы гуглить, сколько по времени идёт фильм «Апокалипсис сегодня», что очень важно для сюжетафанфика, она открывает сайт книжного магазина. Блокнот, один в один, как у неё, стоит почти семь сотен рублей. И мозг, привыкший бережно и осторожно тратить деньги, сразу включается. На эти деньги можно какое-то время жить, покупать действительно необходимые вещи.       А это — кусок бумаги в более плотном куске бумаги.       С другой стороны, это кусок бумаги, купленный специально для неё. Это приятно, но тоже не до конца. Потому что в таком случае всё становится очень непонятно.       Если за подарки Кира ожидает какую-то близость, то это вполне понятно. И Саша, как бы, даже не особо против. Но вчера что-то пошло не по плану.       Кира вернулась ровно через два часа, как обещала, вся сияющая и довольная. Глядя на неё, Саша начала улыбаться тоже. Они так ничего друг другу не сказали. И также молча Кира протянула ей коробку. — Что, в этот раз пожалела денег на упаковочную бумагу? — произнесла автор, а потом, когда разглядела коробку получше, замолчала. — Я просто подумала, — быстро начала объясняться Кира, будто она была обычным ребёнком, которого вот-вот наругают, и от скорости её речи напрямую зависело, будут её наказывать, или нет, — ты вчера сказала, что разбила свой телефон и ходишь с запасным. Думала, тебе будет приятно… — Кир. Серьёзно? — Ага, — она кивнула и её улыбка стала ещё шире, — тебе не нравится? — Нравится, но он ведь дорогой. Я не могу. — Да нет, ты что! Не, я хотела взять айфон, но подумала, что его ты точно не примешь, и взяла подешевле и менее статусный. — Кир, я правда не могу… — Можешь, — в глазах девушки что-то блеснуло, она сделала к ней шаг навстречу, переложила подарок из своих рук в её, накрыла их своими и прошептала, — теперь он твой. Кстати, что хочешь на обед? — Знаешь, — Саша нерешительно облизала губы, — я бы в знак благодарности хотела бы приготовить для тебя обед сама. Если можно, конечно. Понимаю, что никакой обед столько не стоит, но… — Для меня ещё никто никогда не готовил, — сказала она, — так что, ты у меня первая.       Очень хотелось сказать что-то околосексуальное, что-то с двойным смыслом, но она эти желания поборола. Но волнение перед первым разом — это нисколько не сексуально. Как человек, который живёт в таком роскошном доме, который питается едой из лучших ресторанов, отнесётся к обычному домашнему плову?       Кира говорит ей точный адрес. Саша, опять же, со своей карты, платит за нужные продукты и их доставку — хотя бы какие-то траты её успокоивают.       Пока они ждут, Кира сидит с ней. Ничего не говорит о том, куда ездила, как всё прошло и прочее. Конечно, она не обязана, но было просто по-человечески любопытно. — Тебе и телефон распаковать? — Буду признательна, — тихо ответила Саша.       Нет, она серьёзно не любила открывать всё новое. — Ну уж нет, — помотала она головой, — давай, сделай это. Это вовсе не больно. Это даже очень приятно — открывать что-то новое. Ну же.       Тут уже никуда не деться. Автор осторожно снимает крышу и ещё более осторожно берёт в руки новенький телефон — светло-голубой самсунг, какой-то из новых, потому что рекламируют его часто. — Бежевого или коричневого не было, но если хочешь, можно будет заказать чехол. А так я купила прозрачный. Просто мне показалось, голубой будет хорошо смотреться с той одеждой, в которой ты ходишь обычно. — Лучше скажи, как и чем мне тебя за это благодарить? — Если бы мы были в фанфике, мы бы обе это знали, — как-то грустно сказала Кира, — просто приготовь для меня обед. И напиши новую главу. А большего, как говорится, мне и не надо.       Если бы они были в фанфике, Саша бы начала расплачиваться уже на кухонном столе. И в какой-то мере, это было бы даже проще и легче: так было ясно, к чему все эти подарки. Но в данный момент мотивация Киры находилась где-то за пределами её понимания.       Удивительно, что несмотря на то что в доме почти не было продуктов, в шкафах оказалась нужная посуда. — Тебе чем-нибудь помочь? — когда Кира вернулась к ней, она уже переоделась в домашнее, — или не мешать? — Можешь заняться телефоном? Я скажу мэйл и пароль от учётки в гуглплей. — Без проблем.       Саша быстро поднялась в свою комнату, взяла со стола телефон, свой верный блокнот и ручку, и спустилась — надо же будет чем-то заняться, пока каша будет вариться. — Всё ещё со старым ходишь? — Страшно начинать новый, — честно призналась Саша, принявшись писать заметки, о которых успела подумать, пока резала морковь. — Ну да, это ведь такая ответственность, — хмыкнула хозяйка дома, — где он у тебя лежит? — На столе.       Без лишних слов девушка буквально взлетела наверх. Саша бросила взгляд на телефон, который теперь принадлежал ей: Кира уже поменяла обои (нашла где-то милых мультяшных зайчиков), тему, дата стояла актуальная, приложения, которые были ей нужны, уже загружались. А ей всё ещё не верилось, что это произошло с ней.       Так же стремительно, как исчезла, девушка и появилась. Со своей розовой ручкой и блокнотом, который покупала ей. — Ну да, красивый, — явно что-то задумав сказала она, — будет очень неловко и неприятно, если там написать что-то не то, да? Или нарисовать что-то неприличное…       С этими словами она демонстративно открыла первую страницу, поднесла ручку и нарисовала то, что обычно рисуют в учебниках очень глупые дети — мужские гениталии.       Прямо на первой странице. — Вот! Теперь что бы ты там ни написала, оно будет идеальным.       С каждым новым словом она рисовала новый член. — Хватит! Я сейчас его отберу у тебя. — Давай!       Кира снова подбежала к ней, а потом отбежала, дразня. Двигалась она очень легко, наверное, ей очень был нужен этот всплеск энергии. Они пару раз обошли стол кругом. Саша действительно ходила, а та передвигалась вприпрыжку.       Передвигалась так хаотично, что не заметила, как сама загнала себя в угол у раковины. Саша стояла напротив, протягивая руку за своим блокнотом, который, она поклястся готова, больше в обиду не даст, а Кира внезапно вместо того, чтобы протянуть ей её блокнот, притянула её к себе и поцеловала.