Темный маг

Аберфорт Дамблдор уже и не рад был, что привлек внимание присутствующих к Грейнджер и Уизли. Все действительно оживились, как он и хотел, только вот их интерес направился не в то русло. Отовсюду посыпались вопросы и предположения о том, где сейчас находится Поттер и почему он до сих пор не пришел ни на одно их собрание. Особенно усердствовали новые члены организации – в последние полгода состав Ордена пополнился несколькими выпускниками Хогвартса, ранее частенько зависавшими в пабе «Кабанья голова», где их и завербовал Аберфорт. – Так, может, Поттера уже убили Пожиратели? Или он просто сбежал на континент? А эти морочат нам головы? – Какие вы друзья, если бросили его и позволили уйти неизвестно куда? – Что-то вы темните. Признавайтесь, что вы сделали с Поттером? – Видимо, здорово вы его обидели, раз он решил уйти из защищенного дома. Аберфорт и сам терялся в догадках, а пояснение Гермионы, что тот где-то спрятался, не желая навлекать опасность на друзей, выглядело насквозь фальшивым. Это, собственно, сейчас и принялись с жаром обсуждать члены Ордена Феникса, только представители семейства Уизли помалкивали, одаривая недовольными взглядами Рона, спровоцировавшего бурный интерес к этой теме. – Все-все! Успокойтесь! – Дамблдор повысил голос, наводя порядок, потому что уже дошло до прямых упреков друзей Поттера в том, что они намеренно скрывают правду. – Не нужно разбрасываться голословными обвинениями. С Гарри все нормально. Он жив и здоров, просто... – Вы уверены в этом? – подала голос престарелая сквибка мисс Фигг, которую приглашали на заседания лишь для массовки, так как другой пользы от нее не было ни на кнат. – Он всегда казался таким болезненным ребенком. Его все дети обижали, а Альбус не хотел и слушать моих жалоб на то, как ему тяжко жилось у этих злобных родственников... – Поттер давно не ребенок, Арабелла, – резко прервал Дамблдор, скривившись при упоминании о детстве Избранного. – Он сильный и ответственный молодой человек, наша гордость и надежда на победу в противостоянии. Он может защитить себя от врагов, так что не волнуйтесь. Если Гарри решил, что одному ему будет проще скрываться, то мы должны доверять его мнению, – в заявлении Аберфорта не доставало убежденности, оно прозвучало, скорее, как отговорка. Понимая, что нужно все-таки привести беседу к логическому концу, он напомнил, с чего начались споры: – Так что же там случилось с волшебными палочками? – Аберфорт уже пожалел, что поднял этот вопрос при всех, но отступать было поздно. Отвечать взялся Рон, потому что Гермиона как в рот воды набрала, всем своим видом демонстрируя, что ее оскорбили некоторые намеки, будто это они с Роном виновны в упрямстве Гарри, не желавшего приходить на собрания Ордена. – Петтигрю отдал Поттеру свою палочку в счет Долга жизни, а тот с ее помощью обезоружил двоих Малфоев и Беллатрису Лестрейндж. Потом появился Добби – это эльф, о котором я говорил, и перенес нас к Биллу. Вот Поттер и заявил, что волшебные палочки – его личный трофей, а мы не имели права распоряжаться ими и кому-либо обещать принести их. Он их забрал так же, как и... – тут Гермиона резко дернула его за руку, и Рон умолк, на этот раз согласившись, что упоминать о мече Годрика Гриффиндора не следовало бы, ведь он напрямую связан с поиском крестражей. – Но Поттер прав, – озвучила мысли большинства Гестия Джонс. – Раз он отвоевал те волшебные палочки, они действительно являются именно его трофеем, и только он может решать, как с ними поступить. Следовало просто привести на заседание Поттера, а не распоряжаться его вещами. Пользы было бы больше, – ни от кого не укрылось откровенное осуждение в ее тоне. – Но мы тоже там были! Мы два года не оставляли его одного! Голодали и мерзли на холоде! – Рон снова начал распаляться. – Да я даже был жутко ранен, когда мы сбегали из плена! – Рон! – в один голос выкрикнули Билл, Флер и Молли Уизли. – Это не отменяет факта, что трофей не ваш, а Поттера, – пожала плечами Джонс, подозрительно уставившись на семейство Уизли. – А что это все всполошились? Что-то не так с ранением? – Все нормально, – буркнул Рон и, насупившись, плюхнулся на место. Он помнил, как Билл на полном серьезе пообещал отобливиэйтить его, если он только заикнется кому-либо о своем ранении и о том, благодаря чему его спасли. – Мы во всем разобрались, – Дамблдор, отметивший единодушие семейства Уизли, остановившего откровения Рона, учуял запах какого-то скандального секрета и поспешил замять дело. Как бы там ни было, терять соратников, пусть пока и не слишком полезных для дела, он не собирался. – Полагаю, нам придется подождать, пока мистер Поттер не присоединится к нам. Досадно, конечно, что он так отреагировал на нашу просьбу передать те волшебные палочки в распоряжение Ордену, но так и быть, подчинимся его решению. На этом считаю собрание закрытым. Дату следующей встречи подтвержу позже обычным способом. Рон, Гермиона, задержитесь. Все уже потянулись к выходу, но, услышав последние слова Аберфорта, остановились, словно засомневались, не стоит ли остаться, а реплика Шеклболта подлила масла в огонь: – Опять секреты? – Вот-вот! Когда главой Ордена был Кингсли, мы все обсуждали сообща, – поддакнула Джонс. – И много из этого было толку? – вполголоса заметил Аберфорт. – Руководитель должен обладать преимуществами для оценки обстановки. К тому же вы в курсе, что у ребят особое задание. – И они уже два года не могут с ним справиться! – с насмешкой уточнил Джим Хопер – один из новеньких. Худой как щепка, с вечно жалостливым выражением на лице, он отличался способностью с легкостью вызывать расположение незнакомых людей, но с его любовью спорить по всякому поводу никто в друзьях у него подолгу не задерживался. – Может, и впрямь нужно меньше туману напускать, а дать остальным возможность им помочь? – Да какое задание? Они же сами сказали, что сейчас отсиживаются у Уизли. Если кто-то чем-то там и занят, так это Поттер, если, конечно, нас не водят за нос и он еще жив, – проскрипел Элфиас Дож – самый старый член Ордена, ровесник Альбуса Дамблдора. – Аберфорту не дают покоя лавры Альбуса, – донеслось из угла комнаты пропитанное язвительностью замечание. Снейп не двинулся с места после официального закрытия собрания, тем самым демонстрируя намерение узнать, что расскажут Грейнджер и Уизли. – Это тот любил разводить тайны по любому поводу. Только вот у Альбуса для этого имелся огромный авторитет, так что подобное не подрывало доверия к нему. – Северус, как ты можешь? Ты же клялся поддерживать... – Я клялся Альбусу, обладавшему значительным весом в обществе и способному реально что-то изменить. Но при нынешнем раскладе я согласен с тем, как вел дело Кингсли – нечего плодить секреты. Если не хотите, чтобы мы что-то узнали, не демонстрируйте нам, что знаете больше других. Это не прибавит вам доверия, что крайне необходимо, чтобы Орден функционировал как надо. – Согласна, – поддержала Снейпа Гестия Джонс. – У нас больше нет того влияния, какое достигалось благодаря положению Альбуса Дамблдора в обществе. Надо нарабатывать новый опыт, чтобы к нам прислушивались. И поспособствовать этому может полная прозрачность в действиях всех членов Ордена. Если не хотите всем что-то рассказывать – просто молчите. Не стоит намекать на вашу особенную осведомленность. А сейчас давайте покончим с тайнами мисс Грейнджер и мистера Уизли. Так где Поттер? И что там за героическое ранение, что все Уизли решили заткнуть Рональду рот? – Не все. Мы молчали, – в унисон отметили Фред и Джордж, поглядывая на мать и братьев. – Нам тоже интересно, куда же ранили нашего крошку Ронни. – Прекратите насмехаться! Ведете себя как шуты, – рыкнула на них Молли Уизли. – Все уже в порядке. Ничего особенного не произошло. Это личное дело, а Рону просто не следовало об этом вспоминать так, словно это какая-то заслуга, – припечатала она таким тоном, что все поняли – никаких объяснений на этот счет они не услышат. – А что насчет Поттера? – напомнил Хопер. – Мы же сказали уже: Гарри решил, что нам с ним опасно находиться рядом, и поэтому он спрятался в надежном месте, о котором даже нам ничего не рассказывает, – Грейнджер опередила Рона, уже открывшего было рот, чтобы высказаться по этому поводу. – Он изредка навещает нас. – Но почему вы не приведете его на собрание? – профессор МакГонагалл чувствовала, что ее бывшие студенты что-то скрывают. Как бы там ни было, но работа с подростками на протяжении десятков лет научила ее распознавать подобное с большой точностью. – Он говорит, что еще не готов к этому, – скупо ответила Гермиона. – А когда он будет готов исполнить свое предназначение? – скандалист Хопер не отступался, желая вывести на чистую воду друзей Поттера. Его бесили намеки на их важную секретную миссию. – Избавимся от лидера Пожирателей – сделаем половину дела. Там и реформы подправим, и жизнь в магическом мире наладим. – Я ему тоже об этом говорил, – все же встрял в дискуссию Рон. – А он твердит, что ему это не по силам. Но Поттер способен на такое, что... – удар локтем в бок от Гермионы заставил его засопеть от раздражения, но язык он прикусил и не стал распространяться о возможностях Гарри, однако и просто умолкнуть, не оставив за собой последнего слова, не смог, заявив: – Он просто боится! – Чево-чево? Не может такого быть! Ни в жисть! Да как ты посмел такое сказать про друга? – заревел Рубеус Хагрид, на протяжении всего собрания тихонько стоявший у зашторенного окна. – Да Гарри Поттер – самый храбрый из всех, кого я знаю! Раз вы говорите такие гадости, то я не хочу вас слушать! – он, полыхая негодованием, направился к двери – все предупредительно отскакивали с его пути, не желая быть затоптанными сердитым полувеликаном. – Рон, и вправду не стоит так отзываться о Гарри, – пожурила сына Молли. – Мы во всем разобрались. Идемте по домам, пока никто нас здесь не застукал, – чтобы слова не расходились с делом, она принялась бесцеремонно подталкивать Рона и Гермиону к транспортному камину – именно за его наличие эта комната в пабе «Кабанья голова» и была выбрана для встреч членов Ордена Феникса. – Поттер струсил? Вот это поворот! – Хопер расхохотался. – И что же нам теперь делать? Кто избавит нас от того, кого нельзя называть? – Рон погорячился, – сквозь зубы процедил Аберфорт, недовольный тем, как все сложилось. – Не раздувайте из мухи слона, – сдержанно попросил он. – Вот придет Гарри и объяснит нам свое поведение. А сейчас и впрямь всем нужно покинуть наш штаб. – А как же... Только для начала ему нужно быть живым, – с сомнением покачав головой, бросил Стерджис Подмор и поспешил вслед за Хагридом, намереваясь в его компании пропустить стаканчик-другой огневиски в пабе. Так уж сложилось, что последним уходил Люпин, поэтому именно он увидел, как с Аберфорта слетела маска спокойной приветливости. Тот был если и не в ярости, то в состоянии очень близком к этому. Исключительный слух оборотня уловил еле слышный шепот: «Неблагодарные слепцы».

***

Уже на следующий день Поттер в Омуте памяти увидел все, что произошло на собрании Ордена Феникса. Ремус пришел в Принц-касл сразу после завтрака и по просьбе Гарри поделился воспоминаниями. Он немного сомневался, стоило ли это делать, и переживал, опасаясь реакции Гарри на неприятные слова Уизли – но тот только пожал плечами и сказал: – Рон никогда не сдерживался и высказывал свое мнение прямо, даже если оно было предвзятым или обидным для кого-нибудь. – В этом он похож на Сириуса, – отозвался Люпин. – Тот тоже всегда рубил с плеча, не давая себе труда задуматься, верно ли его мнение. – Гермиона говорила, что у Рона нет даже зачатков тактичности. Так что я не слишком удивлен его поведением. Неприятно, конечно, что друг за моей спиной распускает такие слухи, но мне не привыкать. А вот у Билла, Флер и миссис Уизли с лица все краски сошли от испуга, когда Рон заикнулся о ранении. Значит, все они знают, что их не похвалят за ритуал, чуть не убивший меня, – последняя фраза вышла у Гарри предельно язвительно. – Мне иногда даже хочется, чтобы хотя бы в Ордене узнали правду, – заметив, как Ремус предупреждающе покачал головой, Гарри пояснил: – Я не жалею, что помог спасти Рона, даже с учетом цены, которую мне пришлось заплатить, но я не могу простить Биллу того, что он не предупредил об огромном риске для моей жизни. Это эгоистично, знаю, но ничего не могу с собой поделать. Я все же не лишен чувства самосохранения. И вообще... – Гарри махнул рукой, словно подводил черту. – Эта ситуация здорово на меня повлияла: я больше не идеалист, верящий во всеобщее благо и свою незаменимость в борьбе со злом. Я стал иначе смотреть на все вокруг – и на обстановку в стране, и на людей, и на их поступки. Несостоявшееся путешествие за грань кардинально изменило меня. Не знаю, стал я лучше или хуже, но с фактами не поспоришь, Ремус, и закрывать глаза на это не стоит. Только благодаря тебе и Северусу я выжил, так что теперь для меня нет никого важнее вас двоих. Ваше мнение для меня приоритетное, а не каких-то там Рона или Дамблдора. Если честно, меня удивляет, почему Орден еще не распался? Нет, когда Пожиратели только пришли к власти и устроили мерзкие гонения на магглорожденных и полукровок, сохранение хоть какой-никакой оппозиции было очень важным. Это давало людям надежду на то, что все изменится и жизнь вернется в прежнее русло. Что практически и произошло, хоть и без прямого влияния Ордена. После принудительной регистрации магглорожденных отправили по домам, но всего через несколько месяцев стало ясно, что это было ошибкой, грозившей грубым нарушением Статута о секретности. Что бы там ни говорил Альбус Дамблдор о том, что Пожиратели собираются уничтожить магглов, это не так. Темный Лорд хоть и свихнувшийся монстр, но не дурак и прекрасно осознает, что у волшебников сейчас нет шансов на победу в войне с магглами, а следовательно, он и не собирался раскрывать тем тайну существования нашего мира. Полностью блокировать магию человека невозможно, а забрать ее с помощью ритуала у магглорожденных – равносильно их истреблению, ведь после такой процедуры долго не живут, я тому яркий пример. Такое не сошло бы с рук Пожирателям, и им пришлось исправить ситуацию. Магглорожденные, конечно, несколько поражены в своих правах, но их больше не выгоняют из магического мира. Так же произошло и с рядом других поспешных реформ – их подправили или от них отказались. Одним словом, сейчас недовольных среди обычных граждан не так уж и много. Снятие запрета с кровной и ритуальной магии не волнует тех, кто ею не пользовался, остальным же это только в радость – не нужно больше скрывать, что проводишь положенные по традиции обряды. Так какова роль Ордена Феникса сейчас? Пожиратели у власти, они более-менее нашли общий язык с обычными гражданами, особо их не угнетают, не грабят и не убивают, даже преступность, насколько мне известно, упала. – Тебя заслушаться можно, – Ремус тепло улыбнулся. – Оппозиция всегда нужна, чтобы правящая верхушка не расслаблялась. А у Ордена прежняя цель – избавиться от Темного Лорда и Пожирателей Смерти, устранить опасность эскалации насилия в будущем. Но ты прав, сейчас Орден смотрится почти карикатурно – собрались, посплетничали, кто кого подсидел в Министерстве, Аберфорт толкнул патриотическую речь – на том все и закончилось. Но, согласись, пока полубезумный Темный Лорд руководит теми, от кого зависит благополучие всех волшебников Британии, нельзя быть уверенным, что ситуация не изменится в худшую сторону в один совсем не прекрасный день. – Но все же ждут, что приду я и избавлю их от Лорда! – возмутился Гарри, указывая на Омут памяти, тем самым намекая, что подтверждение его слов находится в просмотренном воспоминании о собрании Ордена. – Они же ничего не предпринимают для изменения ситуации, потому что просто не имеют нужных рычагов давления на нее. Считают, что, уничтожив Лорда, сразу добьются своих целей? Да на его место уже сейчас есть парочка претендентов. Та же Беллатриса Лестрейндж – больная на голову кровожадная фурия. А менять политику Министерства нужно реформами, так почему они не пытаются добраться там до руководящих должностей? Сидят ровно на заднице, чтобы не выделяться из общей массы чиновников, и шпионят? Для чего? Кому нужны кулуарные сплетни, если их не использовать для реальных дел? А, ладно! Это вопросы не к тебе. Может, мне действительно стоит сходить на собрание и высказать там свое мнение? – Обязательно стоит, но немного позже, – донеслось сбоку категоричное замечание. Поттер тут же развернулся на месте и увидел Северуса – тот стоял у входа, опершись плечом о дубовый косяк двери, и улыбался. – Ты давно слушаешь мои бредни? – непроизвольно расплывшись в ответной улыбке, спросил Гарри. – Ну почему же «бредни»? Ты все очень грамотно говоришь. И я считаю, что ты был бы уместнее в роли главы Ордена, чем Аберфорт. Тогда и бездействие не казалось бы таким уж бесполезным. Создать верный настрой – это тоже важно. А Аберфорт только и знает, что бубнит о всеобщем благе и наступлении армии вселенского зла. Такое впечатление, что речи ему Альбус диктует с того света, – Снейп прошел в гостиную и сел в кресло напротив Гарри и Ремуса, облюбовавших для беседы диван. – Кстати, вчера я выходил последним из комнаты, где собирались фениксовцы, и (спасибо моему непревзойденному слуху!) услышал, как Аберфорт прошептал всем нам в спину: «Неблагодарные слепцы», – без тени смущения наябедничал Ремус. – Это настораживает. Там вчерашнее собрание? – Снейп кивнул на стол с каменной чашей-артефактом. – Да. Ремус воспоминание сбросил, чтобы я посмотрел на Рона. Прости, что взял Омут памяти без спросу. Крейг доставил его нам из библиотеки, – Гарри был уверен, что на него не рассердятся за такое своеволие, но все же решил повиниться, не желая выглядеть слишком бесцеремонным. – Все нормально, – отмахнулся Северус, которому даже на ум не пришло делать замечание по этому поводу. – Давайте еще раз все вместе в воспоминании понаблюдаем за Аберфортом, – предложил он. – Меня все сильнее напрягает этот новый глава Ордена. Слишком уж он изменился. Я, правда, никогда не был завсегдатаем «Кабаньей головы», но все же пару-тройку раз в год туда попадал и имел возможность наблюдать за Аберфортом за стойкой в пабе. Он без устали ругал министерских за плохие законы, студентов – за хулиганство, а посетителей – за скупость и малые чаевые, но даже не намекал на то, что готов хоть что-то сделать, чтобы изменить положение дел. Напротив, любил повторять, что пабы будут нужны при любой власти. – Его откровенные намеки на то, что он решил почтить память брата, продолжив его дело, тебя не устраивают? – не скрывая сарказма, спросил Ремус, подходя к столу и готовясь окунуться в кружившие в Омуте памяти воспоминания. – Только Молли могла от умиления прослезиться, услышав такое. Дела словом не заменишь. Говорить Аберфорт может что угодно, но связей и возможностей Альбуса у него все равно нет и не будет, сколько бы он ни пыжился. А ты чего сидишь? – Северус поманил рукой Гарри. – Давай подходи, посмотрим вместе. Свежим глазом оценишь, может, что и заметишь из того, что ушло от нашего внимания.