Рональд Уизли как раз положил в рот последний кусочек бутерброда, которым решил перекусить в ожидании обеда, как вдруг ему показалось, словно невидимая удавка сдавила его горло с такой силой, что стало невозможно дышать. Он, выпучив от страха глаза, попытался разорвать воротник свитера, а потом захрипел и упал навзничь, его лицо покраснело, а тело начало конвульсивно дергаться.
– Что с тобой? – Гермиона кинулась к нему, на ходу выхватывая палочку из кармана кофты. – Анапнео! – подумав, что ее парень подавился, она применила целительское заклинание, прочищающее дыхательные пути, но ожидаемого результата не получила – тот по-прежнему, похоже, не мог вдохнуть. – Билл! Флер! – истерически позвала она, усилив голос магией. – Рон умирает!
– Что стряслось? – первым в комнату ворвался Билл. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что случилось то, чего он опасался. – Это откат, – с досадой в тоне констатировал он.
– Что еще за «откат»? И почему ты ничего не сделаешь, чтобы помочь Рону? – Гермиона впервые столкнулась с тем, что считала глупыми выдумками. Да, она слышала, что существует понятие магического отката за нарушение магических клятв и законов, но полагала, что все это лишь страшилки.
– Я здесь бессилен, – сквозь зубы процедил Билл, наблюдая за мучениями брата – тому все же удавалось дышать, хоть и с огромным трудом. – Все в руках судьбы.
– Да что за средневековый бред! Рона нужно отправить в больницу, раз ты не знаешь, как его спасти! – завизжала Гермиона, хватая Рона за плечи, словно намеревалась вручную тащить его к аппарационной площадке.
– Оставь его в покое! – рявкнул Билл, отталкивая Гермиону в сторону. – Ты делаешь только хуже. Не надо было позволять ему кидаться заклинаниями в Поттера! Похоже, Рон все же навредил ему. И, судя по силе отката, довольно серьезно. Мерлин, упаси меня от болванов!
– Да при чем тут Поттер?! – возмутилась Гермиона, но Билл отмахнулся от ее вопроса.
Рон к этому моменту перестал хрипеть, задышал свободнее, а его лицо начало терять синюшный оттенок.
– Не трогай его, пускай приходит в себя, потом поговорим. Сейчас мне нужно кое-что срочно сделать, пока не поздно, – Билл тревожно переглянулся с женой, пришедшей следом за ним, и рванул в коридор с такой скоростью, что можно было подумать, будто за ним гонится сама Смерть.
Спустя минут десять Билл вернулся в комнату Гермионы, где на кровати лежал все еще перепуганный случившимся Рон.
– Как он? – Билл посмотрел на Флер, которая все это время присматривала за его братом.
– Магии много ушло, словно он пять благодарственных ритуалов за один раз провел. Я напоила его восстанавливающим, – скупо и исключительно по существу отрапортовала та. – У тебя получилось? – спросила она у мужа.
– Да, – бросил он, а потом посмотрел на Рона и прокомментировал отчет о его состоянии: – Не умер – и за то спасибо Великой. Ну что ты так испуганно смотришь на меня, словно я собрался тебя кастрировать? – грубо поинтересовался он у Рона. – Я же запретил тебе нападать на Поттера. Хотел сбросить напряжение – так устроил бы мордобой. Тогда я тебя хоть успел бы остановить. А ты, придурок, решил магией воспользоваться. Рассказывай, чем ты Поттера приложил?
Рон только что-то просипел в ответ, указывая на горло и давая понять, что не может пока говорить. Тогда слово взяла Грейнджер.
– Мне кто-нибудь объяснит, какая связь между приступом Рона и его выходкой с швырянием заклятиями в Гарри?
– Да что непонятного?! – Флер надоели, по ее мнению, глупые вопросы Гермионы, которую она недолюбливала за узколобость и неоправданно высокое мнение о собственных знаниях. Но пока это не грозило реальными неприятностями, Флер сдерживала свое недовольство, а сейчас ее прорвало: – Ты когда уяснишь, что к миру волшебников нельзя подходить с маггловскими мерками? У Рона магический Долг жизни перед Поттером, ведь тот исполнил его просьбу и добровольно пошел на ритуал, чем спас ему жизнь, к тому же практически ценой своей! Теперь понятно, что произошло?
– Но какое отношение это имеет к самочувствию Рона? – Гермиона выглядела растерянной, потому что поймала себя на мысли, что она абсолютно ничего не понимает в сложившейся ситуации.
– Маггла с палочкой! – презрительно прошипела Флер вполголоса. – Такие, как ты, только и могут рассуждать о светлой и темной магии, запрещать ритуалы и насмехаться над традициями старых семей. А когда Магия схватит их за горло, удивляются.
– Ты бежала следом за Роном, что он сделал? Какие заклинания использовал? Я не видел из-за дождя, – обратился Билл к Гермионе, тем временем положив руку на плечо сидевшей в кресле Флер, успокаивая ее и безмолвно упрашивая остановиться с обвинениями.
– Рон гнался и кидал Ступефаи, – сквозь зубы процедила Гермиона, до глубины души задетая словами Флер. Если бы у нее было куда уйти, она немедленно покинула бы дом Уизли, не желая терпеть оскорбления.
– И все? А что Поттер?
– Закрылся каким-то щитом, потому что только белые вспышки были видны, когда в него попадали заклинания Рона, – все тем же сухим и недовольным тоном ответила Гермиона.
– То есть Поттер вообще не отвечал на атаку? И тебя это не остановило? – Билл недовольно посмотрел на брата. – Только не говори, что не знал о Долге жизни! Такое простительно Гермионе, но никак не тебе. Видимо, все же щит Поттера что-то пропустил, – предположил он вполголоса.
– Наверное, Бомбарду Максима, – призналась Гермиона. Она, слегка остыв после неожиданной выволочки, осознала, что произошло что-то исключительно серьезное, раз обычно доброжелательная Флер позволила себе столь грубые слова. – Она попала в Гарри перед самой аппарацией.
– Ты действительно дебил или притворяешься? – Билл зашипел на брата не хуже разъяренной змеи. – Да чего ты вообще схватился за палочку? Вы же друзья! Что уж теперь, – не скрывая сильной досады, он махнул рукой. – Первое и, вероятнее всего, последнее предупреждение от Магии ты получил. Если еще раз попытаешься основательно навредить Поттеру, магия Долга уничтожит тебя. Ругайся с ним хоть до посинения, но руки распускать не смей. Понял? И включи, наконец-то, мозги! Вспомни, чему тебя учили с детства. Ты – волшебник, так и веди себя соответственно. Нашу семью еще не вычеркнули из списка священных двадцати восьми. Неужели не знаешь, к чему мы стремимся? – Билл впился предупреждающим взглядом в лицо Рона, и тот, не выдержав психологического напора, отвел глаза в сторону.
Уж Рон-то догадывался, на что намекал брат, но ему никогда не нравились разговоры о возвращении семьи в число избранных и почитаемых в магической Британии. С самого детства Рон видел лишь презрение от тех, кто являлся элитой их общества, и ни за что на свете не хотел к ним присоединяться. Одна мысль о том, что придется им вежливо улыбаться, раскланиваться с ними при встречах и делать вид, будто те и не отпускали раньше злобных комментариев об Уизли, сводила его с ума. Он намеренно игнорировал даже те правила этикета, так безуспешно навязываемого ему матерью, которые по прихоти разума запомнились ему. Рон люто ненавидел детей из старых семей, повторявших слова своих родителей и называвших его нищебродом и предателем крови, не чтившим традиции и наследие предков. Словно мало ему было постоянно издевавшихся над ним братьев-близнецов. Но желать зла Фреду и Джорджу неправильно, ведь они близкие родственники, а вот остальных такие ограничения не касались. Рону было больше по нраву мечтать не о возвращении семье былых привилегий, а о том, как он уничтожит всех богатых снобов, отправит их к праотцам и в Азкабан к дементорам, тогда можно будет забрать их деньги и жить в их роскошных домах. Ему казалось, что политика Дамблдора именно к этому и должна их привести.
– Вряд ли Поттер простит Рону откровенное нападение, раз даже магия Долга жизни дала о себе знать, – ни к кому не обращаясь, бросила парфянскую стрелу Флер, поднимаясь из кресла. – Это не обычная ссора из-за конфликта взглядов на что бы то ни было, а демонстрация намерений. Так что я сомневаюсь в сохранности их дружбы. Какая выгодная была позиция, и так безответственно спустить в унитаз свое будущее, а возможно, и жизнь, – она покачала головой, презрительно глядя на притихшего Рона.
– Я могу спросить? – Гермиона чувствовала себя не в своей тарелке из-за слабого понимания деталей ситуации, поэтому хотела избавиться хотя бы от некоторых вопросов, теснившихся у нее в голове в настоящий момент.
– Что? – Флер со вздохом перевела взгляд на нее. Она, конечно, погорячилась с обвинениями, но просить прощения за бестактность не собиралась – как бы там ни было, она здесь хозяйка, а не приживалка, как эта магглорожденная задавака. Флер особенно ее невзлюбила после того, как та толкнула речь на собрании Ордена, продемонстрировав всем свои безосновательные амбиции.
– Я так поняла, ты поддерживаешь старые традиции, и тебе нравится, что снимают запреты с ритуальной и кровной магии. В таком случае что ты делаешь в Ордене Феникса? Его члены ведь борются именно против этого, – в тоне проскользнули мстительные нотки, словно Гермиона считала, что поймала Флер на двуличии.
– Ты даже не понимаешь целей Ордена, – хмыкнула та и язвительно усмехнулась. – Он готовит почву для Поттера в борьбе против неназываемого. А это вполне соответствует моим взглядам на то, что следует сделать.
– Но кровные ритуалы... и такое наказание... – Гермиона ткнула пальцем в сторону Рона. – Это же просто недопустимо!
– А вот с этим, – Флер повторила ее жест и с ехидством продолжила: – ты, глупый ребенок, ничего поделать не сможешь. Не в твоей власти оспаривать законы Магии.
– То есть Орден устраивает политика Министерства? Зачем же тогда там шпионят фениксовцы? – Гермиона проглотила возмущение на обидное обращение, желая все же выяснить мнение Флер. Она чувствовала, что ее мир переворачивается с ног на голову, но все еще надеялась вывести ту на чистую воду и, возможно, даже разоблачить ее перед соратниками.
– А затем, чтобы в нужное время перехватить бразды правления или хотя бы отвоевать себе теплое место в одном из уютных кабинетов Министерства. Может, и еще какие-то бонусы получить после уничтожения неназываемого и основных фигур его клики, – снисходительно пояснила Флер, переглянувшись с Биллом. – И это понимают все в Ордене, так что не надейся, будто раскроешь им глаза на меня – «вражескую подпевалу». Спустись с небес на землю, стань гибче, иначе... – она сделала многозначительную паузу, но потом, невзирая на предупреждающий жест мужа, явно не слишком довольного ее выступлением, все же пояснила свой намек: – Идеалистов не любят и в итоге ими жертвуют, когда требуется пойти на компромисс.
Флер хотела еще что-то добавить, но Билл покачал головой и подтолкнул ее к выходу из комнаты, коротко бросив:
– Хватит. Пусть думает своей головой.
После их ухода Гермиона еще долго молчала, уставившись в одну точку. Она пыталась разобраться, когда и кто ей соврал об Ордене Феникса: Флер сейчас или Альбус Дамблдор в прошлом. Признавать, что сама приписала Ордену исключительно благородные цели, каких не было на самом деле, она не хотела.
***
Так как до безопасного возвращения в Принц-касл требовалось подождать еще больше часа, у Поттера не осталось выбора – ему пришлось пойти на риск и аппарировать подальше от «Ракушки» со взбешенным Роном Уизли. Он не имел возможности долго обдумывать, куда лучше бы переместиться, поэтому остановил выбор на первом, что пришло в голову: Озерный край – во время скитаний они не раз там бывали, поэтому в памяти хорошо отложились ориентиры для перемещения в безлюдные места. Живописные горы и долины не оставляли никого равнодушным к их красоте, и Гарри не являлся исключением. Именно поэтому он посчитал, что нет лучше способа компенсировать негатив, полученный на неудачной встрече с друзьями, чем полюбоваться на прекрасные ландшафты, устроившись на крутом склоне под прикрытием редких деревьев, пускай и сбросивших уже листву.
Поттер держал надежный магический щит до последнего, пока не провалился в воронку аппарации, поэтому не ожидал, что колдовство Рона хоть как-то воздействует на него, но, возможно, он ошибся. Ведь просто неудачной аппарацией сложно объяснить, почему его практически вышвырнуло из подпространства в реальный мир, придав немаленькое ускорение, и протащило несколько ярдов по поверхности. Каменистая почва, лишь кое-где поросшая пучками жухлой травы, зато щедро усеянная сухими ветками и сучьями, отломанными ветром от растущих вблизи деревьев, встретила более чем неприветливо. Первыми приняли на себя удар бедро, наткнувшееся на острый камень, моментально разрезавший брюки и впившийся глубоко в плоть, разрывая ее, и левая рука, прострелившая резкой болью в запястье, отчего Гарри, не удержавшись от крика, упал лицом на землю и тут же почувствовал, как что-то воткнулось ему в скулу ближе к виску. В дополнение весь левый бок мучительно обожгло от волочения по камням, и еще неизвестно, не рухнул бы Поттер вниз со скалы, если бы его скольжение не остановил огромный булыжник, в который он уткнулся головой и плечом.
Гарри облегченно застонал, сообразив, что больше не движется. Он некоторое время полежал, не шевелясь, пытаясь определить, какие ранения получил, но задача оказалась не из простых. Во-первых, от боли мутилось в голове, во-вторых, создавалось впечатление, что его живьем пропустили через мясорубку. Ныла каждая клеточка ушибленного тела, но кое-как сосредоточившись, Гарри все же пришел к выводу, что больше пострадала его левая сторона: бедро, плечо и рука. Решив проверить, что давит ему в бок, портключ или обычный камень, он хотел перевернуться и тут же понял, что это было плохой идеей – перед глазами все завертелось, как на бешеной карусели, и он отключился, погрузившись в беспамятство. Повреждения оказались серьезнее, чем могло бы показаться на первый взгляд.
Сколько пролежал без сознания, Гарри не знал, но, очнувшись, почувствовал необычный прилив сил, а заодно и понял, что на ноябрьском холоде недолго и замерзнуть насмерть, если не позаботиться о себе. Как бы больно ни было, он сначала чарами зафиксировал, похоже, сломанное левое запястье, чтобы не повредить его еще сильнее, затем принялся ощупывать бедро – прижатое к камням, оно заледенело, и теперь боль ощущалась не так сильно, как это было сразу после падения, поэтому с согревающими чарами стоило повременить. Первое, что удалось установить – от кармана, в котором лежал портключ, ничего не осталось, ткань превратилась в лохмотья от трения с почвой. Теплилась надежда, что артефакт не скатился вниз с обрыва и лежал где-то поблизости, но, прежде чем начать поиски, требовалось проверить рану. Крови из нее натекло не очень много, но стоило пошевелиться, как темно-вишневое пятно начало медленно увеличиваться. Медицинских заклинаний Гарри знал мало, тем более не имел представления, что делать с серьезным повреждением. Кое-как наложив на пострадавшее бедро магическую повязку, сделав все, на что был способен в данном случае, он наконец смог немного согреть себя чарами. Приложенные усилия сильно вымотали Гарри, учитывая, что после удара о землю болело все тело, кружилась голова и не отступала противная тошнота, поэтому он, пока отдыхал, опять погрузился в состояние полузабытья.
***
Снейп четко рассчитал время: к половине второго зелье было готово, а через пятнадцать минут принявший его Нотт почувствовал себя значительно лучше. По крайней мере, его ноги больше не казались трухлявыми колодами, готовыми рассыпаться в любое мгновение, и он смог передвигаться самостоятельно без помощи Лестрейнджа. Быстро выпроводив из дома соратников по темной стороне противостояния, отговорившись наличием массы личных проблем по управлению делами рода, Северус на всякий случай временно полностью перекрыл камин. У Нотта имелась дурная привычка возвращаться с глупыми вопросами, он не раз благодаря этому подлавливал расслабившихся после его визита знакомых на чем-нибудь любопытном вроде откровений о нем самом или о Лорде. Но Снейп в посторонних, вынюхивающих компромат, не нуждался, ведь скоро должен был возвратиться домой Гарри.
Однако ни в два часа, ни в три, ни в четыре Поттер в Принц-касле не появился. Сначала Северус списывал его задержку на то, что тот увлекся беседой с друзьями, но позже серьезно засомневался в этом, ведь он знал, как сильно Гарри дорожил каждой минутой проведенной рядом с ним самим. На улице начало темнеть, и Снейп разволновался не на шутку. Когда тревога перевесила чашу терпения, он решил лично отправиться за ним, посчитав достаточным для Уизли предлогом напоминание о необходимости придерживаться Поттером режима приема витаминной настойки, которую тот все еще пил для улучшения физического состояния. Каково же было его удивление, когда он не смог аппарировать к «Ракушке» – гостевой доступ для него был закрыт. В те пару раз, когда он был на территории усадьбы, ему не пришло в голову вычислить ее точное местоположение, о чем он теперь очень жалел. Не став терять времени, Северус отправил Крейга к Люпину, надеясь, что тот уже вернулся домой с работы, с просьбой срочно забрать Поттера от Уизли.
Не прошло и двадцати минут, как Ремус, воспользовавшись каминной транспортной сетью, примчался в Принц-касл.
– Я не смог попасть к «Ракушке». Мне закрыли доступ, – выпалил он, как только увидел Снейпа, нервно расхаживавшего по холлу, куда портключ должен был перенести Гарри. – Зная координаты усадьбы, я переместился на сопредельную территорию и убедился, что пройти через защитные чары тоже не могу – магия не пускала меня, на все попытки отвечая роем искр, предупреждающих об опасности. Тогда я, подумав, что Билла может и не быть дома, а Рон никуда из «Ракушки» не отлучается, кроме собраний Ордена, отправил ему Патронус с требованием напомнить Гарри, что того ожидают, и с просьбой, чтобы он прислал подтверждение, что получил послание. Ответ пришел не сразу, я был вынужден минут пять подождать. Прилетела выдра и голосом Гермионы сказала, что Гарри давно ушел оттуда. Никаких объяснений или вопросов, почему мы его там разыскиваем, не последовало.
– Значит, они ожидали, что мы будем его искать, но не желают что-либо объяснять, потому доступ нам и закрыли, – прошипел раздраженно Снейп.
– Полагаешь, с Гарри что-то случилось? – Люпин не скрывал, что и сам уже сильно разволновался.
– А ты считаешь, что он отправился на прогулку, зная, что находится в розыске? Извини, я просто... – Снейп попросил извинения за грубый ответ и махнул рукой.
– Что предпримем?
– Может, сломать щиты на «Ракушке»? Уж на это у меня силы хватит. Биллу не тягаться со мной в этом, – задумчиво проговорил Северус, но тут же отмел эту идею. – Нет, не стоит спешить. Оставим кардинальные меры на крайний случай.
– Давай начнем с отправки твоей совы с запиской, – предложил Ремус. – Может, Гарри действительно задержался из-за каких-то своих дел. Почувствовал себя здоровым и продолжил...
– Не верю я в это. Чувствую, с ним что-то стряслось. Но ты прав, отправим сову с запиской. Волшебным почтальонам не надо много времени, чтобы доставить послание. Если с ним все в порядке, надеюсь, он сообразит, что нужно вернуться и продемонстрировать это нам, – в тоне Снейпа прорезались нотки раздражения, но не на Поттера, а на самого себя за то, что выдал свою привязанность к нему.
Он тут же распорядился домовикам принести ему писчие принадлежности и пергамент, и уже через пять минут Крейг отправил единственную сову, у которой был доступ в Принц-касл, на поиски Поттера. Люпин никак не стал комментировать его упоминание о предчувствии, лишь одарил долгим понимающим взглядом.
***
Трижды Поттер, приходя в себя и превозмогая боль, понемногу передвигался и тщательно осматривал поверхность там, где его протащило по земле, разыскивая портключ. К сожалению, тот был родовым артефактом, а подобные вещи нельзя призвать с помощью Акцио. Заметить старинные часы-луковицу удалось лишь тогда, когда солнце скрылось за горизонтом. Поттеру пришлось воспользоваться Люмосом, и золотистый блеск металла, отразившего наколдованный свет, указал на спасительный предмет. Правда, до портключа еще следовало добраться, потому что он лежал ярдах в семи чуть ниже по склону и почти у самого обрыва – видимо, скатился туда после удара о камни. Но надежда на спасение прибавила сил, и Гарри, сжав зубы, пополз к часам, хотя и понимал, что рискует сорваться вниз. Однако другого выхода он не видел: аппарация в таком состоянии наверняка прикончит его, потому что серьезного расщепления не избежать с помутненным сознанием, а Патронус был бесполезен, потому что вычислять координаты местоположения Гарри еще не умел. На полпути Поттеру пришлось остановиться, чтобы передохнуть. Он снова из-за плохого самочувствия начал погружаться в полусонное состояние, но тут к нему подлетела сова – ничем не примечательная, серая, с аккуратными перьевыми «ушками». Она ухнула, а не заметив реакции на свое появление, клюнула его в ухо, привлекая внимание.
– Ты ко мне? – Гарри присмотрелся к птице и увидел привязанную к лапе записку. Отвязать ее одной рукой – та еще проблема, но он справился и в тусклом свете наколдованного огненного шарика прочел короткую строчку послания, написанную летящим почерком Северуса: «Жду тебя дома». От этих трех слов в душе Гарри сразу потеплело, и он перестал сомневаться, что справится с постигшей его бедой. – Поможешь мне? – обратился он к сове, не спешившей улетать – видимо, ей поручили дождаться ответа. – Видишь, вон блестит круглая штука? – он наколдовал палочкой узкий луч света и указал им на часы. – Принеси мне, – попросил он. – Ты же очень умная, так давай же, подай мне ту вещь.
Сова, сначала непонимающе пялившаяся на него, словно поддалась на лесть и тут же, взмахнув крыльями, подпрыгнула, а в следующую секунду кинула портключ рядом с Поттером.
– Умница. Спасибо, моя хорошая. Возвращайся домой, – Гарри не стал ни мгновения задерживаться в пустынном месте: откинув крышку часов, он с облегчением ощутил, как его подхватила не очень приятная магия перемещения.
